90-е. Жизнь за автомобиль. Часть 1. Главы 1-4

Все события и действующие лица, описанные в этой повести, -   вымышленные.
Любые совпадения случайны.


Часть первая
Крушение надежд

1

   Почему те или иные события происходят именно с нами, никто не сможет дать полного ответа. У одного человека будет одно мнение, а у других – другое. Кто-то верит в судьбу, в ее неотвратимость, но другой человек обязательно скажет, что судьбу делаем мы сами и только в руках людей находится их будущее. Несомненно, это так. От наших поступков зависит развитие событий в жизни других людей и нас самих. Но, наверное, не все так просто. Иногда происходят события, на которые мы, вроде бы, не влияли и ничего не делали, чтобы они случились, но они, эти события, хорошие и не очень, обязательно происходят. Возможно, мы что-то делали раньше не так, совершали поступки, о которых уже не помним, и это прошлое влияет на нас сегодня. А, может быть, прошлое наших предков откладывает на нашу жизнь свой отпечаток. Кто знает? В этом вопросе, как говорится, сколько людей, столько и мнений. Одно только можно сказать уверенно – Леонид Еремеев никогда не задумывался над этими вопросами. Скажем проще – они даже не приходили ему в голову.
   Леонид призвался в Советскую армию не через год после выпуска из средней школы, как это было с большинством его одноклассников, а через два года, осенью тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Ему дали окончить первый курс обучения в Томском инженерно-строительном институте. Леня поступал в него сложно – сдача вступительных экзаменов оказалась для него неимоверно трудной. Затем год студенческой жизни и вот она – армия, от которой никак не уклониться. Казалось бы, время службы - это упущение, оно просто будет потеряно и не пригодится в жизни, но служба в армии расставила все на свои места.
   Служил Леня в вооруженных силах страны не два года как все, а один. Сокращение срока службы произошло из-за несчастного случая, который случился на территории подсобного хозяйства воинской части, где числился Леонид. К тому моменту рядовой Еремеев уже три месяца отдавал долг Родине на свинарнике. Первые два месяца он проживал вместе со всеми солдатами в казарме, но дружба с сослуживцами не ладилась. То Леня позже всех оденется при тренировке отбоя-подъема и все подразделение из-за него продолжает тренироваться, то покурит в неположенном месте и весь взвод занимается хозяйственными работами. В армии ведь как? Один за всех и все за одного! Солдаты относились к Лене пренебрежительно, не завязывая с ним дружеских отношений. А от командиров всех рангов к нему появлялись постоянные замечания. Командир взвода, учитывая все эти обстоятельства, как только освободилось место на нестроевой должности, счел необходимым убрать из своего подразделения этого невысокого ростом, неказистого парня, с каким-то лягушачьим выражением лица из-за крупного рта и серых, немного на выкате, глаз.
  Леонид сначала был этим несколько обижен, да и запах на свинарнике был для городского жителя непривычным, но позже, в душе, он был благодарен офицеру. Служба на подсобном хозяйстве имеет ряд плюсов в отличие от тех, кто служит в строевом подразделении. Никаких тебе занятий, строевой подготовки и нарядов. Выполнил необходимую работу по обслуживанию свиного стада и занимайся своими делами – читай книжки, пиши письма на Родину или мечтай.
   Мечты приходили часто, почти каждый вечер в виде красивой, стройной девушки с неясным, затуманенным лицом. Иногда она являлась в красивых нарядах, а иногда абсолютно голой, вызывая эротические грезы. Леня понимал, что не знает эту туманную, божественную девушку, однако он знал точно – это его половинка, которая будет любить его вечно.
   Леонид любил мечтать. Другие солдаты писали письма родным, друзьям, но Еремеев этого никогда не делал. Его мать, Тамара Васильевна, частенько употребляла спиртные напитки и не обременяла себя написанием писем, а друзья…. Друзей у Лени не было. Так, были приятели, которые хотели казаться друзьями. Они появились уже в выпускном десятом классе, так как длинными, холодными ноябрьскими вечерами, на улице было зябко, а у Лени была своя отдельная комната. Тамара Васильевна, употребляющая спиртное, не возражала против визитов молодых людей, для которых сама же и черпала из фляги мутноватую брагу. Закончилась зима, и закончились отношения Еремеева с товарищами. Тем более что у каждого была впереди своя жизнь.
   В Армии Леня тоже не обзавелся друзьями. Правда, был у него один приятель Саша, работавший тоже на подсобном хозяйстве воинской части. Сашка тоже не был обласкан вниманием сослуживцев, поэтому и сошелся с Леней, увидев в нем такую же неприкаянную душу. Парни частенько собирались вмести, обсуждая свои горести и радости, строя планы на будущее. Это было интересно, давало возможность помечтать, потому, что «дембель неизбежен», как говорили солдаты, и впереди молодых людей ждала интересная гражданская жизнь.
   Дни шли за днями, поражая своей однообразностью. Так бы и служил рядовой Еремеев в свинарнике до самой демобилизации, однако, по какой-то неясной причине, на подсобном хозяйстве случился пожар. Позже никто так и не установил, отчего началось возгорание помещения свинарника. То ли от замыкания электропроводки, то ли от непотушенного окурка, а может быть по какой-то другой причине…. Только проснулся Леня, когда строение свинарника было в дыму и пламя огня с треском пожирало сухие доски. Свиньи визжали так, как будто их резали. Еремеев кинулся, не раздумывая, в горящую половину здания, открывая загоны для животных и выгоняя их на улицу. Какую- то часть свиного стада спасти не удалось, да и сам боец Советской армии получил сильные ожоги.
   Лечили рядового Леонида Еремеева не в ожоговом центре, а в военном госпитале. Возможно, лечили как-то не так или чем-то не тем. Кожа на пораженных участках тела  вроде бы наросла, но вместе с новой кожей появились новые проблемы. Периодически ноги и руки стали покрываться волдырями и страшно чесаться. Назначенное лечение не помогло, военные врачи не могли понять, в чем дело или не хотели понимать, и через полгода лечения Леонида комиссовали домой, признав не годным к строевой службе в мирное время.
   Рядовой Еремеев прибыл домой осенью 1990 года. Мать встретила его без эмоций, находясь в нетрезвом состоянии. Казалось, не год прошел, а пара дней, как Леня отлучился куда-то. Она даже не обратила внимания на его парадный китель, украшенный для солидности военными значками за спортивные и иные достижения.
- А, отслужил, - как-то сонно или невнятно сказала Тамара Васильевна при встрече сына, - проходи, отметим.
   Тамара Еремеева употребляла спиртное не каждый день. Она ходила на работу, но по мере ухудшения жизни советских граждан, начала прикладываться к бутылке все чаще и чаще. Зачастую она не находила себе собутыльников, ограничиваясь только компанией сына и Леня, сам не замечая того, стал постепенно втягиваться в пьяную, бесшабашную жизнь. Многие привычки людей советского общества ушли из жизни. Люди перестали ходить в кино, в театр, выписывать газеты и журналы. Важным показателем отсутствия интереса к культуре была нехватка денег, но и не только это. Условия новой жизни становились для людей шоком, ломали их устремления и обрекали на крушение надежд, устремлений. Стремление к светлому, радостному бытию заменялось «радостью» распития спиртных напитков. Пили по любым поводам и без поводов. От радости, горя, безысходности. Спиртное, как и раньше,  постоянно было в доме Еремеевых. На кухне по-прежнему стояли две фляги емкостью по тридцать шесть литров с самодельной хмельной брагой, одна из которых настаивалась, а другая была уже готова к употреблению. В былые времена Тамара Васильевна ставила брагу для продажи спиртного, прогоняя ее через самогонный аппарат, а теперь настойка и без перегонки прекрасно шла на личное употребление. Самогонный аппарат по назначению почти не применялся, так как это требовало много времени и терпения. Времени у Тамары Васильевны было достаточно — последнюю свою работу уборщицы на заводе она бросила, а вот терпения у нее не всегда хватало. Иногда Леня наблюдал такую картину: кастрюля стоит на электрической плитке и в ней нагревается брага. По трубке алкогольные пары попадают в медный змеевик, где охлаждаются и в виде жидкости начинают капать в подставленный стакан. Рядом со стаканом сидит мать, которая ждет, когда он наполнится. Терпения матери хватало только на треть посуды. Тамара хватала дрожащими руками стакан с пьянящей жидкостью и жадно вливала ее в себя, облизывая пересохшие губы. Леня понимал, что мать уже окончательно спилась. Она еще находила время, чтобы собирать на улице бутылки, новомодные жестяные банки из-под пива, работая периодически дворником у коммерческих ларьков, но, в последнее время, все реже выходила из дома.
    Еремеев восстановился было на дневное отделение своего института, но кожная болезнь иногда неделями не давала возможности ходить на занятия, и ему пришлось перевестись на заочное отделение института. Нужно было зарабатывать деньги. На мизерную стипендию студента прожить было невозможно, рассчитывать на мать не приходилось, а домой нужно было покупать что-нибудь из продуктов. Пришлось устраиваться на работу в автобусный парк слесарем по ремонту. Заработную плату задерживали, а автобусы ломались часто. Работы было много, а желания ее делать не было никакого. Ремонтники пили спиртное на своих рабочих местах, а руководство, вроде бы, относилось к этому с пониманием. Леня выпивал как все и иногда даже засыпал в ремонтных ямах.
   Сама жизнь менялась стремительно. Двадцать второго января 1991 года президент Горбачев подписал указ о замене старых пятидесятирублевых купюр на новые денежные знаки. Обменять без проблем можно было только определенную сумму денег. Остальные денежные средства в пятидесятирублевых купюрах, если они находились не в банке, а «дома под матрасом», нужно было обменивать через специальные комиссии, где необходимо было доказывать, что деньги заработаны честным путем. В это же время банки не выдавали денег со счетов граждан. Именно с этого момента для народа советской страны настали тяжелые времена. Правительство, видимо, решило, что невозможность производства товаров народного потребления в больших объемах нужно компенсировать уменьшением денег у населения. После этого люди лишились всех своих сбережений. Те люди, кто имел деньги на сберегательных книжках, потеряли их, превратившись в нищих. Появились люди, в основном старики-пенсионеры, которые стали заглядывать в мусорные баки, стоящие на улицах, в поиске еды. Люди, проходившие мимо и не привыкшие к такому зрелищу, стыдливо отворачивались. Бабушки у христианских церквей шептались о пришествии Антихриста – Мишки меченного, о конце света и торопливо крестились, тяжело вздыхая.
   Потеряла свои небольшие сбережения и Тамара Еремеева, к которым старалась не притрагиваться, оставляя их на «черный день».  Но этот день настал, а взять деньги в банке было невозможно. Тамара Васильевна, как и многие, не просто окончательно потеряла доверие к власти, но и потеряла интерес к жизни. Знакомый, привычный мир рухнул. В начале апреля все товары и продукты подорожали в четыре раза. Это внезапное повышение стоимости товаров ввергло людей в шок. Началась стихийная трата обесцененных денег. Полки магазинов опустели. После этих шоковых реформ мать Леонида из запоя уже не выходила.
    На предприятиях и в учреждениях города стали задерживать заработные платы. Перестали вовремя платить пенсии. Да и зачем нужны деньги? В магазинах почти ничего невозможно было купить. Все же для того, чтоб бывшие трудящиеся не сгинули от голода, им выдавались талоны, в том числе и на водку. «Сухой закон», объявленный отцом перестройки Горбачевым с треском провалился и ошарашенные от перемен граждане начали пить без меры всякую поддельную гадость. Иногда травились. Некоторые до инвалидности, а некоторые до смерти.
   В августе 1991 года произошла попытка переворота в стране, путч, как его называли,  или проще сказать – попытка возврата к прежней, советской жизни. Попытка так и осталась попыткой. Реформы и движение к капиталистической жизни страны продолжились. Цены увеличились в восемь раз, но заработные платы увеличились не на много, процентов на двадцать, поэтому среди народа стали раздавиться призывы к отставке никчемного президента. На волне ухудшения жизни людей и всеобщей неразберихи был совершен, по сути, государственный переворот. Депутат парламента России был выбран для начала президентом России, на должность, которой раньше не существовало, а затем сместил и самого президента СССР Горбачева. Произошло это сразу после путча. Этот человек, Ельцин, стал управлять страной по-новому. Он начал активно проводить развал государственности в стране, делая это не задумываясь, частенько находясь в нетрезвом состоянии из-за безмерной любви к спиртному. Люди горько шутили, что новый президент пропивает новую страну.
   Горе пришло в жизнь Еремеева неожиданно. В конце ноября у Леонида умерла мать, Хоронили ее на новом кладбище, далеко за городом — на прежнем погосте места уже не было. Смертность в России увеличилась многократно. Деньги на погребение Тамары Васильевны пришлось занимать у соседей, да приятели в автопарке немного скинулись. Хватило на гроб, могилу и крест. Поминок Леня не устраивал. Так, помянули-выпили на работе и достаточно.
    В начале декабря 1991 года в Белоруссии был подписан Указ о прекращении союзного договора, что означало распад СССР. Это событие произошло, несмотря на то, что в марте 1991 года весь народ Советского Союза проголосовал на референдуме за сохранение своей страны. Но кого из правителей республик  это интересовало в то время? Каждый из них желал быть первым, иметь несметные богатства и обладать безраздельной властью. Великая и могучая страна развалилась. Мнение простых людей никого не интересовало.
   После смерти единственного родного человека, в доме у Лени стали появляться какие-то подозрительные личности. Иногда он просыпался на своей кровати рядом с женщинами неопределенного возраста и невзрачной, помятой внешности. Жизнь Леонида Еремеева заходила в тупик, а вернее она шла к своему логическому завершению. И это событие обязательно бы случилось, если б не один случай.
 Летом 1992 года Еремеев в пьяном состоянии упал в строительный котлован и сломал ногу. И это был один из тех чудесных случаев спасения, когда человек остается жив, не имея к этому никаких предпосылок. Леня упал в какую-то щель между торчащими вверх штырями арматуры, и даже боль в ноге не помешала ему заснуть до самого прихода строителей. Его извлекли из котлована только утром и отправили в первую городскую больницу, которая дежурила в тот день. Странное дело, но кроме гематом на правой руке и бедре, перелома правой ноги у Еремеева ничего не обнаружили. Повезло. Леониду наложили гипс и отправили домой. Дома, не имея возможности ходить на работу и добывать спиртное в магазинах и у приятелей, Еремеев стал постепенно приходить в себя. Порочный круг привычной жизни разорвался, внося в мысли новые страхи и сомнения. Выходило так, что никаких вариантов у Лени уже не было. Необходимо было кардинально поменять свою жизнь или уйти из этого мира. Навсегда.
    Ковыляя на костылях по своей неубранной квартире, Леня с ужасом приходил в себя, осознавая действительность окружающего мира. Получается, что трезво оценивать обстановку он утратил в одной стране — советской, а очнулся уже в капиталистической России. В той стране, где человек человеку не брат, а волк.
   В 1992 году Ельцин снял монополию государства на производство спиртного. Страну захлестнула волна некачественных спиртных напитков, изготовляемых частниками. Из Турции через Грузию и Осетию везли питьевой спирт. Из других стран доставлялся технический спирт. Появились спирты «Рояль» в литровых бутылках. Были они с золотыми, синими и с красными крышками. Пить можно было содержимое бутылки только с золотой крышкой. В них спирт был питьевой. В остальных бутылках спирт был техническим. Делали Рояль в Польше и Чехии. Через таможню это пойло везли в крупных емкостях как технический спирт, подкрашенный красителями, а в России эта жидкость очищалась и разливалась по бутылкам. Выпив это суррогат, можно было потерять здоровье, ослепнуть или расстаться с жизнью. Стоили эти заменители натурального спиртного очень дешево, и имели крепость в девяносто шесть  градусов. Если такой спирт разбавляли водой, то получалось около пяти бутылок водки. В продуктовых киосках продавалось вино за едкий вкус и фиолетовый оттенок названное в народе «Синькой». Некоторые предприимчивые граждане стали торговать техническим спиртом прямо в своих квартирах. Иногда в такое питье добавляли таблетки димедрола – чтобы мозги отключались быстрее. Последствия употребления этого лекарства с алкоголем напоминают наркотическое опьянение, могут вызывать потерю сознания. Не мудрено, что на стаканах после употребления такого спирта оставался белый налет, однако, жаждущие алкоголя граждане, не обращали на это внимание и продолжали пить отраву. Все это походило на массовое безумие. Политики не ограничивали изготовление, завоз в страну и продажу спиртного, так как считали водку «анестезией для общества». Народ под парами анестезии не должен был замечать, как сильная ранее страна растаскивается по частям, как разоряются предприятия, а народная собственность становится частной за бесценок.
   Безработица, постоянно растущие цены выбивали у народа твердую поверхность из-под ног, вселяли страх и желание уйти от проблем, забыться в алкогольном наркозе. Употребление алкоголя достигло показателя в двадцать четыре литра на каждого жителя России в год, включая только что родившихся детей. В то время мало кто знал и понимал, что уже при восьми литрах на душу населения начинается вымирание народа. Это вымирание составляло девятьсот тысяч человек в год. Большая цифра, равная населению довольно крупного города.


2

   Вот уже и прозвенел последний звонок, сданы все  экзамены, прошел выпускной вечер. Выпускники отплясали свои танцы, распили вино и шампанское. Остались позади жаркие поцелуи и признания в вечной любви и дружбе. Впереди целая жизнь! Начало лета, в июне 1992 года было не жарко. Дневные температуры не поднимались выше двенадцати – четырнадцати градусов. К восьмому июня ночные температуры достигли минусовых значений, зато потом короткое сибирское лето стало теплым, и обещало быть солнечным и жарким. Прохладная погода помогала ученикам одиннадцатых классов сдавать выпускные экзамены, а установившееся лето расслабляло молодых людей. Хотелось забросить все учебники и тетради подальше и начать отдыхать от многолетней учебы и от всего, что напрягало бесшабашную юность в последнее время. Подготовка к экзаменам и сами экзамены – это сложное, напряженное  время для парней и девушек. С одной стороны хочется бросить надоевшую зубрежку школьных дисциплин, а с другой стороны – наступает время своего дальнейшего определения в жизни. Хотя так не хочется всем этим заниматься! Лето манит своим теплом, зовет погулять по улицам города, позагорать на пляже, сходить в кино и в городской сад.
  Лето манило и выпускницу Елену Вагину своими соблазнами. Ее тоже ждали пляж у реки с нагретым песком и теплой водой, гуляние в городском саду с аттракционами и мороженным, танцы по вечерам, когда вокруг тепло и уютно, звучит музыка, а симпатичные парни приглашают на медленный танец. Все это, казалось, было рядом, только протяни руку, но в то же время недоступно. Недоступно потому, что ей, как и другим выпускникам, предстоял еще один экзамен в жизни. Нужно было выбирать учебное заведение, которое, наконец-то, определит будущую профессию девушки.
  Чем заняться после школы Лена не знала, до самого выпуска из школы этот вопрос оставался неопределенным. Мама хотела, чтобы ее дочь стала врачом и поступила в медицинский институт. Эта специальность во все времена была востребованной. Люди болели всегда, а доктора их лечили. Но в институте нужно было учиться целых шесть лет! И конкурс туда был большой и экзамены сложные. В медицинский институт с ее знаниями поступить было трудно, даже при наличии поддержки со стороны знакомых врачей мамы. На втором месте был педагогический институт. Туда можно было попробовать поступить, но Лене преподавательская работа не нравилась. Нужно стоять  целый день у доски, и рассказываешь детям то, что они не хотят слушать. Противно. Да и заработная плата у учителей маленькая. Нужно всегда правильно оценивать свои возможности. Училась Лена посредственно. Были у нее и тройки, и четверки. Но вот по химии, например, была твердая тройка, по литературе тоже, а это не последние предметы в высшем образовании. С таким аттестатом как у нее можно было и не пытаться поступать в ВУЗ. Говорят, что через взятку теперь можно любой вопрос решить, но для Лены этот  вариант не подходил. У родителей лишних денег нет, да и никогда не было. Можно без проблем пойти учиться в СПТУ. Там вступительных экзаменов нет. Но на кого? На штукатура-маляра, крановщицу, повара или швею? Нет, Лену это не устраивало. Ходить заляпанной в краске и известке Лена не хотела, для шитья одежды терпения у нее не хватало еще со школьных уроков труда. Можно, конечно, на повара пойти учиться. Там, если и с зарплатой не очень, то хотя бы продукты можно взять. Хотя, воровать опасно. За это и к уголовной ответственности привлечь могут. Страна, конечно, новая, а уголовный кодекс старый. В соответствии с ним за хищение государственной собственности по голове не погладят.
   Что же делать? Одно ясно -  нужно, чтобы в жизни все было легко и красиво. Но, конечно, не так, как у Светы, одноклассницы и бывшей подруги. Она еще до окончания школы занялась проституцией. Об этом факте не сразу узнали в школе. А когда узнали – не поверили. Конечно, такого явления просто не могло быть в высоконравственной, образованной стране, тем более в «умном городе», как всегда называли Томск. Но действительность была суровой. Если в Москве это явление получило широкое распространение с началом перестройки, то в Томске первые проститутки появились на улицах города в начале 90-х годов. В условиях трудной жизни проституция стало простым и надежным способом заработка денег. Молодые девушки продавались через сутенеров и пытались работать самостоятельно. Большинство из них стояли на проспекте Мира и улице Красноармейской. Были такие места и на Иркутском тракте. Лена даже боялась подумать об этом. Опасно и страшно. Нужно было выбрать надежную профессию, а не временную и криминальную.
   Вот, к примеру, подруга Таня собралась поступать в медицинское училище. Медицинская сестра — это тебе не санитарка без образования! Да и работа в поликлиниках и больницах всегда будет. Этого пока достаточно. А что будет дальше и вовсе не ясно. По телевидению и радио одни неутешительные новости. А окружающая действительность, которую наблюдали жители города, была еще страшней. Люди потянулись на рынки города и новые «барахолки», как их называли. Продавали и даже обменивали все - продукты, овощи, выращенные на огородах, старые вещи. Жители Сибирских Афин, как неофициально называли Томск, с удивлением смотрели друг на друга. Из вполне современной жизни они как бы попали в прошлый век.
   К началу 1992 года уровень производства в стране значительно упал, экономика стала рушиться. Этому периоду жизни новой капиталистической страны сопутствовал дефицит практически всех товаров, и произошло обесценивание валюты. Управители Российского государства отдали предпринимателям возможность самостоятельно регулировать стоимость продукции. В повседневную жизнь жителей вошло такое слово как ваучер. Что это такое никто не знал. Вроде бы демократическое правительство решило поделиться с гражданами частью общественной собственности, но на деле все это оказалось обыкновенным обманом. Деньги обесценивались уже не ежедневно, но ежечасно. Как следствие — высокий уровень инфляции и безработицы. Все это Лена понимала и старалась принять правильное решение в выборе профессии, которое определит всю ее последующую жизнь. «Да, - думала Лена, - нужно определенно поступать в медицинское училище вместе с Таней. Там экзамены вступительные сдать можно. Их всего два – сочинение по русскому языку и литературе письменно и химия устно. Правда, по этим предметам у меня тройки, но это же не институт, тут все должно быть проще». Лена, наконец, решилась поступать в областное медицинское училище, а Таня, одноклассница Лены, ни сколько не сомневалась в избранной профессии, тем более что жила она недалеко от выбранного учебного заведения.
   Таня должна была продолжить медицинскую династию. Ее мать была фельдшером в Железнодорожной больнице, и после учебы обещала устроить дочь на работу. Правда Татьяна рассказывала, что мать сильно уставала во время своих дежурств, постоянно охала и жаловалась на неблагодарный труд, но работу свою не бросала. И правильно делала. Несмотря на то, что заработная плата у медицинских сестер была невысокая и выплачивалась не вовремя, но работа у больничного персонала была, а в столовой для больных бесплатно подкармливали и персонал, да и продукты там можно было перехватить до получки.
   Медицина девяностых годов уверенно переходила на товарно-денежные отношения. Родственники больных людей уже начинали платить за якобы отсутствующие лекарства и обязательно оплачивали  уход за лежачими пациентами. А как же? Ведь такого человека нужно перевернуть, протереть, сделать массаж от пролежней, вынести утку, наконец! Конечно, в рабочие обязанности санитарок и медицинских сестер эти действия и так входили, но теперь всегда можно было сослаться на невыплату мизерной заработной платы и тяжелую жизнь. А что совесть? Про нее начинали забывать, когда денежные купюры начинали шуршать в карманах медицинских халатов. И что так называемая клятва Гиппократа, которую давали врачи? Гиппократ, он в Греции жил, был и философом и врачом. А у нас теперь рыночная Россия. Хорошая медицина не может быть бесплатной, да и нехорошая тоже, как говорили сами врачи. Им тоже хотелось быть богатыми при новом общественном строе.
   Утверждаясь в своем выборе, Лена вспоминала, как их соседка тетя Света затащила мать на компьютерную диагностику определения здоровья. Мать и ее, Лену, взяла с собой. Медицинский кабинет с табличкой «Биорезонансная диагностика» находился в Доме культуры Политехнического института. Внутри висели плакаты с изображением человеческих органов, стоял макет скелета человека, на столах стояли какие-то приборы и женщина, одетая в белый халат, была улыбчива и приветлива. Заплатили деньги за двоих человек. Женщина-доктор поочередно надевала на пальцы матери и дочери черный пластмассовый наконечник, щелкала клавишами компьютера и озабоченно хмурила брови. Она попросила мать взглянуть на экран вычислительной машины, на котором, как в телевизоре, показывали сердце. Доктор объяснила матери, что она больна, и что ей необходимо лечиться от страшного сердечного диагноза. И как можно скорее. А для этого, прямо в этом медицинском центре, больная женщина может приобрести лекарства, которые спасут ее жизнь. Здоровье дочери тоже оказалось пошатнувшимся. Печень и почки девушки уже подверглись изменениям, как сказала врач. Но не стоит расстраиваться – от этой болезни тоже есть эффективное лекарство и его тоже можно приобрести здесь. Лена помнила, как расстроенная мать со слезами на глазах кивала головой, а женщина в белом халате вела счет на калькуляторе. Услышав сумму за лекарство, мать что-то невнятно пробормотала, вышла из кабинета, а потом долго плакала, сидя на скамейке около Дома Культуры. Лена тогда не знала чем помочь матери. Лекарство они не купили, конечно. Дорого. Но и обнаруженные болезни это никак не сказалось. А раз так, то об этих болячках постепенно забыли, тем более что они себя никак не проявляли. А у Лены осталась уверенность, что медицинские работники хорошо зарабатывают, и будут зарабатывать деньги всегда. Ведь люди нуждаются в медицинской помощи часто.
   Еще Лена втайне надеялась, что после поступления в училище, как-то получится устроиться в общежитие, хотя оно полагалось только для иногородних девушек и учащихся из области. Но бывают же иногда свободные койко-места! Жить с родителями уже не было никаких сил. В трехкомнатной «хрущевке» одну комнату занимала Лена с двумя сестрами, одну комнату занимали родители, а центральная комната — гостиная, была проходная и отец, напившись по очередному событию радости или горя, частенько отлеживался в гостиной на диване, мешая просмотру телевизора и просто факту уединения. Ну, что это за жизнь? Мать задерганная бытовыми проблемами, постоянно ругается с дочерьми, с мужем, отец часто пьет, а денег в семье не хватает. Сестры просто надоели. Нет, нужно что-то менять в жизни! Иначе она, Лена, просто сойдет с ума. От помутнения рассудка спасали мечты. Вот так бы выйти сразу удачно замуж! И чтоб муж был обязательно красивый, богатый и с отдельной квартирой, но в реальной жизни так не бывает. Принцев на всех не хватает. Да и нет их просто! Это в детстве казалось, что есть. Но это было под влиянием красивых сказок о любви, благородстве, чести и отваги. А что сейчас? Нет никакой романтики. Молодые люди ожесточились, кинулись зарабатывать деньги. Предприниматели покупают любовь, бандиты ее берут просто так, а у рабочих людей фантазии и романтики не хватает. Нет, нужно определенно начать учиться, получать специальность, а дальше, наверняка, жизнь станет яснее и лучше. Не может же такой бардак продолжаться постоянно. Приняв для себя решение, Лена уже с улыбкой встречала лето после окончания школы.

3
   Елена Вагина проснулась рано из-за того, что через проем не до конца зашторенных окон пробивались яркие лучи утреннего солнца. Лена потянулась и небольшие, упругие груди показались из-под простыни. Она лежала на двуспальном диване абсолютно голая. Хотелось пить. Лена повернула голову и увидела спящего на боку парня, тоже без одежды и не прикрытого ничем. Вспомнилось, что вчера они со своей подругой Татьяной отмечали зачисление в медицинское училище. Нарядились по случаю праздника в яркие лосины, короткие юбки. Лена надела футболку с изображением Микки Мауса и легкую джинсовую курточку, а на Татьяне был модный турецкий свитер ковровой расцветки. Выпили, конечно, спиртного. В веселом настроении девушки шли домой теплым июльским вечером, и «зацепились языками» с тремя парнями, сидящими на скамейке. Дальше их угостили пивом, потом они сидели в квартире, наверное, в этой. Дальше еще что-то выпивали. Лена помнила это смутно. Куда-то исчезла Таня с двумя парнями, а Лена осталась в квартире, потому что не хотела идти домой. Накануне она поссорилась с матерью из-за ерунды и была на нее сердита.
   Лена осторожно выбралась из-под одеяла, нашла на полу свое нижнее белье и поспешно натянула его на себя. Парень по-прежнему не подавал признаков жизни, и Лена на цыпочках пошла на кухню, чтобы выпить воды. На столе красовались остатки пиршества – пустые и недопитые бутылки, засохшие хлеб и колбаса, соленые помидоры. В трехлитровой банке был разбавлен ядовито-красный порошковый напиток «Yupi». Яркие упаковки от него с изображением клубники валялись на столе рядом с банкой. Растворимый напиток «ЮПИ» Лена не любила. Странно было смотреть, как какой-то непонятный порошок превращается в сладкий напиток в соответствии с популярной рекламой: «Просто добавь воды!» Ядовитый цвет напитка в банке вызывал у Елены тошноту. Она взяла со стола стакан и направилась к водопроводному крану. Когда она напилась воды и вернулась в комнату, парень сидел на диване и смотрел на нее мутным взглядом.
- Ты кто? – Спросил он смущенную Лену, которая хотела накинуть что-нибудь на себя, потому что стоять перед незнакомым парнем почти обнаженной было стыдно. Лена взяла с дивана простынь и закуталась в нее.
- Чего молчишь? Я тебя спрашиваю! – Повысил голос незнакомец.
- Я Лена.
- Ты как здесь оказалась?
- Ты сам привел меня сюда… – Лена сделала небольшую паузу, - а потом изнасиловал.
- Да? – В голосе парня слышалась ирония. – А может быть, это ты меня насиловала? Воспользовалась моим пьяным состоянием, так сказать.
Лене стало до слез обидно.
- Ты что, дурак?
Парень обернулся, видимо в поисках своей одежды, и увидел смятую простыню на диване. Она была в бледно-розовых разводах и кровянистых пятнах.
- Тебе сколько лет?
- Семнадцать, - ответила Лена, и парень нахмурился, - но в декабре будет восемнадцать.
- Меня Леней зовут, - представился Еремеев, а у самого в голове вертелось множество мыслей: «Все, влетел. Это тюрьма. Она же несовершеннолетняя! Нужно как-то решать с ней вопрос» – Ты сказала, что тебя Леной зовут?
- Да.
- Что-то лицо мне твое знакомым кажется. Ты в какой школе училась?
- В пятьдесят пятой.
- А! А я в соседней тридцатой школе. Слушай, мне выпить чего-нибудь надо, а то голова ничего не соображает. Посмотри на кухне спиртное. Может быть, осталось что-нибудь. Потом поговорим.
Лена послушно направилась на кухню. Она еще раз окинула взглядом  остатки вчерашнего пиршества – открытая банка с солеными огурцами, засохший хлеб на тарелке, кружки потемневшей колбасы. Посреди стола стояла половина бутылки водки с этикеткой «Столичная». Лена взяла бутылку, стакан, достала из банки огурец и положила его на тарелку. Она отнесла все это в комнату, где сидел уже вполне одетый Леонид в трико и майке. Он взял принесенную девушкой бутылку, опрокинул ее в стакан и, не мешкая, выпил около половины стакана водки. Его передернуло, но постепенно цвет лица начал приобретать естественный, розоватый оттенок. Леня закурил и уже с интересом посмотрел на Лену, которая наконец-то нашла свои джинсы и пыталась их натянуть.
- Слушай, а тебя родители не ищут?
Лена посмотрела на парня. - Ты думаешь, я маленькая?
- А что взрослая? Тебе же восемнадцати лет даже нет!
- Ну и что? Я уже школу закончила и в медицинском училище учусь. Поступила в этом году.
- А живешь где, с родителями?
- Нет, я с ними поссорилась и живу в общежитии. Вернее, пойду сегодня договариваться с местом. Домой я все равно не пойду!
«Вот так удача», - подумал Еремеев, - «с родителями объясняться уже не нужно. Ну, по крайней мере, сейчас. А потом видно будет! А может быть жениться на ней? А что? Я же лишил ее девственности, а это уже сейчас редкость. Да и сама девчонка симпатичная. Чего выбирать? Как говорится в народных поговорках, стерпится — слюбится. Да и мне самому какая-то цель в жизни нужна, а то сопьюсь». Леонид уже не пил спиртное, как раньше, но иногда его заносило на пьяную дорожку.
- Слушай, а зачем тебе общежитие? Оставайся у меня. Я живу один, родители мои умерли. Ты посмотри — квартирка холостяцкая, запущенная, ей женские руки нужны. Я тебе честно скажу — ты мне понравилась, еще вчера, ты понимаешь меня? - Еремеев поднялся с дивана и направился к девушке.
Лена со страхом смотрела на приближающегося к ней Леонида и молчала, не зная, что сказать. Парень приблизился к ней, легко поднял на руки, развернулся и бросил Лену на диван. Затем он стянул с девушки не одетые до конца джинсы и навалился на нее сверху, снимая то, что Лена уже успела надеть.

   Спустя двадцать минут они лежали вместе на диване и Леня, в порыве чувств рассказывал новой подруге о том, как хорошо они будут жить, когда поженятся. Квартира у них уже есть, обязательно купят машину. Да, именно свой автомобиль. Леня давно о нем мечтает. А теперь, пора браться за ум. Все с сегодняшнего дня Леня обязательно бросает пить. Окончательно. Он и до этого уже почти не пил, но как-то не устоял перед знакомыми парнями. А может быть, и хорошо, что выпил. Иначе он, Леня, никогда бы не встретил такую красивую девушку как Лена. Не пригласил бы ее домой – постеснялся. Уже засыпая, Еремеев предлагал девушке руку и сердце, свою квартиру и свою жизнь….
   Лена слушала полусонное бормотание нового знакомого, сжимавшего ее в своих объятиях. «Сильный», - думала она, - «и парень, вроде не плохой. Вот и про замужество уже ей говорит. Порядочный. А что? Конечно, и жизнь свою устраивать нужно, и от родителей зависеть уже не хочется». Лена думала, что, похоже, она нашла уже свое счастье и теперь нужно устраивать свою, с сегодняшнего дня уже взрослую жизнь. Какая она будет? Этот вопрос щекотал нервы неопытной в семейных делах девушки, но она с легкостью своей молодости решила, что все будет хорошо, и со всем она справится. У каждой дочери есть пример своей матери. Можно делать все так, как мама, но можно и вносить что-то свое. Главное, что ее жизнь уже начинает складываться. И это хорошо! И родителей нужно предупредить, что у нее все хорошо, пусть не беспокоятся, а радуются за нее.

   На следующий день Лена взялась исполнять роль хозяйки в квартире Еремеева. С утра она перемыла всю посуду, оттерла от накипи и грязи чайник, кастрюли и сковороды, отмыла с содой заляпанную клеенку, покрывающую кухонный стол. После этого она сняла все шторы и занавески в квартире, постельное белье и покрывала с диванов, и замочила все это для стирки в ванной. Потом она принялась за полы, покрытые ровным слоем грязи от хождения по ним в грязной обуви, и скребла, и терла все это безобразие на два раза. Пока Лена занималась мытьем полов, ее новоиспеченный муж Леня сидел на улице и нервно курил, наблюдая за сваленной на скамейку горой ковров, ковриков, дорожек и половиков. Все это Лена наказала ему вытрясти, чтобы даже запаха пыли в доме не было. Давно Леонид не занимался домашним хозяйством, и это его откровенно раздражало, тем более что последствия позавчерашней вечеринки еще чувствовались, и Леню от физических упражнений постоянно бросало в пот. «На кой хрен я связался с малолеткой?!» - Думал Еремеев. - «Нужно было гнать ее вчера, а не разводить с ней «дочки-матери». Хотя, несомненно, польза есть — хоть уберется в квартире». С этими мыслями Леонид вновь брал очередную принадлежность для уюта в квартире и яростно тряс ее. Ковер он повесил на металлическую стойку во дворе и выколачивал палкой пыль.  Это занятие постоянно прерывалось перекурами со знакомыми и соседями, которые удивлялись переменам, произошедшим с Леонидом, но все-таки дело, хоть и медленно, но верно продвигалось к своему завершению. Когда Леня вернулся домой, мир его квартиры был наполнен новыми запахами и уютом. Кругом была чистота, а на электрической плите «Лысьва» стояла кастрюля, источавшая мясной запах тушенки.
- Вот, картошку нашла и банку тушенки в столе, - смущенно сказала Лена, - иди, помой руки, обедать будем.
- Это хорошо, это я мигом! - Леня уже начал ощущать муки голода.
После обеда Леонид решил вздремнуть, а Лена отпросилась у него домой к родителям, ведь между супругами, пусть пока и состоящими в гражданском браке, не должно быть секретов. Лена сказала Еремееву, что принесет в эту квартиру часть своих вещей, а он и не возражал. Начало совместной жизни с Еленой начинало ему нравится.
   Постепенно Леня Еремеев привык к тому, что в его квартире появился новый человек и стал складываться определенный порядок. Все вещи находились на своих местах, и их удобно было находить. Рядом с Леней постоянно находилась девушка, которая нравилась ему все больше и больше. Елена обладала покладистым характером, но, как и все женщины, могла тихо, незаметно, изо дня в день добиваться от мужчины того, чего хотела. В сентябре она приступила к учебе в медицинском училище, а в октябре, как Леня ни сопротивлялся, ему пришлось познакомиться с родителями девушки. Леня опасался, что те поставят ему в вину, что он сожительствует с их несовершеннолетней дочерью, но все оказалось не так страшно. До совершеннолетия Лены оставалось два месяца, и ее родители были не то, чтобы согласны, но и не возражали, чтобы дочь проживала с Еремеевым. «Это ее выбор», - сказал болевший с похмелья отец, наливая себе вина, принесенного Леней. А когда друг дочери заявил, что они с Леной обязательно сыграют свадьбу, родители и вовсе успокоились, посчитав Леню Еремеева приличным человеком с собственной квартирой и с доходом, способным прокормить их дочь.
   Если говорить честно, никакую свадьбу Еремеев пока не планировал. Лена жила на его обеспечении. Стипендия была смешной, талоны на продукты питания у своих родителей Лена не брала. Кстати, по талонам продавались не только продукты, но и промышленные товары – зубные и стиральные порошки, мыло. В некоторых регионах России даже хлеб продавался по хлебным карточкам. Один день – одна булка хлеба на семью. В Томске такого не было. Да и что талоны? На них иногда и купить нечего было при пустых полках магазинов. Зато на городском рынке купить можно было все. Или практически все. Нужны были только деньги, а их, как раз и не хватало. И не только потому, что жизнь стремительно дорожала. Заработанные деньги по-прежнему задерживали. Работники автобусного парка продавали все, что пользовалось спросом у населения и организаций. Топливо, масла, инструменты, запасные детали, специальная одежда, даже элементы мебели уходили налево. А чего стесняться? Леня сам видел на рынке, как с военного автомобиля «ЗИЛ» прапорщик в форме продавал постельные принадлежности белого цвета – простыни, наволочки – с характерным штампом на этих предметах. На белоснежных простынях красовалась звезда с аббревиатурой ВС, что означало вооруженные силы.
   Леонид Еремеев тоже не стеснялся и тащил из родного парка все, что плохо лежит. Автобусный парк постепенно приходил в запустение, но это никого не волновало. Еремееву было плевать на сам парк и то, что с ним будет. Надоело ковыряться в грязи. Хотелось быть чистым и богатым. И Леня предпринимал к этому определенные действия.
   Еще летом 1992 года были введены ваучеры или приватизационные чеки. Они не раздавались, а продавались населению за двадцать пять рублей. Ваучеры выдавались на всех членов семьи — взрослых и детей. Стоил ваучер, по словам государственных деятелей, 10 тысяч рублей. Имущество всех заводов и фабрик страны, оцененное в 1400 миллиардов рублей, поделили на бумажки, названными приватизационными чеками. Получалось, что один ваучер равнялся двум автомобилям «Волга», однако приобрести эти автомобили за бумажку было нельзя. Ваучер можно было только вложить в какое-нибудь предприятие и получать с него прибыль, или продать за 25 долларов на рынке, а возможно и за две бутылки водки. Это уж как кто решит. В этот год инфляция была ужасающая. Казалось, простые продукты питания растут в цене каждый день. Хлеб уже стоил 300 рублей за булку, молоко 315 рублей за литр, сахар 750 рублей за килограмм, а килограмм мяса стоил две тысячи шестьсот рублей.
   Леонид вкладывать свои два ваучера в непонятные организации не спешил. Будут ли давать предприятия прибыль – неизвестно, а деньги, положенные в домашний банк или простую стеклянную банку вполне ощутимы и материальны. Он сказал Лене, что решил продать свои ваучеры и уговорил ее продать свои. Таким образом, у них получилось сто долларов совместного дохода. Доллар шел по четыреста рублей, и сорок тысяч рублей являлись не такой уж большой суммой, учитывая, что Еремеев получал заработную плату в шестьдесят две тысячи рублей, но курс доллара изменялся почти каждый день, и сумма в рублях увеличивалась сама собой без всяких вложений. Леониду удалось выгодно прокрутить несколько своих денег через компанию АООТ «МММ», которая занималась покупкой и продажей собственных акций, а получив прибыль, он вложил все полученные деньги в финансовую компанию АОЗТ «Русский Дом Селенга». Обе компании, как и обещали, дали ему троекратную прибыль, но дальше вкладывать деньги Еремеев не решился, как его не уговаривали сотрудники компаний. Леонид чувствовал во всем этом какой-то подвох. Ну, не могут вложения денег давать такие прибыли! Так, продавая бензин и автомобильные масла, следя за курсами валют, Леонид Еремеев шел к своей заветной цели – покупке легкового автомобиля.
   Новый, или почти новый отечественный автомобиль стоил девять миллионов рублей. Накопить такую сумму Еремеев был не в состоянии, и он справедливо решил, что купит не совсем старую, но подержанную машину на ходу, подремонтирует ее и будет заниматься частным извозом, зарабатывая деньги на жизнь и увеличивая свой капитал на приобретение более нового автомобиля. Таксопарки, в начале 90-х годов разваливались, как и другие предприятия. Доставка клиентов до нужного места в городе на личном автомобиле стала популярной. Люди спешили на работу, по делам бизнеса, на личные встречи или по болезни. Такой болезнью стала наркомания. В Советском Союзе наркотики не имели хождения так же, как не имели хождения доллары. Кто же будет продавать наркотик за рубли? Но, как только доллар стал основной валютой России и получил свободное хождение по стране, наркотики потекли рекой. Людей, в основном молодежь, распространители наркотиков стали подсаживать на свое зелье специально. Сначала угощали, привязывали к дурману, а затем тянули со страждущих людей деньги. В Томске у таксистов появился постоянно действующий маршрут под названием «туда-обратно». Очередной трясущийся молодой человек останавливал частника, протягивал ему деньги и говорил: «Черемошка туда и обратно». Черемошники – район города, где массово торговали наркотиками. Понятно, что парень едет не за колбасой,  а за наркотиками. И таксисты об этом знали, но равнодушно везли беднягу за новой дозой дурмана, зарабатывая свои деньги.
   В заботах о быте прошла у Еремеева осень, наступил новый, 1993 год. Зимой стало опасно носить меховые шапки. Особенно девушкам и женщинам, а так же нетрезвым мужчинам, которые шли по улице города одни. Это не зависело от места нахождения в каком-то определенном районе. Сорвать шапку с головы могли везде и не только в темное время суток. Шапки воровали и днем. Вор, как правило, молодой человек, набегал из-за спины, срывал шапку с головы жертвы и быстро убегал, теряясь в поворотах переулков и улиц. Догнать его женщинам или нетрезвым мужикам не представлялось никакой возможности. На то было и рассчитано. Леонид носил обычную шапку темного цвета из кроличьего меха и за сохранность этой детали своего гардероба не переживал. Такие головные уборы были обычными и не имели ценности. А вот шапки из норки, бобра, песца или лисы были дорогими. Такие шапки всегда можно было перепродать. У Лены была шапка из песца. Легкая, удобная и теплая! Чтобы ее сохранить, Лена, как и многие другие женщины, пришила к тканевой подкладке шапки обычную бельевую резинку. Такая резинка маскировалась под шарф, и когда вор пытался сорвать шапку с головы, служила ощутимым препятствием. Она цеплялась за шею и не давала сделать преступнику свое грязное дело. Эта резинка, наверное, была единственной защитой. Милиция эти дела не принимала к рассмотрению, ссылаясь на то, что свидетелей нет, а граждане сами теряют свои шапки. Лена слышала такие истории от своих знакомых, которые рассказывали о случаях со своими знакомыми. С ней такого не приключилось, хотя на улицах города нужно было ходить с оглядкой. Мало ли что!
   Весна, вместе с таявшим снегом, давала новые надежды на жизнь. Но не всем. Леня узнал случайно, что парень по имени Костя, который учился с ним в одном классе, повесился на прошлой неделе. Константин проживал в соседнем доме, но бывшие одноклассники не общались друг с другом. В школе они вместе ходили в одну лыжную секцию. У Лени особых успехов не наблюдалось. Он прилично научился кататься на лыжах и только, не показывая нужных результатов на соревнованиях. А вот у Кости к лыжным гонкам был талант. Он постоянно занимал призовые места в районных, городских и областных соревнованиях юношей. Участвовал он в соревнованиях регионального и союзного значения. Были и успехи, и медали. После школы он поступил в педагогический институт на спортивный факультет, как это и следовало ожидать. После окончания первого курса был призван в ряды Советской армии. Отслужил два года в спортивной роте. Вернулся в Томск, восстановился в учебном заведении и женился. Это Леня точно знал, но знал он и другое. Жизнь изменилась, и спортивные достижения Кости стали никому не нужны. Нужно было что-то решать, найти работу, чтобы обеспечивать семью, но в условиях безработицы у парня это как-то не получилось. Константин стал выпивать. Частые употребления спиртного превратились в запои, из которых бывший спортсмен не выходил неделями. Он измучился сам, мучил своих родных и жену, которая со скандалом, но давала ему деньги опохмелиться. Знакомые рассказали Леониду, что жена в тот день денег Косте не дала. Не было или надоело ей выкидывать деньги в «бездонную бочку», никто не знает. А не дала. А когда она пришла с работы, муж висел в петле. Это хорошо, что дочь всего этого не видела — была у бабушки. Вот так, не справился с новой жизнью Константин. Запутался в безнадеге, поддался безденежью. Сломался у него внутренний стержень. А, может быть, его и не было? Умер человек. Горе, конечно, но в голове у Леонида звучали слова модной песенки Игоря Корнелюка:

Не выдавали мне зарплату целый год,
А нынче объявили, что закрылся наш завод.
Из дома продал все, остался без копья,
Последние бутылки сдал в ларек соседний я.

Купил пузырь вина, чтоб горе подсластить
И отравился, и меня уносят хоронить.
И не дожил я, друзья, до радостного дня
Допейте за меня, допойте за меня, допойте за меня.

Клево, живу я клево
Спроси любого - живу я клево
А что такого, живу я клево
Такого клево я не встречал никогда!

   А жизнь в стране шла своим чередом, огромными скачками приближаясь к «загнивающему капитализму». Ближе к лету на улицах города можно было наблюдать людей, которые выпячивали свое богатство напоказ. Ходили в дорогой одежде, носили массивные золотые цепи, ездили на дорогих иномарках, сидели в ресторанах. Эти люди явно буйствовали и шиковали на нетрудовые доходы, так как честно заработать деньги не было никакой возможности. Леониду тоже хотелось такой жизни. Ну, пусть не такой вызывающе богатой, но вполне приличной. И он двигался к своей цели, исходя из своих возможностей.

4

   Дашо Автурханов решил учиться в строительном институте. Это решение возникло не само собой, на него повлияли родители. Поступить в такое учебное заведение у себя в Чечне было сложно и дорого, но родители настаивали на том, чтобы Дашо получил образование. Его родители – мать Хаза, что значит красивая, и отец Мурад проживали в селе Чечен-Ауле. Их дом был очень светлый и всегда чистый, но скромный и не богатый. Нет, конечно, достаток в доме имелся, но настоящего богатства не было. Родители мечтали, чтоб младший сын получил образование и стал достойным человеком. Они и имя ему при рождении дали такое, которое обозначает золото, богатство и надеялись, что став образованным, их сын станет и обеспеченным человеком. Два старших брата образования не получили. Старший Магомет работал каменщиком на стройке в городе Аргуне, средний - Леча, был в армии. Не в российской, а в своей, чеченской. В начале лета 1992 года в Чечне начали создаваться собственные вооруженные силы. Части министерства обороны России были ликвидированы, а чеченские власти захватили их территории и вооружение. Национальную армию возглавил советский генерал Дудаев. Автурхановы считали, что это хорошо. Пусть лучше свои чеченцы командуют, а не русские. Леча звал и Магомета к себе, но тот не согласился. Сказал, что не по его характеру дисциплина и военная жизнь. Тогда Леча обратился с таким же предложением к младшему брату, но здесь уже стали возражать родители. Они сказали, что служба это, конечно, хорошо и почетно, но Дашо еще молодой парень и ему сначала  получить образование, а потом он сам решит.
   Дашо с родителями не спорил и соглашался со старшими. А мать с отцом рассуждали просто – в Чечне в последнее время как-то неспокойно. А пока их республика входит в состав России, то образование нужно получать в спокойной обстановке. Отправлять неизвестно куда молодого человека родители не рискнули, поэтому выбор пал на брата матери, который проживал в сибирском городе Томске. Он женился, имел дочь и занимался коммерцией. Родители решили, что хоть и далеко придется ехать Дашо, но не на пустое место, все-таки к родственнику. В чеченских семьях дядя всегда откликнется на любую просьбу племянника. Он может отказать своему ребенку, но никогда не откажет детям своих братьев и сестер.
   Написав Умару письмо и получив ответ с согласием, отец и мать решились отпустить сына в далекую Сибирь. Так младший Автурханов  в начале лета 1993 года приехал к своему дяде Умару Эльдарову, который жил в Томске, в трехкомнатной квартире своей русской жены и имел красавицу дочь. Все-таки имена, данные при рождении, оказывают влияние на нашу жизнь. Вот и Умар, что означает паломник, странствует всю жизнь, хоть и не по святым местам. Давно он не был на Родине и неожиданному приезду родственника был откровенно рад. Он встретил племянника на железнодорожном вокзале и не сразу узнал высокого, статного юношу, держащего в руках  чемодан. На него с улыбкой смотрел высокий молодой человек с густыми черными бровями, карими глазами и немного вперед  выступающим подбородком. Парень изменился, но взгляд остался прежним, напоминающим его мать.
- Ай, молодец, Дашо, как вырос! Я тебя только мальчиком запомнил, а ты теперь настоящий мужчина.
Дашо глянул на своего дядю с улыбкой. Он почти не изменился — Умар был среднего роста, крепкого телосложения. Темные волосы, орлиный нос, усы и небольшая, стриженая борода придавали дяде вид мужественного и уверенного в себе человека. Только немного седых волос на висках прибавилось, но это даже не заметно с первого взгляда.
- Да, дядя Умар. Время пришло — вот я и вырос. Теперь о жизни думать пора. Родители решили, что учиться надо.
- Правильно решили. Как моя сестра Хаза и твой отец поживают?
- Все хорошо.
- Здоровья им. Давай бери сумку, поехали.
- На автобусе поедем?
- Зачем автобус? У меня свои колеса имеются! Пошли, сам увидишь.
Родственники направились от железнодорожного полотна, через здание вокзала, к выходу на площадь, а затем повернули налево к автомобильной стоянке. Эльдаров подошел к автомобилю «Лада» шестой модели вишневого цвета и сунул ключ в замок водительской двери.
- Подожди немного, сейчас я и твою дверь открою, - с гордостью за свой автомобиль сказал Умар.
Дашо Автурханов с восхищением смотрел на машину. В селе, где он вырос, машин было немного. Старая, пыльная «копейка» соседа, с надписью «Жигули», считалась верхом комфорта и совершенства. А тут такая красота!
- Ва, глазам не верю — это твоя машина, дядя?
- Моя машина, моя, - с улыбкой ответил Умар, открывая багажник, - ставь свой чемодан, и поехали.
Умар сел за руль, завел автомобиль и решил не сразу вести племянника к себе домой, а показать ему город. Автомобиль лихо развернулся, проехал через кольцо привокзальной площади и взял направление сначала к дорожному кольцу площади Кирова, а от него налево, к проспекту Ленина. Дашо с интересом смотрел на дома и улицы города, в котором ему предстояло учиться, а родственник, по ходу движения, подсказывал ему названия строений и достопримечательностей.
- Вот слева кинотеатр «Октябрь»…. Это - политехнический институт, а дальше Университет будет. Здесь ВУЗов много. Ты куда поступать хочешь?
- В строительный институт я хотел бы поступить. Отец советовал. Работа строителя уважаемая и всегда нужная.
- Ладно, покажу тебе строительный институт, хоть он нам и не по дороге. ТИСИ называется.
Чеченцы проехали площадь Революции, затем площадь Ленина, на которой стоял постамент с памятником Владимиру Ильичу. Образ вождя коммунистов застыл в металле с вытянутой рукой в западном направлении. Казалось, он показывает путь, по которому нужно продвигать идеи борьбы с буржуями. Затем автомобиль миновал ЦУМ и повернул направо. «Шестерка» поднималась на Воскресенскую гору, и впереди постепенно, начиная от крыши, открывался вид величественного здания. Оно, как бы, вырастало из-под земли, блестя на солнце своими многочисленными окнами.
- Вот он, строительный институт. Пока давай просто посмотрим, а потом вместе поедем подавать документы.
Умар припарковал автомобиль за площадью Соляной, и они вместе с Дашо направились к главному входу в учебное заведение.

   Институт понравился Дашо по внешнему виду. Высокие потолки, прохлада после тепла летней городской улицы. Он уже хотел в нем учиться. На стенде, в вестибюле, Дашо прочитал, что это учебное заведение было очень старинным. Первый корпус этого учебного заведения, красный,  был построен в 1904 году. В нем располагалось Первое Сибирское Коммерческое училище. В период гражданской войны учебное заведение было Первым Сибирским практическим политехническим институтом. В 1923 году институт был преобразован в Первый Сибирский Политехнический Техникум имени товарища К.А. Тимирязева. Это здание носило множество названий. Было оно и Томским мукомольно-элеваторным техникумом, и Мукомольно-элеваторным институтом, и Томским институтом по подготовке инженеров по строительству элеваторов. А вот с 1953 года учебное заведение стало Томским инженерно-строительным институтом – ТИСИ – и существовало под этим названием долгие годы. А в этом году, когда Автурханов приехал поступать в ВУЗ, строительный институт был переименован в академию. Теперь учебное заведение называлось Томской государственную архитектурно-строительную академию. Сокращенно – ТГАСА.
- О! А я об этом даже не знал, что институт академией стал, - удивился Умар.
Дашо очень понравилось слово академия. Он даже расправил плечи, узнав историю учебного заведения. Быть строителем с академическим образованием было очень даже престижно. И будущая специальность тоже звучала солидно – специалист по проектированию, строительству и эксплуатации автомобильных дорог, аэродромов и специальных сооружений. То, что Дашо решил поступать на дорожно-строительный факультет, было закономерно – в Чечне было необходимо, как прокладывать новые дороги, так и ремонтировать старые. Так что без денег и без работы никогда не останешься!
   Закончив осмотра академии, дядя повез племянника к себе домой. Квартира дяди хоть и была от академии далековато, но молодой человек надеялся, что если он поступит в ВУЗ, то ему, как иногороднему студенту, дадут место в общежитии. Не будет же он постоянно жить у дяди. Неудобно.
Людмила, жена Умара, встретила племянника мужа приветливо, накрыла красивый стол. Дочь Тамара поздоровалась с двоюродным братом, застеснялась и убежала заниматься своими делами. У девочки были большие зеленые глаза, идеальные брови, красивые губы и длинные темные волосы. «Наша кровь», - подумал Дашо. Ему было хорошо от того, что его приветливо встретили, выделили отдельную комнату в квартире дяди.
   Через два дня Дашо Автурханов подал документы на поступление в ТГАСУ и начал готовиться к поступлению, повторяя школьные предметы, по которым предстояло сдавать экзамены. В школе Автурханов учился неблестяще, скорее он был средним учеником, который успевал по всем школьным предметам, но без должного усердия. Конечно, он где-то хитрил с домашними заданиями, что-то недоучил. Да и теперь сидеть с книжками летом Дашо не хотелось, и он с ленцой медленно просматривал школьные билеты по алгебре, медленно листая страницы. Как объяснили ему в приемной комиссии, он вполне может попасть в обязательный набор национальных кадров, при этом достаточно будет сдать все вступительные экзамены хотя бы на тройки. Конечно, это будет зависеть от количества ребят, желающих поступить в учебное заведение из национальных окраин и от отметок на экзаменах, но Дашо надеялся, что ему повезет в этой лотерее. За две недели до начала вступительных экзаменов к Дашо обратился дядя Умар.
- Ты знаешь, я тебе сразу не сказал, зачем попросил тебя приехать ко мне раньше начала вступительных экзаменов. Так получилось, что мы с Людой этим летом решили отвести Тамарочку на море. Давно так решили, еще до того как твоя мать мне позвонила. Поэтому я и попросил ее отправить тебя ко мне пораньше. Ей объяснил, чтобы ты освоился в городе и имел время позаниматься. На самом деле у нас билеты уже куплены, и мы послезавтра уезжаем в Сочи.
- А как же я?
- А ты не беспокойся не о чем. Жить будешь у меня в квартире. Продуктов я тебе загружу полный холодильник. Будешь в тишине готовиться к поступлению в ВУЗ. А когда сдашь все экзамены, еще недельку нас подождешь, и мы приедем. Ты не беспокойся! И прошу тебя — матери своей ничего не говори, а то она отдохнуть мне спокойно не даст. Договорились?
- Хорошо, дядя.
- Вот хорошо. А надеялся, что ты все правильно поймешь. Живи, заодно и за квартирой присмотришь и за машиной. На всякий случай познакомлю тебя со своим помощником Ринатом. Он хоть и татарин, но человек хороший. Чуть постарше тебя будет, и если что нужно – поможет. Времена теперь непонятные, буйные, а мне так спокойней будет.
Следующий день ушел на сборы семейства Эльдаровых, а еще спустя сутки дядя с семьей поехал в аэропорт на такси, так как водительских прав на вождения автомобиля у Дашо еще не было, да и не хотел Умар доверять свою красавицу машину случайным людям, пусть даже и племяннику.