Экзамен

Итогом любой учебной деятельности является экзамен. Впервые сталкиваешься с ним в средней школе. В дальнейшем экзамены становятся непременным жизненным атрибутом. Поступаешь, переходишь, выпускаешься – сдаёшь экзамен, как мерило полученных знаний.
На втором курсе клинической ординатуры он состоял из двух частей: компьютерное тестирование в первый день и устный ответ по билету во второй. Для этого даже выделено было четыре дня на самоподготовку. Конечно, накал страстей и эмоций уже не тот, что был в курсантские годы, но понервничать всё равно приходится. К тому же всегда остаётся здоровая неуверенность в том, что чего-то ты не знаешь.
 
Но сколько ни тренировался на компьютере, как ни старался запомнить правильные варианты ответов, но на тестовой части, придуманной столичными авторами, больше четырёх баллов  не вышло. В итоге решил – будь, что будет! Начальник кафедры уехал в командировку, а это уже снимает общую напряжённость. Так как по опыту прошлых лет, когда во время ответа на вопрос клинический ординатор на выпускном экзамене впала в субступорозное состояние (после того, как её попросили не пользоваться шпаргалками из-под юбки), сопровождающееся транзиторным сурдомутизмом с исходом в истерический плач и самостоятельном покидании учебного класса, понимаешь, что на этом испытании ставятся иные цели, решаются другие задачи. Хотя, с другой стороны, каким должен быть будущий военный психиатр, если он не знает определение бреда, делирия или имени отчества отца российской психиатрии В.М. Бехтерева. А такие бывают!

Сдача экзамена проходила в конференц-зале. Накрытый зелёной бархатной скатертью стол, хрустальная ваза с ярко-красными гвоздиками, две бутылки воды, поднос со стаканами. Экзаменаторами выступали: профессор Нечипоренко В. В. с доцентом Лыткиным В.М. Первый известен тем, что является главным внештатным суицидологом ВС РФ, а второй – ведущий специалист по ПТСР, а после преподавания психиатрии выступает в джаз-клубе.
Сначала отвечали первокурсники. Доцент акцентируется на фамилиях начальников кафедры и определениях, профессор на полноту написанных в течение года конспектов. В качестве примера выступил конспект Димы Пузаткина. Он сделал выписки из различных источников, чем заслужил похвалу и высший балл.
Доносятся отблески эмоций отвечающих. Мой лист бумаги постепенно заполняется прообразом будущего ответа, от усердия ладони становятся влажными. Что-то подсказывает адъюнкт второго года – Иван Хабаров, что-то всплывает из закромов памяти. В этом зале почти двенадцать лет назад я сдавал курсантский экзамен по психиатрии. Помещение  за это время мало изменилось. Лишь в окнах появились стеклопакеты, да зал дополнился проектором. Те же портреты на стенах, те же кресла, такая же музейная скатерть и даже экзаменатор тот же. Тогда на четвертом курсе  я решил поспорить с ним на тему психиатрии. Отработав два года медбратом в психбольнице для преступников, мне казалось, я имел все основания для этого. Глупость или молодость? Не знаю. Но будущий диплом дополнился лишней четверкой и фразой, что из таких курсантов психиатры не получаются. Интересно, помнит ли он нашу тогдашнюю полемику? Хотя, навряд ли. Столько лиц проходит через этих людей, сколько судеб приходится им вершить…
Вот и сегодня выпускник платной интернатуры откровенно плавает в ответах. И доцент Лыткин В.М. интересуется, чем он занимался на протяжении года и многих ли больных он вылечил.  Но и его ответчик не промах:

- Диссертацию писал. Вчера была защита! – отвечает парень с кавказским акцентом.

- А тема какая?

- Работа частного психиатрического кабинета в условиях мегаполиса, если вкратце.

- Ну, тогда, рука не поднимется поставить вам меньше пятёрки! – резюмирует доцент.
Затем наступила моя очередь. И хоть билет был засвечен, все равно волновался и в теле присутствовал здоровый мандраж, как на старте соревнований. Но меня не пытали, и мы не спорили в этот раз. Имена и отчества светил военной психиатрии я знал, последовательность их смен на кафедре тоже и после беглого прослушивания теории меня отпустили восвояси.

Экзаменаторы не должны выглядеть слишком добрыми или чрезмерно требовательными. В конце концов, «жизнь сама расставит свои оценки», которые будут более справедливыми, чем наша пятибалльная система. И, как сказал доцент Лыткин В.М. в завершающей речи по поводу проведённого мероприятия: «Вы думаете только вам тяжело?! Если бы вы знали, как нелегко нам приходится принимать решение о выставлении той или иной оценке и определении степени осведомлённости человека в вопросах психиатрии! Сколько эмоций при этом расходуется!»

Объявив в широком кругу оценки и пожелав нам хорошего отдыха, преподавательский состав завершил официальную часть экзамена. Неофициальная, как мне показалось, протекала в более дружественной обстановке: с чаем, тортом и воспоминаниями о военной психиатрии.