Охобетье

Кукареку, кукареку пошла курица в аптеку
Купить пудры и духов для приманки петухов.(бабкина потешка)

«Та;йка!» - в окно стукнули. Таё;нка кубарем скатилась с печи: «Ты куды, на ноць глядя?» -распахнула она дверь, впуская Дуня;шку.
 «А к тибе! Как;а ноць? Пошли за ворота гадать! - шепчет Дунька: Ты по ком сохнёшь?».
«Да не сохну я не по кому, цё пристала!?».
«Ври-ври! Видала я, как ты на Пальку Тишына пя;лиссе. Хош узнать, вы;дёшь за нево;, ли за другово оддадут?».
Как ни смущена Таё;нка тем, что секрет её раскрыт, и уже не секрет, но любопытство берёт верх: «Я щяс!» - обещает она бабке, делавшей вид, что ничего не слышала; Накинув шубёнку, насу;нув на бо;су ногу ка;танки, выскальзывает вслед за подружкой. Та, схватив её за; руку,  шустро летит вдоль уличного порядка в сторону па;лькиного дома.
«Токо тихо! - зашипела Дунька на запыхавшуюся Таёнку: Вот эдак ложы;ссе на снег, да и кати;сь сибе к ворота;м свово; жола;нново. - она тихонько хихикает, глядя на това;рку: Ну, ак цё-цё!? Как лицё;м к ворота;м-от подкатиссе, ак и вы;дёшь за свово Па;льку!».
«А ко;ли нет?»
«Ну уж не знаю... а токо я слыхивала от большы;х девок, што так и ста;нецце». 
«Ну, ладно, - обречённо вздыхает Таёнка, укладываясь на снег: А ты?».
« А я... - замялась Дунька: …а я хош воно до петро;ва дома, мне как-то всё еди;но» - состроила она притворно-равнодушную мину.
Заплющив глаза, закрыв лицо ладошками, чтобы ненароком не поцарапать его о снег, Таёнка, трепеща мыслью (а ну как хто догледи;т!), покатилась к воротам. «Ой!» - вздрогнула, ткнувшись во что-то твердое (неужо;ли ворота?), открыла глаза, испуганно зажмурилась.
«Уй, о;то цё ито; валя;ицце тутока;? - услышала она над собой. …Ох, наро-од - наки;дают вся;кова!» - наклонилась над ней бабка Елиза;риха. Таёнка ни жива-ни мертва - не шелохнулась. Стыд жаром опалил её с головы до пят.
«Хоссподи, помилуй, да нека;к Таёнка! Ты цёво ото;, ми;лушко? Ушы;бласе, ли как? Подё;м-ко, дава;й, подё;м в ы;збу, посе;дь со мной - мане;нё отойдё;ш» - помогает она Таёнке подняться с земли: Подё;м- подё;м, хоро;ша де;ушка, я тя цяйко;м напою;. До;ма-та у мня неково; не;ту дак - одна я на домовни;ценье-то, а с тобой-от мне-ка веселя;й - отряхает старушка снег с таёнкиной спины, обнимая одной рукой за плечики: Подём -подём, посидим  за самоваром, тоску-круцинушку роспа;рим».
Таёнка растерянно оглядывается на темнеющую в конце улицы фигурку.
То;жо, видно, ворожа;т целядё;шка, - смекну;ла Епизариха: а то цё бы ото девцё;нцёнки в потё;мке да по суго;рбам-от, так во;то заздря;, ша;стали : «Ай, бои;ссе миня;?» - лукаво усмехнулась она, уголком губы; прикрывая единственный зуб.
«Не-е. Токо миня; во;но-ка Дуська дожыда;т.» 
«Дунюшка, цё стоишь-от? Подём и ты, иди-ко давай, иди!». 
Смущённые подружки покорно протопали мимо завалинки в бабкину калитку. Робко переминались у порога, отряхиваясь от снега, с любопытством оглядывая избу.
С печки спрыгнул кот, потянувшись, обнюхал валенки, потёрся боком о лавку и по-хозяйски двинулся впереди гостей в светлый угол. Таёнка, обожавшая всякую живность, не удержалась, подхватила кота, прижала к себе.
«Это он люу-бит! - засмеялась Епизариха; она уже гоноши;лась у горячего самовара: толкла красную, разомлевшую под кипятком клюкву, пересыпанную картофельной мукой. Кисель получился густой, тягучий.  «Ну вот и у меня нонь гости. Посидим, покисе;льницям. Рани;шь кисельницяли,.. - сквозь смех начала она: …это как девки да робята за пра;зницьным столом-от сидят, ки;;сели идя;т да. Едя;т ки;сели, идя;т- идя;т да целуюцце, да опе;ть идя;т. Ой, и весело, девки, было, как кисельницеть-от подём! А на свадьбы-ты ки;сели овся;ныё с молоком… это уж при  конце свадебного-то обеда подавали -  «розгоня;й» называицце... Да вы и;штё-и;штё, ми;лыё, вдо;сталь, в апети;т - по;ки попрети;т! Ище; нала;дим! Клюквы се;год - хош ложкой хлеба;й, а хош жопой еш -  грабля;м на боло;ти гребли;! Запасласе, слава Богу!».
«Ба;ушка, - осмелела Дунька:…роскажы ище; набу;дь-цево;!»
«…вот это,.. - бабка, как и не слышала Дуньки продолжала: …прибрали со стола,  ладно, хорошо, а свадебля;на-та сидят, ждут. Ки;сели-ти как поднесут, ак все и гледят: это, как если молодой о;тпил с краю - знацит невеста циста; и непоро;цьна, а коли с серё;дки хлебнул... – Она пренебрежительно - безнадёжно махнула рукой, помолчала, спохватилась, и повернулась к Дуньке, внимательно глядя ей в лицо: Об цём, ну-ко, те охо;та знать?».
«А хош бы про вецё;рки!» - выдала Дунька своё тайное желание.
Елизариха озорно глянула на девчушку, широко улыбнулась, провела ладошкой по губам, как бы снимая улыбку,  задумалась. Для неё не было в этой просьбе ничего удивительного. Девочки желали походить на взрослых во всём. А как это заманчиво и таинственно - быть взрослой, она знала по себе. Быть славну;;хой - заветная мечта каждой девки.  Ведь уж скоро -  лет эдак через пять, их пригласят на взрослые вечёрки. Выростут парнёшки;; - их годки;;... Воспоминание далёкого детства разгладило морщинки на лбу, разбежалось лучиками в уголках глаз:  «Ой, много цему; нать, деушки, науци;тисе, а нет, ак середь охобе;тья и засиди;;ссе». 
Гостьи давно уж забыли о киселе и с надеждой заглядывали рассказчице в рот, боясь пропустить главный секрет, никто не хотел быть на ошу;ре. 
«Ци;нно стать, с;сти, поздоро;вкацце тожо на;дыть сум;ть, ноо. А пройти;се так, штоб достоинство своё дево;цьё не урони;ть!  А само-то главно - бабы! Бабы штобы не осудили! А нет, ак и жонихи ишо объе;дут! И останессе векову;хой! Ну, да каки; ишо ваши го;дики! - Поглядев на, встревожено, молчащих девчушек, она неожиданно звонко, озорно запела: …О и на гору;шыки, дык, две избушки, ды, в о;бех пе;цики, топяцце, а дее-вки кудыри-ти навиваюты, на вецё;ры то-о-ро-пя-цце».
Девчонки встрепенулись, удивлённо глянули, рассмеялись. «Вот это ладно, хорошо,.. - переждала смех Елизариха: …вот збере;мсе з девкам в робо;ци-ти вецёри;ны пресь, а скушно так-то, дак мы уж и писён напоёмсе... а пресь-от ишшо –  оо-ой ско;ко!  Дак и зацинаём, это, заба;вы се выдумля;ть: напри;клад, хто ходьшэ;й спряде;т. Вот задумаём как; деревню, ну вот хош бы Пи;вку - небольша така дерё;венька. Она - Пи;вка-та, ак хош с А;лмозера, хошь с Коне;цькой - ие; некак не оммине;шь, а тамок; - в гору, в гору до В;ртосельги-то – всё в гору, об Ыгат-озерко;, да. Вот ладно, хорошо. Вот иде;ш, иде;ш, а бора;, бора круго;м, круг - сосняги;, е;льники – до то; ли ба;ско!  Нуу.. –мечтательно выдохнув, старушка  пригладила на коленях передник:.. Ну, вот это, ладно, пошшыт;м ско;ко домов в деревнёшке-то, вот и згова;риваимсе - по ско;ко ниток на ка;жну се;;мью – Аха, вот и стараемсе одна перед о;дной. Вот време-то незаметно и летит, и кужэль убыват, как сквозь пальци вода. А ишо как робята туток;, ак н-ну!.. А уж парни старалисе -смешыли!..  А мы з девкам уговаривалисе: котора зубы покажот – ну то ись схохо;цёт, ак тыя; должна кажной вецерова;льнице ище; по нитке спресь. Нуу, котора не выдёржывала – россмие;цце- зубы покажот это, ак так и уходила домой с про;стенём без пряжы. Цельной вецёр всё и пряла для других. Ну цё, мот, ище; ки;селя-та? Нет? Ак а куды зазбира;лисе? Ить ище; ша;ньги на стол не ставила!». 
«Каки ша;ньги, ба;ушка! Хватит уж, поди;! Эк натре;скаласе - вош убить на пузе можно» - хлопает себя по животу Дуняшка.
«Ак а зна;ш-ли ша;ньги-ти коли; подают?» - утирает брызнувший из глаз смех Елизариха. Девчушки с интересом уставились в рот весёлой рассказчицы.
«Вот как на свадьбы на стол блюдо с ша;нешкам поставят – знать, пора выходить з-за сто;лу, гости дорогиё!».   
«Спасибо, ба;ушка!» - дружно встали из-за стола подружки: «Побежим, нето;». 
«Дак ыть я вас не гоню! А цё то вы не на посиде;нках-то?» - сделала удивлённые глаза Елизариха, желая польстить самолюбию малолеток, ободрить их. 
«Ак а нас ище; и не зовут».
«Ак вы, поди;, и пресь-от ище; не уми;итё? А вот што я вам скажу. Дава;йко-те збере;мсе мы с вам на свои вецёри;ны! Созывайтё това;рок, да пря;лоцьки свои прихватитё. Поди-ко подарёны вам прялоцьки-ти?  - она ласково погладила девочек по волосам, заглянула в глаза: Ну во-от, ак мы с вам тутока и посидим, как взрослы-ти пряд;и. Пи;сён попое;м, поигра;ём. Я вам росскажу, как мы-то молоццёва;ли. Приходитё ковда;. Ну, побега;йтё, нето;,скуря;е! Дома-та, поди, с собакам ишшут!».
Зимний вечер кружился в белом пушистом хороводе медленно падающих,  холодных снежинок. Было тихо, беззвучно, безветренно. Снег сугробами нависал над слабыми огоньк;ми окон, прижимая избы к земле. Избы тонули в белых волнах сугробов, меж которых чуть приметно ветвились пропадая в белом морозном сумраке, узенькие зимние тропки. Девочки побежали каждая по своей дорожке, каждая к своему светлячку в родном окне.
На другой день, как только солнце, украдкой заглядывая в низенькие оконца притихших домов, вытянуло из-под крыш и кустов длинные синие тени, по белым сугробам потянулись тёмные строчечки детских следов – это девочки-подростки, прижимая к себе прялочки, спешили к старым покосившимся воротам Елизарихи. «Розоболока;йтеся, да проходитё, лебеди белыё, го;стюшки дорогиё!  - встречала их приветливо старушка: Вот и ла;а-нно, вот и добро-о! Садитесь, но-ко давай, поближэ-поближэ к око;шоцькю-ту садитесь -  кому где любо. Ой, хор;шы деушки! – припевая, оглядывала она,  смущённо жмущихся к друг дружке, девочек:…И все с пря;лоцькам! Но-ко, хто ходьшэ;й спряд;т нитоцьку, вот хош таку д;лгу?!  - развела она руками по краю стола: …а я росскажу вам што-набу;дь.  Вот оди;нова, о Святках было... давно было, ище; я така; была, как вы, собрали;се молодя;жка, так в;то, как мы с вам, на посиде;нки, но. И то;-ольке собралисе, как вдруг лишо; «Дёр-жыы двери! Запираа-й!» - это с надво;ру-ту робята крыця;т. Вот как эдак-то завопил Руфё;нок (а деда у ёво Ру;фом звали, ну дак оне потому Руфё;нкам и прозывалисе на деревне, но.  Руфёнок, да Руфёнок...) Вот это, как он завопил эдак-то, ак девки с ы;фканьём за подола;, да в заднёй угол - тольке пятки засверкали - всех ровно ветром сду;нуло с ла;вок-от. Кото;ры смышлё;ны, ак и прялки прихватили, но... А робята с цюжы;х-от деревн;й хто - куды:  хто за пецьку, хто в п;дпол, да за девок-от пря;таюцце –оойёй!! Многи;м-ба в ту мить хотелосе где в дру;гому ми;сте быти! Ку;у-дыы! - у дверей уж здоровенныё э;киё парни;шшы стоят - не проск;циш, но! “Оой, кики;моры-ы!” - робятёшка на полатях дро;гнули, запишша;ли - страшно ыть. А туто; в ы;збу с ви;зганьём да с хохотом самашэ;дшым окру;тники- ря;жоны вкати;лисе: « Ааах-хаа!» - рожы ко;рцят, завывают, ровно голодны волки и, давай, направо, налево охлё;стывать ви;ником:  виник макн; в корзину да - хлесь! У их в корзинах-от снегу с сажой набо;;лтано, но. Вот и хво;шшут: нна; те! И т; на! На;те и вам! И па;рят, и машут - а хто туто-ка пря;таицце? Аа-а! Н-на и тибе! А ото ц;й-жо туто-ка;? Ах не свой! Ах цюжой! - и так ёво, так ёво!” -  Елизариха весело оглядела  смеющиеся детские лица: …Но;;ко-но;;ко, покажы, покажы! - разглядывает она мала;шкину работу: Ну, ты погледи - кака; рукод;льниця-та! Хор;ша д;ушка! Иш как; р;вна ни;тоцкя-та. Да и са;ма пе;рва спряла. Ой, ловк;-ловк;!..И чтобы не обидеть никого, всех она похваливала, поглаживала:…Ну-у, и ты молоццё;м!», и, незаметно для девочек, поправляла их ошибки. «Поди-ко, все славну;хам ста;нитё. А я вам … - она понизила голос до тайного шёпота: …я вам ищ; секрет один открою. Уж;тко, пог;дьте ман;нё!». Она вышла в сени и вернулась со сту;пой в руках. Озадаченные девчушки окружили её, с нетерпением ожидая тайны, глазёнки их блестели любопытством - што-то будет? Елизариха поставила сту;пу посере;дь избы, кинула в неё пест, которым толкут разное зерно, семя: «Ну, красавици мое;, станем-ко мы шшас кружко;м, во;змемось за ру;ки. Вот и будём водить хоровод круг сту;пы волшебной, ста;нем ходить да припевать. Но  снацялу ищ; нать сказать “Ступа да пест, науци миня пресь”,  да не однова;, а раза; три.
«Ступа да пест, науци миня; престь» - сначала несмело шёпотом, затем громче, громче:  «Ступа да пест, научи меня престь» - закружились девочки в завораживающем хороводе. Они уверены были, что это - колдовское занятие, и уже с надеждой глядели на ступу, от которой зависела их судьба.
Елизариха присела на лавку, прикрыв концом платка рот, прятала улыбку - пусь мале;нё розомнуцце, нет засиделисе уж  дак – с нежностью думала старушка, любуясь чужими детьми, а своих ей Бог не судил.  «Ну вот и ладно, хорошо! – остановила  она хоровод:…Типе;рь у вас должно всё полуця;тисе! А мы прямо шшас и спыта;м - вот ско;ко нас тутока; есь, дак ко;жна должна вы;пресь по нитоцьке на всех. Посмотрим, хто у нас ходьша;е! - Елизариха поднялась с лавки:…Вы тутока; побутьте, а я в куть - самовар наста;влю да ки;селя наварю». 
Некоторое время девочки молча, не спеша, дёргают кудель;  старательно и ровно крутят нити на веретёна. Малашка - непоседа и говорунья, но у неё лучше других получалась пряжа - за это её слушались и уважали, ведь не все ещё умели прясть. А искусство пряденья - знак принадлежности ко взрослым девушкам. И не только уважение подружек, но и ровесников-парнёшко;в обретали искусницы-пряде;и. И девочки старались. Так вот эта самая искусница-прядея Мала;шка, хитренько глянув на подружек, спросила громким шепотом: «Што баушка де;лат?»
« Самовар здув;т!» - вытянув шею, заглядывает за печь Ф;нька.
«Девки!» - Ма;лке не сидится на месте и она придумала игру: «Преди;те скоря;е, пока она самовар ставит!». Быстрее закрутились веретёна, повеселели лица. «Што баушка делат?» - Малашка успела быстрее всех спрясть нитку.
«В сени пошла!» - так же шёпотом отвечает Фанька. Она не отстает от Малки, входит во вкус соревнования. 
«Но-ко бу;де кужэ;лю таскать, давайтё ко столу, - внесла желтый самоварище Елизариха. «Не успела!» - всхлипывает Таню;шка.   
«Не об цём ревить, вза;втре доде;лашь. Бери-ко во;то ложку-ту, да хлеба;й ки;селя. Еш-ко давай, еш - ки;сель зубов не спо;ртит!» -подвигает ей миску с киселем: «Ой и жопа-жопея; да наварила киселя. Наварила киселя, да накормила старика» - смешит старушка незадачливую пряху.   
«А старик-от сердит, ак с киселя пердит» - допевает озорная Дуняшка.
Девчонки смешливо фыркают в кулачки, веселей налегают на угощенье. 
«Ну, што,  вдосталь  се;дни напрялисе, нет? - оглядела застолье хозяйка.  Девочки согласно трясут руками, как бы сбрасывая с них усталость.  «А прялоцьки-ти на ноць, блаослове;сь, поставьте в уголоцёк, а нето; бабка Ма;ра, што за пецькёй-от жывет, ростилиска;т, да спу;тат кужэль-от. Ох, она и любит это - поде;коватисе-то над забыто;хами! Особли;во в Свя;тошны вецёра. А ище;, бу;ди, и насси;т в ку;жэль-от! Но. Вот уж тогда не вкакую не роспутать! Тольке выброси да и на!».   
«Ба;ушка, а науци;  нас ворожыть!» - ластится к Елизарихе бойкая Дуняша.   
«Дело нужноё!»- смеётся та: «Хотитё узнать, како; воло;сьё будет у дро;;люшки?». Вмиг прялочки - по лавкам, девочки - вкруг бабки, в глазах ожидание. «Можно ище; про кара;хтер вы;знать, ли богатой али бе;нной, злой али доброй…» - старушка в раздумьи, девочонки - в нетерпеньи. «Ну, побег;йте, нето на сара;й. Да не цы;снитё сыспу;гу-ту!» - смеётся она по-стариковски мелким хохотком: «Будёт муж богатой, ко;ль тя поша;бурит лапой мохнатой».
«У-уйй!» - пискнули девочки, теснясь ближе к рассказчице. Та усмехнулась: «Ну, волков боятисе - в ли;се не бывать!» - подбадривает гадальщиц старушка: «И што вы за девки, коли тёмново угла боит;сь! Цы;сать-от бегаитё на сарай, поди;?». 
«Ну, дак пошли нето;!» - храбрая Дуняша шагнула за порог, девочки - за ней. Слышно было, как они ша;бурят руками в сенях по стенке, скрипят ступеньки, ведущие на сарай... Взо;йкали, ви;згнули, грохнула, захлопнувшись, дверь - девчушки, как испуганные воробьишки, порхнули стайкой в избу, прижимаются к бабке, вздрагивают.   
«А што эко-то? Хто вас гонит? Хто тамока;? Цё ста;лосе-то?» - встревоженно обхватывает та их всех разом.   
«Тамока дышыт хто-то!». 
«Кому тамока дышать в тако вре;ме? Корова, наеласе да вздыхат, што мало хватило». «Мот, пора по домам?» - облегчённо вздохнули, рассмеялись, засобирались девчушки. «Побегайте-побегайте! Приходитё ишо. Ну, храни вас Господь!» - провожает она их с крыльца и долго стоит, вглядываясь в белый зимний сумрак, вслушиваясь в морозный тихий вечер.
С утра, истопив печь, поставила греть воду (мот, полы помою, как здоровьё будёт…); перетрясла; половики; на снегу, сложила их стопочкой на лавке, присела рядом – вот уж и  запы;шкаласе...  ой, как старось-от подкатила! - Елизариха печально глядела на тёмные ли;ки святых, светлевших большими печальными глазами на тихий лампадный язычок пламени.  Осторожный стук в дверь прервал её покой.
«Здор;во живит;, баушка!» - кланяются от порога соседские девчушки, крестясь на образа.
«Здор;вы бу;дитё, лебеди белыё! Проходите в ы;збу, присаживайтесь. «Благодарствуем!» - чинно прошли к окну, сели на лавки, расправили подолы, переглянулись, уставились скромно в пол.
 «Ну, што притихли-то, ай што не так?»   
«Баушка  Маня, давай, мы те полы наш;ркам!».   
«Спасай вас Бох, хорошыи вы деушки! А я и то пеця;луюсе - как же мне-ка полы-ти?  Ить спина што-то,» - болезненно морщится она, с видимым усилием выпрямляя спину, поглаживая поясницу. И только лучики-морщинки, разбежавшиеся  в уголках глаз, выдавали её.  Старушка, конечно, догадалась о тайной причине их прихода, но... «Ломота кака;-то,» - продолжала она жаловаться: «Голики;-ти воно на мосту;, и дресв; тамок; в горшке;... Нашли?» - помогает она девчушкам: Даром-даром, по;лны-ти вёдра не здым;йтё! Помал;нё- помал;нё, нет иш;  пуп сорвитё! Да подолы-ти подоткнитё. Нет намоцишь, ак, бают, мужык будёт пьяниця».   
Девочки старательно нажимают на голики, шаг за шагом отшаркивая крепкие широкие половицы. Рассыпаясь, хрустит под голико;м дресва;, плещется, растекаясь по полу горячая  вода, от пола поднимается легкий пар, а половицы светлеют и пахнут распаренным деревом, радуя чистотой и свежестью белизны. 
«Ну, славн;хи! Ой, добро-добро нашо;ркали! Топе;рь ишо сокати;тё да и добро!» - бодрит-прихваливает их довольная хозяйка, а сама суетится у печки: «Половики;-ти наст;лём-да... и ку-уды з добром - опеть жыви! Тряпки-ти вы;жамкайтё, да на жо;рдоцькю у крылец выкиньтё. «Уп;ралисе? Вёдра-та опроки;ньтё на мост; - пусь с их стеке;т. Мойтё, давай, руки-ти - подаёт она полотенце вернувшимся с крыльца девчушкам: да проходьтё ко стол;. Давай-давай и не розговаривай!» - обняла их, подталкивая к столу: «Я и самовар уж згоношы;ла. Поцеё;вницям с церемо;ноцькам» -разливает она по чашкам  исходящий паром чай: «Бери;тё, беритё,» -  подвигает к ним сахарницу «Да, любушки мое, всему вам нать уци;тисе шшас - по;ки времё е;стя. Опосля;, как выроститё - п;йдете в роботу-зобо;ту... кому уцить? Это ишо как; свекро;вка попаде;т! Друг; дак и за волосьё оттаска;т, как што не так. А коли всё уми;ёшь, да сама видишь, што делать - не дожыда;ш указки - тут тибе и хвала и ласка» -  она внимательно посмотрела на притихших девочек: «А как еду;, али напитки каки; на стол несе;ш, ак преж огледи;, штобы по;судь была ци;ста, дно поттёрто. Еда и напитки тожо цисты, без мусору, без пле;сени, без прига;рины. А то друг;, быват, дё;ржыт-дёржыт в кути; по;ки пле;сень сядет, не погледит, да и сунёт на стол - “иштё, гости дорогиё!” - смеётся Елизариха, глядя на всхохотнувших девчонок.   
«Дома ешь, што хош, а в гостях, што подадут!» - поддакивает Дуняшка.   
«А уж как подавать-то, ак уж тутока не кашлени;, не пе;рни, а и плевать, да сморкацце не след».   
«А можно мы се;дни при;дем?» - не дослушала нетерпеливая Дунька, но хозяйка не обиделась, она давно ждала, когда же гостьи решатся.   
«Милости просим! Приходитё-приходитё, хоро;шы деушки! Ак, мот, и парнёшки; при;дут, али как?».
«А можно?» - с надеждой глядят они в глаза хозяйки. 
«Ак а поцему-жо нет-то! Пусь приходят, с им; веселяе! Свое; дереве;нски аль цюжаки;?» - уточняет она: «Ну, уж каки; е;сти!» - смеётся и, глядя на пожимающих плечиками вечеровальниц припела: «Нам не до;роги поляны, до;роги поляноцьки. Нам не до;роги робята, дороги талья;ноцьки».  Девочки влюблённо смотрели на старушку - ах, как она их понимает!
«Приходи;тё-приходитё! И мне;-ка ноцька не така д;лга.» - закрывает она дверь за выбежавшими на крыльцо девчушками. 
Зимний вечер рано зажёг над деревней фонарь полумесяца. Искрами рассыпались звёзды по чёрному небу, обнявшему высоким куполом белую заснеженную землю. Тихо, пустынно, морозно. И только в жёлтом лунном пятне, среди засыпанных снегами лесов подслеповато помаргивает окошками одинокая деревушка, простирая к звёздам белые рукава тёлых берёзовых дымов. То там, то там хлопают скрипят калитки: кто-то вышел – зашёл…  Вдоль сугробов тенями скользят, закутанные в большие ша;ли маленькие фигурки – это девочки спешат на свою первую вечери;ну, на свои ро;;вни. «Доброй вечер! Здрастуйте!» 
«Здрастуйте, лебеди белыё, здрастуйте, проходитё, фа;стайте!» - встречает вечерова;льниц хозяйка: «Как добежа;лосе-то, не зме;рзли? Гри;йтё, давай, ладо;шоцьки-ти гри;йтё, в;то-где у пецьки, успи;;итё ище; за прялку-ту!». Хозяйка терпеливо переждала суету у порога. Наконец гостьи расселись по лавкам, и принялись тянуть кудель, накручивая нити на веретёнца и напряжённо прислушиваясь к звукам на улице – все в ожидании. « Ак, а где парнёшки;;-ти? Ай не при;;дут?» - оглядела гости;вьё хозяйка.  Девчушки молча запереглядывапись, смущённо пожимали плечиками. «Ак а мы их шшас покли;;цём!» - Елизариха пошла в куть: «Но-ко, любушки мое, по;;тте-ко сюды!».
Вспорхнув дружной стайкой из-за прялок, девчонки столпились у печки. «Мы шяс ых подшэвели;м-потторо;пим» - старушка наклонилась к печному устью: «Кавалеры, где вы, где вы, дожыдаюцце вас девы! Но-ко, деушки,  давай, милыё, крицитё все вмистя;х!».
«Приходите, цюжаки;, со всие;и стороны!» - дружно помогают девчонки. «Ну, вот типе;реце станём дожыда;ть» - удовлетворённо выпрямилась Елизариха: «Типе;рь уж то;цьно прибегут. Набегут и званы и не званы – тольке выберай –не зевай!» - смеётся она старческим добродушным смешком: «Садитесе типе;ре по местам, дожыда;йте…да не туды, не туды, а во;то на воне;ту лавку-ту, котора по;перёк по;лу – она бабьёй лавкой зве;цце, но. Ак а девки-ты с прялкам , да бабьё; на ей сидят, а робята, как приходят на посиде;нки, ак на мусско;й – на воне;тои, котора вдоль полови;цин поста;влёна. Н-ну, настоя;шшы вецёри;ны типе;рь у нас,  то;ко-што  робят не хватат, а так – всё как нать! Ну, да будут и робята скоро я;вяцце! А раниш-от лета;ми-то всё в луга гуле;ть ходили»- она присела возле Дуньки, расправила подол, поправила платок: «Девки молодыё играют в круги;, да. А как зазбира;юцце на гу;льбишша-та вот и нарежа;юцце это в большыё платки атла;сныё - одевали раньше-то назад конця;м. Потом воротники тут накладныё, цёрныё, да - у ково цево  есь. Вот и стоят - ряд тут и тут ряд - в два ряда. Вот и поют: «ОО-ии лёо-ли, лёшэни-ки, лёо-оли-и, на горы мы пии-ивоо ва-ри-лии. А мы с тово пива все в круги; збере;мсе…».-старушка поднялась с лавки, поправила платок:…да круги вьюцце, вьюцце, завиваюцце» - взмахнув рукавом, пошла плавно по кругу,  грациозно кланяясь по сторонам: «А за ёй все вот так канителью и завиваюццэ» - устало опустилась она на лавку:…там опе;ть ста;нут, опеть поют... Типере-то уж всё не так, по-другому всё...» - Елизариха задумалась.
И тут стукнула калитка. Девки вздрогнули. Под окнами хаха;йкнули парни, девки и;фкнули, схватились за веретё;на.   
«Девки, я вам вдру;горядь доскажу, - махнула рукой Елизариха:...а вы пряди;тё, прядитё - не показывайтё, што рады!».   
«Девки, уговор- зубов не каза;ть, нет - по нитке на кажну!» - успела шикнуть Дунька, и все, выпрямив в напряженном ожидании спины, нервно задёргали кудель. Топая и околачивая снег с валенок, отряхаясь,стаскивая с головы шапки, у порога столпилась вата;га парнёшко;в - ровесников, сидевшим, пряхам. Здороваясь, крестясь на иконы и переглядываясь, они нерешительно топтались, ожидая приглашения пройти, удивлённо поглядывая на молчавших сверстниц. Наконец один из них, рыжий улыбающийся Ванька, двинулся к лавке: «Цё ито ; - али воды в рот набрали?».
«Не;;коли има;;,»- вмешалась Елизариха, оберегая уговор молчания: «…роботу торопяцце изделать. А вы, поди;, помогать пришли?» - улыбается она: «Хоро;шы робятки, к;ли так, помогайтё-помогайтё! А я на боковую» - полезла она на печь.
Некоторое время в избе царило молчание. Парням наконец наскучило.«Мяа-ауу»- замяукал, зашипел по-кошачьи Лёнька.   
« Брысь! Брысь!» - хохотали ребята, гоняя невидимого кота. Девчонки поджимали губы, упорно молчали, пряча лица. Парни разошлись вовсю -  кукарекали, лаяли, хрюкали и сами хохотали, но девчонки не обращали на них внимания. Гораздый на выдумку Енька Матюшо;нок, подтолкнув в бок Егорку: «Ну, Егорушко, давай голося;ноцьку тянуть, а кто не дотянет, тово,..» -он резко, глубоко втянул ртом воздух и допел: «…тоо-во заа во-ло-сы-ыыы...» «...ыыы...» - подхватил Егорушка, глотнув как можно больше воздуха: « ...ыыы...» - тянут, стараясь как можно экономнее расходовать дыханье (и по сторонам лучше не глядеть в это время). «Эй ты, лопнёшь!» «Не перни! Эк надулсе!» «Уй, а цё ито он гла;зыньки-ти закатил?» - шутливо сочувствует кто-то: «Ой-ёё-ёй, некак заоколева;л уж!»   «Гли, как лу;пачи-ти вы;рачил!» - хохочут-надрываются остальные, пытаясь рассмешить игроков, заставить выпустить воздух, в ход идут и щипки и тумаки:
Егорка пробовал отвернуться, закрыть глаза, старался не смотреть на кривлявшихся, корчивших дикие рожи зрителей-судей, но тут его так щекотнули сзади!.. - От неожиданности ойкнув, он подскочил, обернулся и... 
 «Аха-а!» - радостно набросились на слабака зрители. Девки побросали веретёна (уговор забыт!), хохотали, глядя, как отбиваясь, прикрывая голову, спасая волосы и уши, завертелся Егорка. А он прорвался к двери, вылетел в сени, захлопнул её и, нырнув во двор, спрятался за коровой. Она вздохнула, поднялась, наставила рога, но он погладил её, похлопал по спине, успокаивая, прислушался к шуму в избе. Погони не было. Пощупал потрёпанную шевелюру, горели уши, им досталось до слёз. Обождав немного, как ни в чём не бывало, прошёл в избу, сел на лавку. На него не обратили внимания, там начиналась новая игра. Дунька с Фенькой перемигнулись и пошли по кругу, остальные расселись по лавкам в ожидании «што будет?».   
«Бицело;м Кистинтину Митрицю да с Ляксандрой Матфеевной!» - подражая девкам со взрослых вечери;н, кланяются они удивленно замершему Косте и, улыбнувшись ему, останавливаются рядом с покрасневшей Шанькой: «Бицелом Ляксандре Матфеевне да с Кистинтином Митрицём!» - поклонились они ей.
Котька маковеет варёным раком, сам не свой от злости на девок. Слёзы вот-вот готовы брызнуть из глаз. Он свирепо молчит и отчаянно ковыряет дыру в кармане.
 Шанька, более осведомлённая (она уже бегала иногда на взрослые вечёрки), степенно встаёт, приложив руки к груди, склоняет голову и, опуская глаза в пол, кланяется девкам: «Покорно благодарим, лебеди белыё, напрасно беспокоились!».  Всё как положено - никто не смеётся. Обряд соблюдён, вроде. Но Котька опять чуть было дело всё не испортил: «Ты цё-о!» - окрысился он на соседа  - тот довольно ощутимо ткнул его под рёбра.   
«Ак благодарить положоно за припевки-ти, нето так припою;т - навек ославят!»  - шепчет тот.   
«Спасибо» - буркнул Костя, не глядя на девок, припевших их с Шанькой. И прознают же как-то вездесу;йки долгопя;тые! - огорчённо хмурился он в сторону.
«Штё ты, п;ря, не за суху; па;реньцю!» -насмешливо глядят на него девки.   
«Ну, благодарим покорно!» - пробует он отшутиться. Да не тут-то было!
«Походку! Походку кажы;!» - смеясь, кричали остальные. 
«Подём, а нет, ак и с вецёрки выведут, припозо;риссе!» - шепчет Шанька. Она легко поднялась с лавки, игриво подхватила Костю под локоток и, лукаво улыбаясь смотревшим на неё подружкам, пошла неторопливо и важно по кругу.   
Котька (куда деваться!) поволо;кся на негнущихся ногах за ней, проклиная себя за робость и девок за наглость.
«...Эдак-эдак он-от ходит, - пели-припевали девчонки, подражая взрослым девкам. – …эдак-эдак он гуля;т, он гулят, гулят - погуливает...»

пояснения говоровых слов
бицело;м – (дословно) бью челом; вдру;горядь – в другой раз; векоу;ха – вековуха, старая дева; воне;ту – вот эту; выдумля;ть – выдумывать; гоноши;;;лась – (здесь) суетилась; гости;вьё, гости;бьё  – гости, праздничное застолье; гу;льбишша – места, где проходили  праздничные гулянья; домовни;ценье – сама хозяйка в доме; дро;;люшка = заба;ва, забавушка – кавалер, любимый; зазбира;юцце – засобираются; здув;ть самовар – греть,розжигать огонь;  изла;дим – (здесь)сварим, сделаем; ифкнули – взвизгнули, охнули;  кажы  - покажи; ка;жной, ко;;жна – каждый, каждая; коли; – когда; ко;ли – если; куть – запечный угол = кухня;  молодцёва;ли – молодыми были, веселились, гуляли с мо;лодцами;  мост – верхний коридор в крестьянском доме; мусско;й – мужской; нать, на;дыть – надо; на ошу;ре – (от сл.ошурки = остатки; не здым;йтё – не поднимайте; нето; - или, если,пора уже; нето;, нет, не;т  ак – иначе (предостережение, угроза); охобе;тье, ошу;рки, подча;лки – так пренебрежительно отзывались взрослые девки о юных начинающих только-только ходить на взрослые вечёрки; па;рениця – пареная репа;  парнёшки; – мальчишки, не достигшие 16-летнего возраста; п;ря – парень; поде;коваце – подурачиться, подразнить; поди;, подём – пойди, пойдём; поди ;, пои;.- наверное, может быть; попрети;;т – запретит,(здесь) до сыта; по;;тте, поди;те – идите, подойдите; пресь – прясть; прети;т – противно; пя;лиласе –  смотрела;  ростилиска;т изорвёт;  се – себе; се;дни – сегодня; с;сти – сесть;  сокати;;тё – окати;те, облейте; спу;тат – запутает; стать – встать;топе;реце, топе;ре – теперь; уж;тко – потом, не сейчас, немного погодя; хахайкнули – громко хохотнули;  ходьше;е – быстрее; церемоноцьки, церемонии – сахар, конфеты;  цё ито – что это?; ци;нно = чи;нно – не спеша, с достоинством; ша;;ньги – лепёшки;