Салам, бача. Глава 29. Танец смерти

И снова все повторяется. Вокруг Геннадия собрались люди, галдят о чем-то между собой, спорят, размахивая купюрами афгани. Несмотря на незнакомые иероглифы восточного письма, выгравированные на деньгах, он прекрасно знает, что это далеко не маленькие суммы. И несмотря на поношенные и изорванные одежды этих людей, говорящие о том, что их хозяева недостаточно богаты, чтобы расставаться в одно мгновение с тремя-пятью тысячными банкнотами, люди на это готовы.

Восточный народ азартен, он не боится кобр, поднявшихся перед ними чуть ли не в человеческий рост, и открывших свои пасти с оголенными клыками, и готовых в любую секунду поразить кого-то из зазевавшихся спорщиков. Но, несмотря на возникающие моменты, приближающие человека к смерти, змеи не торопятся расставаться со своим драгоценным ядом, а сами, словно превращаясь в этих людей, спорят с ними, ставя на кон жизнь этого затюканного человечка, сидящего посередине небольшой площадки.

Этот человек - Геннадий. Его жизнь никого из окружающих не интересует. Вернее, интересует, но не больше той суммы, которую каждый здесь из собравшихся зрителей, готов за нее заплатить. И не только заплатить, но и получить какую-мзду, если выиграет. А выиграть он обязательно должен в любом случае, будет ли после танца со змеями этот человечек биться в предсмертной конвульсии или его жизнь, висящая на волоске, продлится еще на какое-то небольшое время, пока три королевские кобры, завороженные его смелостью, будут следить за ним.

Главный моджахед, организатор этой смертной игры, воздевает руки в молитве Всевидящему Аллаху и просит Его сохранить еще хоть на какое-то время жизнь шурави, и порадовать тем собравшихся вокруг него дехкан, чтобы посмотреть его последний танец смерти.

Сильный удар в плечо заставляют Геннадия напрячься и занять свою последнюю позицию – приподнявшись на колени перед кобрами. Заливная трель, полившаяся из дудки моджахеда, начинает будоражить змей. Нет, не успокаивать, а наоборот нервировать их, так как люди, собравшиеся вокруг, начинают сильно толкать их жертву – шурави, кто в спину, кто в плечо, а кто и в голову, приближая физически на какие-то секунды его тело ближе к ним.

Но змеи пока не торопятся разделаться с Геннадием, им и доли секунды хватит на то, чтобы его искусать, и влить в его кровь смертельные капли своего яда.
Но Геннадий, несмотря на растущую ненависть к нему у окруживших его людей, не поддается испугу. На его лице покой и легкая улыбка, что и завораживает, и удивляет змей, которые с легкостью уклоняясь от его тела, тут же возвращаются в свою стойку, занятую несколько секунд назад.

Но вот одна из змей не выдержала, и раскрыв во всю ширину свой капюшон, скрыла от глаз Геннадия лучи вечернего солнца, пробивающегося сквозь собравшихся вокруг него людей. Она открыла свою пасть и вот-вот готова вогнать в его лоб или лицо свои зубы.

Остались секунды. Время начинает сильно стучать в висках утомленного последними мгновениями жизни Геннадия. Но он уже не боится этого, а даже наоборот, готов сам приблизить свою жизнь к вечной пропасти. И смотря кобре в глаза, начинает расширять свою грудь от медленных и глубоких вдохов воздуха, расправляет свои плечи и вытягивает в струнку свой позвоночник, выравнивая на одной плоскости свое лицо с открытой пастью змеи.

Толпа охает от удивления, его смелость будоражит их нервы, люди начинают шуметь. Но змея этого не слышит, она не отводит своего взгляда от глаз Геннадия. Две ее подруги – не менее крупные кобры, начинают овивать своими шеями ее стан, заставляя быстрее разделаться с непокорною жертвою и удалиться на покой или на охоту, на каких-то предложенным хозяином им на ужин гадюк или ящериц.

Но та главная змея не поддается этим уговорам, а наоборот, начинает потихонечку терять крепость в своем стане и опускаться перед взглядом человека.

Несмотря на то, что люди, собравшиеся вокруг этого человека, злятся на ее, и начинают сильнее подталкивать тело Геннадия к ней и ее подругам – кобрам. Но она, завороженная силой этого человечка, не кусает его, а даже наоборот, начинает защищать его от людей, нанося резкие удары по их рукам, локтям, плечам и лицам, заставляя тем самым с сильными криками разбегаться их, боящихся получить смертельный поцелуй разгневанной кобры.

И когда через несколько секунд никого из людей рядом с Геннадием не осталось, она начинает обвивать его своими смертельными кольцами, приближаясь к лицу человека, не сводя с него глаз.

Остаются заворожены этим поступком и подруги королевской кобры, и тем самым боясь даже на йоту приблизиться к ней, понимая, что их поступок может обернуться смертью для них.

Кобра, закрыв свою пасть, обвила шею Геннадия, но не сдавливает ее, а наоборот, щекоча его кожу своим холодным кожным покровом, подняла свою стать выше и вытянувшись в сторону снова устремила свой взгляд ему в глаза, зашипев.

Но вот здесь терпения смелости у Геннадия больше не хватило, и он, поддавшись змеиным чарам, прикрыл свои глаза, теряя в своем теле физическую силу…

- Вставай, нам пора, - шепот Мужика, отвлекает Геннадия, и он, разомкнув свои веки, щурясь, смотрит на яркие лучи солнца.

- Я живой? - спрашивает он у склонившегося над ним Андриенко.

А тот, с удивлением продолжает рассматривать лицо своего товарища, и начинает легонько похлопывать по нему своей ладонью.

- Что, я умер? – облокотившись на локти, чуть ли не кричит с испугу Дашков.

- Да вроде нет, еще жив.

- В смысле? – вскакивает на ноги Геннадий, но тут же, потеряв равновесие, из-за резкой подсечки Александра под колено, заваливается на спину.

- Да вроде предсмертной агонии еще нет у тебя. А что? – на лице Мужика появляется улыбка. – Тебя убили, так и скажи.

- Фу! – отмахнувшись от товарища, Геннадий обтер свое лицо, прошептав. – Три кобры обвили, думал все, конец мне.

- Похоже, нет, - уселся рядом с ним Мужик, - похоже, они тебя еще не убили. Подожди следующего сна, тогда узнаешь. Вот беда придет, - глубоко вздохнул Мужик.

- А чего? Что за беда? - не понял его возгласа Геннадий.

- Так если они тебя убьют, то все, тут же проглотят тебя и исчезнешь. Придется послать твоим родокам письмо, что ты пропал без вести.

- Тю ты, - заулыбался Геннадий. – Что уже рассвет?

- Нет, утро, - поставил точку Андриенко. – Собирайся, а то нам еще телепать и телепать.

- Новое задание?

- 2 -

Почему Мужик отказался продолжить свой путь через горные хребты, Геннадию и не нужно было об этом спрашивать, догадался сам. Дехсабзский район со всех сторон окаймляют горы, внутри его огромная чаша плодородных земель, в которой дехкане выращивают различные сельскохозяйственные культуры: виноград, пшеница, фруктовые деревья, огромные пастбища. Через него движутся караваны из Пакистана в Иран. И душманы прикладывают все усилия, чтобы снимать с этого региона все, как говорится, сливки с доходов крестьян и управлять миром.

В северно-западной части Дехсабзского района, в сужении гор и отрезанных от большой части низины перевалом, год назад удалость закрепиться крупному бандформированию, которое и изменило здесь жизнь дехкан (крестьян), занимавшихся выращиванием зерновых и фруктовых культур, их продажей и цивилизованным развитием своего региона: открытием школ, маленьких пошивочных и сельскохозяйственных предприятий, торговых участков, через которые выращенная ими продукциями автомобилями и караванами доставлялись в Кабул и в другие крупные города и районы Афганистана.

Душманы закрыли этот перевал, связывающий небольшой регион с большим миром, и стали навязывать местным людям свои требования, возвращая их в рабство.

Несколько раз правительственные войска пытались здесь навести порядок, чтобы дать возможность дехканам вернуть себе последнее завоевание - свободу. Но надолго удержать здесь новую демократическую власть им так и не удавалось. Вооруженные моджахеды возвращались назад, и с еще большей жестокостью расправлялись с людьми, кто воевал против них.

Задача, поставленная перед Геннадием и Александром найти нескольких местных главарей, и по возможности уничтожить их, была предвестником новой военной операции, которую власти Афганистана должны были провести здесь с помощью советских войск, перекрывших перевал, чтобы не дать душманам через него ввести свои дополнительные силы, которые будут в тоже время отдельно окружены и уничтожены.

Но то, что это произойдет в скорости, еще никто не знал. Несколько разведывательно-десантных подразделений из разных частей, высадившихся в горной местности, уже в скрытном порядке двигались к перевалу. Их задача, занять на нем оборону.

В кишлаке, находившемся внутри этого региона жизнь шла своим чередом, который нельзя сравнить с мирным развитием, как это еще было год назад. Душманы ввели жесткие законы, не дававшие дехканам заниматься свободной торговлей выращенных ими сельскохозяйственных культур, овец, коров и мясомолочной продукции, как они делали это раньше. Большая часть заработанного поглощалась душманами. А тех, кто не соглашался с этим, ждала виселица, или... убийство камнями, которое должны же были совершить никто иной, как их соплеменники, включая родню.

Именно так произошло здесь несколько дней назад - были зверски убиты две семьи, а потом еще одна. Вина последних была в том, что они бросали камни мимо подверженных этой казни людей. Кто-то из жителей кишлака донес об этом полевому командиру, и тот тут же приказал и этих людей, не подчинившихся его власти, также наказать, забить камнями…

Жуткая смерть, которая раскинула свои щупальца испуга и беспрекословного подчинения на всех дехкан. Теперь каждый из них был палачом, и никуда от этого не уйти, сколько не молись и не проси Аллаха о своем прощении…

Война за власть превращала мирных тружеников в убийц, и другого выхода не было. Или совершишь злодеяние и получишь временный покой, или – убей своей гордостью себя и свою семью.

Эти последние вести были донесены и до Александра с Геннадием, чтобы понимали в какой мир они сейчас попадут, и насколько важен будет в нем их каждый шаг. Вот после тех пятиминутных раздумий у карты, Мужик и предложил, чтобы их с Геннадием высадили вдали от перевала. И двигаться в это логово они будут не через горы, а - зеленую зону: сады, огороды и виноградники. С этим решением согласились и командиры, дав всего лишь четыре дня для решения поставленных перед ними задач. Крайним будет пятый день …

- 3 -

Углубившись в фруктовый сад, снайпера не раз выходили на людей, собирающих урожай. Но близко к ним не подходили. Видели дехкане их или нет, не волновало, так как Мужик с Геннадием ничем не отличались от местного населения, ни одеждой, ни ношением оружия, так как все здешние душманы были вооружены.

Солнце быстро поднималось к своему зениту, чего боялся Мужик. И почему, причина понятна, он из-за этого мог потерять границы сторон света, а значит и сбиться с пути. Компас, всегда служивший ему помощником в этом, разбился при высадке из вертолета, а Геннадий забыл взять свой.

Пот вымочил всю одежду. Носки постоянно сползали с пятки в поношенных кроссовках, что затрудняло Геннадию придерживаться выбранной Мужиком скорости при передвижении. Часто из-за этого приходилось останавливаться…

Гул приближавшегося к ним трактора, заставил Геннадия с Александром остановиться и искать место, которое поможет им спрятаться. Но вокруг кроме сухой травы и крон деревьев, ничего подходящего не было. И поэтому Мужик, выбрав дерево с плотными ветками, полез на дерево, указав Геннадию другое, в котором тот также должен был спрятаться.

Трактора, проехавшего где-то рядом, они так и не увидели, а вот то, что он где-то невдалеке от них остановился, догадались по ровному гулу работы двигателя.

- Похоже, где-то рядом арык или колодец, - предположил Александр. – Лучше, конечно, арык.

Геннадий посмотрел на товарища и с ехидцей улыбнулся:

- С тебя идет пар как с вулкана дым.

- На себя бы посмотрел со стороны, - отмахнулся Мужик. – Где машина работает?

- Вроде справа, - прислушавшись, предположил Дашков.

- Согласен, пойдем поглядим.

Мужик оказался прав, трактор типа «Белоруси», стоял на берегу неширокого арыка, и два афганца, забравшиеся в кузов с бочками, наполняли их водою с помощью ведер.

- Дорога накатана сюда, смотри. Скорее всего мы уже около того самого кишлака, - Мужик, сделав несколько глотков воды из своей фляги, сощурившись, посмотрел на Геннадия.

- И что дальше будем делать? – спросил тот у него.

- Купаться, загорать. А к вечеру туда пойдем, к скале. Она должна быть в километре отсюда. А там, как повезет.  Гряда скал, как видел на карте, здесь проходит очень широкая. Душманы должны находиться на ней только с этой стороны, для охраны кишлака, и с той, это где-то в трех-четырех километрах глубже. Понятно?

- А другого выхода нет, Саша, нужно только на скалу лезть, в руки душманов? – глотнув слюну, спросил Дашков.

- А как ты увидишь по этой горизонтали кишлак, или засаду душманов в скале, а?
Геннадий осмотрелся и согласившись с Мужиком, развел руками.

- Так-то. Можно, конечно и не лезть туда, а отсидеться на дереве и объедаться персиками с яблоками. Может так и сделаем, - не смотря на Геннадия, предположил Андриенко. – Тогда точно живыми останемся. Но проблема в другом, с гор сюда должны подойти наши разведгруппы. Их задача организовать огневые точки, и когда сюда придет десант, а он придет дня через два, это точно, они должны будут убрать наиболее опасные огневые точки с пулеметами. Понятно говорю? – Мужик сощурившись посмотрел на Геннадия. - А мы с тобою должны быть где-то рядом с ними, и у нас почти та же задача.

- Нет, не так, - возразил Дашков. – Майор говорил, что нужно определить не только огневые точки, но и их командиров, и уничтожить их.

- А это одно и то же, - улыбнулся Мужик. – Так что пока те заняты, полезем туда, - показал он себе за спину, там кустарники, вот рядом с ними и понежимся в воде. Только будь осторожен, нужно сначала осмотреться, чтобы не попасться.

- Змеям?

- И им тоже, как и на растяжки не наступить.

- А-а, понял, - закивал головой Геннадий. – А что, и такое может быть?

- Это как в той сказке, что про Бармалея, читал? В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы. Будут вас кусать, бить и обижать. Не ходите дети в Африку гулять».

- А, я тоже этот мультик смотрел.

- И я смотрел, классный. Все, полезли, - приказал Мужик.

Через метров сто – остановились, углубляясь в прибрежные заросли, добрались до воды. Она была студеной, и на то, что еще обратил внимание Мужик, мутной. И не просто, а по берегу коричневой от глины. Почему?

Указав Геннадию, чтобы тот оставался на месте и слушал, пополз дальше и чуть не уткнулся головой в огромное колесо от арбы.

Человек, которого он увидел невдалеке, рыл яму, скорее всего для трупов людей, лежавших рядом.

Что еще приметил Александр, в стороне от ямы лежал нарезанный дерн с травою.
Опустив трупы в яму, афганец начал руками сталкивать на них землю и закончив эту работу, остатки земли стал сбрасывать с помощью лопаты в арык.

Но вот что-то его испугало, остановился и начал прислушиваться. Потом, стаскивая дерн на место захоронения, прикрыл им его.

Ишак, истошно закричав, начал испуганно двигаться к нему, таща за собою арбу, колесо которой наехало на кончик кроссовки Мужика, и тот резко, успев подтянуть под себя ногу, чтобы не поранить ее, отскочил в сторону.

Увидевший его афганец вскочил на ноги и с лопатой бросился на Мужика, и к своему счастью, Александр вовремя увидел его и защитившись карабином, сбил этого человека на землю и упер в его горло винтовку.

Тот, видя свое поражение замер и с широкими глазами смотрел на врага.

- Что делать с ним? – спросил подбежавший к Андриенко Дашков.

- Кончать, другого выхода нет. Сможешь?

- Н-нет, - Геннадий стал отходить в сторону.

- Стой, тихо, - и вытащив из-за пояса финку, Мужик стал приседать к афганцу.

- Шурави! – вдруг выкрикнул тот. – Ай я Айсаман, Айсаман. Я дехкан.

- Русский знаешь? – невольно спросил у него Александр.

- Да, Душанбе, да я учи-тал.

- Кого хоронишь?

- Убила, убила Айсадулла, - и стал то показывая на землю, то стуча себе кулаком в грудь, начал быстро шептать. - Убила, убила. Она враг, убила… 

- Вот, кто нам и нужен, - прикрыв рот ладонью афганца, громко прошептал Мужик.
И в тоже мгновение, резко развернувшись он секанул по ветке ножом.

Гадюка, извиваясь в смертной агонии, почти разделенная ножом на две части, упала под ноги Геннадия и тот, с испугом отскочив от нее в сторону, тут же, быстро поняв о произошедшем, стал нервозно затаптывать ее в землю.