Мой Пушкин

       Мне 4 года. Я помню всё очень отчётливо и осознанно.

   Мама сидит на кровати. Я рядом - привалилась к её большому животу и слушаю. Она читает мою любимую  книжку в синем коленкоровом переплёте с золотыми буквами на обложке. И буквы эти мне обещают встречу с любимыми стихами.  На обложке значится :" А.С. Пушкин. Сказки"

Я знаю  что надо произносить дальше, если мама вдруг остановится. И могу продолжить с любого места. Но всегда, с настойчивой интонацией, не прошу, а требую: " Мама, читай!"! И она, читая, в какой-то момент вдруг задремлет, провалится в сон. И не мудрено: с одной стороны живота сижу я, а с другой - мой  двухлетний братишка Сашенька. А в животе толкается моя будущая сестра Танюшка. Но это наше традиционное вечернее чтение. Позади у мамы долгий , полный забот день: печка, хлопоты по приготовлению еды, стирка в корыте и вода из неблизкого колодца.

 А ещё корова, трое детей… да как перечислить  все, что  предполагает долгий день в сельском доме? Вот и отключается усталая мамочка.
  Незаметно для себя, задрёмывая, она переставляет пушкинские строчки. Я, сердясь, поправляю, тормошу и прошу: "Мамочка, читай правильно!"
"Гасенька, - устало обращается она ко мне,- ведь ты и без меня всё знаешь! Посмотри картинки и сама почитай. Я Сашеньку спать уложу"

Я неохотно уступаю. Каждый  вечер - как «День сурка» - мама должна мне снова читать перед сном. И только ЭТУ книгу.
   Однажды, когда мама хозяйничала у плиты, а я сидела у печки, наблюдая мелькание пламени в в отверстиях дверцы, ко мне пришёл важный вопрос:
   "Мама, а где сейчас Пушкин?"
И тут же, сама себе:" Наверное он в Москве!"
 
Для маленькой девочки в далёком камчатском селе, где на тот момент не было электричества, а из всех благ цивилизации было только радио и строгий голос диктора из чёрной тарелки:
"В Москве полночь. Передаём последние известия" - жизнь начиналась здесь, рядом с родными мамой и папой в нашем доме, и  только где-то в  далекой  Москве, она продолжалась для важных и незнакомых людей.
 " Он умер давно" - услышала я ответ.

Прошло уже более полувека, а эту пустоту, этот обрыв у самого сердца, я не забыла.
Как горько я заплакала!
Нет, заголосила!
В отчаянии я кричала:
 "Ты не знаешь! Нет! Нет!."

Пытаясь остановить мои слёзы и утешить, мама гладила и обнимала меня, приговаривая, что она ошиблась, что да, Пушкин жив и он там, в Москве…
Но я уже всё поняла. И плакала безутешно.

 Этот момент лишил меня счастья, ощущения сопричастности к Пушкину, как
современнику,  будто он - один из тех, про кого говорят по радио. Кого не видел реально, но он так же близок, как дочка соседей Роза, про которую я знала, что она учится в  Москве.
 
Это была моя первая потеря.
Беда маленькой девочки.
И это правда, потому, что у нас сестрой разница в возрасте 4 года и 2 месяца.