Мальчик

Он понял, что лежит на кровати. Начиналось утро. Гостиничный номер, как несложно было догадаться. Дешевый к тому же. Рядом спала незнакомая женщина. Блондинка в черной ночной сорочке. Голова раскалывалась. Он поднялся, превозмогая ломоту во всем теле. Открыл холодильник. Спасибо святым небесам. Бутылка с минеральной водой. Он с жадностью пил, постепенно вспоминая вчерашний вечер. Шумный клуб. Она подошла сама. Не совсем в его вкусе. После третьего коктейля, где-то в половине второго ночи они поймали такси. Дальнейшее помнилось смутно. Ему не понравился её смех, размазанная у рта темно красная помада, потекшая тушь для ресниц, запах пота, смазанный дезодорантом с ароматом роз. Кажется, не предохранялись. Он оттянул резинку трусов. Почему-то нахмурился. Черт, какой сегодня день!? Если на дежурство. Он быстро принял душ. Оделся, и, не оглядываясь, вышел. Уже в такси со стаканчиком горячего кофе, вспомнил о портфеле. Невероятно, оставил в проклятом номере! Взял в свободную руку  черный телефон. Нажал вызов. Глотнул кофе. Абонент недоступен. Оставьте сообщение. Достал сигарету. Закурил с удовольствием.
Уже в халате бежал по коридору в ординаторскую. Навстречу вышла черноволосая женщина. Улыбнулась приветственно.
-Разве Вам сегодня на дежурство?
-Я не знаю.
Она улыбнулась, однако в улыбке не было ни снисходительности, ни понимающего сочувствия(cлава небесам, в ней читалось безразличие).
-В любом случае я ищу свой портфель.
-До встречи, Доктор.
Он нахмурился.
-Боже, привет! Я уже думал, что еще не проснулся.
-Ты заступаешь сегодня после 11.
Он позволил себе расслабиться. За сегодняшнее бурное утро дружеские слова подействовало освежающе. Головная боль отпускала.
-Ты еще не знаешь?
-Чего не знаю?
***
Мальчик проснулся под столом в темной комнате. Сонно приоткрыл глаза, поежился от холода. Осторожно осмотрелся. Он никак не мог понять продолжается сон или нет. Издалека доносится шум: похоже на дождь. Электронные часы на руке высвечивали желтым 01:34. Вспомнил о карманном фонарике в куртке. Размытый участок света заскользил по выложенному красной плиткой полу, осветил вазон с высоким цветком в углу. Пальма листьями касалась потолка. Тут же отбросил на стену длинные тени вентилятор. Мальчик с испугом не узнавал ничего вокруг. Жалюзи на окнах. Чей-то кабинет. Как я здесь оказался?! Я ещё сплю? Это место мне снится. В отчаянии закрыл глаза. На улице по-прежнему бушевала гроза. Доносятся приглушенные раскаты грома. Шелест ливня. Холодно. Как-то непривычно сухо. Неподвижный сухой холодный воздух помещения обволакивал снаружи, проникал внутрь вместе с дыханием. Некоторое время он просто лежал. Ситуация не изменилась: незнакомый кабинет, он лежит на красном полу под столом, вдыхая странный воздух. Выходит, я больше не сплю. Вот бы выпить холодного молока. Он поднялся. Движения сковывала коварная слабость. Обвел взглядом зеленые стены в поисках выключателя. А вот и он за перевязанной веревкой пальмой. Длинные белые лампы, померцав, наполнили помещение ярким искусственным светом. Зажмурился, глаза привыкли к темноте и болезненно отозвались на свет. Где же я? Подошел к огромным во всю стену окнам. Отодвинул край жалюзи, протиснулся за них. Вместо улицы увидел собственное отражение. Он прижался раскаленным лбом к ледяному стеклу. Всмотрелся в ночь. Приблизительно четвертый этаж. Деревья и тающие в темноте строения за ними. Мальчик смотрел на дождь за окном, шелест которого погружал сознание в полудремотное состояние. Промышленное предприятие ночью. Ржавые трубы. Пульсирующие красные точечные огоньки вдалеке. Темные  железные здания. Деревья. Грозовое небо. Что-то двигалось в бескрайнем просторе небесного океана. Кажется вороны. Вскоре они были уже повсюду. Безмолвные черные птицы являли собой завораживающую мрачностью картину. Дорога под окном вела в неведомый город с железными зданиями. Их черные окна безразличны и неподвижны, мертвы, от них веяло холодом и бесконечной пустотой. Он представил себя заблудившегося в лабиринте неживого комплекса. Может город один безграничный пустой комплекс, где нет никого, только он?
***
Поздний вечер. Спальня. Женщина на кровати. Ей снится сон. Они едут куда-то. Почему так темно? Открыла глаза. Над головой вращался вентилятор. Колышутся цветастые занавески на окнах. Не сразу поняла где находится. Повернула голову. Он ушел. Кофейку бы. Полежу ещё немного. Как там они? Что я делаю? Остановись! Почему все так сложно? Какое же решение принять? Ручеек сомнения стремительно разрастался в реку, что впадала в море, за которым разверзся целый океан. Крошечный белый кораблик среди тяжелых темных волн океана сомнения. Захотелось курить. Схватила со столика пачку. С нетерпением закурила. За окном падала звезда. Аромат кофе распространился по кухне. Лампа над головой потускнела, затем разгорелась ещё ярче. Перебои с электроснабжением. Телевизор сам по себе включился. Она даже вздрогнула. Черт возьми! И так нервы на пределе. Она разлила кофе и с двумя дымящимися чашками ушла к себе.
Включила компьютер. Музыка немного успокаивала. Первую чашку выпила быстро. Вторую, уже растягивала удовольствие. Погасила сигарету. Начала новую. Взяла в руки телефон. Входящие. Получено два новых сообщения. Стряхнула пепел в черную пепельницу. Стала читать.
***
Так странно, за окнами в ночи дул пронизывающий мокрый ветер. Внутри же сухо, есть свет. Пусть там убивают, пусть там владения зла. Все осталось за стеклом. Он жалок и слаб, ему хотелось только покоя. Здесь безопасно, здесь он переждет ночной дождь.
Вороны тем временем образовали перетекающие в друг-друга, причудливо закрученные черные потоки. Они олицетворяли приближающееся несчастье. Наслаждайся уходящими часами безопасности. Кто придет за ним? Сколько их там? Домов, комнат, подвалов, скрытых мест? Что внутри каждой комнаты, кто там жил когда-то, почему их покинули? Для кого они стали убежищем? Кого укрыли металлические конструкции, кто поселился в темноте? Ждать угрозы с неба? Если вороны  сейчас повернут в его сторону для нападения (он уже совсем не был уверен, что черные существа, парящие в небе, на самом деле вороны). Или она исходит от неосвещенных балконов, окон, крыш, подъездов? Незнакомый, непознанный, недружелюбный город был по другую сторону реальности. Происходящее напоминало падение в пропасть. Здание вмещало в себя множество комнат, сложный лабиринт, в какой стороне находится его дом? Комната, в которой он проснулся, была единственным пока еще безопасным местом, которое он понимал или ему так хотелось думать. Если бы только он мог здесь остаться.
***
Патрульный медленно катил по узкой грязной улочке между домами. Впереди молодые ребята грелись у костра. Огонь горел внутри засмоленной бочки, вырывался наружу сквозь просверленные отверстия (очень может быть, что и пулевые). Взгляд его невольно опустился на кобуру с заряженным оружием. У одного из них были перчатки без пальцев. Уже почти два ночи, а они и не думают расходиться. Ночь выдалась прохладной, хмурой. По небу без звезд плыли грозовые тучи. Заеду в Макдоналдс, куплю кофе с картошкой.
Он проезжал мимо ребят у городского костра. Те украдкой бросали на него недобрые взгляды. Черт бы их побрал! Рука легла на холодную сталь. Он старался не смотреть на их лица, в которых отражался огонь. Впереди показался дешевый мотель. Сегодня там обнаружили труп молодой женщины. Студентка медицинского. 25 лет. Он ещё раз чертыхнулся про себя.
Крепкий кофе немного взбодрил. Диспетчерская, три семь девять. Мимо проехала машина, он узнал её. Из морга. Сегодня ещё кто-то умер. Он передал свое местонахождение и припарковался у дерева, чтобы, наконец, не отвлекаясь перекусить. Падала звезда. На горизонте блеснула первая молния.
Он и не заметил черной машины у подъезда. Только когда из неё вышли люди в черных костюмах. По спине пробежал холодок. В воздухе запахло бедой.
***
Некоторые листы были исписаны вдоль и поперек. Он узнал родной мамин почерк. Наугад стал читать. Понял мало. Она просила какого-то человека оставить её. Нет уж, он лучше порисует. Шариковая ручка лежала рядом со стопкой бумаги. Нарисовал первое пришедшее в голову. Получилось, что-то напоминающее диван, папа и мама под столом. На диване лежала рыба, а во рту у нее были круглые часы без стрелок. Стрелки держал в руках мужчина в черном костюме. 11:26 указывали они. Да, совсем не то хотел нарисовать. Он скомкал рисунок и бросил в урну. Неприятное ощущение в левой руке.  Мальчик пододвинул лампу и принялся рассматривать ладонь под ярким почти операционным белым светом. С виду ничего необычного. Беспокоил указательный палец. Немного грязи под ногтями. Наконец он заметил едва заметное вздутие. Прикоснулся. Твердое и отзывающееся на нажатие болью. Лучше оставить в покое. Невольно поежился. Снова стало холодно. Мальчик зевнул. Потом еще раз. От мысли прилечь на ледяной пол, прикоснуться к липкой поверхности кожа стала гусиной. Осмотрелся в поисках чего-то теплого. Стол напротив двери и шкаф в углу. Ничего лишнего. Шкаф задержал внимание. Внутри висел больничный белоснежный халат. И больше ничего. Пустота. Халат грубоватый на ощупь, но, несомненно, чистый. От него пахло тканью и чем-то ещё, похожим на время. С ним забрался под стол. Лег на него. Возникла ассоциация с подушкой, она успокоила тревоги. Вскоре он уснул, там же где и проснулся.
***
Её сон прервал звонок в дверь. На экране заставка хоррор игры. Мычащие зомби на арктической станции. Выстрелы из ружья. Не помню, чтобы я в неё играла. Звонок повторился. Она протерла глаза и пошла открывать.
***
-Тебе лучше поспать. Это лучшее, что ты можешь сделать сейчас.
-Спасибо, но я лучше ещё раз навещу автомат с кофе. День уже разгорался. В коридорах начиналось столпотворение. Куда-то что-то везли. Кто-то куда-то спешил. Ему казалось, то, что происходит с ним нереально. Люди, звуки, все было как во сне.
Третье по счету за сегодняшнее утро кофе. Может, действительно, лучше поспать. Он почувствовал слабость в ногах. Сел на длинную скамью у зеленой стены. Не хотел вспоминать, но мысли сами вернулись к ней. Пора бы давно выбросить все это из головы. Теперь даже простые вещи казались невероятно сложными. Он глотнул горячий кофе. Да, нужно поспать. Все пройдет. Нужно лечь и поспать.
Закрыл за собой двери, улегся на кушетку лицом к стене. Портфель. Я даже не посмотрел номер комнаты. Проклятье. Лучше поехать туда прямо сейчас.
Вскоре он уже спускался в метро. Закурил в ожидании поезда. Ярко светило осеннее солнце. К вечеру обещали дождь. Откуда набралось столько ворон? Подул холодный ветер. Он поднял ворот пальто. Приближается поезд. Вороны поднялись в небо. Сколько же их. Даже солнце закрыли собой. Он взглянул на круглый циферблат часов на одной из колон. Скоро полдень. Потом понял, что они стали. Открылись двери. Ему пришлось войти, прервав свои раздумья.
***
Ему снилось, как он с ребятами оказался ночью в школе, её он узнал сразу же. Ребят только по расплывчатым, немного раздваивающимся фигурам. Шаровидные лампы освещали длинный коридор с множеством дверей мутным желтым светом. Они у кабинета с № 15. Здесь проходили уроки по алгебре. Напротив двери окно. Совсем черное. Мальчик подошел ближе. Странно, словно заклеено черной бумагой. Было ощущение затаенной тревоги. Знакомые, привычные коридоры, двери, лестница, все казалось в поздний час иным, не таким как всегда, не таким как утром, или днем, когда стены наполнены шумом и детскими голосами, их смехом, их возней. Не было строгих учителей, воплощающих порядок, смысл, мир взрослых, хоть и не всегда справедливый, но безопасный. Теперь они оказались одни. Исчезли законы их сдерживающие, но и оберегающие. Опасность дышала им в спины. Мальчик то и дело оглядывался. Некоторые ребята с осознанием великого смысла о чем-то напряженно переговаривались. Кажется им известно больше моего. Губы беззвучно шевелились, но слова не долетали, только настроение, тревожное. Все чего-то ожидали. Что-то вот-вот должно было произойти. Окна – прямоугольники без цвета. Темно, слишком много мутных, неразборчивых теней, лампы светили тускло, очень тускло. Света становилось все меньше, пока коридор и затылки ребят совсем не растаяли в темноте. Он проснулся, мрачная школа осталась в зазеркалье, но тревога только усилилась. Где же я мог видеть кабинет, с вентилятором? Все казалось теперь до жути знакомым.
***
Мальчик неожиданно вспомнил учителя математики. Тот что-то рассказывал о числах, что-то важное… Существует место, в котором законы другие, и там числа могут лукавить. Но как же вести себя в таком меслте. Ответ он не помнил. Что-то о глазах и чистом разуме. Может он как раз в таком месте. И что теперь делать с глазами. Нет, слишком сложно. Надвигался вечер. Было еще светло, но все уже сделалось тусклым, серым. Особенно усугубился зеленый цвет стен. Он становился черным, чем дальше от окон, как будто впитывал в себя влагу. Ему показаось, что здание пришло в движение. Не совсем понятно почему, но определенно все вокруг двигалось, и увлекало его за собой. Очень далеко заработали механизмы. Их мощь шла откуда-то снизу. Силу, способную привести в движение целое здание, даже трудно было себе представить. Не то чтобы понять как это возможно. Мальчик подошел к окну. Теперь при угасающем свете он смог рассмотреть улицу немного дальше. Действительно, с виду похоже на огромный завод. Ему не было видно его границ. Интересно, чем здесь занимались. Ощущение движения здания никак не сказывалось на виде за окном. По-прежнему шел дождь. Только вороны расселись на крышах и ждали. Но ощущение движения, тем не менее, сохранилось. Он отошел от окна, вернулся к столу. Бумаги в беспорядке. Вентилятор над головой тяжело разгонял воздух. Скорей всего заработал, когда ожили машины внизу. Машины должны быть просто гигантскими, ему по какой-то причине они представлялись черными пятиэтажками с узкими высокими окнами. Мальчик смутно понимал, что это место, странно похоже на то, где ему приходилось кода-то бывать. Может это был сон. Ему нужно было время. Потом останется только проснуться. Чем больше он осматривал стол, тем яснее понимал. Место, в котором он очнулся, покинули. Те, кто здесь работали, ушли. При чем давно, Бог знает когда. Чашка, когда-то из неё пили кофе. Она была чьей-то, теперь обрела бездушность, холодность пустой формы без смысла. Уверенность росла с каждой уходящей секундой: здесь нет людей. Некоторое время его занимали рассуждения о причинах, но потом он обратил внимание на ящики стола. Их стоило изучить. Верхний оказался без ручки, тот, что ниже заперт, нижний и последний уже был приоткрыт. В нем не было ничего. Он хотел, было, его вытащить совсем, но что-то заклинило. Тогда вооружившись фонариком, заглянул в него глубже. Темнота отступила. Свет загнал тени  в угол, потом растворил их. На самом дне оказалась фотография. Он с трудом дотянулся до неё. Покрытое пылью, глянцевое фото. На нем запечатлен этот кабинет. Его мама с каким-то мужчиной в костюме. В глаза бросался вентилятор над их головами. Потусторонний холодок пробежался у него по спине: именно этот мужчина в костюме держал в руках стрелки часов. Машина, они ехали куда-то поздно ночью. Он и папа. Черные деревья. Свет фар танцует на неасфальтированной дороге в лесу. Обрывочные воспоминания. Сырой подвал. Лестница, уводящая в темноту. Холодильник. Рука задрожала. Он с ужасом смотрел на неё, как на чужую. Она онемела, слегка покалывала. Добром всё это не кончится. Теперь иллюзий не осталось. Он совершенно не помнил никакого мужчину в костюме. Творилось что-то жуткое. Он услышал нарастающий гул на улице. Подбежал к окну. Вороны поднялись в воздух. Нечто черное двигалось между домами. Мальчик сузил щелку жалюзи до минимума. По щекам побежали ручейки слез. Ему совсем не хотелось быть замеченным этим существом. Ему видна была только его тень. Оно извивалось, плыло медленно, никуда не спешило. Оно было злое. Когда оно исчезло, осталась пустая мокрая улица с домами, окна которых стали, казалось, ещё чернее.
***
Мальчик собрал листы и сунул их под руку. Использует в качестве указателей, если захочет отыскать путь обратно. Он подошел к двери. Прислушался. Постоял так до появления гула в ушах. Медленно, несмотря на все старания, все же с мерзким скрипением открыл двери в коридор. Коридор эта черная масса напоминала лишь отдаленно. Пришлось включить фонарик. Видимость на пару шагов вперед. Все тот же багровый пол. Скамья у стены. Сверху неживые лампы дневного света. Вентилятор тяжело остановился. Он только сейчас подумал, что машины давно стали. Лучше оставить вход в кабинет, в котором никого никогда не было, свободным. Потеряться одному в темноте. Страшнее любого кошмара. Тишина походила на разговор мертвых. Из людей он здесь впервые. Здание построено для чего-то, но жизни места в нем нет. Все искусственно, неправильно. Все так и не так одновременно. Коридор, казалось, был живой. Очень чистый. Конечно! Ведь в нем никто не сорил. Как просто. Он оглянулся перед первым поворотом назад. Сквозь открытую настежь дверь лился свет. Между ним и светом пролегал продолжительный участок мрака. Мальчик захотел вернуться, но пересилил себя. Когда он свернул, свет совсем исчез. Сзади была одна сплошная темнота. Здесь же появилась первая бумажная крошка.
Коридор вел к лестнице. Он знал, что находится на 4-ом или 5-ом этаже. Но сколько этажей всего? Батарейки в фонарике причиняли беспокойство. Где включается свет на этажах? Вверх по лестнице темно. Далеко внизу горел свет. Он посветил вверх, насколько хватало видимости. Высотное здание. По крайней мере, семь этажей, не меньше. Сколько же на самом деле? Он стал спускаться к свету, вдруг обнаружив, что лестница не заканчивается. Внизу были всё новые и новые уровни. При чем, совершенно похожие друг на друга. По его подсчетам он должен был находиться сейчас на первом. Дверь оказалась открытой. Он прошел в вестибюль, заметил парадный вход. Ускоренным шагом пересек холл и оказался у железных дверей. За ними будет открытое небо, негде укрыться. Если то существо все ещё там. Он все же решил выглянуть. Двери открывались наружу. В лицо резко ударил поток мокрого воздуха. Упругие струи ливня мешали различить что-нибудь. Выйти под проливной дождь одетым в летнюю курточку и джинсы, не набрался смелости. Мальчик потянул ручку тяжелых дверей на себя. Те с усилием захлопнулись. Сразу же звон дождя перешел в шелест. Переводя дыхание, он всерьез забеспокоился. Опустился на пол спиной к двери. Необходимо было придумать какой-нибудь стоящий план. Выключил фонарик. Теперь едва ли не единственный шанс хоть что-нибудь делать в сложившихся обстоятельствах – сберечь свет. Он вслушался в невидимую тишину. Только дождь. Больше ничего. Он решил отойти подальше от холодной двери. Включил фонарик. Тот, мерцая, осветил сперва незамеченную, теперь даже бросающуюся в глаза дыру в полу. Огромная, с неровными краями, проломленный бетонный пол. Он подошел ближе, пока не смог заглянуть в неё. Дыра вела на нижний этаж в одну из комнат. Вторая по счету, которую он мог осмотреть изнутри. Слабый рассеянный свет фонаря вытащил из мрака стол с лампой. Шкаф в углу. Внутри похолодело. За шкафом кто-то был. Тень от шкафа была ровной и правильной. Но рядом с ней пряталась другая. Свет выдает его. Мальчик попятился, он словно вошел в черную воду, он физически ощущал обволакивающий со всех сторон мрак. Фонарик выхватывал какие-то детали. Но паника мешала соображать. Наконец он увидел выход. Ещё раз обернулся. Черная грязная дыра посреди идеально чистого пола. Дыра вела вниз, к тому, кто прятался у шкафа. Мальчик захлопнул дверь. Теперь фонарик можно было отключить. Бледный свет длинных ламп заменил его.
***
-Я пришел насчет…
-Пожалуйста, проходите.
Они вошли в темный класс. Небо уже успело затянуться тучами.
-Проблемы на подстанции. Нет электричества. Пройдемте к окну. Там будет светлее.
-Понимаете, у нас возникли некоторые трудности…
-Взгляните сюда.
Она протянула ему детский рисунок.
-На прошлой неделе к нему приходила какая-то женщина. Назвалась бабушкой. Я разрешила им переговорить в коридоре. Он узнал её. Понимаете. Когда он вернулся, то стал рисовать.
-Бабушка, говорите…
-Мне кажется, его стоит показать психиатру. У нас есть замечательный доктор. Она помогла многим.
-Моя, жена… Она. В общем, мы запретили ей общаться с внуком.
-Вам стоит поговорить с ней.
-Сейчас я спешу на работу. Извините.
Он остановился на крыльце. Пошел дождь. Закурил. Взглянул на часы. Неплохо будет где-нибудь перекусить. Налетел холодный ветер. Он затушил сигарету. Сунул  руки в карманы. Входящий вызов. Открыл черный телефон.
***
Заморосил дождь. Распогодилось совсем.
Он постарался выбросить дурные мысли из головы. Обильно полил картошку, от которой ещё шел пар, кетчупом. Принялся есть. Черт, вкуснотища! Есть всё-таки радость в жизни. С удовольствием, поглощая еду, он совсем забыл о странной черной четверке. Отпил кофе, который  показался вкуснее обычного.
После ужина, собрал остатки в пакет. Высунулся из окошка швырнуть его в урну. И тут кто-то схватил за шею. Сильный удар в лицо. По нему сразу же разлилось что-то липкое и горячее. Обессилевшее тело выволокли через окошко под дождь. Глаза застилал туман. В животе стремительно разрастался новый очаг боли. Сверху сильно ударили по голове. Изо рта полез его ужин. Прямо под ноги на асфальт, на ботинки, на брюки. Красный не то от крови, не то от съеденного кетчупа. Последний удар по голове завесил черные шторы. Мир провалился в бездонный колодец.
***
Если отыскать телефон, позвонить папе и маме. Пусть приедут сюда. Спасут его. Только почему тот кабинет, в котором он проснулся, был без связи. Может у более высокого чиновника? Как отличить тогда такой кабинет от кабинета простого служащего? Они скорей всего наверху. Но туда возвращаться не хотелось. Повсюду столько окон, те создания снаружи, могут разбить стекло и проникнуть внутрь. Ему никак не удавалось понять, почему здание имело так много «минус» этажей. И именно там горел свет. Или здесь, наоборот, чем ниже, тем высше должность?
Поначалу его мало заботило количество. Но когда оно перевалило за третий десяток, а изменилась только температура. Она, казалось, понижалась с глубиной. Чем далее он спускался, тем холодней становилось. Все та же однообразная, бесконечная лестница и окна. Но темно и высоко, чтобы заглянуть в них. Уже изо рта шел пар, когда неожиданно дверь с легкостью открылась. За ней был ещё один коридор без света. По-прежнему без фонарика шансы выбраться резко устремятся к нулю. Ценность времени возрастала. Если «сядут» батарейки. Было страшно даже подумать. Холод на нижних этажах постепенно стал одолевать его. Вначале бодрящий теперь гнетущий. Неуютно и хотелось под одеяло. Он помнил свою кровать. Отдельная комната, где всё именно так, как он хочет. Рядом сосновый лес. Красивое место. Зимой в особенности. Когда утром шел снег, и становилось холодно до рисунков на окнах, они втроем наслаждались завтраком в тепле и уюте светлой кухни. Любопытно, чувство голода какое-то притупленное. Немного крекеров и съел бы. Но лишь так, чтобы отвлечься. Внезапно его осенило. Рюкзак! В школьном рюкзаке яблоко и бутерброды с колбасой. Невероятно. Как я мог упустить такую деталь. Тем не менее, последний раз рюкзак находился у него на плече рано утром. Он отчетливо помнил, как вышел из подъезда. Ещё обратил внимание на незнакомую машину. Сколько  времени он здесь? Электронные часы высветили желтым десять вечера. Воскресенье 14 декабря. Каникулы в школе продлятся ещё две недели. Мама лежит в больнице. Папа ухаживает за ней. А его отправили к бабушке. У неё хорошо. Она угощала его овсяным печеньем по вечерам. Он ел его с молоком. Очень вкусно. Его кровать находилась на верху, у окна. Там удобно смотреть на звезды. Бабушка обычно приходила проверить все ли у него в порядке. Иногда рассказывала ему истории. Мама вышла замуж второй раз. О её первом муже известно немного. Он был простым клерком. Возился с бумагами. Вот у папы есть чем гордиться. Он врач. Почему бабушка рассказала мне о том человеке из маминого прошлого? Ума не приложу. Она даже показывала его фото. Теперь попробуй, вспомни. Да и какое это имеет теперь значение. Ровным счетом никакого. Он ещё раз взглянул на фото из ящика. Нет, бабушка давала смотреть другую фотографию.
***
05:14. Почему-то невыносимо болела голова. Бумажные крошки кончились. Пустой офис остался очень далеко. Так далеко. Почти потерялся в кладовой памяти, среди тысяч других воспоминаний. Закрываются двери. Папа и люди в костюмах навсегда становятся частью тайны. Лестница вниз, вниз, на самое дно. Она не кончалась, каменные ступени уводили в густой мрак.
***
Он открыл двери. Включил свет. Женщина все ещё спала. Портфель лежал рядом с кроватью. Хвала небесам. Теперь все в порядке. Он даже не позаботился проверить все ли на месте. Поспешно вышел. За окнами быстро темнело. Близился вечер. Успеть бы заехать домой переодеться.
Вызвал такси. Пока ждал, закурил. Холодный ветер трепал волосы. Но ему даже хотелось, чтобы он дул прямо в лицо. Прогонял сон. Впереди была длинная ночь. Вдалеке показался приближающийся свет фар.
Дома принял душ и переоделся. Внизу ждал таксист. Поэтому он торопился. Не так давно в этой квартире было тепло и уютно. Сейчас она скорее напоминала пристанище злых духов. Ему совсем не хотелось возвращаться сюда.
Внезапно в памяти что-то блеснуло. Подвал. Ступени. Он задрожал от страха. Просто выскочил как ужаленный. Прочь. Скорее. Сбежал вниз по ступеням, не дожидаясь лифта.
***
Впереди забрезжил свет. Сердце учащенно забилось. Неосознанно тело продолжало двигаться. Впереди что-то блеснуло, тут же исчезло. Кажется чья-то тень. Очень холодные пальцы страха сжали его сердце. Кто там? Опять блеснуло. Тень приближалась, пока у нее не появилось лицо. Мальчик встретил собственное отражение.
***
Наконец-то! Поворот. Он завернул за угол и наткнулся на железные двери лифта. Пришлось встать на носки, чтобы дотянуться до кнопки. Послышался далекий гул приближающейся кабины откуда-то из глубины, очень далеко отсюда. Лифт стал. Открылись двери. Странно, за ними открывался еще один коридор. Где я? Задрожали губы. Маленькое тело опустился у стены. Выключил фонарик. Папа. Спаси меня. Помогите, хоть кто-нибудь. Я хочу домой. Я хочу в свою кровать. Хочу к своей собаке. Он всегда спал под кроватью. Но даже если не разрешает мама, я позволю спать ему рядом. Размазывая по лицу слезы, он видел свою комнату. Колышется цветастая занавеска. Дует прохладный ночной воздух. Синеватая белизна чистой накрахмаленной постели. Грезы оборвало шипение закрывшейся кабины. Мальчик решил вернуться назад. Темное здание могло быть опасным. Лучше спрятаться снова под стол. Но их не было. Сзади не было крошек. Он заметил пепел. Кто-то сжег все листы. Вернуться стало невозможно.
***
Он пришел в себя в темноте. Его куда-то везут. Тело постоянно подбрасывало на неровностях. На лицо что-то капало. Черт, возьми. Голова готова была расколоться от невыносимой боли. Он зажмурился. Когда боль вынула из виска длинную иглу обнаружилась пропажа табельного оружия. За потерю не погладят. Черт! Черт! Рубашка мокрая, измазанная кровью. Штаны выглядят ещё хуже. Кажется, он сходил под себя. Что же случилось? Он стал припоминать. Четверо неизвестных в дорогих черных костюмах. Машина стала. Открылись двери. Неожиданно он понял где находится.
***
04:52. Получить представление о размерах помещения не представлялось возможным. Но почему-то казалось, что длинным рядам прямоугольных колонн не будет конца. Квадратной формы тонкие столы, расположенные рядами между ними. Металлические скелетообразные стулья. Кое-где неубранная посуда. В основном стаканы и белые тарелки. Заворожено и со страхом рассматривая столовую, мальчик шел вдоль рядов. Из темноты медленно вырастала кухня. Шахматные выложенные зеленой плиткой стены. Холодильник. В раковину вылили что-то красное. Грязная посуда. Но что там? Сердце затрепетало. Трудно дышать. Он быстрым шагом приблизился, пока не различил... кровь. Кровавая масса. Что из них ели? Резкий приступ тошноты. Отвернулся, чтобы запах случайно не добрался до него. Если это случится, сдержаться станет невозможно. Рукавом, прикрывая нос, мальчик осматривался. Под раковиной ведро с чем-то напоминающим кровавую рвоту. Какая грязь. Как же невыносимо отвратительно.
Откуда?
Здесь.
Его судорожно вырвало. Мальчик, как только мог быстро, пошел прочь. Сел у окна. За ним, казалось, сделалось только темнее. Дождь стучал в стекло. Мальчик положил фонарик на стол. Темнота подступила ближе. Обняла его сзади. Затылком ощутил ее голод. Столовая для кого? Если бы... Скоро рассветет. Может, я ошибся, и в здании работают люди. Чем же они здесь занимаются. Крови то столько. Ведро, от воспоминания опять замутило. Если кто-то здесь и работает, то совсем не люди. Он повернулся к окну. К огромному черному прямоугольнику. Но разглядеть нельзя. Кажется, заводские строения. Невозможно сказать определенней. Слишком темно. Дождь тем временем усилился. Рассвет задержится. Если они придут, и обнаружат его здесь. Совсем одного. Они... захотят... Где же мне спрятаться? Здесь оставаться небезопасно. В таком случае, куда идти дальше? Он словно вернулся в тот сон. Ел кукурузные хлопья с молоком. Папа читал газету. Вчера ли, или всего лишь последнее воспоминание. Машина, ночная дорога, черный тоннель. Свет фар, если он погаснет, то тьма накроет их. Как страшно. Куда мы едем? Воспоминания яркие, но отрывочные, непонятные. Сон, что-то нехорошее произошло в школе. Спасался, бежал изо всех сил вдоль стен, по коридору. Оно гналось, догоняло ребят. Смерть, без надежды на спасение. Бежать так, как всегда боялся бежать. Бежать не жалея себя, даже не задумываясь о себе. Бежать ради спасения. Крики, внизу несколько ребят. Они потеряли чудовище. Где-то в здании. Из-за какого угла оно выскочит. Приготовились бежать, все ждали его появления. Оба конца коридора пусты. Он на втором этаже. Спасайся. Отчаянные крики. Все кинулись врассыпную. Чудовище быстро приближалось.
***
-Кто там?
Молчание.
-Я не открою. Представьтесь.
В глазок смотреть желания не было. Вдруг ткнут шилом или выстрелят. Она взяла  в руки телефон. Свет в коридоре сделался тускнее. Пока не погас совсем. Сильный удар. Она закричала. Входящий, входящий. Стремительно разрастающийся список. Один и тот же. Она кричала громко и пронзительно. Сама же падала вниз, туда, куда уводили каменные ступени. Двери холодильника медленно отворяются. Казалось громче кричать уже невозможно.
***
08:00 Он оказался в огромном зале. Тусклый свет фонаря с трудом обрисовывал неподдающееся счету нагромождение дверей. Они заполняли все пространство стен. Потолка не было видно: двери просто уходили в темноту, в никуда, в бесконечность. Невольно закружилась голова, и мальчик потерял равновесие. Стремительно бессилиющая рука выронила фонарик. От удара треснуло стекло. И без того тлеющий свет предательски замерцал. Голова кружится все быстрее и быстрее. Что это за звук? Нет! Двери открываются. Гаснет свет. Полный ужаса детский крик в абсолютной темноте. Скребущий звук выезжающих металлических ящиков.
***
Открыл портфель. Заглянул внутрь. Ему показалось, что он не здесь. В другом месте. В руках нож. Кажется, он кого-то убил. Ванная, лучше не смотреть туда. Портфель лежал на крышке унитаза. Бросил внутрь нож. Закрыл портфель. Вытащил фотографию. Закурил. Зачарованно глядя на фото, поджег краешек. Вспыхнувший огонь быстро распространился по всей поверхности, обжег ему палец. Сзади кто-то стоял. Он резко обернулся. Перед ним было зеркало, в нем отражалась комната с вращающимся вентилятором. На полу лежал его сын с распускающейся красной розой в кармашке.
Он застыл, все вокруг остановилось. По телу снизу вверх, ускоряясь поднялся обволакивающий ужасный холод. Это был мгновенье, но ему показалось вечностью.
Наконец, очнулся. Слова усталой женщины в белом с черным обрели смысл, но он не понимал его.
-Доктор, мальчик, лежащий в коме, только что умер...