Платон из глубины веков нас просвещает о самодурах

Жизнь и имущество людей часто зависят от плохих людей, которые приносят им горе и несчастья. Если они появляются в семьях, то это беда семьи. Если плохой человек становится правителем государства, то от его тиранства может страдать все население.

     Вот как описывает Платон в "Диалогах" (347 до н.э.) появление в обществе человека с преступными наклонностями в беседе философа Сократа и его учеников Адиманта и Главкона.
 Приведу содержание 553 страницы и с 572 страницы по 577 из книги Платон. "Диалоги"  Мысль  1986.

553 Страница

– Пусть же этим завершится наш разбор того строя, который называют олигархией: власть в нем основана на имущественном цензе.

(По Платону, изложившему идеи Сократа, тимократия — власть честолюбцев, как правило принадлежащих к классу военной аристократии. (Википедия)
Тимократия (др.-греч.  «честь» + «сила») — политический режим, при котором государственная власть находится у привилегированного меньшинства, обладающего высоким имущественным цензом и социальной силой военных заслуг.)

Во времена Платона  олигархия (др.-греч. «немногие» + «власть») в значении «власть богатых», противопоставляя её аристократии. (Википедия) Т.е. социальную силу приобретают богачи при помощи контроля над всем производством и распределением произведённого и привезённого. В первую очередь контроля за сбытом еды и необходимых для жизни народа товаров. В наше время приписывают другое значение слову олигархия:  вид автократии, при котором государственная власть находится в руках несменяемой малочисленной группы лиц. (Википедия)

Т.е. под современное понятие «олигархии» подпадает правление Путина, Лукашенко, Кастро и др.


«Олигархический» человек

Вслед за тем давай рассмотрим и соответствующего человека – как он складывается и каковы его свойства.
– Конечно, это надо рассмотреть.
– Его переход от тимократического склада к олигархическому совершается главным образом вот как…
– Как?

– Родившийся у него сын сперва старается подражать отцу, идет по его следам, а потом видит, что отец во всем том, что у него есть, потерпел крушение, столкнувшись неожиданно с государством, словно с подводной скалой: это может случиться, если отец был стратегом или занимал другую какую-либо высокую должность, а затем попал под суд по навету клеветников и был приговорен к смертной казни, к изгнанию или к лишению гражданских прав и всего имущества…
– Естественно.

– Увидев все это, мой друг, пострадав и потеряв состояние, даже испугавшись, думаю я, за свою голову, он в глубине души свергает с престола честолюбие и присущий ему прежде яростный дух. Присмирев из-за бедности, он ударяется в стяжательство, в крайнюю бережливость и своим трудом понемногу копит деньги. Что ж, разве, думаешь ты, такой человек не возведет на тот трон свою алчность и корыстолюбие и не сотворит себе из них Великого царя в тиаре и ожерельях, с коротким мечом за поясом?
– По-моему, да.

– А у ног этого царя, прямо на земле, он там и сям рассадит в качестве его рабов разумность и яростный дух. Он не допустит никаких иных соображений, имея в виду лишь умножение своих скромных средств. Кроме богатства и богачей, ничто не будет вызывать у него восторга и почитания, а его честолюбие будет направлено лишь на стяжательство и на все то, что к этому ведет.

572

– Так припомни, как мы обрисовали человека, ставшего демократом. Он чуть ли не с рождения, во всяком случае с малых лет, воспитывался бережливым отцом, который почитал лишь стяжательские вожделения и никакого почета не оказывал тем желаниям, без которых, по его мнению, можно обойтись и которые, как он считал, возникают лишь для забавы и красоты. Не так ли?
– Да, так.
– Общаясь с более изысканными людьми, преисполненными вожделений, которые мы только что разбирали, юноша втягивается в их образ жизни и всяческую разнузданность, потому что ему отвратительна отцовская скупость.

Но по своей природе он лучше тех, кто его портит, поэтому он останавливается как бы посредине между обоими этими подходами к жизни: его тянет и в ту, и в другую сторону. Вкушая, как он считает, умеренно от обеих этих жизней, он живет не низменной жизнью и не беззаконной и превращается из человека олигархического в демократа.

– О подобного рода человеке составилось, да и до сих пор держится именно такое мнение. Тирания и незаконные вожделения.

Образ тирана (продолжение)

– Предположим опять-таки, что у этого человека, когда он станет постарше, будет молодой сын, воспитанный в нравах своего отца.
– Предположим.

– Предположи еще, что и с ним произойдет то же самое, что с его отцом: его станет тянуть ко всяческому беззаконию, которое его совратители называют полнейшей свободой. Отец и все остальные его близкие поддерживают в нем склонность соблюдать середину, но его совратители этому противодействуют.

573

Когда же эти искусные чародеи и творцы тиранов не надеются как-либо иначе завладеть юношей, они ухитряются внушить ему какую-нибудь страсть, руководящую вожделениями к праздности и к растрате накопленного; такая страсть – прямо-таки огромный крылатый трутень. Или, по-твоему, это нечто иное?
– По моему, именно так.
– Вокруг этой страсти ходят ходуном прочие вожделения, за которыми тянется поток благовонных курений и мазей, венков, вин, безудержных наслаждений, обычных при такого рода общениях.

До крайности раздув и вскормив жало похоти, эти вожделения снабжают им трутня, и тогда этот защитник души, охваченный неистовством, жалит. И если он захватит в юноше какое-нибудь мнение или желание, притязающее на порядочность и не лишенное еще стыдливости, он убивает их, выталкивает вон, пока тот совсем не очистится от рассудительности и не преисполнится нахлынувшим на него неистовством.
– Ты описываешь появление вылитого тирана.

– А разве не из-за всего этого и тому подобного Эрот [2] искони зовется тираном?

– Пожалуй.
– Да и у пьяного в голове, мой друг, разве происходит не то же, что у тирана?

– Видимо, так.
– Ну, а кто тронулся в уме и неистовствует, тот надеется справиться не то что с людьми, но даже с богами.
– Действительно.
– Человек, мой друг, становится полным тираном тогда, когда он пьян, или слишком влюбчив, или же сошел с ума от разлития черной желчи, – а все это из-за того, что либо такова его натура, либо привычки, либо то и другое.
– Совершенно верно.

– Видно, вот так и рождается подобный человек. Ну, а как же он живет?

– Есть шутливая поговорка: «Это и ты мне скажешь»
[3].

– Скажу. По-моему, после этого пойдут у них празднества, шествия всей ватагой, пирушки, заведутся подружки, ну и так далее: ведь тиран-Эрот, обитающий в их душе, будет править всем, что в ней есть.
– Это неизбежно.
– С каждым днем и с каждой ночью будет расцветать много ужаснейших вожделений, предъявляющих непомерные требования.
– Да, их расцветет много.
– Значит, доходы, если какие и были, скоро иссякнут.
– Конечно.

– А за этим последуют заклады имущества и сокращение средств.
– И что же?
– Когда все истощится, тогда рой раздувшихся вожделений, угнездившихся в этих людях, начнет жужжать, и люди, словно гонимые стрекалом различных желаний, а особенно Эротом (ведь он ведет за собой все желания, словно телохранителей), станут жалить, высматривая, у кого что есть и что можно отнять с помощью обмана или насилия.
– Да, конечно.

574

– У них настоятельная потребность грабить, иначе придется терпеть невыносимые муки и страдания.
– Да, это неизбежно.
– Все возрастая, стремление такого человека к удовольствиям превосходит его прежние прихоти и их обездоливает; точно так же он сам начинает притязать на превосходство перед своим отцом и матерью, поскольку он их моложе, и, издержав свою долю, он будет присваивать и тратить отцовские деньги.
– И что же дальше?

– Если родители не допустят этого, разве он не попытается первым делом обокрасть их и обмануть?
– Непременно.
– А если бы это было ему невозможно, разве он не ограбил бы их, прибегнув к насилию?
– Я думаю, да.
– А если старики окажут сопротивление и вступят с ним в борьбу, разве он пощадит их и остережется поступков, свойственных тиранам?
– Я не поручусь за участь родителей такого человека.

– Но, ради Зевса, Адимант, неужели из-за какой-то новой своей подружки, без которой он мог бы и обойтись, он станет бить любимую с детства мать? Или ради цветущего юноши, с которым он только что подружился, хотя и без этого можно бы обойтись, он подымет руку на своего родного отца, пусть престарелого и отцветшего, но самого давнишнего из своих друзей? Неужели этот человек отдаст, по-твоему, своих родителей в рабство подобным людям, введя их в свой дом?
– Отдаст, клянусь Зевсом.

– Великое же счастье родить сына с тираническими наклонностями! (Саркастическое замечание)
[4]

– Да, величайшее!

– А что же с ним будет, когда истощатся у него и отцовские, и материнские средства, а между тем в нем скопился целый рой прихотей? Не заставит ли его это сначала покуситься на стены чужого дома либо на плащ запоздалого ночного прохожего, а затем дочиста ограбить какой-нибудь храм? Во всех этих поступках прежние его мнения о том, что прекрасно, а что гадко, усвоенные им с детских лет и считавшиеся правильными, покорятся власти недавно выпущенных на волю желании, сопровождающих Эрота и им возглавляемых.

Раньше, пока человек подчинялся обычаям, законам и своему отцу и внутренне ощущал себя демократом, эти желания высвобождались у него лишь в сновидениях; теперь же, когда его тиранит Эрот, человек навсегда становится таким, каким изредка бывал во сне, – ему не удержаться ни от убийства, ни от обжорства, ни от проступка, как бы ужасно все это ни было: посреди всяческого безначалия и беззакония в нем тиранически живет Эрот.

575

Как единоличный властитель, он доведет объятого им человека, словно подвластное ему государство, до всевозможной дерзости, чтобы любой ценой удовлетворить и себя, и сопровождающую его буйную ватагу, составившуюся из всех тех вожделений, что нахлынули на человека отчасти извне, из его дурного окружения, отчасти же изнутри, от бывших в нем самом такого же рода вожделений, которые он теперь распустил, дав им волю. Разве не такова жизнь подобного человека?
– Да, такова.

– Когда подобного рода людей в государстве немного, а все прочие мыслят здраво, те уезжают в чужие земли, служат там телохранителями какого-нибудь тирана или в наемных войсках, если где идет война. Когда же подобные вожделения проявляются у них в мирных условиях, то и у себя на родине они творят много зла, хотя и по мелочам.
– Что ты имеешь в виду?
– Да то, что они совершают кражи, подкапываются под стены, отрезают кошельки, раздевают прохожих, святотатствуют, продают людей в рабство. Бывает, что они занимаются и доносами, если владеют словом, а то и выступают с ложными показаниями или берут взятки.

– Нечего сказать, по мелочам! Так ведь ты выразился о причиняемом ими зле, когда таких людей немного?
– Да, по мелочам, потому что сравнительно с великим злом это действительно мелочи: ведь в смысле вреда и несчастья для государства все это лишено, как говорится, того размаха, каким отличается тиран. Когда в государстве наберется много таких людей и их последователей и они ощутят свою многочисленность, то как раз из их среды и рождается тиран, чему способствует безрассудство народа. Это будет тот из них, кто сам в себе, то есть в своей душе, носит самого великого и отъявленного тирана.

– Естественно, ведь такой человек и будет самым большим тираном.

– Если ему уступят без сопротивления; если же государство не допустит этого, тогда, как в недавно упомянутом примере у него поднялась рука на родных мать и отца, точно так же поступит он и со своей родиной, лишь только окажется в состоянии: он покарает ее тем, что введет в нее своих новых сподвижников; в рабстве у них будет содержаться и воспитываться некогда милая ему «родина-мать» [5], как говорят критяне, то есть его отечество. Вот конечная цель вожделений подобного человека.

– Она состоит именно в этом.
– Подобного рода люди таковы и в частной жизни, еще прежде, чем станут у власти. С кем бы они ни вступали в общение, они требуют лести и полной готовности к услугам, а когда сами в чем-нибудь нуждаются, тогда так и льнут к человеку, без стеснения делая вид, будто с ним близки, но чуть добьются своего – они опять чужие.

576

– Это очень верно подмечено.
– Значит, за всю свою жизнь они ни разу ни с кем не бывали друзьями; они вечно либо господствуют, либо находятся в рабстве: тираническая натура никогда не отведывала ни свободы, ни подлинной дружбы.
– Конечно.
– Разве не правильно было бы назвать таких людей не заслуживающими доверия?
– Как же иначе!
– Да и в высшей степени несправедливыми, если в нашей беседе мы правильно сделали раньше вывод относительно того, в чем заключается справедливость.

– Конечно, мы сделали его правильно.
– Итак, о крайне дурном человеке давай мы в общих чертах скажем так: это человек, который и наяву таков, как в тех сновидениях, что мы разбирали.
– Совершенно верно.
– А таким становится тот, кто при своих природных тиранических склонностях достигает единоличной власти, и, чем дольше он обладает такой властью, тем более он становится таким.
– Это уж обязательно, – сказал Главкон, в свою очередь вступая в беседу. Тираническая душа несчастна.

– Так вот, разве не окажется самым несчастным человеком тот, кто является отъявленным негодяем? И чем дальше и больше была бы в его руках власть, тем больше и на более долгий срок он был бы таким в действительности, хотя большинство представляет это себе по-разному.
– Нет, это необходимо обстоит именно так.
– А также и в отношении сходства: человек тиранический соответствует тиранически управляемому государству, а демократ – государству демократическому. И в остальных случаях то же самое?
– Как же иначе?
– И как государство относится к государству в смысле добродетели и благополучия, так и человек относится к человеку?

– Не иначе.
– А как, в смысле добродетели, относится государство с тираническим строем к государству, управляемому царем, которое мы разбирали раньше?
– Они совершенно противоположны друг другу: одно из них – самое благородное, другое – самое низкое.
– Я не стану спрашивать, какое из них ты считаешь каким, – это и без того ясно. Но в смысле процветания или, наоборот, бедности ты так же решаешь или иначе? Нас не должно поражать зрелище тирана, отдельно взятого или окруженного немногочисленной свитой, нам надо рассмотреть все государство в целом, войти в него, во все вникнуть и, присмотревшись, уже тогда высказывать о нем свое мнение.
– Твое требование правильно. Однако всякому ясно, что нет более жалкого государства, чем управляемое тиранически, и более благополучного, чем то, в котором правят цари.

577

– А если и применительно к отдельным людям я потребовал бы того же самого, разве мое требование не было бы правильным? Я считаю, что о них может судить лишь тот, кто способен рассматривать человека, вникая мысленно в его нрав, а не глядеть, как ребенок, только на внешность и поражаться всему тому, что у тиранов придумывается для представительства, чтобы произвести впечатление на посторонних: надо уметь в этом разбираться. Мне думается, всем нам следовало бы прислушаться к отзывам того, кто действительно имел возможность составить себе суждение, то есть кто проживал бы в одном доме с тираном, наблюдал бы его домашний обиход и его отношение к членам семьи:
тогда тиран предстал бы перед нами в наиболее обнаженном виде, без этих пышных одеяний, словно для постановки трагедии. То же самое и когда положение в государстве принимает опасный оборот: кто наблюдал все это, пусть бы сообщил нам, как обстоит у тирана дело в смысле благополучия либо несчастья сравнительно с остальными людьми.
– И это твое требование было бы в высшей степени правильным.

   Вот как Платон (Аристокл) описал становление человека с тираническими свойствами.

    Он исходил из положения, что становление человека начинается из крайне бедной среды (семьи). Людей этой среды я называю "приземлёнными". Дети из этого состояния могут стать хорошими работниками (мастерами). Их я именовал "ответственными".  Их дети благодаря учёбе и стараниям могут достичь больших успехов. Их я назвал "целеустремлёнными".
  Я, основываясь на том, что в основе любых личностных свойств лежит активное воспитание или самовоспитание. При слабых наставниках возникают "эгоистичные гедонисты".  Этот процесс я отразил в верлибре "Моё завещание", размещённом в журнале "Самиздат".

Настанет  час, я  к Богу отойду!
Я  в дыме растворюсь, отдам свой прах земле.
Такая участь всех, живущих,  на Земле!


Но, прежде чем к Создателю уйти,
Я вам простую мысль в наследство оставляю:
Она так же проста, как “два плюс два”.
Назвал её - "Платоновым Законом".

Суть его проста: Все, что собрали
Старательные предки,
Их "славные" потомки всё растратят.
И как? Да, очень просто!

Причина этого явления:
В последовательных сменах приоритетов у людей,
При накоплении ими в семейных закромах человечности и злата.

Подробнее опишем это жизни свойство.


Толпа людей, жизнь начинающих  "с нуля",
Пытается собрать в копилку  жизни,
Немного знаний, веры и доброты.

Они всего имеют мало. Они - просты, трудолюбивы.
Земля - их вечная кормилица.
И "приземлёнными" их  будем называть.

Их дети – второе поколение,
Они не просто копят, но они живут по правилам честной жизни,
В ответственной и старательной работе.
"Ответственными" я их нарёк,
ведь качество труда – их главная забота.

Их дети – третье поколение,
Они отвергнут правила своих отцов.
Благодаря науке и труду они поднимутся над всеми остальными.
Из-за высоких устремлений, они  "витают в облаках".
Все новое трудами их вершится, неся им славу и почёт.
Я их назвал "целеустремлёнными",
так как  вся жизнь для них – в их целях.

Их дети – четвертые в чреде, от предков, появившихся на свет,
Не примут гордого стремления отцов.
Они лишь только стремятся к равновесию и миру,
Неся мир и благодать в семью и общество своё.

Я их назвал  "благодушными и умиротворяющими",
Потому что они не видят зла вокруг себя и сами его не создают.

В создании семейного благополучия, от дедов и отцов,
Накопленное всеми духовное богатство к ним перейдет.
Это благо.
Но также и немалый капитал, а вместе с ним гордость
И возможность жить красиво.

Им суждено стать "нравственной совестью  Человечества",
А их детям – принять судьбу эгоистичных отпрысков
достойнейших отцов,
В толпе ничтожных "гедонистов и эгоцентристов",
Но избалованных судьбой.

Так бывает всегда, из-за обилия даров и чувств,
Когда детей воспитывает тот, кто
"слишком покладист и излишне добр".
Такое баловство  на пользу их детям не пойдет.

А дети "благодушных" – это пятое поколение от своих предков.
Все, что собрали их усердные предки, они растратят всё.
Потому что родители их воспитали, как неженок и барчуков.

И учение и нормы, которое им в головы старательно вбили,
Как кожа от личинки отпадёт,
Когда она в крылатое создание по воле рока превратится.

Назвал их я "эгоистичными гедонистами".
Ведь только об удовольствиях они мечтают и
К ним всеми силами стремятся, эгоистично
Всем важным ради них пренебрегая.

Их дети - шестое поколение от бедных предков –
Это толпа людей, оставшихся без образования и средств.
Они должны опять копить богатство,
Чтобы праправнуки могли "красиво жить".

Но так ли уж важно, чтобы в семье у кого-то
Будут никчемные, избалованные дети.
В других то семьях – славные ребята!

Все дело в количестве тех и других людей,
Которые мы с Вами рассмотрели.

Да, вся беда страны, или клана, в том,
Что стихийный голод, или голод, связанный с войной,
Повсюду порождает голодных – "приземлённых",
Толпу людей, жизнь начинающих с нуля.
А это запускает массовое развитие судеб и свойств людей.
И массовое, в результате, появление "эгоистичных гедонистов".

Закон Платона я изложил вот так:

       Начало определения "ОСНОВНОЙ ЗАКОН СОЦИОЛОГИИ"  - Закон Платона

   Любой человек, особенно ребёнок, эмоционально воспринимая, «проживая» социальную, нравственную, экономическую... среду, подвержен диалектическому переходу «количества психических переживаний в новое качество» - определённый ПТЛ (Психологический Тип Личности). ПТЛ определяет целеустремлённость человека на подсознательном уровне. Новое поколение часто имеет качественно новый ПТЛ (который был когда-то детерминирован Платоном,  как  «рабочая пчела» или «трутень»).

    Кроме того, в понятие ПТЛ входит и степень альтруизма (коммунарности) / эгоизма. Это существенно для Третьего ПТЛ «целеустремлённых» (пассионарных). Они резко различаются, как «коммунарии» и «пассионарии - эгоисты».
 
   Социально значимые общественные группы, диктующие своё воззрение на события и стиль жизни, часто составляют люди близкого (определённого) ПТЛ.
   Эти группы могут быть оценены специальным показателем:  ПТОГ (психологический тип общественной группы). По сути ПТОГ является социологической суммой ПТЛ людей, входящих в эту группу. При социологическом сложении ПТЛ надо учитывать значимость их носителей для данной группы. Очевидно, что базовые свойства ПТОГ будут совпадать с базовыми свойствами ПТЛ. Отсюда и единство их свойств и названий.
 
    Нарушение сложившегося соотношения количеств носителей определённого ПТЛ в больших группах, таких как страна, приводит к изменению моральных норм, экономическим колебаниям и социальным явлениям: войнам и революциям.

                Конец определения Закона Платона.

Суть статьи о законе Платона хорошо выразил историк Андрей Иванович Ляпчев: - "«История, как функция свойств поколений». Полностью согласен, что именно так можно рассматривать историю, а вне такого подхода многое [в истории] остается абсолютно непонятным".