М. М. Кириллов Макулатура нравственности

М.М.КИРИЛЛОВ

МАКУЛАТУРА НРАВСТВЕННОСТИ

Старческие раздумья

    Старшему по возрасту, из моих друзей и знакомых, - уже 96 лет! Он и ещё с десяток таких же ветеранов упорно ползут «в гору», как правило, уже без шерпов и надёжных помощников.
   Когда-то раньше я написал и опубликовал очерк под названием «Восьмидесятники». К нему мало, что можно добавить сейчас, но он, в отличие от автора, совершенно не устарел. Выдержки из него я приведу ниже.
     «Нынешнее, ущербное, гибридное время не изменило нас, хотя и ограбило. Но мы сохранили своё, общее для нас, счастье как жизненный итог.
        Я уже пережил своих родителей и всех своих учителей. Мне подумалось даже, что я, «восьмитысячник», горная вершина, наподобие пика Ленина или пика Коммунизма в Гималаях. Насколько я знаю, их ещё не переименовали и не перезахоронили. Выше-то и не бывает.
    Как дополз я до такой высоты, не знаю. И войну пережил, как многие мои сверстники, и эвакуацию, и продовольственные карточки, и смерть мамы в детстве, и многолетнюю медицинскую службу в парашютно-десантном полку, и работу в Афганистане и в пострадавшей Армении, и утрату советской власти, и 45 лет работы профессором в больницах.
    Мне повезло на хороших людей, на Учителей и Учеников.
 И я всё ещё ползу. Да ни я один. Мы – как альпинисты. Перекликаемся, превозмогая ветер, и ползём вверх по крутому гребню  жизни. Здесь, на высоте, очень тревожно: снежные лавины, каждый метр даётся с боем. С нами память и о тех, кого уже нет. Огромная, как жизнь, она умещается у каждого в сердце и помогает жить.
       С высоты далеко видно. Над головой тёмно-синее небо и яркое солнце. А внизу – всё бело. Седина ущелий и обрывов уходит в далёкие низины, где и жизнь-то сверху почти не видна. Воздуха маловато, но простор потрясает.
    Но если приглядеться, видно, как плохо там, далеко внизу, где живут люди. Стоят заводы. Некоторые уже много лет стоят. По всей стране разлилась власть денег. Воруют и воруют, по - крупному воруют. И чем больше, тем злее пинают  уничтоженную ими советскую власть. Делают платными образование и здравоохранение. Выбрасывают на свалку целые куски народной памяти и исторической правды. К власти дорвались лавочники, готовые продать все, что только можно продать.
       Врачи и сами больные ходят теперь в наручниках «экономически выгодных» стандартов, вытесняющих клиническое мышление, достижения отечественной медицинской школы. Больной человек со свойственной ему индивидуальностью перестаёт быть основой клиники. Скоро он должен будет лечить себя сам. Наши великие учителя – Мудров, Пирогов, Боткин, Захарьин, Бурденко, Ланг, Мясников, врачи-фронтовики – превращаются в бессмысленные памятники с острова Пасхи. Случайные, может быть, и деловые,  люди занимают места главных врачей, ректоров Университетов, министров, депутатов и толпами осаждают злачные места. Сверху всё это, как через увеличительное стекло, видно лучше, чем вблизи.
    Все без исключения, мы, как и наши родители и дети, - советские люди, не только по рождению, но и по сделанному нами для нашей любимой Родины.
    Утраты среди нас ожидаемы, и мы со временем вымрем в горных вершинах своего возраста. Это естественно. Станут ненужными наши неплохие научные и литературные труды, даже труды классиков и учителей, всё ещё актуальных и заполняющих полки наших домашних и публичных библиотек.
    Их, несмотря на давно уже низкую рождаемость новых шедевров и достижений, со временем непременно сдадут в макулатуру, как это происходит уже сейчас, - по 5-8 рублей за килограмм.
   Эта макулатура, макулатура нравственности (я предлагаю это понятие и термин впервые)  поглотит и уже поглощает даже память о нас. Грядёт забвение. Ничего нового – это произошло со всеми, ушедшими в небытие, тысячелетними лучшими поколениями человечества.
   Мы с трудом уже вспоминаем о Гераклите, Аристотеле, Авиценне, Копернике и Ньютоне. Да что там! Ленина теперь, даже на его родине, не читают! Пришло время посредственности творческих работников. Размножившихся, как клопов, короедов разного рода, уже не интересуют гениальное развитие марксизма и осуществление в России, впервые в истории человечества, социалистической революции и создания государства трудового народа.  Зато в ходу у власти и целых полчищ наёмных короедов российские императоры, Столыпины и Солженицыны. На короткое, отпущенное им время, они, по их мнению,  идеологически бессмертны. Так им кажется.
     А произвольное уничтожение и приказное забвение советской литературы и искусства! Предпринимаемая ныне систематически современная  экранизация былых мировых шедевров советской культуры мирового значения, целенаправленно искажает их подлинное значение.
     Многое, ранее бывшее реальностью, теперь становится мифом. Что уж говорить о нас, смертных, хотя мы тоже много сделали, пока жили и трудились для людей.
   Жизнь – это, конечно, радость, если повезёт и если она прожита не зря, но это  всегда и у всех тружеников и творцов - постоянное преодоление и борьба.
    Угнетают  таких, как я, беды, которые испытывают теперь люди всего мира, а также постепенная утрата целесообразности нашего собственного существования, трудности, на которые, вследствие нарастающей физической немощи, мы обрекаем наших близких, и ожидание неизбежного ухода в «никуда».
     За нас самих ведь и рубля не дадут теперь при сдаче в «макулатуру ценностей». А ведь это уже происходит. Этот «ломбард» на нас не заработает и прогорит.
    Тут, один мой друг, тоже «восьмидесятник», обладатель десятков моих литературных произведений, спросил меня, кому эти книги ему завещать, в случае чего. А я и сам не знаю, кому, у меня ведь та же проблема – читатели-то мои умерли, остались только ничего не читающие обладатели гаджетов.
   Я уже и сам сдаю в городскую макулатуру (в лучшем случае, в районную библиотеку, это если возьмут), чтобы позже не оказались на соседней помойке, свои книги и письма. Иногда мне кажется, что это я и самого себя сдаю туда же по дешёвке. Только изредка удаётся, как прежде, забыться ненадолго, укрывшись в своей спасительной «альпинистской палатке». Да тут ещё предстоит как-то проползти коварное ковидное ущелье…
   А вырваться из проблем, скажем, в какое-нибудь, тёплое, апельсиновое, Марокко, мне и в голову не приходит, как некоторым удаётся. Мне вполне достаточно, давно полюбившихся, подмосковных Шереметьевки и Клязьмы. Меня и волоком ни в какое Марокко не затащишь.
    Всё происходящее страшно, прежде всего, своей обыденностью. Я, естественно, не советовался с теми, кто уже упокоился, но думаю, что в каком-то смысле им всё же легче, чем нам, ещё живым. Они отмучались и у них, самих, уже нет никаких проблем. Все проблемы – это теперь только наши проблемы, даже если они и сулят нам ещё какие-то последние радости.
     Помните слова Н.В.Гоголя: «Грустно жить на этом свете, господа?» А что делать?! Только и остаётся, пока что-то не помешало, продолжать лезть в гору. Это ведь – тоже жизнь, а оптимисты говорят, даже радость.
    Саратов, сентябрь 2021 года.