Салам, бача. Глава 26. Вопросы сняты

Гость был невысокого роста, поджарый, лет, тридцати…, может и старше. В таких людях трудно определить возраст. А вот по майорским погонам, можно приблизительно высчитать возраст человека, если, конечно, звездочки он получал без задержек, согласно воинскому табелю: два года – старший лейтенант, три года капитан…
Глупо.

Майор с интересом разглядывал старшего лейтенанта. Глаза у него были светло-серыми, а может и светло-голубыми, при плохом освещении, окрашивающем все вокруг в желтый свет, трудно определить их цвет. Иногда даже казалось, что глаза у него мутные. Может это от усталости Баталова? Четвертый день арестантской, безвылазной жизни в бочке (вагончика), из любого человека может сделать если не психа, то в средней стати помешанного. Это точно, старший лейтенант это уже испытал на себе.

А главный вопрос, насколько долго будет тянуться эта с ним канитель, так и оставался открытым.

- Хорошо, хорошо, Виктор Сергеевич. Извините, что мы вас задержали, - голос у майора был спокойный, не слюнявый, как у лейтенанта-особиста, а сухой, отточенный. Каждая фраза произносится им четко, как молодым, только выпустившемся из военного училища Ваньки-взводном. – Но так складывалась ситуация, что вас нужно было подержать, как и остальных ваших подопечных, вернувшихся из рейда.
От этих слов Баталов почувствовал дрожь не только в руках, но и в коленях, на которых лежали ладони.

- Все, вроде бы закончилось, - майор поднял глаза на арестанта.
Виктор попытался подняться, но майор своим жестом - приподняв руку, запретил ему это делать.

- Вся ваша история, если, конечно, довериться тому, о чем вы нам рассказали, как и ваши солдаты, которых мы слушали, подтверждают о том, что есть не стыковки, - майор продолжает легонько сверлить своим взглядом сидящего перед ним старшего лейтенанта.

- Какие нестыковки, товарищ майор? – перебив офицера, нервозно спросил Баталов.

- Ну, если так, то, скажу. Если вам верить, то дисциплины у моджахедов нет. Наркоманы, ведут себя как хотят. Несут службу очень плохо. Извините, кроме молитв во время утреннего, дневного и вечернего намаза. Так?

- Согласен, - глубоко вздохнув, кивнул головой Баталов.

- А вы, сами пробовали эти наркотики?

- Как, я же, у меня же…

- Вот, начинаете нервничать, вместо того, чтобы коротко ответить на заданный мною вам вопрос. Так да, или нет?

- Нет.

- Я имею ввиду, не в этом рейде, а вообще, можно уточнить, для интереса, пробовали хоть раз наркотик? – Голос майора как фреза, стачивает слой за слоем, как «железную» деталь, выдержку Баталова.

- Пробовал. Зуб очень болел. Закурил сигарету с планом, и после третьей затяжки ушло ощущение боли, опьянел.

- И, далее, как себя чувствовали после того, как выкурили сигарету с наркотиком?

- Спал, как убитый. Больше, после того раза, не курил, боялся, что затянет.

- Вот-вот, а говорили, что на посту те моджахеды постоянно курили наркотические сигареты.

- Так мне докладывали бойцы, которые с ними поддерживали связь.

- Они нам тоже об этом рассказывали. И консервы у них воровали, приносили их вам.

- Это только один раз было, товарищ майор, как узнал об этом, то сразу же запретил им это делать.

- Скажите, что произошло с вашим подчиненным Иваковым? Почему вы его избили, заломили ему руки, связали их, как и ноги, и вставили ему кляп в рот? Почему?

- Не бил я его, а просто обездвижил ремнями, снятыми из автоматов. Другого выхода у меня не было в той ситуации, когда у парня крыша поехала. Он вернулся с выполнения задания психически неуравновешенным, начал кричать. Моим требованиям не подчинялся, кидался на меня с кулаками, требуя, чтобы я ему ответил на его вопросы.

- Ну, ну, продолжайте. Почему он нервничал? – майор не сводил глаз со старшего лейтенанта.

- Ну. Как бы это сказать…

- Полминуты хватит, чтобы собраться с мыслями? – спросил майор.

- Да, да, сейчас, - и немножко помолчав, Баталов продолжил. – По моей вине все вышло, в своем взводе не смог ликвидировать дедовщину. Иваков, сколько не наказывал его за совершенные проступки в этом плане, продолжал издеваться над молодыми сослуживцами. Над Дашковым, особенно. На прошедшей войсковой операции, когда решался вопрос о переводе его в снайперский взвод, в смысле, Дашкова, - добавил Баталов, но так и не подняв глаз на майора, продолжил, - он у нас служил тоже снайпером. И все потому, что Иваков считал, что он по ним стрелял, как и по душманам.

- Конкретнее, - перестукнул пальцами по крышке стола майор.

- Извините. Когда группа бойцов, которой руководил младший сержант Ивкаков, возвращалась назад с задания, они попали в засаду, которую устроили душманы, и могли быть ими уничтожены. К счастью, их спас Дашков, который находился в это время на соседней скале и вел наблюдение за произошедшим. Так получилось, товарищ майор, что если бы не он, то все наши ребята, или большая часть из них, могли погибнуть.

Группа разведчиков, -  на несколько секунд задержав дыхание, старший лейтенант продолжил свой рассказ, - которой руководил замкомвзвода сержант Спелов, она была чуть выше их, то есть группы Ивакова. Те тоже работали рядом с ними на хребте скалы. Те справа были, а эти слева, в засаде. Также и они могли быть уничтоженными душманами, - начал нервничать Баталов. - Причина этому одна, тот участок скалы, был выпуклым, и они не могли видеть того, что происходило под ними, когда спускались за иваковцами, ну, солдатами отделения Ивакова.

Получив разрешение, Баталов сделал несколько глотков остывшего чая из кружки.

- Продолжайте, - майор не спускал взгляда с лица Баталова.

- Ну, к счастью, Дашков, быстро разобрался в складывавшейся там ситуации. О ней узнал, говорит Дашков, когда услышал выстрелы. Он тут же открыл по душманам огонь, и уничтожил их.

- Наслышан, - кивнул головой майор.

- Ну, а младший сержант Иваков, в это не поверил, и пытался нам доказать обратное, хотя никаких данных, как ни у кого и из нас, идущих в противоречие этому тоже не было. Так что нам оставалось только поверить тому, что та ситуация сложилась именно так: Дашков спас наши две группы от нападения душманов, расстреляв их, как в тире с расстояние, где-то около двухсот метров.

- Когда мы вернулись в часть, - продолжал рассказывать старший лейтенант Баталов,

- Иваков попытался свести с ним, то есть с Дашковым, свои счеты.

- Это после того, как он начал служить во взводе снайперов? – спросил майор.

- Да, именно. Перед выходом нас в этот последний рейд, он избил Дашкова. Я об этом узнал позже, после возвращения с рейда, вот, от вашего лейтенанта. Так вот, когда я отправил Ивакова с Амиром Джанобом, этот солдат, ну, Джаноб, служит в разведроте соседней части…

- Знаю, знаю, продолжайте, не останавливаясь на этом, - попросил Баталова майор.

- Их задача была спуститься с верхнего хребта, на котором мы находились, и вести наблюдение за группой моджахедов, несших груз с оружием вниз. Нужно было узнать, куда они его несут. В крайнем случае, как договаривались, Иваков с Амиром должны будут вернуться к следующему вечеру. Но те задержались на почти трое суток.
И Иваков, то есть, младший сержант Иваков, пытался мне доказать, что на них снова устроил там охоту Дашков.

- А как он об этом узнал?

- По тому, как по нему стреляли с той стороны скалы. То есть, пули ложились где-то рядом с ним, как бы тот снайпер пытался издеваться над ними. Психически их вывести из себя. И последняя пуля, Иваков чувствовал, что она попадет в него в тот момент, когда он вылезет на хребет и начнет его преодолевать.

- Предчувствие? Может и так? Амир вам говорил тоже самое? – не спускал своего взгляда с глаз Баталова майор.

- Нет, товарищ майор. По Амиру этот снайпер не вел огонь, а только по Ивакову. Хотя Амир был рядом с ним. Но снайпер охотился только за Иваковым, который кстати, как и Амир, был одет в афганскую одежду: перхуан, васхат, чалму и так далее.

- Понятно, - выдавил из себя улыбку майор, - в такой ситуации, на месте Ивакова, я бы тоже мог прийти к такой мысли. Так, стоп! Передышка на пять минут. Я выйду покурю, и продолжим наш разговор. Угостите старшего лейтенанта чаем, - и взяв пачку сигарет «Столичные», лежавшую на столе, вышел из «бочки» наружу.

- 2 -   

Баталов вышел из «бочки», и подставив разгоряченное лицо ветру, замер. Спускаться с крыльца не торопился. О чем говорят за дверью, не слышно. Ну, и ладно, следствие закончено, нужно идти к командиру роты и докладывать, что все подозрения с него сняты. А какие подозрения?

Нет, не так, нужно сказать, что все вопросы к нему от особистов, сняты.

И спустившись по лестнице, ускоряя шаг, двинулся по аллее в сторону плаца. Слева стояло двухэтажное здание воинского клуба, справа – одноэтажный модуль управления дивизии, за ним, слева, плац «полтинника» (десантного полка), справа – медицинская часть из нескольких светло-зелено-выгоревших светло-зеленых модулей.
А вон за ними и модуль разведроты, его, так сказать, родного дома.
Шаг стал короче, беспокойство на душе еще не улеглось, и уляжется ли в скором времени, навряд ли. 

- Товарищ старший лейтенант, - кто-то окликнул Баталова.

Кто, откуда? Остановился и стал глазами искать.

- Виктор Сергеевич, я под сеткой маскировочной. Идите сюда.

Это был его командир, капитан Федоров. Он стоял у стола, на котором были разложены бумажные коробки с сухим пайком, и одна из них вскрыта. Михаил Викторович выкладывал из нее содержимое: консервные банки с мясом и кашами – гречневой и рисовой, маленькие со сгущенным молоком и салом, упаковку галет, пакетики с чаем, с сахаром-рафинадом, спиртовые таблетки и спички.

- Ну как дела? – наконец он повернулся к Виктору. – Отпустили? – И, то ли с улыбкой, то ли с насмешкой смотрит на Баталова.

Виктор, не зная, что делать, отдавать честь или протянуть руку для пожатия командиру, невольно заволновался. Но первым нашелся капитан, и, протягивая руку офицеру, обнял его.

- Извини, ничем не мог вам помочь, - сказал он.

- Да, дело такое, - сжав задрожавшие губы, Баталов опустил глаза.

- Ну, да, да, - показывая на артиллерийский ящик, и приглашая присесть на него, майор умостился на краю стола.

- Я вас решил здесь встретить, чтобы лишних разговоров там не было, как и мыслей у наших подчиненных, - Федоров махнул головой в сторону модуля роты. – Мало ли что говорят, но вы поймите, в наших рядах должно быть не только все спокойно, но должно и иметься одно мнение – командира. То есть, мое. Правильно?

- Так точно! - Приподнялся Баталов.

- Вот и хорошо. У вас все впереди, товарищ старший лейтенант, и вы будете придерживаться только такой позиции. Другой быть не должно, - и легонько похлопал пальцами ладони по плечу старшего лейтенанта, в знак согласия. – И прошу вас в дальнейшем, здесь(!), это понимать.

- Да, да, согласен, - закивал головой Виктор.

- Значит, сойдемся. Только так, давайте договоримся раз и навсегда, чтобы мне больше не приходилось вам об этом напоминать.

- Так точно! – отдал честь старший лейтенант.

- Вот смотрите, - капитан рукой показал на коробку с сухим пайком, - изъял это из бронетехники у солдат. Не едят. Так вот, решил из этого устроить пир, нам с вами и сержантскому составу. Причина, как вы думаете, какая? – с улыбкой смотрит на Баталова. – Так вот.  Снайпера стрелкового взвода, только вчера вечером вернулись с задания. Я говорю о тех, что были там, где и вы. В том числе и ваш бывший солдат Дашков. Это он, оказывается, спас младшего сержанта Ивакова от душманского снайпера. Вот какая история получается. В очередной раз спасает этого сержанта, а тому все неймется и не верит этому. Из-за этого я решил с ним распрощаться, перевел его в разведроту соседнего полка.

Как вы на это смотрите?

Баталов встал и посмотрев в глаза капитана, крепко пожал ему руку, сказав:

- Спасибо, что поддержали. Он прекрасный разведчик, а переводить его в комендантскую роту, было бы неправильно.

- Рад, что мы с вами одного мнения. А это, - показав на сухпайки, разложенные на столе, - это я так, пошутил. Старшина раздает их, я его, когда вас увидел, отпустил покурить.

А сейчас, товарищ старший лейтенант, отправляйтесь в баню и в двадцать сорок жду вас у себя на чай. Завтра у вас выходной.