Наследство. глава 18

Глава 18.



Он добрался до вершины горы. И как только его ноги оказались у могилы колдуна ветер прекратился. Звенящая тишина навалилась на Дениса, оглушая своей вязкостью.

Тяжело дыша, он вытащил кольцо из тряпицы и, подняв его над головой, прокричал:

- Пусть зло и проклятие сгорит в огне синего пламени.



Затряслась гора, загремел гром на чистом звёздном небе, когда в руках Дениса загорелось кольцо. Он смотрел на пламя, которое было то синим, то жёлтым, то вспыхивало изумрудным цветом, и не верил своим глазам. Охваченная огнем ладонь не чувствовала жара.

Из могилы поднялось облако. В нем стоял косматый старик и его лицо было перекошенно то ли от злобы, то ли от боли.

- Твой род оказался сильнее,- прохрипел он и рассыпался на тысячи мелких искорок.



Пламя погасло так же быстро, как и загорелось. Денис посмотрел на свою, не тронутую огнём, ладонь. На ней была горстка пепла, оставшаяся от кольца. Подул ветер и, подхватив пепел, разнёс его над лесом.

Он опустил руку и только сейчас почувствовал как сильно устал. Ноги сами собой подкосились, в глазах потемнело, Денис упал прямо в чёрные цветы на могиле, которые на глазах меняли свой цвет, превращаясь в красные маки.



Он видел себя маленьким мальчиком, сидящим на руках матери. Её образ, уже позабытый и размытый в воспоминаниях, как утренний туман, стоял сейчас перед глазами так явно, что стоило протянуть руку и можно было бы дотронуться до её волос.

Он помнил, что мамины волосы пахли чем-то сладким. Маленьким мальчиком он зарывался в них лицом и все страхи тут же отступали.

Вот и сейчас ему хотелось сделать так же, но маленький мальчик исчез, уступив место взрослому Денису. Он сидел на каком-то камне и протягивал к матери руки.

- Я горжусь тобой, сын,- говорила мама, стоя в облаке солнечного света. - Теперь твоя жизнь изменится. Ты разрушил проклятие и открыл дверь счастью, стоящему на пороге твоей жизни. Береги его!

- Мама, мне так тебя не хватает,- с трудом разлепляя губы, шептал Денис.

Мама ничего не сказала, лишь улыбнувшись послала ему воздушный поцелуй и растворилась, оставив сладкий запах своих волос.



- Вот он. Ах ты ж, матерь божия, какой холодный,- говорил дед Игнатий, растирая руки Дениса.

Он, вместе с Наталкой, едва забрезжил рассвет, пошёл на гору.

Лес встретил их птичьими трелями и запахом прелой листвы.

- Справился значит, внук. Освободил лес от зла,- бормотал Игнатий себе под нос, перешагивая через поваленные деревья и улыбаясь вспархивающим с ветвей кустов птицам.

Наталка молчала. Она беспокоилась о том, как справился Денис с той силой, которая руководила им. Огонь не каждому даёт приручить себя и чувствует страх человека. Тот, кто боится, обречён на поражение.



- Отойди, дед Игнатий, дай я,- упав на колени, сказала Наталка.

Она взяла холодные руки Дениса в свои горячие ладони и поднесла к губам. Затем положила руку на его лоб и закрыв глаза что-то прошептала. Ресницы Дениса медленно приоткрылись.

- Наталка,- произнес он и улыбнулся.



- Во, очнулся! Ну, слава, тебе, Господи!- обрадовался дед Игнатий, помогая Денису подняться.

Тот встал на ноги, осмотрелся вокруг и, повернувшись к Наталке, сказал:

- Я его сжёг. Кольцо горело прямо у меня в руках, но не обжигало.

Наталка подошла к нему, взяла его руку и, начертив какой-то знак на ладони, ответила:

- Так и должно быть. Ты не испугался силы огня, поэтому он помог тебе.

- Кто ты на самом деле?- спросил Денис, дотрагиваясь до её шелковистых волос, которые блестели в лучах восходящего солнца.

Она с нежностью посмотрела на него.

- Придёт время и ты всё узнаёшь. А пока всё, что тебе сейчас нужно, это прийти домой и отдохнуть,- ответила она и пошла вниз.



- Да, отдых, он же завсегда лучшее лекарство,- подхватил дед Игнатий, всё время наблюдавший за этими двоими.

Он шёл вслед за Денисом и думал, что как же хорошо всё сложилось. Наталка была ему, как внучка. Он от всего сердца желал ей счастья и хотел, чтобы она нашла себе достойного мужа. И вот появился Денис, который постучался именно в его дом. И как же удачно получилось, что он не поехал в этот день на ярмарку. А ведь собирался с вечера, да что-то с утра занемог.

Эх, жизня ты жизня, думал дед Игнатий, улыбаясь своим мыслям.