Сеанс оживления прошлого

Первые послевоенные годы еще хранили множественные следы дореволюционного прошлого. Прежде всего, это был сам город: в центре Москвы, где мы тогда жили, 90% зданий были дореволюционной постройки, все переулки были еще замощены булыжником, а внутренние дворы представляли собой неухоженную городскую изнанку,  контрастировавшую с  парадностью уличных фасадов. В каждом домашнем хозяйстве имелись дореволюционные вещи, - еще не в виде антиквариата, а в повседневном пользовании – мебель, зеркала, настенные часы, люстры, швейные машинки, посуда, одеяла и даже некоторые предметы одежды, не говоря уж об украшениях.
Но особенно бросались в глаза тут и там встречавшиеся «бывшие», - осколки прежних привилегированных классов, отличавшиеся  выражением лица, осанкой, манерами, и речью. К тому времени уже полностью сложился стереотип «советского человека», на фоне которого «бывшие» смотрелись иностранцами, вызывавшими у окружающих целую гамму реакций – неприязнь, презрение, насмешку, любопытство. В нашей же семье преобладали уважение и сочувствие к свергнутым классам, и это было в редкость.
В наш дом были вхожи два представителя «бывших».
Архитектор Михаил Иванович Мотылев был постоянным нанимателем моего деда. Еще в конце двадцатых он поставил  его перед дилеммой: «Что вам нужно: слава или деньги?»
Так как дед выбрал второе, то впоследствии, завершив проект очередного  здания, заказанный ему Мотылевым, место для авторской подписи оставлял незаполненным.
Поскольку визиты Мотылева носили исключительно деловой характер, он держался подчеркнуто официально, но это была официальность доброкачественная, старорежимная; соблюдая дистанцию, с неизбежностью  отделяющую работодателя от работника, Михаил Иванович держался с дедом вежливо и тактично, явно демонстрируя ему свое уважение. Этому весьма способствовали облик и манеры университетского профессора, свойственные Мотылеву. Всюду, где он находился, ему сопутствовала соответствующая аура.
Профессор Московского инженерно-строительного института Алексей Васильевич Хлудов был рецензентом диссертационной работы моего отца; так они и подружились. Выходец из крупной русской буржуазии, Хлудов вырос в бытовых традициях  богатого московского купечества, и  поэтому ему в некоторой мере была свойственна «чертогонская»  ( Н. С. Лесков «Чертогон»)  экстравагантность, которая, будучи окультуренной в процессе образования, частично полученного в Англии, вылилась очаровательную непринужденность поведения, способную украсить любую компанию.
Родители очень ценили эти два своих знакомства, так как,  и Алексей Васильевич, и Михаил Иванович, своим присутствием вносили  в наш унифицированный серый советский быт атмосферу иного времени, которое представлялось более благородным, более богатым, более красивым. (Мой дед,  - тоже выходец из того времени, - как свой, не мог выступать в роли пришельца).
Видимо, для того, чтобы усилить эффект оживления прошлого, маме пришло в голову подстроить так, чтобы Хлудов и Мотылев встретились у нас дома. Согласно ее замыслу, как я полагаю, двое «бывших», обрадовавшись друг другу, должны были погрузиться в ностальгические воспоминания, которые были и нам интересны. Так и вышло, что Хлудов и Мотылев, неожиданно для них, были у нас представлены друг другу. Вслед за этим последовала немая сцена: лицо Хлудова, побледнев, окаменело, и по нему медленно расползлось выражение брезгливой иронии. Физиономия же Мотылева сморщилась и покраснела, - он, казалось, был готов взорваться от ненависти и возмущения; не вымолвив ни слова, и не подав друг другу руки, они демонстративно смотрели в разные стороны. Стало очевидно, что они не только уже знакомы, но в прошлой жизни  знали друг друга, увы, слишком хорошо.
Я не помню, чем эта встреча закончилась, но  мне стало ясно, что в данном сеансе оживления прошлого кумулятивный эффект великолепно сработал: при встрече Хлудова и Мотылева их взаимные чувства вспыхнули вновь с такою силой, как будто вызвавшие их причины существовали здесь и сейчас, а не таились в старом мире, сошедшем со сцены тридцать уж лет тому назад.
Оживление прошлого чревато неожиданностями, так как шкафы его полнятся скелетами.
                Март 2021 г.