Убить Коха... Глава-53. Пули тебе не миновать...

 
 

                Итак, лето 43.

Кох, по-прежнему, железной рукой правит Украиной,
          
                НО,

Украина уже не та, что в 41 встречала его цветами.

Получилось так, что само время претворило в жизнь задачу, которую Сталин поставил перед НКВД и надобность, в покушении на Коха отпала сама по себе.

                Кузнецов остался не удел.

По инерции, он ещё пару месяцев занимался пассивной разведкой, всё реже и реже появляясь в отряде.

Сведения, которыми он располагал, видимо не представляли никакого интереса.

Раздражение к Кузнецову со стороны начальства нарастало.

Как пишет украинский журналист Ким Закалюк, ему не раз рассказывали бойцы отряда "Победители", что Медведев говорил Кузнецову:

"Иди в город и убей кого-нибудь, да так, чтобы шума было побольше. Ведь ты знаешь, что так или иначе, а пули тебе не миновать...".

Вскоре, эти, так называемые наставления, приобрели силу приказа.

Москва приняла решение использовать Кузнецова в качестве боевика-ликвидатора, со всеми вытекающими отсюда последствиями, то бишь:

Кузнецов мог быть убит при выполнении первого акта возмездия  или второго, ну, в крайнем случае, третьего.

И именно в этом аспекте, следует рассматривать всю дальнейшую жизнь Кузнецова.

Отношение руководства 4-го главка к Николаю Ивановичу хорошо описал один из его московских начальников:

        "Никто из нас не верил, что он продержится целых полтора года..."

         Свой первый  теракт, Кузнецов  совершил 20 сентября 1943 г.

Надо сказать, что к осени 43, Сталин отменил уже подготовленное покушение на Адольфа Гитлера.

Он искренне верил, что союзники никогда не пойдут на закулисные переговоры с фюрером.

Пока он жив они будут воевать с нацисткой Германией.

А приди к власти генерал из старинного дворянского рода или именитый промышленник, не порвавший свои связи с американскими партнёрами, даже во время войны, тогда... тогда всё могло обернуться по-другому.

Подспудно ушла в небытиё и навязчивая идея убить Коха.

Сменились приоритеты, но цели остались прежними - сеять хаос.

Теперь главным "объектом охоты" стал — Пауль Даргель, правительственный президент, первый заместитель Коха.

О том, как готовилась операции "Дар" нам расскажет Дмитрий Николаевич Медведев принимавший участие в её разработке:

«За несколько недель тщательного наблюдения распорядок дня и привычки Даргеля были хорошо изучены.

Наблюдатели установили, что на обед он постоянно ходил пешком домой, благо его особняк располагался неподалеку от здания рейхскомиссариата.

При этом на улице выставлялась охрана, а самого Даргеля сопровождал адъютант с ярко-красной кожаной папкой в руках.

Ровно в час тридцать из здания вышел военный чиновник, которого сопровождал майор с ярко-красным портфелем.

Они успели сделать лишь несколько десятков шагов, как их нагнал светло-коричневый «опель», из которого выскочил пехотный офицер и четыре раза выстрелил в чиновника и его адъютанта.

После того, как они упали на землю, офицер вскочил в машину и скрылся с места происшествия.

Кузнецов и его спутники немедленно вернулись в отряд, но через несколько дней выяснилось, что они ликвидировали не Даргеля, а министерского советника доктора Ганса Геля и кассового референта Винтера.

Впрочем, командование отряда и руководство 4-го управления были довольны проведенной операцией.

Ведь Гель тоже являлся достаточно крупной и значимой фигурой.

Кроме того, в результате этой операции были скомпрометированы союзники немцев бандеровцы.

Дело в том, что Кузнецов обронил на месте убийства бумажник, незадолго до этого изъятый у эмиссара ОУН, прибывшего из Берлина.

В бумажнике находился паспорт с разрешением на поездку в Ровно, членский билет берлинской организации ОУН и директива (в виде личного письма) ее ответвлениям на Волыни и Подолии, а также 140 рейхсмарок, 20 американских долларов, несколько советских купюр по десять червонцев и три золотые царские десятки.

Что касается директивы, то она была составлена в отряде Медведева и содержала указание:

в связи с явным проигрышем Германией начать действовать и против немцев, чтобы хоть в последний момент как-то привлечь симпатии населения.

В результате за причастность к убийству Геля и Винтера гитлеровцы арестовали, а затем расстреляли около тридцати видных националистов, а также сотрудников так называемого «Украинского гестапо».

А через несколько дней связные доставили номер ровенской газеты «Волинь», где было напечатано следующее сообщение:

«В понедельник 20 сентября, в 13 часов 30 минут, на улице Шлосс в Ровно были убиты выстрелами сзади руководитель главного отдела финансов при рейхскомиссариате Украины министерский советник доктор Ганс Гель и кассовый референт Винтер.
Те, кто дал убийце поручение, действовали по политическим мотивам».

             «...действовали по политическим мотивам».

          Не было у Кузнецова никаких политических мотивов.

              Этим двум чиновникам просто не повезло.

В этом эпизоде,  Медведев в лице Кузнецова, выгораживает себя, упуская из своего повествования одну важную деталь, о которой Вы нигде не прочтёте.

                Дело в том, что...

Да, простят мне уважаемые читатели столь частое употреблении этого словосочетания, но я делаю это намеренно, дабы заострить Ваше внимание на некоторых нюансах, которые зачастую меняют всю суть происходившего, в те, уже далекие от нас времена.

Итак,  дело в том, что у Кузнецова были проблемы со зрением и начальство об этом знало.

Издали, он не мог отличить Даргеля от другого чиновника одетого в генеральскую форму, тем более что видел Даргеля один раз и то мельком.

Чтобы избежать каких либо случайностей было решено, что вслед за Даргелем на улицу выйдет Валя Довгер, работавшая в рейхскомиссариате и знавшая в лицо многих высших чиновников правительственного учреждения.

                Практически Валю отдавали на заклание

Если бы покушение удалось, и  Даргель был бы убит, парням из СД непременно захотелось бы узнать, почему сотрудница рейхскомиссариата самовольно покинула рабочее место и следила за заместителем Коха