Немного о Чоране

Известно, что славяне, соприкоснувшись с воинственной духовной жизнью романо-германцев, вспыхивают как свечи. В девятнадцатом веке мы познали это сполна. Все наши великие писатели может и вышли из «Шинели» Гоголя, сострадая, но железную форму приобрели у Гёте, Флобера, Стендаля моралистов и пр., потому что читали и мыслили по-французски и немецки. Я не знаком с историей Румынии. Чоран описывает её как захудалый край, не имеющий влияния, где в людях, наверное, жива память о принадлежности к римской империи, хранящая глухие амбиции. В двадцатом веке румыны вошли в мир именами Элиаде, Ионеску, Чорана. Так случилось. Философский мир Чорана с молоду был наполнен немцами и французами. Из англичан ему был по душе Шекспир. Мы сейчас говорим о том, что восточный европеец никогда не сможет изобрести свою философию, без того чтобы не посоветоваться с «немцем». Когда началась вторая мировая, Чоран, живя в Париже, где хозяйничали нацисты, прогрузился в буддизм. Чтобы понять буддизм умному человеку много не надо, а вот чтобы его практиковать, нужно много, и Чоран отказался. В конце войны он написал книгу, которую, возможно, следует назвать Библией конца человечества. Книга переведена и по-русски называется (спасибо переводчикам) очень хорошо – «О разложении основ». Заботился ли Чоран, чтобы напугать народы? Да. Сам он говорит, что боролся с французским языком, жёстко регламентированным. Книга пролежала два года в издательстве, которым заведовал какой-то паршивый поэт, а потом вышла, и теперь мы можем её читать. Даже переведённая на русский, она пленительно блещет, а если вам удастся продраться через барочные конструкции и что-нибудь понять, я вам не завидую – там нет ничего ободряющего.