Поэт

«Дождя бы,- подумал поэт, устало  шагая вдоль темных дверей редакции, -  дождичка освежающего  тут не хватает», - вздохнул он, аккуратно пригладив  седые  – до плеч – волосы и прислушиваясь к настойчивым звукам скрипки, сливающимся в один и тот же незатейливый мотивчик в его голове.

 «Бухгалтерией сделали журнал, торгаши чертовы: цифры, справки, гонорары… ,  – скрипка заиграла сильнее. Мужчина  напрягся, ожидая, что припомнятся  слова, но мелодия дошла до высшей точки и отправилась  по второму кругу, так и не родив песни.
- Счетоводы!» – с досадой  скосил он глаз на ближайшую дверь.

А она вдруг широко распахнулась и выпустила в коридор большого небритого человека с бездонными,  печальными  глазами.
Тот бросил  взгляд на поэта, узнал, и старательно  смял физиономию в улыбку.
- Иван Ильич! Рад вас видеть. Третьего дня только вспоминал. – Схватил он руку Ивана Ильича, и начал деловито ее трясти.
- Здравствуйте, Антон Эдуардович. – Изогнулся в самом изысканном поклоне поэт. – Вот уж не ожидал, что моя скромная персона главного редактора заинтересует.
- Интересует, интересует, - отпустил руку собеседника редактор, - еще как интересует. Идемте ко мне. – Он кивнул, приглашая, и  затопал по коридору, старательно раскланиваясь со встречными.
Иван Ильич побрел следом.
Скрипка в голове его снова почти закончила вступление и напряженное ожидание развязки на миг сдвинуло реальность в туман.  Зазвенело в ушах, эхом умножая звуки струн… .

- Входите! – широко распахнул дверь редактор, начисто разрушая магию музыкальной загадки. И, чуть подталкивая поэта в спину, шагнул следом. – Присядьте. – Ткнул он пальцем в стул, а сам плюхнулся в огромное кожаное кресло.
- Кхм! – С досадой кашлянул Иван Ильич, присаживаясь на край мягкого стула,  усилием воли  пытаясь сдержать рассыпающиеся осколки музыки.
- Как ваши дела? – Вежливо поинтересовался хозяин кабинета, с любопытством наблюдая за недовольством гостя.
- Хорошо. – Воспитанно, но чуть рассеяно улыбнулся поэт, продолжая витать в хороводе нот. Последний такт, казалось,  уже напомнил главное. Теперь  так хотелось сосредоточиться. Хоть на минутку!

- Сдавали материал? – Кивнул на папку в руках гостя хозяин.
- Да.
- Скажите, Иван Ильич, - прищурился редактор, - ведь вы писать начали еще при советах?
- Так, - насторожился гость,  – скрипка унеслась в просторы вселенной, оставив лишь жгучий, но быстро остывающий след в холодной пустоте .
- Певцом коммунизма были? – Хитро подмигнул  Антон Эдуардович.
Вопрос прозвучал  оскорбительно, но Иван Ильич лишь махнул рукой:
- Дело прошлое, – виновато улыбнулся он, -  куда деваться-то было? Вы ж знаете… - и печально сморщил  нос.
- А сейчас мелкобуржуазными страданиями промышляете?  - лукаво заглянул в глаза редактор.
Ивана Ильича даже  в жар бросило: «Это уж слишком. Хлопнуть дверью?»
Но, поэт лишь кисло скривился.
- В этом журнале и начинал. – Едко просипел он, -  Кажется,  «Красные знамена» он назывался?   и, вроде бы, тут обычную лирику даже на порог не пускали?
- Да, ничего, ничего, - замахал руками редактор,  - это только значит, что вы полностью в теме. А того и  нужно! – Радостно потер ладони он. Затем  придвинул кресло к столу, деловито сложил перед собой руки и ласково посмотрел в глаза собеседнику.
- А, вот Лосев по сей день коммунизмами бредит, представляете? – С печалью в голосе, как по усопшему, проговорил редактор, - Вчера приносил свои стихи. Ругался, что не печатаем. Послушал  я его, по старой дружбе. Ободрил…
- Лосев! – Презрительная улыбка поднялась под самый нос Ивана Ильича. –  Не поэт он.
- Да… да… - закивал  редактор, - но стихи у него, я вам скажу… . – И взгляд литератора сделался мечтательным.

- Он не поэт! – Гневно повторил Иван Ильич, сверкнув глазами. И в черепе его загремели литавры, щедро поддержанные хаотичными  воплями  труб. – Лосев  работал  младшим научным сотрудником всю жизнь. Не нашел, видите ли сил, посвятить жизнь поэзии! – Это взвизгнул едкий саксофон, перечеркнув  секцию духовых.
Да, да..  –  задумчиво согласился редактор.
- Любитель. – Заклеймил Лосева еще раз поэт. 
- Пожалуй.
- Графоман!   - Поставил жирную точку барабан, ухнув под темечком обличителя.
- О! – Словно очнулся редактор.  – Бог же с ним. Вас-то я пригласил  по делу. Как настоящего профессионала.
- Конечно. – Гордо поднял лицо поэт. – Я вас слушаю.
Из оборвавшейся тишины снова послышался звук, который  шел  кругом простой  мелодии пощипывая любопытство и раздражая память: «Откуда это?»

- На носу выборы, понимаете? – Многозначительно  воздел очи к небу  редактор. – И, красные, левые - если хотите,  заполонили все избирательные списки.  - Взгляд его затуманился неподдельной скорбью.
Поэт  закивал, соглашаясь.  Мелодия настойчиво  близилась к началу куплета, и он нервно ждал спасительного слова из памяти.

- Было бы здорово,-  продолжил редактор, - если бы некто очень талантливый, известный напомнил в своих работах о репрессиях, концентрационных лагерях , сговоре  с фашистами. – Он вопросительно,  со жгучей печалью  посмотрел на поэта. -  Надо открывать людям глаза.
- Мусорный ветер!* – Радостно выпалил Иван Ильич вслух и  облегченно выдохнул.
Да, это она, мелодия из юности не давала покоя все утро. Песенка, что начиналась  нехитрой  партией скрипки .
- Что? – Удивился редактор.
- Да… извините…  Я согласен. – Поэт заулыбался, а подсознание уже угодливо подкидывало строки песни: «…плачь природы, смех сатаны…».
Антон Эдуардович  вздохнул  сочувственно,  рассматривая  гостя  подернутыми грустью    глазками: «Гений, что с него взять? Юродивый».
- Однако, обговорим детали… - Продолжил разговор он.
***
Настоящий поэт, профессионал - Иван Ильич вышел из кабинета редактора окрыленным. Музы теребили его седые космы и сердце горело, рождая пламенные строки.
В опьянении от  внезапной удачи, то и дело мысленно возвращался  творец к прекрасным цифрам  и озвученным всесильным редактором перспективам, открывающим заветные двери пред любым честным служителем муз.
________________________________________    
*- «Мусорный ветер» – песня рок группы «Крематорий».