Взгляд поэта. Рассказ. 8

8

– Ребята, вы чего, серьёзно? – совсем растерялся Ричи.

– Нет, шутим мы, веселимся так, а за окном катаклизм назревает, – буркнул Зет. – Вспомните башни Меера и биомассу, каких клонов лепили на кончиках «корней»… Здесь ничего такого нет, но это на первый взгляд. Древние аборигены считали это место заколдованным, селили разных злых духов. Они не могли объяснить себе окружающий мир, но чувствовали его. Поэт по сути – тот же абориген, он живёт чувствами, как только он начинает объяснять то, что видит или ощущает, он создаёт свою картину мира, но и созданный мир изменяет поэта. Мы здесь можем столкнуться с необычной формой клонирования – информационно-энергетической.

– Клонированием духов? – Тамара перестала смеяться и серьёзно смотрела на Зета.– Для пространственно-временного канала такая форма наиболее оптимальна. А при чём тут мой Мигель?

– Твой Мигель слишком долго находится в этом месте, строя станцию, а теперь охраняя её, чтобы не заросла, – пояснил Зет. – Он не родился здесь. Постоянные жители этих мест имеют как бы врождённый иммунитет к  силе места, баланс с нею. А твоего Мигеля нечто вытащило на холм, усадило в каменное ложе и заставило часами любоваться. Просто сидеть и созерцать. Это не кажется странным? Заметь: он один оказался таким усидчивым. И он один из всех тут поэт по натуре. Если в своё время сила его стихов тебя с Юпитера к нему притащила, Томочка, то, думаю, понятен интерес к нему со стороны здешних кристаллов…

– Что им от меня нужно? – спросил Мигель.

– Могу только предполагать, – пожал плечами Зет. – Здешних аборигенов в расчёт не берут, они нейтральны, а ты – иной, ты способен нарушить баланс, стронуть с места гору силой мысли, может в тебя эту силу и вкладывают, чтобы ты стронул. Смерчи и снег ты уже можешь притягивать. Но не ты виноват, на самом деле. Первопричина, наиболее вероятная, – установка дальневидения, её пробные пуски: они могли разбудить спящего зверя.

– Странно, но я действительно почувствовал, что не хочу  улететь отсюда и заняться чем-то другим, – признался Ричи. – Эти вылазки на холм тоже стали привычкой – «второй натурой». Потребность возникла там бывать. Там иногда появлялось ощущение, что вот-вот – и встанешь, шагнёшь в Неведомое. А мои ребята, О’Нил и остальные, что, тоже подпали под влияние?

Зет не ответил, встал, подошёл к окну и долго рассматривал рядом с Кашиным тающие нашлёпки пролетевшего снежного заряда на густой зелени.  Снова выглянуло солнце, небо быстро расчистилось и снова задышало тропическим жаром.  Автоматика приспустила жалюзи, сберегая комфортную прохладу. Петерс сам не знал, с чего вдруг ему в голову прилезла идея о связи Мигеля с феноменом, переросшая в уверенность. Доказательств никаких не было, одни досужие домыслы. Но трое лежали в госпитале в Мехико, их Зет видел своими глазами. На платформе он тоже посидел и кое-что понял. Но Мигель и его поэзия? Если вынести эту гипотезу на обсуждение, то большинство экспертов покрутит пальцем у виска. Хватит давить на парня, надо остудить свою голову и не молоть языком, рассудил Петерс.

– Кто со мной пойдёт к платформе? ¬– спросил Зет друзей, решив сменить тему беседы. – Я хочу вам там кое-что показать на месте.

Решили идти все, даже Тибериус.

Подойдя к платформе, Зет попросил спутников остановиться и сам расчехлил аппарат. Вытащив свой сканер, он сделал несколько замеров и удовлетворённо хмыкнул.

– С краю платформа тёплая, если не сказать горячая, сорок пять по Цельсию, а центральная зона у неё прохладная – там семнадцать с половиной, – сообщил он. – Но если вы положите руку, то никакого тепла не ощутите.

Мих немедленно проверил слова друга и посмотрел на показания сканера.

– И чем ты это объяснишь? – спросил Кашин.

– Дыханием, точнее, наличием постоянного энергообмена с внешней средой. Она, как собака, дышит с открытой пастью, чтобы охладить мозг. Его функции выполняет центральная зона с кристаллом. А то, что ты не ощущаешь тепла, говорит о том, что платформа тебя «приняла» и «дышит» через тебя. Вспомните ментальные упражнения, когда «дышишь» через руки, глаза, уши и так далее, она начинают ощущать холод, – ответил Зет. – Я не просто сказал, что твои сенситивы сделали нечто живое, Мигель.

Один за другим положили руки и ощутили холод все, кроме Тамары.

– Женщин она на борт не принимает, – пошутил Мих. – Зет, а тебе не кажется, что эта штуковина приглашает нас троих полетать на ней?

– Мне кажется, что она и тебя уже захватила, дорогой, – отозвался Петерс. – Я на всякий случай ставлю при таких опытах пси-блок, и меня она не зовёт полетать, хотя смотрится дружелюбно. А у Тамары, как у всех, имеющих дело с пространственно-временными аномалиями, стоят профессиональные пси-блоки, поэтому её платформа сразу отвергла.

– Стоят, – подтвердила Тамара.

Мигель хранил молчание. Прикоснувшись ещё раз к платформе, он отошёл от неё, сел на землю рядом с Тибериусом  и обнял своего верного биомеха.

– Вы понимаете, что произошло? – продолжал Зет. – Три мощнейших  сенситива и эта платформа были в небе единым организмом, симбиотом или чем-то ещё, но – единым целым. Я могу только предполагать, что они вошли в прямой энергообмен со средой, каким-то образом коллапсировав пространство и время. В этот момент они смогли увидеть то, что показали Мигелю и Патрику, но увидели не они, увидела эта платформа, вот в чём фокус. Платформа передаёт изображение на коммуникатор, если нажать кнопки на рукоятках.

– Я проникаюсь к ней всё большим уважением, – пробормотал Мих. – Но чего тогда она не защитила своих седоков от смерча, если столь всемогуща?

– Чего не защитила? – услышал его Зет. – Ты можешь защитить себя от самого себя? Как только они сели, посадочное устройство сработало как заземление, весь накопленный потенциал ушёл в землю, отсюда и смерч.  Они сами себя погубили. Недодумали этот момент, видимо.

– Они не могли просто так вернуться из пространственно-временного канала, или даже его окрестностей, если потеряли связь с Землёй, – покачала головой Тамара. – Я думаю, что о канале они вопрос и не ставили. У них была иная задача – экстрасенсорное зондирование. В канал они попали случайно.

– Боги здешних мест не выпускают тех, кто пытается проникнуть в их тайны, – вдруг громко произнёс Мигель. –  Я чувствую, что опять идёт волна холода.

– Бежим к дому! – скомандовал Зет. – Быстро!

Небо темнело ещё быстрее. Им оставалось преодолеть при встречном ветре пару десятков метров до спасительного входа, как сверху просто обрушилась лавина снега. Спас Тибериус: Мигель и Тамара ухватились за его ошейник и за руки вытащили за собой Зета и Миха.

– Ну и ну, – выдохнул Кашин, оттирая залепленное снегом лицо.

– Спасибо, поэт, – произнёс Зет из своего снежного кокона, – ты нас спас, Мигель.

– Не я, – отозвался Ричи. – Тибериус спас. Сенбернар, как-никак, пусть и биомех.


Продолжение http://proza.ru/2021/09/01/478