Вставай

Этюд номер 2

(навеяно рассказом Джека Лондона «Кусок мяса»)


18+

Вставай...!

Действующие лица:

Паша Иваненков (прозвище «костолом»), профессиональный боксёр с огромным стажем и опытом. Ему под 40. Некогда подавал большие надежды, но затем жизнь внесла свои коррективы, сломав карьеру по ряду личных причин,  и теперь он выступает в основном в качестве «крепкого мешка», на котором обкатывают многообещающих «проспектов» на их пути к вершине. Это приносит ему стабильный доход, позволяющий сносно существовать и выплачивать алименты на двоих несовершеннолетних детей. К большему он уже не стремится, стараясь как можно дольше продержаться в этой колее, пока здоровье, возраст и промоутеры позволяют. На кону для него – неплохой гонорар и дополнение в конверте от организаторов боя за «правильное поведение». И очередное поражение в «рекорде», после которого число проигрышей» превысит число побед и его история уйдёт в минус. Впрочем, ему как будто бы всё равно.

Салим А. (прозвище «красавчик»), молодой профессиональный боксёр, чуть за 20. Бывший член любительской сборной страны, чемпион многочисленных турниров. Четвёртый бой в профессионалах, после победы в котором (в ней никто не сомневается, всё предусмотрено), ему обещано подписание контракта с могущественной международной промоутерской компанией и бой за звание претендента на временный титул чемпиона по одной из версий. На кону в перспективе – большие деньги и слава. Надо только не напрягаясь победить известного в прошлом «костолома», набить себе «рекорд».

Сергей Григорьевич Рохлин (все зовут «Григорьич»), профессиональный рефери с большим стажем. Грузный, спокойный, уверенный в себе судья высшей категории. Стабильно судит, ошибок практически не допускает. Все им довольны. И организаторы и промоутеры. Всё понимает, судит «как надо».

Василий Васильевич Разножко, первый тренер «костолома» (все знают как «Василича»). Тренировал его с младых лет до юношеской сборной страны. Разглядел в детстве талант, отшлифовал и довёл до сборной. И дальше бы вёл, но там был оттеснен ловкими функционерами из федерации. Вернулся к себе в городок, где продолжает до сих пор тренировать ребятишек за мизерную зарплату. Тренер «от бога», подготовил немало достойных бойцов и чемпионов, но дальше любителей никого не тренировал, не хватало ресурсов и хитрости. Прямолинеен, жёсток, характер неуживчивый. Носит усы. Которые кто-то назвал когда-то шуточно «усы смерти». Так как все ученики его всегда побеждали, когда он был в их углу. Паша – один из лучших его учеников. Не виделся с ним почти двадцать лет, но следил за карьерой. Пребывает в разочаровании, так как полагает, что «костолом» мог бы большего достичь, не сломайся когда-то. На бой попал случайно, быв по своим делам в столице. Племянник показал в интернете афишу. Не удержался, купил очень дорогой для него билет, как можно ближе к рингу. Захотелось взглянуть на Пашку, в глаза ему посмотреть. Может даже обняться, если получится.

Многочисленная тусовка и группа поддержки из земляков «красавчика». Зрители, заполнившие зал. Угловые боксёров.

Рефери приглашает боксёров на середину ринга. Салим на взводе, смотрит на «костолома» как бык на красную тряпку. Ему явно хочется разорвать соперника, как можно быстрей и убедительней. Желательно в первом же раунде. Паша равнодушно смотрит в пространство, сквозь оппонента, словно его нет. Заметно, что ему всё равно, кто перед ним. Главное спокойно отработать и убедительно проиграть, может даже упасть во второй половине поединка. Спокойно переждать натиск  «проспекта» в первых двух раундах,  чтобы совсем дерьмом не выглядеть, а там по накатанной схеме. Важно не переиграть, не разочаровать промоутеров. И хороший гонорар через час скрасит все неприятные моменты.

Григорьич:

- Так, парни, работаем по моей команде! Слушаем и исполняем! – заметив «упавшую планку» в глазах Салима, отдельно обращается к нему, - Тааак, молодой, расслабься! Тебе говорю! Чтобы без фокусов и убийства мне здесь! Всё у тебя будет хорошо! – и, бросив взгляд на Пашу, с небольшим презрением, - Ну, а ты ветеран и сам всё знаешь, хм-хм, профи!

Раздаётся гонг.

Григорьич кричит:

- Бокс! Поехали!

Паша протянул сопернику перчатку в знак приветствия и удачи, но тот, проигнорировав жест, сразу же бросился в яростную атаку. Правый прямой хорошо припечатал его, в голове зашумело, картинка поплыла. Но многолетний опыт позволил ему сгруппироваться, и наглухо перекрывшись, отойти к канатам. «Главное, не упасть, не упасть, не упасть…рано, рано, рано…» скакали мысли в Пашкиной голове, пока он принимал на себя «пулемётные очереди» Салима.

Григорьич обеспокоенно, достаточно громко, чтобы боксёры услышали сквозь крики зрителей и звук ударов:

- Спокойней парни! Молодой, тебе говорю, умерь пыл! Нужно дать шоу, а не избиение. Алё, ты меня слышишь!?

Салим, словно зомби, продолжал накидывать удары по «костолому». Почти все разбивались об искусную защиту, но кое-что прилетело, и теперь Паша явно нуждался в паузе. Но молодой, кажется, врубил режим «уничтожения» и не собирался жать на тормоза.

Григорьич вздохнул и сквозь шум галдящей толпы, прокричал:

- Эй, «костолом», выплюнь хотя бы капу, чтобы я остановил или заклинчуй наглухо! А то молодой тебя прибьёт, разошёлся не на шутку, идиот! Забыл про договорённости!

Паша с готовностью выплюнул капу на ринг, а рефери стремительно влетел между соперниками с криком:

- Брэйк!

Пока он растаскивал боксёров, раздался удар гонга на перерыв. Соперники разошлись по углам. Костолом, тяжело дыша, грузно опустился на стул. Салим же в диком возбуждении гарцевал у себя в углу, даже не присаживаясь. В углу ветерана было тягостное молчание, лишь «катман» уверенно делал свою работу, поправляя попорченную пашкину физиономию. Досталось ему изрядно. Перед выходом на второй раунд тренер раздражённо буркнул: «Держись, братан! Кажется, этот идиот - не в теме, постарайся протянуть до шестого, как договаривались». В углу соперника тем временем царило кровожадно-радостное настроение. «Давай, давай, красавчик! Сделай его, когда захочешь! Уложи его, чего затягивать!». В вип-зоне общий промоутер спортсменов лениво-раздражённо морщился, но в целом был не против такого развития событий. Публике нравилось, она шумела и гоготала. А это главное. Хлеба и зрелищ. И звон монет.

- Бокс!

Салим принялся лупить из всех «орудий». Пашка, перекрывшись наглухо, отлетел в угол, принимая почти все удары на блок. Всё-таки опыт был у него колоссальный. Но сил держаться долго могло и не хватить. «До шестого не продержаться. Э-эх, плакали дополнительные выплаты! Вот, козёл!», перемежая взрывы от «салимовых бомб», вертелось в голове. Его бензобак пустел явно быстрее, чем у соперника. Он скользнул взглядом по зрителям, оценивая их реакцию. Там довольно орали и гоготали. «Вот, суки!» Внезапно он зацепился глазом за орущего мужика с противоположной стороны ринга. Тот буквально лез через канаты, отмахиваясь от стюардов, что-то яростно крича и жестикулируя. «Мать твою! Мать твою! Это ж….Василь Василич! Какого хрена?...Чего ему надо то?». Сознание его туннелировалось, на шквал ударов стало наплевать, сквозь вал посторонних шумов он стал чётко слышать Василича. Словно совесть и внутренний голос говорили с ним.

- Что же ты делаешь, Пашка! Я тебя чего, зря учил, как с такими «г....нами» работать?! Это ж лакомый кусок, такие агрессивные псы! Контри! Заходи под правую и руби коротким слева, твою мать!!! Корпус, голова, апперкот в довершение! Тайсона включи! Тайсона, говорю, включи! Ты уже прикормил его своей апатией! Он не ждёт! Заходи, б..ть! Руби! Самое время! – глаза его полыхали яростным огнём, одной рукой он стучал по настилу ринга, другой отпихивал назойливого стюарда.
 
Пашка ощутил прилив адреналина и спортивного азарта. Он вспомнил старые добрые времена, когда Василич был в углу, и он крушил всех подряд. Тогда и получил своё «знаменитое» прозвище. Взорвавшись, он, неплохо пару раз всадив по корпусу сопернику, начал теснить его из угла, связывая и нанося короткие болезненные удары. Тому это явно не понравилось, он стал психовать, и совершать ошибки. Пашка почувствовал себя уверено, его бак снова наполнился и он «поехал». Начался настоящий конкурентный бой. Зрители зашумели ещё активнее, это им нравилось больше, чем одностороннее избиение. Этот раунд «костолом» явно забрал. Но в углу его ждал «холодный душ». Рядом с секундантом торчал обозленный промоутер. Он сходу начал оскорблять и шипеть.

- Ты чего, козёл, ополоумел?!! Что за вожжа тебя ударила? Ты чуть не вынес парня нахрен! Всё, я сказал, заканчивай цирк! Чтобы лёг сейчас, понял? А то вообще вылетишь из спорта. Ни денег тебе, ни контрактов, ни друзей, НИЧЕГО! Понял?!! Козёл!! – и пунцовый «карабас-барабас», спрыгнул обратно в вип-зону, махнув стюардам, чтобы наконец оттащили Василича от ринга и вышвырнули из зала. Он узнал его и понял «откуда дует ветер». Тот упирался, но силы были не равны, стюарды сквозь орущую возбуждённую толпу медленно волокли Василича к выходу.

Гонг!

Молодой бросился на «костолома» и стал его нещадно избивать. Тот в этот раз почти не сопротивлялся и через минуту после сочного удара за ухо, кулём свалился прямо рефери под ноги. Григорьич сочувственно-раздосадовано поморщился и тяжело вздохнув, принялся отчитывать. Пашка не был в состоянии «гроги», и вполне мог встать, но решил не искушать судьбу в этот раз. Толпа неистово орала. Сознание Пашки развалилось на фрагменты и он слышал не единый шум, а отдельные выкрики типа «Так его!», «Крутяк!», «Слабак!». Как вдруг отчётливо услышал горестный крик Василича, который боролся с обстоятельствами посредине зала:

- Что ж ты делаешь то! Я ж тебя не этому учил! Разменялся на вот это!? – пауза и отчаянный его же возглас ближе:

- ВСТАВАЙ, БЛ…! ВСТАВАЙ!

Всё тело его задрожало. Он ощутил прилив неимоверной силы, в котором сплелись мощь, несправедливость, обиды, страхи и …огромадный стыд перед Василичем, перед собой и перед судьбой, мешок с талантом которой он разменял на мелочи обывательской жизни и наносные обстоятельства. На счёт восемь, он открыл глаза и приподнялся. Василич, отбившись от стюардов, кричал из угла, как и раньше, отчаянно жестикулируя. Ухмыляющаяся рожа промоутера недовольно кривилась. Опытнейший Григорьич почувствовал ситуацию и на пару мгновений замедлил счёт. На счёт девять «костолом» вскочил на ноги и поднял руки над головой, сигнализируя, что готов.

Рефери подошёл к нему и, посмотрев в глаза, шепнул «Молодец! Задай ему, Паш!»

- Бокс!

«Костолом» неожиданно для всех провёл ошеломительную атаку, как в лучшие годы и спустя минуту всё было кончено. Молодому проспекту потушили свет в буквальном смысле. Глухой нокаут. Василича уже никто не мог сдержать, он перемахнул между канатами и, обхватив ученика, приподнял его в воздух. В зале воцарилась полная тишина. Лишь посредине ринга в свете софитов растроганный Василич поднимал Пашку вверх, а тот, подняв правую руку в перчатке к  небу, повторял:

- Я встал, Василич! Я встал!

Конец.
октябрь-ноябрь 2020
ilay