Скандал

Как неожиданно наступает зима. Она похожа на забытую посылку, которая вдруг напоминает о себе в почтовом ящике. Когда она была заказана? Ты с нетерпением заносишь ее домой, разворачиваешь и чувствуешь себя ребенком в Рождество, который распаковывает цветные коробки, ожидая подарка. Перед тобой, казалось бы, лежит то, что ты купил сам, заплатив денег из своего кармана, однако все внутри тебя переворачивается, заставляя тебя вновь почувствовать себя совсем наивной крохой.

Зима, она не пощадит никого. Она закрадывается не только под одежду, пробирая тебя своим жгучим морозом до костей, но и в душу. Ближайшая половина года будет отдавать серыми оттенками, отчаянием и скукой. В зиме нет ничего прекрасного. В ней нет бури эмоций, ярких красок и вдохновения. В ней нет ничего, кроме равнодушия.

Я не люблю зиму. Она напоминает мне, что я человек. Она играет на моих инстинктах, заставляя кутаться в громоздкую одежду в попытке защитить свое тело от холода. Она издевательски смеется надо мной, показывая свою старомодную живопись на окнах. Она норовит пробраться в дом и нарушить его спокойствие. Она не знает, что такое быть живым. Она мертва.

Наверное, моя квартира была не такой роскошной и богатой, какой ее себе представляла Ванесса. Здесь не было вычурной лепнины под потолком, люстры не отливали золотом и хрусталем, мебель не привлекала взгляд дороговизной, а вместо новомодной электроники в комнате пестрили незаконченные работы. Такова моя жизнь. Мне некогда отвлекаться на просмотр новостей перед сном, у меня нет времени сидеть на эксклюзивном диване и уж тем более я не смогу выкроить минуту, чтобы наблюдать, как отблески солнца, отражаясь в хрусталиках люстры, будут прыгать по стенам. Это все для других. Для меня имеют смысл лишь краски, холсты и лучшие, какие только можно найти, кисти.

Ванесса выглядела растерянной. Она не заметила вешалки возле входа и прошла вглубь квартиры, держа свою потрепанную куртку в руках. Она выглядела маленькой девочкой, которую плохой дядя заманил в подвал, чтобы посмотреть котят или полакомиться конфетами. Она производила впечатление наивной дурочки из пригорода, но что-то не давало мне права считать ее таковой. Не смотря на свою неуверенность, она двигалась твердо, будто тщательно обдумывая каждый шаг. Ее губы были слегка приоткрыты, беглый взгляд блуждал из стороны в стороны, стараясь зацепиться хоть за что-то из ее мира. Увы, ей нечего было искать.

 - Хотите что-нибудь выпить? - в попытке сгладить неловкую пазузу, спросил я. Я не хотел, чтобы она напивалась этой ночью, ведь мне важнее разглядеть в ней настоящую Ванессу, а не смазанную вином идеальную картинку раскрепощенной, на все согласной девушки.

К счастью, она отказалась, не забыв прилизать это натянутой улыбкой. Забавно, что она думает, что может обмануть меня. Меня не проведешь - ей страшно. Более того, она почти в ужасе. Мне это нравится. Нравится чувствовать свою власть. И не только над ней. Все люди, кто видит мое искусство, уже в моей власти. Они рассматривают каждый штрих моих холстов в попытке уловить суть, однако они заранее обречены на провал. Пока они не разгадали мой замысел, их мысли принадлежат лишь мне и моему искусству. Это ли не власть?

Мы прошли в комнату, где я рисовал. Моя мастерская. Мой храм, где я Бог-создатель. Моя тайная комната. Мой ящик Пандоры. Здесь как обычно было неубрано. Повсюду валялись кисти, краски, хосты, немного керамики, глины, где-то даже недоделанное папье-маше. Я экспериментировал. С формами, с материалами, с техникой и с самим собой. Я хотел, чтобы она запомнила каждую мелочь, чтобы даже спустя года она помнила каждую пылинку в этой комнате. Это было очень важно. Для меня и тем более для нее.

За окном уже темнело. Мы гуляли по городу, стараясь уловить настроение сегодняшнего дня и остатки солнца. Моя квартира находилась почти на окраине, из-за чего нам пришлось взять такси, чтобы не замерзнуть до смерти. Я не хочу умирать этой зимой. Кто-то скажет, что я сгущаю краски, кто-то заметит у меня синдром Бога, кто-то просто отвернется, но я знаю точно одно - я не хочу умирать этой зимой.

 - Вы можете положить куртку и вещи где-нибудь здесь, - я указал на угол комнаты, где было почти чисто. Я должен вести себя вежливо, ведь если надавлю на нее слишком сильно, все может сорваться. Она мне нужна. Это не обсуждается.

Она быстро пересекла комнату, сгрузила вещи в указанное место и вернулась обратно. Я должен был разрядить обстановку, чтобы она смогла почувствовать себя спокойнее.

 - Хотите начать сейчас или немного отдохнете? - я попытался придать своему голосу ласковую ноту, однако из моих уст слышать такое было непривычно. В любом случае, она напугана. Она в незнакомом месте с совершенно незнакомым человеком. Совершенно одна. В совершенно закрытой квартире, ключа от которой у нее нет. Я бы тоже испугался.

 - Все в порядке, быстрее начнем - быстрее закончим, - она повернулась ко мне и улыбнулась. Я видел, как дрожат ее губы, но сделал вид, что внимания не обратил. Ей холодно?

 - Может тогда кофе? - я присел на стоящий возле мольберта стул и уставился на нее, делая вид, что мне действительно важно то, что она скажет.

 - Нет, давайте начнем, - она снова улыбнулась и я понял, что лучше не продолжать оттягивать время.

 - Хорошо. Ванесса... - я сделал паузу, подбирая слова, - то, что я буду просить Вас сделать, Вы должны будете выполнять без каких-либо проблем. Я не хочу тратить ни свое, ни Ваше время. Если Вы не будете согласны с моими требованиями, то я с удовольствием обращусь в суд.

Мои слова, казалось, не произвели на нее никакого впечатления. Она стояла, будто замершая в веках статуя и внимательно слушала. Ее губа перестали трястись, а взгляд наполнился решимостью. Это хороший знак?

 - Мистер Джи... Нейтан, - она улыбнулась как ни в чем не бывало, - я не маленькая девочка, чтобы стесняться того, что Вы можете мне предложить, однако я не позволю Вам хоть как-то унизить или оскорбить меня. Если бы я не была готова, я бы с легкостью сбежала бы от Вас при первой же возможности. Поэтому перестаньте трепаться и давайте начнем.

Трепаться? Я засмеялся. Такое слово так чужеродно звучало в контексте того, что она пыталась до меня донести. Она действительно не маленькая девочка, но не умиляться ее решительности было просто невозможно.

 - Хорошо, я Вас понял, - я встал со стула и приблизился к ней. Я знал, что подхожу слишком близко, но мне захотелось увидеть ее глаза, когда я нарушу ее границы, не спрашивая на то разрешения.

С высоты моего роста она казалась почти ребенком. Низкая, хрупкая, будто вылитая из стекла. Я бы мог разбить такую как она, однако делать этого мне не хотелось. Слишком ценный экспонат. Я наклонился к ней и провел руками по ее волосам. Они были жесткими и спутанными, будто шерсть у дворовой собаки. Складывалось ощущение, что она уже длительное время не принимала ванну. От моих движений она не вздрогнула и я решил пойти дальше.

 - Раздевайтесь, Ванесса, - улыбнулся я. Я знал, что она уже выучила эту улыбку, она считала ее хитрой, быть может даже злобной, но она не была таковой. Так я улыбался тогда, когда мне нравилось то, что происходит.

 Она не ответила. Возможно, подумала, что я шучу или издеваюсь над ее сдержанностью, однако в ту же секунду она послушно задрала футболку, стягивая ее и бросая на пол. После этого пошли джинсы, которые также быстро отправились к футболке, обнажая мне ее бледные тонкие ноги. Теперь она стояла передо мной в одном нижнем белье, не прикрываясь и смотря мне в глаза.

- Снимайте все, - еще раз улыбнулся я.

На этот раз в ее глазах я на секунду заметил сомнение, однако стараясь не рушить образ взрослой девочки, она последовала моим словам. Заведя руки за спину, она расстегнула бюстгалтер, который сразу же повис на ее плечах, закрывая от моего взгляда все самое интересное. Она свела руки вперед, заставляя бретельки соскользнуть и наконец осталась беспомощной. Не выдержав, она прикрыла грудь рукой, второй пытаясь стянуть трусики. За этим было забавно наблюдать, но почти неинтересно, ведь я видел это картину уже сотню раз. Сначала они смущаются, делают вид, что раздеваются только перед своим суженным, но спустя уже час двигаются так, будто работали на пилоне с самого рождения.

 - Отлично, теперь пройдите пожалуйста к столу, - я указала на небольшой письменный стол, стоящий у стены комнаты. Он был весь испачкан красками, но от того казался лучше, чем был.

Я вернулся в прихожую, позволяя ей привыкнуть и остаться одной. На тумбочке возле входа лежал небольшой сверточек, купленный у мясника. Я попытался провернуть эту сделку так, чтобы Ванесса ничего не узнала раньше времени и, кажется, она действительно не догадывалась о том, что находится внутри.

Я вернулся в комнату. Она стояла возле стола, уже не прикрываясь, а нарочито демонстрируя мне свое тело. Я позволил себе насладиться этим зрелищем. Честно признаться, ее фигура была далека от идеальной. Она была худа, почти изнемождена, так, что тазовые кости проглядывали из-под кожи, а грудь была меньше, чем я мог себе представить. Она выглядела лет на 20, но тело ее до сих пор застряло в средней школе.

 - Закройте глаза, - я подошел ближе, разворачивая сверток. Внутри была бутылка, доверху наполненная красной жидкостью. Это была кровь. Настоящая кровь живого существа, которое когда-то тоже смотрело на мир внимательными изучающими глазами. Я открыл бутылку и, не задумавшись ни на секунду, вылил все ее содержимое на Ванессу. Ее волосы, лицо и тело в ту же секунду окрасились в багровый цвет, делая ее похожей на Кэрри на выпускном.

 - Что это? - взвизгнула она. От неожиданности я чуть не выронил бутылку из рук.

 - Свиная кровь, - честно ответил я, даже не думая улыбаться. Ей было сейчас действительно не легко, так что моя улыбка могла ее добить.

 - Кровь? - Ванесса открыла глаза и уставилась на меня. Ее взгляд был возмущенным, вопросительным, но в том образе, в котором она находилась, она выглядела почти сексуально.

 - Не переживайте, когда мы закончим, Вы сходите в душ, - вот теперь я улыбнулся. Снова мягко, стараясь не травмировать ее.

Она стояла передо мной голая, беспомощная, вымазанная кровью, но все еще привлекательная. Я подумал о том, что хотел бы заняться с ней сексом после всего, но просить ее об этом было бы чересчур. Кроме того, я обещал ей не делать ничего подобного. Кто я буду после того, как нарушу слово?

Я убрал бутылку и отошел к мольберту. На нем стоял уже новый чистый холст, а рядом лежала палитра и множество кистей. Моя пальцы дрожали от нетерпения, а рассудок был словно затуманен от предвкушения.

 - Садитесь на стол, так, как Вам удобно, - сказал я, усаживаясь на стул и беря в руку кисть. Я не любил наброски карандашом, потому как они казались мне слишком академичными. Пусть лучше кисть сама ведет руку туда, где нужно наложить краски. К чему эти правила?

Я посмотрел на Ванессу из-за мольберта. Она с ногами залезла на стол, поджимая их под себя, но все еще находясь бедрами на столе. Ее руки безучастно болтались вдоль тела, а взгляд был направлен прямо на меня.

Я улыбнулся и принялся за холст. Я еще не знал точно, что будет в конце, но был уверен, что картина не будет о людях. Она будет о страхе, о стыде, о беспомощности и беззащитности перед миром. Она будет о Ванессе, но ее не будет на моей картине.

Я вырисовывал набросок около часа. Когда же силуэт будущей картины был готов, я должен был добавить красок. Однако в комнате было тускло, серо и скучно, отчего я не понимал, какие именно краски мне пригодятся. Я взглянул на Ванессу. Все это время она сидела неподвижно, наверное думая, что я пишу портрет с нее. Это меня забавляло. Неужели она думала, что я спущусь до того, чтобы воспроизводить реальность?

 - Ванесса, - позвал я ее. Она вздрогнула, переводя взгляд с пустой точки на меня. Быть может, она подумала, что я разрешу ей одеться и отпущу в душ, однако ночь только начиналась.

 - Вы должны сделать еще кое-что, - я улыбнулся знакомой ей улыбкой и заметил, как вены на ее шее напряглись, - мастурбируйте.

Она посмотрела на меня вопросительно и растерянно. Конечно, она и подумать не могла, что я попрошу ее сделать такое. Она же маленькая беззащитная крошка, которая думает, что все в этом мире - чудеса и приключения. Какая уж там мастурбация!

 - Что, простите? - возмущенно спросила она, надеясь, что я испугаюсь и откажусь от своей идеи.

 - Мастурбируйте, - повторил я все также серьезно, понимая, что она не сможет мне отказать.

Я смотрел, как она меняет позу на столе. Она села ко мне лицом, раздвинув ноги и облокотившись на стену. Я впервые увидел то, что она скрывала от меня за тесно сжатыми ногами. Я не выпускник средней школы, но такая картина заставила меня сухо сглотнуть скопившуюся во рту слюну. Ванесса медленно поднесла руку к клитору и начала. Вначале она делала это неуверенно, смущаясь и отворачиваясь, соблазнительно закусывая губу, чтобы вдруг не издать стон, но когда волна возбуждения уже накрыла ее с головой, она не могла больше сдерживаться. От ее срывающегося от наслаждения голоса в комнате стало светлее, краски, лежащие серо-черными мазками в моей палитре, приобрели цвет и я снова взялся за кисть.

 - Нейтан... - позвала меня Ванесса не раньше, чем через сорок минут с того момента, как мы начали.

Я выглянул на нее из-за холста и увидел то, что явно не ожидал увидеть. Она посмотрела на меня с другой стороны мольберта, находясь слишком близко, чем я мог ее допустить. Ее взгляд был будто одурманенный, размытый, на губах блестела легкая расслабленная улыбка. Невольно я опустил взгляд, замечая, как по внутренней стороне ее бедра стекала смазка. Я отшатнулся, будто испугавшись того, что может произойти дальше. Чего она хочет? Может просто издевается? Меня это возмутило, я хотел возразить, но не успел. Она уселась на мне на колени, обхватывая мою шею.

 - В же знали, чем все это закончится, - она улыбнулась, приближаясь к моему лицу все ближе. Я нервно сглотнул.

 - Мне нужно дописать картину, - тихо произнес я, чувствуя, как в голос дрожит от возбуждения.

 - Вернетесь к этому позже, - не давая мне ничего сказать, она поцеловала меня. В голове пульсировало, все мысли испарились, оставляя лишь одну: "Я хочу ее сейчас же! Немедленно!".

Заставив себя отстраниться, я встал, поднимая Ванессу и придерживая ее за бедра. Я не хотел делать это в мастерской. Этого нельзя было допустить. Не долго думая, я понес ее в душ, где собирался заняться с ней сексом.

***

Когда я открыла глаза, за окном было уже светло. Не смотря на то, что вчера в моем рту не было даже послевкусия алкоголя, я едва могла четко сформулировать воспоминания о вчерашней ночи. Помню, как мы зашли-+ в квартиру, как Нейтан заставил меня раздеться, а потом облил кровью. Помню, как затекли мои ноги из-за неудобной позы на столе, а дальше едва ли могу что-то вспомнить.

Я приподнялась на локтях, осматривая комнату вокруг меня. Это была довольно просторная спальня, почти пустая, со стоящей в центре нее большой кроватью. Скомканные простыни на постели напоминали мне чем все закончилось. Кажется, мы начали в ванной, после чего переместились сюда и продолжили еще пару раз. Этого можно было ожидать.

Нейтана поблизости не было, наверное, он уже ушел по своим делам, а может занят картиной, которую не закончил вчера ночью. В любом случае, его отсутствие было мне на руку. Не хотела бы я, чтобы он видел меня такой сонной и растерянной. Я поднялась с кровати, взяв с тумбочки возле кровати свой телефон. На нем по прежнему не было ни единого звонка и сообщения. Я вздохнула, откинула телефон на постель и принялась искать свои вещи. До меня долго доходило, что в этой комнате их быть не может, потому как раздевалась я в мастерской художника. Нужно было вставать в том, что есть, однако просто разгуливать по квартире голышом было бы неловко как мне, так и Нейтану. Я встала, обернувшись одеялом, которое будто шлейф свободным концом тянулось за мной.

Я вышла из комнаты, понимая, что допустила ошибку. Возможно вчера я была так напугана и растеряна, что не смогла удержать своих эмоций и желаний в себе. Сейчас мне было очень стыдно и я бы не хотела, чтобы Нейтан воспринял события прошлой ночи как-нибудь не так. В любом случае, я была намерена с ним объясниться.

Я прошла по длинному коридору, в попытке найти или Нейтана или мастерскую, однако чем ближе я подходила к концу этого коридора, тем отчетливее я начинала слышать голоса. Они доносились из гостинной, которую мы пересекали вчера по пути в мастерскую. Один голос принадлежал Нейтану, был сдержанным и спокойным, но не лишенный какой-то едва уловимой нежности, а второй был женский. Незнакомый. Я подошла к двери, ведущей в гостинную и прильнула к стене, прислушиваясь.

 - ...я все понимаю, но мог бы хотя бы оставить сообщение, что домой лучше не возвращаться, - говорил женский голос, выражая собой едва различимое возмущение. Он был мягким, добрым, приятно ласкающим слух.

 - Ты знаешь как обычно это бывает, - Нейтан вздохнул, выдерживая паузу, - одна ночь в гостинной не конец света.

Я отпрянула назад, делая пару шагов. Кто эта женщина и правда ли, что она, судя по разговору, провела эту ночь в гостинной в квартире, где мы занимались сексом? В голове не укладывалось то, что я услышала, но времени все разъяснять не было.  Я должна достать свои вещи и убраться отсюда как можно быстрее. Я как раз собиралась вернуться в спальню, чтобы дождаться Нейтана и попросить его принести мне вещи, как он сам вышел из комнаты, где только что разговаривал с женщиной и наткнулся на меня.

 - Уже проснулась? - он улыбнулся краешками губ и, взяв меня за локоть, ничего не объяснив, завел меня в гостинную.

На диване сидела стройная женщина на вид лет 35 и смотрела в окно. У меня было несколько секунду, чтобы изучить ее перед тем, как она повернулась но мне. Средней длины светлые волосы, доходящие до лопаток локонами спадали на плечи, бордовая блузка подчеркивала все прелести ее идеальной фигуры, а черная юбка-карандаш делала ее прекрасные ноги еще более красивыми. От нее было трудно отвести взгляд.

 - Здравствуйте, - она повернулась ко мне и улыбнулась ласковой улыбкой.

 - Здравствуйте... - кивнула я, не зная куда деться от смущения. Я посильнее прижала одеяло к груди, молясь, чтобы оно не сползло с меня в самый неподходящий момент.  Я понимала как выгляжу на ее фоне - мои волосы были спутанными из-за всего ранее происходящего, под глазами, скорее всего, расположились черные круги из-за бессонной ночи, что уж говорить о том, что вместо одежды у меня было лишь одеяло.

 - Ванесса, познакомься, это Карен, моя жена, - произнес у меня из-за спины Нейтан. Я натянуто улыбнулась, не зная как реагировать. Сейчас начнется скандал?

 - Очень приятно, - обратилась я к женщине, - извините, мне нужно взять вещи и я уйду.

Мне было стыдно. Я не знала куда деть себя из-за смущения. Как я могла так поступить с этой прекрасной женщиной? Как я могла позволить себе делать все, что захочу? От бессилия к горлу подступили слезы, которые я пыталась сдерживать как только можно.

 - Нет, не извиняйся, все хорошо, - женщина встала с дивана и улыбнулась, - ты должна остаться на завтрак. Я приготовлю тосты, а кофе, который варит Нейтан ты больше нигде не попробуешь.

Меня будто ударило током. Остаться на завтрак? Это какая-то шутка? Если да, то она совершенно не смешная. Как эта женщина может так разговаривать с той, кто занималась сексом с ее мужем, пока она спала в гостинной? В моей голове не умещались все мысли, которые роем накинулись на мой потрясенный разум.

 - Думаю, это не лучшая идея, - я вежливо улыбнулась, стараясь ретироваться в мастерскую за вещами.

 - Это не обсуждается, - небрежно бросила Карен, направляясь к выходу из комнаты. Она поцеловала Нейтана в щеку, снова улыбнулась и скрылась из вида.

Почти бегом я зашла в мастерскую, стараясь как можно быстрее одеться и больше не разгуливать по квартире в подобном виде. К счастью, мои вещи лежали там же, где я их оставила. Я быстро скинула одеяло и оделась, понимая, что я должна убраться отсюда как можно быстрее. Я уже покидала комнату, как в мастерскую зашел Нейтан. Сегодня на нем была белая свободная рубашка с завернутыми до локтя рукавами и серые брюки, слегка заученные к низу. Он выглядел также превосходно, как и в первую нашу встречу.

 - Посмотри на это, - произнес он, беря меня за локоть и подводя к мольберту. На холсте, который я увидела, была изображена белая лилия на черном фоне, на лепестки которой сверху лилась красная жидкость. Картина была контрастной, яркой, почти возбуждающей.

 - Такая хрупкая, беспомощная. Перед этим миром она совсем беззащитна. Она в абсолютной темноте, которая окружает ее со всех сторон, стараясь поглотить, но кровь... Она упала с живого существа прямо на ее лепестки, а значит она оказалась сильнее, - тихо говорил Нейтан, пока я рассматривала нарисованное. Его интерпретация этой картины мне нравилась. На первый взгляд в ней не было ничего особенного, однако что-то все же манило меня, завораживало и приковывало взгляд. Я была восхищена.

Спустя пару минут, я заставила себя отвести взгляд от картины и посмотреть на Нейтана. Он стоял возле меня, сложив руки на груди. Он выглядел расслабленным и явно довольным своей работой. На него хотелось любоваться.

 - Мне очень жаль, что так получилось, - стыдливо пряча глаза, сказала я.

 - Ты вчера правильно сказала. Я знал, чем все это закончится, - он улыбнулся, и, повернувшись, вышел из комнаты.

Я осталась стоять одна, доверяясь собственным мыслям. Лишь через несколько минут меня отвлек голос, доносящийся с кухни: "Завтрак готов!".