Ответ профессору паршину

ОТВЕТ профессору  ПАРШИНУ

Уважаемый Павел Федорович!

Вашу заметку «О пространстве и времени» прочитал с большим удовольствием. Согласен с вами почти во всём, кроме «…нельзя отказываться от полей…  следует снова разрабатывать эфирные теории, ибо не может принципиально существовать пустое пространство».

Говорить о существовании несуществующего несколько двусмысленно. Во Вселенной  нет ничего кроме материи (простейшего вещества), из которого, в конечном счете, состоят любые тела природы. Но тела перемещаются относительно друг друга и изменяются одни быстрее, другие медленнее. Наука, как известно, начинается с измерения. Для измерения перемещения придуманы меры длины. Для сравнения скоростей изменения пришлось придумывать множество видов часов.  Тела перемещаются в пространстве и изменяются во времени… Существует только материя. То чего нет, не может иметь ни размеров, ни свойств. Поэтому пространство и время бесконечны и не могут изменяться, ни сокращаться, ни искривляться, ни замедляться. Всё это и т.п. может относиться только к материальным телам.

По любой проблеме всегда возможны два противоположных суждения. Одно из них будет истинным, другое – ложным. И не надо в этом случае искать какое-то третье решение, его просто не существует. Таковы законы логического мышления. Материя же может быть либо прерывной, либо непрерывной. Или-или? Современная же теоретическая физика утверждает, что материя и вещество (прерывность), и поле (непрерывность). Это противоречит логике. Вместо того, чтобы искать ошибку физики обвиняют логику. Логика, мол, не всегда верна.

Я выбрал прерывную (дискретную) материю, я принял линию Левкиппа, Демокрита, Ньютона. Во Вселенной имеется какое-то количество (очень большое) первичных, мельчайших частиц материи, которые Демокрит назвал атомами. Я же называю их гравитонами, так как атомами Дальтон назвал совсем другие вещи – единицы химических элементов, состоящие из многих тысяч гравитонов. Количество материи во Вселенной не изменяется (закон сохранения материи). Следовательно, во Вселенной гравитонов – постоянное количество. А любое постоянное количество всегда конечно. Этим объясняется отсутствие космологических парадоксов.

Средневековый философ Оккам сформулировал принцип (бритва Оккама), не допускающий излишеств для объяснения явлений природы. Если я могу объяснить много, до сих пор не объясненных явлений природы, в полном соответствии с ньютоновской классической физикой, то зачем мне нужны многочисленные таинственные поля?

Физики привыкли всё непонятное прятать в термин «поле», а потом забывают, что его надо как-то объяснить. Если бы не забывали, то не пытались бы создавать некую единую теорию поля. Правда, некоторые физики понимают таинственность поля. К примеру, американский физик Э.Роджерс пишет: «Мы говорим, что существует поле силы тяжести. Придумывая новый термин, мы ничего нового не объясняем…» («Физика для любознательных» М.1969 г. т.1, стр.35).

Энгельс в «Анти-Дюринге» (М.1983,с.7-8) в подстрочном примечании пишет, что Гегель «во многих отношениях стоит гораздо выше современных ему эмпириков, которые думали, что объяснили все необъясненные явления, подставив под них какую-нибудь силу – силу тяжести…   Спекуляция силами, против которой боролся Гегель, проявляется как забавный призрак, например, еще в 1869 г. в инсбрукской речи Гельмгольца». Метод сохранился. Только вместо «силы» стали говорить «поле». «Забавный призрак» же, возникший из логической ошибки, забавляясь не только «искривил» пространство, но и «взорвал»  Вселенную.

«Поле силы тяжести» не объясняет причины тяготения. Я же объясняю. Мои объяснения не оставляют места для теорий относительности и расширяющейся Вселенной. Иногда, употребляя термин «поле» за неимением другого, я подразумеваю структуру из гравитонов.

П.Каравдин