Взгляд поэта. Рассказ. 7

7

Нулевая температура на Гвианском нагорье не редкость. Туристам издавна выдавали тёплые пледы во время экскурсий на тепуи. Зет Петерс посадил коптер на услужливо подсвеченную роботом-диспетчером площадку, выпрыгнул из машины  и поёжился от холода. В Мехико была жара, а тут реально зябко. Из личных  вещей у него с собой была только наплечная сумка. Правда, служебная машина в багажном отделении всегда имела обязательный набор кое-какого специального оборудования, аварийной оснастки и продуктовый запас в виде ящика пищевых таблеток на полгода –  при необходимости можно долго продержаться. Зет хотел полететь обычным рейсовым коптером, но Ион, его брат-близнец и начальство, приказали взять служебную двухместную машину. Пилотировал он её сам, в полёте специально пролетел над Рорайма и Ауан-тепуи, включив все бортовые регистраторы и анализаторы.

Вводных данных Зету сообщили совсем мало. В геокристалле Земли, по словам профессора Мбаа, сформировались условия, когда открывались переходы между узлами кристаллической решётки. Они могли сопровождаться сильными землетрясениями, извержением вулканов, темпоральными искажениями. Инспектор Службы Жизни Орк очень сдержанно рассказала о катере с туристами и вытащенным им из моря телах, которые потом исчезли неизвестно куда. В планшете уже хранилась виртуальная модель их платформы, позволяющая рассмотреть мельчайшие детали, хотя смотреть там особо не на что:  блин из композита с опорными стойками, дырками для ног, поясными креплениями  и кристаллом «мозаики» из ханнерита в центре. Пострадавших аэронавтов Зет видел сам в госпитале. Врачи госпиталя и прибывшие к ним на помощь коллеги из лаборатории академика А.Б.Ивина, имевшей наибольший опыт работы с такими пациентами ещё со времён сотрудничества с Вебсиком, сошлись во мнении, что повреждения нанесены как смерчем, так и темпоральными искажениями. Всякие переломы, вывихи, разрывы селезёнок лечились элементарно и быстро, первые трансплантации пострадавшим уже провели, с темпоральными повреждениями было сложнее: они повреждали память и нервную систему.

– Зет, дружище, ты сам видишь, что это «шарахи», – сказал Саша Ивин, беседуя с Петерсом по трёхмерке. – Потеря памяти. «Серый» мозг для ментального контакта. В Соловье аномалию с «шарахами» некогда вызвал эксперимент с проколом времени в Церне. Прокололи на свою голову… А здесь что вызвало? – Ивин вздохнул, отпил глоток из стоявшего перед ним на столе стакана и устало улыбнулся. – Зет, Вебсика с нами больше нет, надо вытаскивать ребят самим. Важно выяснить, что там у Ричи вдруг «шарахнулось», и как можно подробнее. Думаю, что нам придётся транспортировать ребят в Загорный на целительную круглую полянку и опять возить туда-сюда в боксах.

– Может, «круг» соберём, Саша? – спросил Зет. – У Мигеля со мной наберётся достаточно народа, чтобы собрать… Мих приедет, Ханни, я, да Мигель с Тамарой. Пятеро.

– Возможно, – не стал отрицать предложение друга Ивин, – но выясни… Что-то мне интуиция говорит, что  «дальневидение» тут замешано. Академия Медицины уже получила от Союза Континентов запрос на экспертизу ввода полного моратория на применение той установки на Земле.

– И нескольких суток не прошло, – проворчал Зет, – а запрос уже поступил. Как подстроено кем-то.

– Не знаю, – посмотрел ему в глаза Ивин. – Как Президент Академии Медицины я обязан реагировать на такие запросы в установленные сроки.

После трагической гибели их начальника, наставника и старшего друга Ростислава Петровича братья Петерсы как-то само собой поделили функции покойного генерал-коммандера и продолжили его дело в Службе Безопасности Земли.  Ион возглавил работы, концентрируясь на организационно-распорядительном посту директора Департамента, а Зет в нём занялся полевыми и поисково-аналитическими исследованиями, которые ему по духу были ближе. Тандем получился очень удачным, братья дополняли друг друга. К смерчам оба относились крайне осторожно, памятуя, что именно смерч унёс жизнь человека, сыгравшего громадную роль в их судьбе.

– Смерч, Зет, – сказал Ион, объявляя брату о командировке. – Лети сам. Остальное всё на твоё усмотрение. Надо понять природу и причины этого смерча. Кашин перехватил Тамару в космопорте и сейчас с нею в Дальневиде. Пока, на связи!

После самоликвидации Марсианской Автономии из поля  деятельности СБ Земли исчез тот «противник», который явно жаждал перемен сложившегося мироустройства. Прекращение контактов с Вебсиком погрузило «безопасников» в рутину таможенных разборок, борьбы с космическим мусором и опасными астероидами, случавшихся техногенных аварий. Резко выросло  рытьё в архивах: описания героического прошлого хоть как-то компенсировали жажду побед.  Департамент Иона Петерса оказался в выигрышном положении: Ростислав Петрович успел внести в «Стратегию безопасности Земли»  положения о «темпоральной безопасности», «безопасности пространственно-временных переходов и каналов», и, главное – положение о безопасности пространственно-временных и информационно-энергетических контактов. Братьев Петерсов и их коллег часто называли «хранителями аномалий». Так, или не так, но аномалии на Земле были.

«Хранитель аномалий» Зет осмотрелся. Платформа аэронавтов стояла на отдельной площадке, накрытая тентом. Закинув на плечо сумку, Петерс направился в её сторону. Тент был прикреплён к земле растяжками с ручными замками. Отстегнув несколько строп, Зет  отбросил край тента и обнажил часть платформы: весь тент он снимать не собирался. Заглянув под днище, он осмотрел стартовое устройство и зеркальную вогнутую поверхность низа платформы около выступающей вершины центрального кристалла. По внешнему краю зеркала темнели три продольные прорези. Зет попробовал покачать платформу за край. Убедившись, что она стоит жёстко, он залез на неё, опустил ноги в одну из прорезей и пристегнулся поясным ремнём безопасности. Прямо перед ним около кристалла выступали две  коричневые ручки с красными кнопками сверху. Зет схватился за них и понял замысел  разработчиков. Его лицо оказалось склонённым перед гранью верхней пирамиды центрального кристалла, через неё он видел основание и уходящие в бесконечность лучи, отражаемые нижней фигурой. Большие пальцы удобно легли на кнопки. «Так, они садились, хватались за рукоятки, входили в транс и, видимо,  через кнопки замыкали круг, –  понял Зет, – только зачем он им был нужен? У них головы в таком положении над кристаллом соприкасались и сливались в одну… Одна голова хорошо, а три – лучше, как говорится». Поколебавшись, он нажал на обе кнопки сразу. Ничего не произошло, но его коммуникатор запищал. Вытащив аппарат из кармана, Зет увидел на экране изображение кристалла, которое только что было у него перед глазами. «Ну, молодцы! – про себя восхитился он. – Чем они там снимают – не понял, но придумано дельно. Пять баллов!» Нажатие кнопок по отдельности ничего не дало. Спина начала каменеть, Зет понял, что пора заканчивать, если он не хочет отказаться в трансе.

Аккуратно вернув чехол на место, Петерс с кем-то переговорил по коммуникатору, потом   сверился с навигатором и зашагал к башенке Ричи, совершенно забыв, что не предупредил их о прилёте.

– Зет! – искренне удивился Мигель, встречая и обнимая  гостя у входной арки. – Не ожидал совсем. Вы что, тут все решили собраться?  Отличная идея!

– Зет, извини, я забыл сказать всем, что ты тоже прилетишь, – высунулся Мих. – Ты привёз Ханни и Аалу?

– Я привёз только самого себя, – ответил Зет. – Девочки где-то застряли? Давай, разрулю мигом. У меня, правда, коптер на два места, но могу им его на автомате послать и привезти.

– Девочек и нас хотел доставить Ион, но ситуация поменялась, и мы с Тамарой не стали их ждать. Они прибывают рейсовым в семь двадцать вечера на плавучий остров, оттуда – к Патрику в Гуан, коптер для них уже заказан, – отозвался Мих, тоже обнимая прибывшего. – А у нас тут снегопад был, заметил?

– Снегопад? Я заметил, что очень свежо, если не сказать холодно. Что, опять аномалия?

– По твоей части, - подмигнул другу Кашин. – Гостей стоячих мы боимся, сидячие –  безопаснее, проходи!

За столом Мих рассказал о неожиданном снегопаде со всеми подробностями, какие запомнил. Говорил он один, Тамара и Мигель молчали, а Зет только слушал и хрустел кукурузными шариками из предложенного ему автоповаром лёгкого завтрака. Когда Кашин кончил, Петерс поставил коробочку с недоеденными шариками на подносик.

– Твои парни, Мигель, засиделись и потеряли всякую осторожность, – сказал он. – Служба Жизни выдаст по первое число и всё вообще позапрещает. Я видел их платформу и посидел на ней сам. Кое-что понял. Рассматривать её по трёхмерке и анализировать бесполезно. Они сделали псевдоживой объект, а не просто транспорт. Надеюсь, что память к ним вернётся, и они смогут что-то прояснить. Это уникальное творение, разбирать его по винтикам и анализировать не получится. Эта платформа – дополнение, часть твоей гениальной троицы, директор.  Они умудрились в неё частично воткнуть то, что у тебя тут понастроено. Короче, Иону я свои первые выводы сообщил. Со Службой Жизни он разберётся сам. Это им не по зубам.

– Ты насчёт псевдожизни – серьёзно? – оторопел от неожиданности Мих. – Это же запрещённое клонирование.

– Клонировать человека целиком запрещено, органы же клонируют для трансплантации, – напомнил ему Зет. – А про летающие блюдечки для троих седоков в законах вообще ни слова. Мигель, сколько таких платформ они вырастили у тебя?

– Мне известно про одну, – почесал голову Ричи. –  Потом, я сам видел, как они печатали каркас, потом вручную наносили слои пены. Какая «псевдожизнь», ты что? Если так рассуждать, то и вот эта самая башня тоже псевдоживая? Точно такая же технология, ну, если не точно, то почти такая же.

– Мигель, это Гвианское нагорье. Ты мне сам говорил, что любишь сидеть и просто смотреть на него. Оно тебя не изменяет в это время? – Зет отхлебнул глоток остывшего кофе. –  Места силы изменяют, это издавна известно.

– Я на нагорье смотрю взглядом поэта, я восхищаюсь его красотой, водопадами, горами, я мысленно проникаю в них…

– Вот-вот, мой дорогой поэт! Созерцание вовсе не пассивная функция. Созерцаемое, да изменит созерцающего! Даром, что ли,  великие художники ездили в прошлом созерцать прекрасные места и великие творения? А Гвианское нагорье почти не тронуто цивилизацией, это, можно сказать, первоисток силы Земли. Мигель, не спорь! Лучше скажи, какие черти тебя понесли созерцать нагорье, когда над ним летала твоя троица?

– А какие черти принесли Патрика с юными Кивиными? Ты видел его размалёванную палатку? Она у меня осталась, лежит под лестницей внизу. Если ты собрался шить «дело», то забирай и этот вещдок! – не на шутку рассердился Ричи. –  Я действительно упиваюсь красотой видов, во мне даже проснулся порыв души! Вот, Тибериус, подтверди!

– Проснулся, – подтвердил басом сенбернар-биомех с любимого места на спинке дивана. – Воспел нетленный образ Аннабель Ли…

Мигель растерянно оглянулся на жену. Тамара отвернулась, закрыв лицо ладонями, плечи у неё вздрагивали от беззвучного хохота.

– Мигель, моя рабочая гипотеза состоит в том, что порыв души твоих сенситивов вкупе с порывом «чего-то там ещё» на платформе запустило дальневидение, они увидели удалённый объект, но твой порыв души и шаманство Патрика срезонировали, и всё вместе довело  до смерча, – невозмутимо продолжал Зет. –  Давай проверим: я увезу тебя в Мехико, и все смерчи тут прекратятся, а как только ты вернёшься, опять выпадет снег или что-то ещё?

– Полетели! – вскочил Мигель.

– Сядь и посмотри в окно, как природа тебе отвечает, – спокойно предложил ему Мих.

За окном потемнело, и снова сыпал снег.


Продолжение http://proza.ru/2021/09/01/461