Отлёт аистов

В середине августа в Телеханы приехали наши сыновья, Денис и Павел.

После выполнения работ по благоустройству участка, Паша стал наблюдать за гнездом аистов, расположенным на территории соседнего подворья. Взрослые птицы улетели за добычей; птенцы предпринимали неоднократные попытки взлететь над гнездом. Совершенно неожиданно для нас одному из двоих аистят удалось перелететь на крышу соседнего дома.

 Сын пожалел, что не взял с собой телефон: уж очень интересными были взмахи крыльев молодого «летуна»! Сходив за мобильником в дом, Паша вслух попросил аистёнка:

– Ну, давай-давай, возвращайся в гнездо!

Птенец подумал и … перелетел в своё обиталище; сын успел снять уникальные кадры на камеру телефона.

Я вкратце рассказала Павлу о предыстории заселения гнезда и прогнозах местных орнитологов о прямой связи количества птенцов с погодой предстоящего лета.

Доморощенные метеорологи в этом году не ошиблись; родители вывели только двоих аистят. Появившиеся в конце мая, они подтвердили прогнозы специалистов, что лето будет засушливым.

Сын поинтересовался:

– Мама, а птенцы в этом году уже летали?

– Нет, я сама впервые увидела полёт аистёнка! – ответила я.

Глядя на неуверенные движения птичьих детёнышей, я выразила сомнения в том, что они смогут отправиться вместе с родителями в дальний полёт.

– Да ну, мама, у них же всё предусмотрено! Придёт время – и улетят! – оптимистично заверил меня Павел, особо не переживая за придуманные мною «птичьи проблемы».

Сыновья уехали, а моё беспокойство за судьбу птенцов осталось. Я хорошо запомнила науку моей мамы, знавшую великое множество пословиц и поговорок.
 
В августе, глядя на обиталище аистов, она часто повторяла:

– На Спас – нет нас!

С раннего детства я усвоила высказывание мамы, иногда уточнявшей:

– Не на медовый Спас, а на яблочный, 19 августа!

Долгосрочное прогнозирование в моём возрасте – знак медленно, но неотвратимо приближающейся деменции либо неисчерпаемого оптимизма (что, с точки зрения психиатров, одно и то же!). А построение планов на следующий день – это уже примета хорошего психического здоровья!

Вот и я, в телефонном разговоре с моей подругой Еленой поделилась своими намерениями на девятнадцатое-двадцатое августа.

Услышав, что в день рождения моей мамы, двадцатого августа, мы с мужем собираемся на кладбище, Лена сказала, что этого не следует делать. По канонам православной веры, для умершего человека день рождения уже не имеет значения; главное для усопшего – дата наступления смерти.

Я приняла на веру сообщение Елены; на погост мы отправились девятнадцатого августа, на яблочный Спас.

Выйдя из дома, я взглянула на гнездо аистов: вся семья была в сборе.

– Вот тебе, пожалуйста, и верь после этого народной мудрости! – подумала я.

Могилка наших родителей всегда содержится в образцовом порядке; в тот раз ветер перевернул вазы с цветами. Устранив беспорядок и посетив места захоронения других близких нам людей, мы с мужем отправились домой.

На обратном пути (более двух километров) я уже успела забыть о перелётных проблемах аистов. Тем не менее, подойдя к калитке семейного подворья, по привычке я бросила беглый взгляд на гнездовье птиц.

У меня защемило сердце: в гнезде стоял одинокий птенец. Не тот, короткий полёт которого мы с сыном наблюдали несколько дней назад, а второй, ранее делавший неуклюжие попытки хоть чуть-чуть подняться в воздух.

Все мои домашние заботы отошли на второй план – я стала наблюдателем. Утром, на протяжении всего дня и вечером, помимо моей воли, взор обращался к гнезду.

Вечер яблочного Спаса принёс мне успокоение: в обиталище птиц появилась еще одна особь. Веря в хороший исход, я спокойно уснула.

Увы, утром в гнезде я увидела только двоих подросших аистят; их родители так и не появились.

– Как же традиции мира животных перекликаются с моральными, вернее,  аморальными устоями людей! – подумала я, поняв, что взрослые аисты бросили своих детёнышей на произвол судьбы.

Совершенно некстати я вспомнила, что самки аистов в «кровопролитной» борьбе, отстаивают своё право за обладание партнёром. Появилась аналогия с мамами, родившими детей для удержания мужа:

– Всё равно ты будешь мой!

А дети? Какая разница, что будет с детьми?!

И оказываются ребятишки разменной монетой, средством манипулирования, своего рода рычагом управления мужьями, в том числе и бывшими!

Стоит ли осуждать маму-аистиху, отдавшую предпочтение не своим детёнышам, а самцу, завоёванному ею в жесточайших боях?

P.S. Spes novissimis moriatur (лат.) – надежда умирает последней. Вот и я уповаю, что всё будет хорошо с птенцами, оставленными родителями.

Основания для такого оптимизма у меня имеются. Много лет назад, примерно во второй декаде сентября, наша организация здравоохранения ожидала очередной проверки вышестоящим органом санитарного надзора.

Лучше Тамары Демененко, главной медицинской сестры Барановичского районного территориального медицинского объединения, в регионе не знал никто действующие санитарные правила и нормы. Заранее упредив коллегу о нашем совместном завтрашнем вояже по району (в преддверии проверки нужно было самим посмотреть состояние дел), в запланированный день мы отправились в поездку.

Водитель, Александр Вдовидченко, после посещения очередного объекта здравоохранения, решил сократить путь до следующего фельдшерско-акушерского пункта и поехал по стерне.

Культуре земледелия в Беларуси уделяется огромное внимание; наша поездка по сжатому полю была намного комфортнее, нежели по дорогам стран-соседок постсоветского пространства (не в обиду будь сказано большим начальникам этих государств!).

Мы с коллегой и не заметили бы отклонения шофёра от основного маршрута, если бы не одно обстоятельство: на нашем пути повстречалась стая аистов.

Сказать, что это была большая стая – не сказать ничего! Она была огромной! Куда ни глянь – всюду аисты!

Мне даже стало страшно: а вдруг мы нарушили какой-то птичий обряд перед их отлетом в дальние края?!

Саша быстренько объехал сборище аистов и вырулил на шоссе; мы с Тамарой Степановной облегчённо вздохнули. Не то, чтобы мы чего-то боялись, однако такого количества птиц в одном месте нам не приходилось видеть никогда!

После этой поездки мы ещё долго обсуждали увиденную картину. Вероятно, перед перелётом стая выбирает «сытное» место, изобилующее земноводными и другой живностью, пригодной для питания аистов; подкормившись, отправляется в дальний путь.

Так что, у «наших» аистят есть ещё резерв времени примерно до середины сентября.

P.P.S. 22 августа гнездо аистов опустело.