Ведьма

          Из серии «зарисовки из сгоревшего альбома».



    Дом передовицы надойного труда Лизаветы расположился за оврагом, на окраине села. Там, куда страх запрещал ходить односельчанам. Бревенчатая изба лучшей доярки покосилась у кривого дуба, на котором по легенде враги подвесили за ноги комсорга Никанорова. За его непоколебимую веру в светлое будущее. Позже, на заседании в часовне райкома, совет партийных старцев наградили комсорга-мученика должностью святого. Посмертно.
    Рядом с деревом чернел глубокой дырой зловещий колодец. Однажды в него упал, по собственной воле, главный счетовод колхоза «Млечный путь». Уличенный в применении черной бухгалтерской магии, он навлек на свою голову ревизоров с проверкой. Их очень заинтересовало в какую заводь нетрудовых доходов утекают из колхоза молочные реки. Хоть колодцем давно не пользовались – после счетовода вода в нем протухла, на его ржавой цепи блестело новенькой ведро.

    - Когда у вас утренняя дойка? – спросил, остановившись у калитки Дмитрий Олегович. Молодой человек городского типа, с первыми шрамами опыта на лице, что в народе называют морщинами.
    - В пять утра, - ответил зоотехник Илья.
    - Значит у нас в запасе полтора часа. Должны успеть. 
    - Сегодня днем я видел лошадиную голову на плечах горбуна, - сказал участковый с прохудившейся кобурой на поясе. – Плохая примета. Может придем в другой раз?
    - Брось колебаться, Вадимыч, - подал голос товарищ Челубеев – парторг колхоза. – Ты же представитель закона. Ответственный, можно сказать, работник.
    - Мы все тут ответственные работники, - скривился участковый. -  Нам предстоит ответственная работа.
    - Тогда возьми себя в руки. Мы Дмитрия Олеговича из города вызывали не для того, чтобы в другой раз возвращаться. У него, наверняка, дел и без нас хватает.
    Молодой человек подтвердил свою занятость коротким кивком, хотя важных дел у него пока еще не скопилось. Еще вчера он служил учеником известного на всю страну мастера по изгнанию из партийных рядов внутренних бесов. А теперь стоял у кривой калитки, за которой начиналось его первое самостоятельное испытание.
    - Неспокойно у меня на душе, - пробурчал Вадимыч. – Переживаю, как бы чего не вышло.
    - Это потому, что ты уже третью неделю на идеологические проповеди не ходишь, - бросил претензию парторг. – И в коллективных исповедях не участвуешь. Вот, твоя душа и мечется в сомнениях.
    - А ты уверен, что Лизавета ведьма?
    - Уверен, поэтому и вызвал специалиста из центра. Мы же вместе с тобой доказательства собирали. Как она коров сглазила, после чего они стали давать прокисшее молоко. Как она двенадцати крещеным женихам отказала, в том числе и мне. Как она ослепила приворотным зельем целую бригаду шабашников. Теперь они способны только по своим пальцам молотками бить, а нам новый коровник пора строить. 
    - Весомые доказательства, - со знанием дела завил молодой специалист. – Все симптомы колдовского вредительства налицо.
    - Общее собрание того же мнения, - согласился товарищ Челубеев. – Мы бы эту ведьму сами изгнали с наведением порчи на личное дело. Или отдали бы на растопку пионерского костра. Но у нее защитный талисман мощный есть. Партийный билет. И пока он при ней, мы бессильны. 
    - Главное, его найти как можно быстрее. А затем я лишу ее партбилет защитных качеств. Проштампую по всем правилам, - Дмитрий Олегович решительно отворил калитку и ступил на территорию передовицы надойного труда.
    За ним последовали остальные охотники на ведьм. Парторг Челубеев со «священным кодексом коммуниста» в руке. Участковый Вадимыч в мотоциклетном шлеме, украшенном золотым крестом. Зоотехник Илья с бутылкой святой воды, настоянной в красном уголке во время политинформаций. 
    В заросшем бурьяном дворе все тотчас окунулись в тревожную тишину. Тут не пели сверчки, не квакали лягушки. Лишь под ногами хрустели мертвые божьи коровки. Над головой варилась в звездном супе поздняя луна.  За домом поджидал легкомысленных путников дремучий, запутанный лес.  Где-то вдали хлопали крылья совы – предвестницы первых петухов, а на трухлявом козырьке, что навис над крыльцом сидело чучело ворона.

    Дверь в дом открылась без лишнего скрипа. Почти бесшумно. Внутри изба была выдержана в лучших традициях домашнего уюта из передачи «Село и люди». Тут имелся полный набор для колхозного счастья. Печка с тлеющими углями, лавка, сундук, метла в углу, перекрещенная с совком. Бочка с солеными огурцами, украшенная салфеткой радиоточка, свинья-копила. На стене висели почетные грамоты, а на столе под краюхой черствого хлеба находилась спиритическая доска для вызова призрака коммунизма.
    Лучшая доярка Лизавета застыла в позе покойницы на железной кровати. Обложенная со всех сторон подушками, она лежала в ночной рубашке поверх одеяла. Левый глаз ведьмы был открыт. Но, при этом, она спокойно, даже мелодично храпела, как все добропорядочные труженики.
    - Где искать будем? – спросил шепотом зоотехник.
    - Наверное в яйце, – пошутил участковый. – Яйцо в зайце. Зайца в председательской заднице.
     - Днем партийные ведьмы держат билет у сердца, - Дмитрий Олегович шутку не оценил. - В тайном кармане лифчика. А ночью, как правило, прячут под матрасом.

    Ответственные работники подошли на цыпочках к кровати. Посмотрели внимательно на красавицу Лизавету, невольно пытаясь просверлить взглядом ее ночную рубашку.
    - Хватит пялиться, - молодой специалист вспомнил уроки по сопротивлению соблазну. – Работаем быстро. Главное лишить ведьму партбилета. В нем ее сила. 
    - А если она проснется раньше времени? – Илья прижал к груди святую воду.
    - Тогда придется действовать по обстановки. Но если не справимся, костей не соберем.
    Дмитрий Олегович приказал зоотехнику с участковым взяться с разных боков за одеяло.
    - Пока парторг будет читать ведьме усыпляющую молитву, вы аккуратно ее приподнимайте.
    Вадимыч с Ильей покорно исполнили приказ, а Челубеев отступил на пару шагов и открыл «священный кодекс коммуниста». Когда тело Лизаветы оторвалось немного от кровати, Дмитрий Олегович запустил руки под матрас. Пошарил там недолго и вынул, нагретый в недрах постели партийный билет. После этого он достал из кармана массивную освященную печать. Плюнул на нее, прикоснулся рельефной поверхностью к своему лбу. Затем к пупку и обоим плечам. Напоследок молодой специалист набрался смелости и украсил лицевую страницу партбилета штампом «негоден».

    В этот момент сидящее на козырьке дома чучело ворона расправило крылья и громко закаркало. От неожиданности парторг уронил на пол «кодекс», а ведьма открыла второй глаз. Повела им из стороны в сторону и, оценив обстановку, истошно закричала. Напуганный участковый отпустил одеяло и отпрыгнул назад, вынимая из кобуры икону святого комсорга Никанорова. Челубеев принялся нервно крестится, упорно попадая пальцами в неправильные места. Зоотехник прижался судорожно к бревнам стены и начал пить святую воду из горла, словно самогонку. Дмитрий Олегович бросился к печи с тлеющими углами, но по дороге споткнулся о лавку и упал. Несмотря на падение, ему удалось за пару секунда доползти до спасительного очага и кинуть «негодный» партбилет в огонь. Тот вспыхнул мгновенно ярким пламенем. Из трубы повалил густой красный дым.
    Ведьма выгнулась дугой и снова закричала. Оглушенные охотники на ведьм заткнули уши, представляя себя на лекции буржуазного атеиста. Пока они корчились от неприятных звуков, кровать доярки поднялась в воздух. Зависнув под потолком, Лизавета зашипела как змея, и стала кидать в непрошеных гостей одобренные последним партийным съездом проклятия. Заодно многочисленные подушки. Падая на пол подушки рвались с треском и выпускали из себя вместо лебяжьего пуха жутких пауков.

    А потом, партбилет догорел. Из трубы вылетело последнее облачко, но уже не красное, а розовое как ранний рассвет. Пауки превратились в золу, кровать с Лизаветой вернулась на место. Страх чуть-чуть развеялся, и это придало сил охотникам на ведьм. Они кинулись к доярке, с желанием связать виновницу колхозных бед, но она оказалась быстрее.  Спрыгнув проворно с кровати, Лизавета сдернула ловким движением с себя ночную рубашку, чем нарушила в один момент все нормы приличия.  Ошеломленные увиденным, ответственные работники застыли на месте. С ними случился безответственный паралич. Даже закаленный теоретическими тренировками Дмитрий Олегович не смог пошевелиться. Ведьма, тем временем, воспользовалась моментом и выбралась из дома через окно. Села в ведро колодца и, позвав за собой ожившее чучело ворона спустилась на дно. Больше ее не видели. А участники охоты вышли из недвижимого состояния после третьего крика петухов, но окончательно пришли в себя лишь с первыми лучами солнца. Посмотрели друг на друга с укором и отправились выполнять свои прямые обязанности. Увольнять Лизавету задним числом и писать отчеты о плановой борьбе с вредоносными ведьмами.