Почему Россия не Швеция

       Когда разрушали Советский Союз в период перестройки, то одной из запущенных в то время идей-обманок была концепция «скандинавского социализма». Россия должна была согласно этой идее скопировать социально-экономическую модель Скандинавии, чтобы совместить социальное государство и рыночную экономику, что позволило бы избежать чрезмерного социального расслоения. Переход к капитализму России показал утопичность этой идеи. В ходе вхождения в данный социальный кластер1 РФ закономерно стала одной из стран периферийного капитализма, которая поставляет сырье в государства центра системы.
      В самих скандинавских странах все годы после развала СССР происходил постепенный демонтаж социального государства. В этом государства Скандинавии следуют общей тенденции всего центра капиталистической системы, что наглядно демонстрирует полную абсурдность концепции некого особого скандинавского пути развития.
       Социальная система Скандинавии стала результатом последовательной социал-демократической политики, которая в свою очередь стала компромиссом между буржуазией и трудящимися центра капиталистической системы. В рамках этого компромисса государство осуществляет вторичное перераспределение национального дохода от корпораций и буржуазии в пользу средних и бедных слоев населения. Этот компромисс был реализован во всех странах центра после первого системного кризиса капитализма2, что позволило создать так называемый средний класс, который обеспечил устойчивость политических систем этих стран. В этом отношении скандинавские страны оказались наиболее радикальной версией компромисса. При этом без принадлежности этих стран к центру капиталистической системы подобная социальная система вообще не могла бы появиться.
       Феномен существования центра капиталистической системы никогда не являлся особым секретом, но был исследован представителями левого движения крайне плохо. Причина заключалась в открытом характере грабежа колоний западноевропейскими державами до второй мировой войны. Поэтому лидеры левого движения считали, что уничтожение колониальных империй позволит прекратить практику выкачивания ресурсов из покоренных народов. Когда европейские колониальные империи были распущены элитами  метрополий, то оказалось, что практика неэквивалентного обмена тут же воспроизвелась в виде неоколониальной системы. Это наглядно показало, что разделение на центр и периферию является неотъемлемым свойством капиталистической системы, а способы выкачивания ресурсов из периферии могут меняться в зависимости от ситуации.
       Наиболее подробно исследовал это свойство капиталистической системы Иммануил Валлерстайн, который создал теорию мир-системы. Согласно этой теории капиталистическая система существует в виде центра и периферии. Центр извлекает из периферии рентный доход за счет сбыта высокотехнологичных товаров, что приводит к перекачиванию капитала в страны центра. В результате странам периферии практически нереально вырваться из зависимости от центра, так как им не хватает капитала для создания высокотехнологичного производства. Еще одним барьером для стран периферии является невозможность расширения ядра капиталистической системы больше определенного предела. Из этого следует, что вхождение той или иной страны в центр повлечет за собой выбытие из него другой страны. Поэтому страны Запада, ставшие центром капиталистической системы на этапе её зарождения, всячески препятствуют попыткам других стран войти в состав золотого миллиарда. В случае политической необходимости Запад иногда предоставлял возможность некоторым странам войти в состав ядра системы (Южная Корея, Япония) путем открытия своих рынков при проводимой претендентами политике протекционизма, но данные исключения лишь подтверждают закрытый характер клуба развитых капиталистических держав.
       Когда часть номенклатуры пошла на разрушение СССР и социальной системы корпорацизма3, то очевидно она надеялась на вхождение РФ в состав золотого миллиарда. Возможно, ей даже давались со стороны западной элиты обещания на этот счет, но в конечном итоге они не были выполнены. Более того Запад при помощи зависимой от него постсоветской власти твердо взял курс на превращение России в типичную периферийную страну. Для этого была разрушена промышленность, а экономика РФ была открыта для сбыта промышленных товаров корпораций центра. В рамках деградирующей экономики создание демократии стало невозможным, так как для её функционирования требуется определенный материальный достаток. Поэтому закономерным результатом стало формирование авторитарной политической системы после переворота 1993 года, которая широко распространена в странах периферии из-за сильных социальных противоречий. В итоге получилась даже не компрадорская модель, а деградационная модель капитализма из-за превращения в периферийную страну. В рамках отведенной для России роли поставщика ресурсов промышленность и наука (существовавшие в СССР) являются избыточным бременем. Приведение в соответствие социальных институтов (образование, медицина, наука, культура) и экономики к более примитивной структуре общества авторитарный режим РФ осуществлял все постперестроечные годы.
       Еще одним важным фактором обусловившим создание деградационной модели капитализма стал генезис российской буржуазии. В отличие от большинства стран капиталистической периферии и центра российская буржуазия не создавала компании с нуля, а присвоила государственную собственность. Подобное формирование предопределило психологию капиталистов, которая наиболее близка асоциальным уголовным элементам общества. Отсюда же происходит сильный страх правящего класса за свое положение, так как он не способен подкрепить свое господство культурной гегемонией, то есть не способен доказать народу свое право на власть. Из-за этого ему приходится с одной стороны опираться на авторитарный режим для подавления народа, а с другой стороны тесно взаимодействовать с элитой Запада для предотвращения опасности прихода к власти автократа способного изменить направление развития страны. Понимая всю хрупкость выстроенного баланса между интересами Запада, бюрократии и народа российская буржуазия не может полностью опереться на одну из сил, так как в этом случае ей придется исчезнуть. Победа народа и приход к власти истинных патриотов неизбежно приведет к созданию одной из прогрессивных форм госкапитализма, либо к переходу к новому общественному строю. Полное подчинение западной элите станет концом для страны, а значит и для правящего класса. При этом хотя бюрократия авторитарного режима позволяет российской буржуазии грабить страну и защищает от народного гнева, но не гарантирует конкретному представителю класса сохранение собственности. Из-за этого капиталисты стараются обезопасить свою собственность путем регистрации прав на Западе и вывозят капитал, что ослабляет страну и провоцирует нарастание кризиса постсоветской социальной системы.
       Осознание ущербности и опасности для будущего страны существующей социальной системы привело народ  к запросу на изменение общества. Вот тут-то и возникла идея-ловушка о неправильном капитализме в России. С точки зрения сторонников этой идеи из-за «тяжелого советского прошлого» капитализм получился искаженным. Исправить его можно лишь разрушив авторитарный режим, что позволит создать правильный социально ответственный капитализм и построить либеральную демократию по образцу Западной Европы. Вполне естественно, что подобная идея особенно популярна в среде либералов, которые активно пропагандируют её населению. Она позволяет снять прямую ответственность с либералов, которые поддержали в начале 90-тых годов разграбление государственной собственности и установление авторитарного режима и переложить её на большевиков, темный народ, зловредных силовиков. В конечном счете, эта идея является самообманом сторонников либеральной идеи. Именно их действия привели к сегодняшнему состоянию страны, а её появление лишь свидетельствует о стремлении либералов уйти от ответственности.
       Изменить положение страны в рамках капиталистической системы, как мечтают адепты идеи неправильного капитализма, конечно можно, но это потребует следования определенному пути, который вряд ли обрадует либералов. Возрождение промышленности потребует введение жесткого экономического протекционизма, что неизбежно усилит конфликт с Западом, который вряд ли захочет лишаться рынка сбыта и обрадуется возникновению нового конкурента. Для обеспечения сбыта высокотехнологической продукции потребуется создание собственной периферийной зоны закрытой для западных компаний. Добиться её создания можно только с помощью военной силы, но это приведет к череде конфликтов. Также для подобного рывка потребуется полное лишение нынешнего правящего слоя власти и собственности, так как мародеры не способны осуществить возрождение страны. Естественно в таких условиях ни о какой либеральной демократии и речи быть не может, так как подобные грандиозные перемены потребуют чрезвычайных мер, которые может осуществить только буржуазная национальная диктатура.
       В среде части населения со смутными левыми взглядами идея о неправильном капитализме приобрела вид стремления к созданию социального государства и среднего класса, как в странах центра капиталистической системы. Чаще всего в качестве образца для подражания опять выбирается скандинавская модель, где противоречия капитализма в наибольшей мере сглажены. С точки зрения этих сторонников социал-демократического пути развития достаточно лишь отстранить от власти компрадоров, чтобы добиться справедливого распределения общественного дохода.
       В целом подобная идея довольно популярна не только в России, но и во многих странах периферии. В Латинской Америке после прихода к власти политиков последней левой волны даже были осуществлены социал-демократические реформы. В ходе них были национализированы экспортные отрасли приносящие доход, с помощью налоговой системы осуществлено перераспределение доходов в пользу бедных слоев населения, были сделаны крупные бюджетные вливания в образование, медицину, социальную сферу. Это позволило несколько улучшить положение бедных слоев населения, но решить задачу выхода из периферии капиталистической системы социал-демократические правительства Латинской Америки не смогли.
Наиболее наглядным примером в этом отношении может служить Венесуэла. После прихода к власти Уго Чавеса, несмотря на громкие пропагандистские заявления об осуществлении некой боливарианской революции, в Венесуэле не был создан альтернативный социальный строй, который позволил бы организовать выпуск высокотехнологичной продукции промышленного производства. Фактически в Венесуэле был построен один из вариантов периферийного госкапитализма с регулярным вмешательством государства в экономические процессы. В его рамках Венесуэла оставалась поставщиком сырья на мировой рынок, что привело её в настоящее время к острому экономическому кризису из-за падения цены на нефть и давления США.
Этот провал социал-демократических правительств Латинской Америки показывает всю иллюзорность надежд на попытку вырваться из периферии с помощью лишь перераспределения национального дохода в рамках капиталистической системы. Для России этот опыт представляет особый интерес, так как он ясно позволяет сделать несколько важных практических выводов.
Превращение России в периферийную страну, то есть в объект грабежа, сделало  нереальным формирование социального компромисса между буржуазией и трудящимися. Из-за крайней небольшой маржи от продажи сырья и отсутствия зависимой периферии у русской буржуазии нет возможности создать средний класс. Поэтому любые надежды граждан или политических движений на формирование социального компромисса в рамках существующей системы лишены под собой экономической основы. Из этого следует, что осуществление скандинавской модели в России невозможно в принципе.
       Для России истинным выходом из периферийной деградации может стать лишь отказ от капитализма и переход к более совершенному социальному строю. Первым шагом на этом пути должен стать полный отказ от иллюзорной идеи создания капитализма «с человеческим лицом». Только осознание полного краха попытки построения капитализма в России позволит начать поиски выхода из тупика, где оказалась страна.

1 Социальный кластер – общественный строй с присущими ему производственными и социальными отношениями. На одинаковой базе производительных сил могут быть созданы различные виды социальных кластеров. (Подробнее в книге «Консорцизм. Новый путь левого движения.» https://ridero.ru/books/konsorcizm/)

2 Первый системный кризис капитализма (1914 – 1945 гг.) был вызван распространением капиталистической  системы на всю планету и потерей способности к саморегулированию из-за концентрации капитала в форме корпораций. 

3 Корпорацизм – социальный строй индустриального общества(реальный социализм), где общество превращено в гигантскую корпорацию. (Подробнее в книге «Консорцизм. Новый путь левого движения.» https://ridero.ru/books/konsorcizm/