Курск и его правители с 16 до конца 19 века - 6

Николай ПАХОМОВ,
Ангелина ПЕНЬКОВА

КУРСК: ВЕХИ ПУТИ.
ЭВОЛЮЦИЯ ВЛАСТИ И ОБЩЕСТВА ЗА ТЫСЯЧУ ЛЕТ.
Очерки о городе Курске, его правителях, руководителях и их делах.


ГЛАВА 6.

КУРСК В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII ВЕКА

Новый век в России по указу Петра I от 20 декабря 1699 года начался, как и во всех странах Европы, с 1 января 1701 года. К этому времени Россия с середины 1700 года уже находилась в состоянии войны со Швецией и имела неудачный опыт осады Нарвы, когда 8-тысячная армия Карла XII одержала победу над 40-тысячным войском Петра I, возглавляемом принцем де Круа. Но, как пишет автор книги «Полководцы России» К.Е. Халин, «это положение не сломило духа Петра».
По его указу множество церковных колоколов было перелито на пушки (300 орудий), часть конфискованных церковных ценностей пошла на закупку оружия за границей, под ружье были поставлены не только служилые люди «по отечеству» и «по прибору», но и крепостные крестьяне (впервые), и даже монахи. Наскоро обученная новая русская армия в 1703 году заняла Ижорскую землю, а 16 мая в устье Невы Петр Алексеевич собственноручно заложил основание деревянной Петропавловской крепости, давшей начало будущей столице Российской империи – Санкт-Петербургу [1].

В Курске в начале нового века на воеводстве находился князь, стольник и Рюрикович в 24-м колене Дмитрий Андреевич Кольцов-Масальский (Мосальский) (? – не ранее 1703).
В 1697 году он был воеводой в Севске. И доводился племянником белгородскому воеводе (1702) И.М. Кольцову-Масаль-скому, в недалеком будущем генералу-поручику.
В 1703 году его на курском воеводстве сменил Родион Дмитриевич Сабуров (? – не ранее 1707), находившийся в данной должности до 1707 года [2].
Этим воеводам приходилось верстать на воинскую службу не только детей боярских, дворян-помещиков, служилых «по прибору» однодворцев, но и крепостных крестьян, чего раньше не делалось. А еще им приходилось заниматься розыском «отказников» и «дезертиров». Так в январе 1704 года, согласно разнарядке, на охрану крепостей Азов и Таганрог было отправлено 1149 дворян и казаков и 1069 их детей (новиков), достигших возраста службы, а сбежало 1322 человека. Вот и последовало воеводе Сабурову очередное грозное послание разгневанного царя. А в следующем 1705 году аналогичное послание пришло рыльскому воеводе Г. Языкову [3].
В 1705 году, во время вяло текущей русско-шведской войны, так как король Карл XII в первую очередь был озабочен военными действиями в Польше, Петр I ввел рекрутскую повинность, согласно которой 20 крестьянских дворов должны были поставить одного рекрута. Поэтому уже к 1708 году российская армия насчитывала 52 пехотных и 33 кавалерийских полка общей численностью 130 тысяч человек [4].
Естественно, Курск и Курский уезд, кроме служилых людей «по отечеству» и «по прибору», стали проводить рекрутские наборы для армии. А еще на курянах лежала обязанность по охране южного пограничья от крымских и ногайских татар. Для этих целей царем были введены отряды ладмилиции, в которые призывали местных однодворцев. В одном из таких отрядов в это время, как установил курский писатель и краевед Е.С. Карпук, служил житель деревни Нижняя Жигаевка Усожского стана однодворец Ананий Иванович Пахомов, 1683 года рождения. А его старший брат, однодворец Евстрат Иванович Пахомов, 1670 года рождения, служил в драгунах [5].
Вообще для охраны границ в Прибалтике и на Украине было учреждено 6 ландмилиционных полков. В 1775 году эти полки вошли в состав регулярной армии. 
 
Последним курским воеводой данного периода времени стал князь и стольник, Рюрикович в 23-е колене, Андрей Михайлович Гагарин (?–1709). По данным А.И. Раздорского, в Боярской книге 1677 г. он числился стряпчим, в книге 1680 г. – стольником. В 1678 году был воеводой у Потетиных ворот Картосеневской засеки. В 1690-е годы межевал земли во Владимирском и Суздальском уездах.
На его долю выпало проведение первой губернской реформы Петра I в 1708 году. А в следующем году, согласно данным С.И. Ларионова, князь Гагарин, «быв в присудствии, поразился параличем и скоропостижно умер». После его смерти в Курске до 1712 года «присутствие правил» дьяк Астафий Мужланов [6].
В соответствии с административно-территориальной реформой 1708 года огромная территория Российского государства, простиравшегося от Балтийского моря на западе до морей Тихого океана на востоке, была разделена на 8 губерний. Курск и Курский уезд, а также Путивльский, Рыльский, Белгородский, Оскольский и прочие уезды края вошли в Киевскую губернию, включившую в себя 56 городов. Первым губернатором Киевской губернии был назначен князь Дмитрий Михайлович Голицын (1665-1737), который до этого (1707) возглавлял Белгородский разряд [7].
Губернаторы командовали расположенными в губернии войсками и в то же время были главными начальниками гражданского управления. Как отмечается в Википедии, никаких задач по устройству местного благосостояния на губернаторов не возлагалось. Они должны были: собирать казённые сборы, блюсти за тем, чтобы все повинности, падавшие на губернию, были исполнены, чтобы определённое с губернии количество рекрутов и работных людей было доставлено в срок.
28 сентября русские войска (более 11,5 тысячи человек), возглавляемые А.Д. Меншиковым, у деревни Лесной одержали победу над войском Левенгаупта, имевшего в своем распоряжении 16 тысяч солдат. Шведы потеряли 8,5 тысячи убитыми и ранеными, 800 солдат и офицеров оказались в плену. Потери отрядов Меншикова составили 1111 убитыми и 2856 ранеными. В качестве трофея русским достался вражеский обоз и 17 пушек.
27 июня (8 июля) 1709 года состоялась Полтавская битва, в ходе которой армии Карла XII и казацким отрядам изменника Мазепы был нанесен сокрушительный удар. Шведы потеряли убитыми около 8 тысяч и 18746 пленными. Среди пленных оказались тысяча офицеров и генералов, фельдмаршал Реншильд и первый министр правительства Пипер [8].
Одержав победу, Петр I озаботился лечением раненых солдат и офицеров. И поручает офицеру Г. Языкову организовать в Курске госпиталь. 1 декабря 1709 года Языков докладывает царю, что госпиталь учрежден и в нем находятся на лечении 835 солдат и офицеров.
Так в Курске впервые появилось лечебное учреждение, заботы о котором частично были возложены на местные органы власти в лице дьяка Астафия Мужланова. Он ли распорядился, или указание поступило от более высоких инстанций, но корпии и перевязочные материалы для раненых стали готовить в Троицком женском монастыре. И возможно, что на территории этого монастыря, одного из самых крупных и богатых в уезде, и были размещены госпитальные палаты для раненых участников Полтавского сражения. Ведь более точного нахождения первого курского госпиталя краеведами пока не установлено.
В 1710 году по указанию царя во многих городах и уездах производилась подушная перепись населения. В Курском уезде этим делом, по данным С.И. Ларионова, занимался стольник Иван Иванович Вельяминов-Зернов. А губернатор Д.М. Голицын в городе Карачеве провел смотр (разряд) всем служивым людям края, на котором приняли участие и куряне. Документов о переписи населения и «разряде» не сохранилось, но известно, что во время смотра служилых людей многие курские дворяне получили разные назначения по службе, а однодворцы были набраны в ландмилицию [9].
По переписи 1710 года в Курске, по данным историка Н.Д. Борщик, 7211 человек, что оказалось на 4323 человека больше населения города при переписи 1678 года (2888 человек). Для сравнения скажем, что в Судже население за данный период времени выросло с 644 до 671, в Белгороде – с 2008 до 2720, в Обояни – с 1345 до 2268, в Старом Осколе с 994 до 3803, в Новом Осколе – с 923 до 940, в Путивле – с 1133 до 1306, в Рыльске – с 397 до 2024. (В Валуйках и Короче небольшое снижение.) [10]
Если в большинстве городов рост населения понятен и объясним, то всплеск роста населения в Курске вызывает сомнение, так как в сборнике очерков «Курск» (1957, 1975) за более поздний срок, 1742 год, население города составило всего лишь 3282 человека [11]. И кому прикажете верить?..
А вот в деревне Нижней Жигаевке Усожского стана по переписи 1710 года числилось 122 двора однодворцев, в которых проживал 1441 человек (766 – мужского пола и 675 – женского), а дворов крепостных крестьян было всего 19 [12].
Продолжая реформирование управления страной, Петр Алексеевич после победоносной Полтавской битвы издает указ об учреждении Правительствующего Сената. Этим же указом при Сенате предусматривается Разрядный стол (вместо Разрядного приказа) и по два комиссара из губерний.
Указом отменялись должности воевод в уездных городах, какими были Путивль, Рыльск и Курск. Воеводы оставались лишь в центрах провинций. Управление в городах переходило к комиссарам и обер-инспекторам отраслевых служб. Или же к коменданту города, если город имел важный стратегический статус.
Кроме того, по западному образцу, в городах появились органы самоуправления – бурмистрские, или, по-русски, земские избы. Они подчинялись Бургомистерской палате в Москве. Во главе изб стояли бурмистры (бургомистры) из дворян и детей боярских. В помощь бурмистрам избирались ратманы и целовальники. Эти могли быть из купеческого сословия и из ремесленников (мещан). В ведении бурмистрских изб находились вопросы строительства, ремонта крепости, торговли, разбор мелких тяжб.
Власть бурмистров и бургомистерских изб на дворян не распространялась. Для них существовал специальный орган при губернаторе – коллегия, или ландрат, из 8-10 человек. Не трудно заметить, что в заимствованном из немецкой речи слове «ландрат» первая часть слова обозначает «земля». Оно и понятно: дворяне были землевладельцами, вот и был учрежден орган, регулировавший отношения землевладельцев. Ландраты возглавлялись ландрихтерами. 
В соответствии с губернской реформой 1708 года именно комиссары стали помощниками губернаторов, и на них возлагались обязанности бывших воевод по сбору и проверке ратных людей. Поэтому в 1711 году комиссаром на сборе курских ратников был Гаврила Владимирович Плаутин [13].
Впрочем, губернская реформа константой не осталась. Действующие с 1712 года ландраты по указу от 24 апреля (5 мая) 1713 года составляли совет при губернаторе и формально ему не подчинялись. Но на практике все эти советы находились в зависимости от губернатора и исполняли на местах его распоряжения. То есть стали исполнительным органом.
В Курске же как отдаленном окраинном городе Киевской губернии в 1712 году, по сведениям С.И. Ларионова, была учреждена Отдельная губернская канцелярия. В нее входили: комендант – полковник Григорий Алексеевич Калтовской и орловский воевода – стольник Логин Михайлович Щербачев, которым помогали дьяк Василий Овсянников и комиссар по сборам ратных людей – Леонтий Иванович Рудин.
В 1713 году к ним добавились дьяк Аверий Леонтьев, обер-комиссар – стольник Иван Иванович Вельяминов-Зернов, возглавивший Курское городовое (городское) правление (по сути – городскую власть) и комиссар по сборам – Максим Петрович Каменев [14].
20/31 января 1714 года вышел новый указ царя, согласно которому в местные советы ландратов полагалось избирать только дворян. Но так как в Курске и без этого указа в руководстве города и края находись дворяне, то Отдельная губернская канцелярия работала в прежнем составе.
В 1714 году царем издан указ об утверждении в Российском государстве фискалов, то есть чиновников, надзирающих за исполнением законов. По этому указу в Курске и Курском уезде предполагалось нахождение, как минимум, двух фискалов, один из которых мог быть из купеческого сословия, чтобы «купеческое состояние тайно ведать».
В этом же году был издан указ «О порядке наследования движимого и недвижимого имущества», который в следующем 1715 году подтверждается  указом о реформировании судебной системы. И вот уже в Курске, где «городовое правление», согласно данным С.И. Ларионова, «имел И.И. Вельяминов-Зернов», ставший вскоре комендантом Чернигова, но затем передавший свою должность думному дворянину Семену Протасьевичу Неплюеву, по распоряжению Киевского губернатора появился следователь – полковник Афанасий Головкин. И теперь следствие производилось не в Киеве, как раньше, а в самом Курске.
Из знаковых моментов жизни города в этом году стоит назвать очередную перепись населения, которую произвел С.П. Неплюев [15].
А царь Петр Алексеевич, одержав несколько побед над Шведами, в том числе и на Балтике, учредил в 1715 году «Артикул военный», регламентирующий воинскую службу. А в 1716 году предложил Сенату назначать в ландраты офицеров, уволенных со службы вследствие ран или старости и не имеющих деревень. Ландратовое жалование являлось как бы пенсией этим отставным. Как видим, царь проявлял заботу о своих военных, чего не скажешь о президенте СССР М.С. Горбачеве и президенте России Б.Н. Ельцине, предавших своих военных в 90-х годах при выводе войск из Афганистана и из стран Восточной Европы…
В период с 1716 по 1718 год в Курске, по данным С.И. Ларионова, городским правлением руководил Иван Григорьевич Долженков, а комиссаром, отвечающим за сбор ратных людей, проведение воинских смотров, был дворянин Федор Афанасьевич Бехтеев.
А в 1719 году в Курске во главе городового правления находился Максим Петрович Каменев, который до этого в 1713 году был комиссаром. И здесь важно отметить, что именно Каменев в 1719 году провел перепись населения в городе [16].
Ведя речь о данной переписи, стоит отметить, что большая часть населения на момент переписи имеет фамилии, у многих указаны промыслы, статьи налогообложения. Зачастую указано, была ли данная семья в наличии во время переписи 1710 года, или прибыла после. В некоторых случаях указаны места события. Материал скомпонован по приходам города Курска и его слобод, поэтому территориально судить о составе населения зачастую можно только исходя из приходской принадлежности. В конце каждого прихода в документе приведена статистическая информация о составе населения.
Например, Введенский приход соответствует Ямской слободе, а Троицкий – Свято-Троицкой монастырской слободе, Никольский – Стрелецкой, Вознесенско-Михайловский – Казацкой, Никитский – Пушкарной.
Остальные приходы – посадские, т.е. непосредственно входившие в городскую черту Курска. К городу приписывался и Знаменский монастырь. При этом отмечено, что в нем одна церковь во имя Знамения Пресвятые Богородицы, вторая – Богоявление Господне с пределом Николая Чудотворца, третья – Святых апостолов Петра и Павла. Указано в переписи и то, что данный монастырь и церкви в нем каменные.
А вот так описывался приходской двор городского курянина. «Во дворе Степан Герасимов сын Ростегаев 50 (лет), у него жена Ефимья 43 (лет), сын Яков 18 (лет) да солдатская Афонасьевская жена Колупаева Авдотья 38 (лет), дворовой человек Тимофей Алимпиев сын Рагулин 35 (лет), у него жена Дарья 30 (лет), сын Федор 2 лет; итого мужеска 4 (и) женска 3 человека.
…Окладу прежнего было два рубля с полтиною, по переписки 1719 году платить ему, Степану – восемь алтын две деньги, сыну его Якову – двадцать пять алтын (да) сверх окладу три алтына две деньги, на припасы – две деньги; итого рубль три алтына четыре деньги».
Другой пример связан с И.С. Масленниковым, отнесенным писцами к площадным жителям Курска: «Во дворе Иван Савельев сын Масленников 30 (лет), у него жена Федосья 30 (лет), дочери Федосья 2 (лет), Агафья полугоду, сестра Марфа 12 лет; итого мужеска 1 (и) женска 4 человека. Окладу по переписки 1719 году вновь положено… десять алтын, сверх окладу – два алтына две деньги, на припасы – две деньги; итого двадцать девять алтын четыре деньги» [17].

Необходимо отметить, что данная подробная перепись длилась долго и завершилась в стране только в 1721-1722 годах. Когда же она завершилась в Курске, неизвестно. Нет данных и о количестве жителей Курска – у ученых и краеведов все никак не доходят руки, чтобы перелопатить десятки томов архивных дел в Курске и Москве и подсчитать население.
Еще в 1719 году, по сведениям С.И. Ларионова, в Курске был учрежден Надворный суд на всю Киевскую губернию, о чем курские краеведы почему-то предпочитали молчать. А ведь наличие в нашем городе таких важных государственных учреждений, как независимая от Киева Отдельная губернская канцелярия, следственное отделение, Надворный суд, прямо указывает на то, что Курск к этому времени стал довольно крупным городом с внушительным административно-управленческим и чиновничьим аппаратом.
Губернский Надворный суд в Курске просуществовал до 1731 года. За это время в нем были судьями стольник Иван Григорьевич Липунов, Иван Родионович Чириков и подполковник Иван Степанович Батурин. При Липунове в «присутствии» находились курские дворяне Максим Петрович Каменев, Василий Акимович Анненков и Тимофей Васильевич Анненков – потомки героического казачьего головы И.А. Анненкова, не раз бившего татарские орды на Курской земле. При судье Чирикове членами суда были майор Артемий Иванович Черкашенинов, Иван Федорович Арсеньев и майор Михайло Львович Пашков. При вице-президенте Надворного суда Батурине – Иван Яковлевич Протасов и Иван Семенович Сафонов.
Прокурором суда был подполковник Иван Тихонович Камынин, а секретарем – дьяк Федор Беленинов.
В этот период времени должность головы (руководителя) градского (городского) правления исполнял Меркул Дементьевич Позняков. В данной должности он находился до 1722 года. Довольно длительный срок для петровских времен. И, естественно, именно он отвечал за все дела, происходящие в городе – строительство, ремонт присутственных зданий, торговлю, общественный порядок. Да и перепись городского населения проводилась не без его участия [18].

В 1719 году Петр I провел очередной этап губернской реформы, по которой в существующих уже губерниях было образовано 50 провинций. И с этого времени в Киевской губернии образовались Киевская, Белгородская, Севская и Орловская провинции. Большинство городов Курского края – Путивль, Рыльск, Курск, Обоянь, Белгород, Оскол и некоторые другие – вместе со своими уездами отошли к Белгородской провинции. И только северо-западные земли края с населенными пунктами (в основном территория будущего Дмитриевского уезда) были приписаны к Севской провинции.    
Как отмечают историки, в течение 1720-1721 годов новое местное управление было введено по всей России. Во главе провинции стал воевода. Он должен был руководствоваться особой инструкцией. По ней воеводам предписывалось управлять провинцией в государственных интересах, заботиться о внешней безопасности провинции от неприятельского вторжения, не допускать в неё неприятельских шпионов. Воевода должен был следить за внутренней безопасностью провинции, соблюдением прав всех сословий. Ему даже приписывалось заботиться о крепостных крестьянах: воевода должен был брать в опеку деревни тех помещиков, которые оказывались «непотребными и беспутными разорителями». Воевода представлял в Сенат и коллегии особые записки, так называемые мемориалы, в которых излагал свои соображения о способах улучшения торговли и мануфактур. Однако многое, что приписывалось инструкцией, воевода выполнить не мог в связи с отсутствием каких-либо возможностей – например, учреждение госпиталей.
Для ведения всего податного дела в провинции был камирер, но и воевода принимал участие в сборах податей. По инструкции воеводе приписывался надзор за финансовым управлением провинции. Он должен был наблюдать за правильностью взимания с населения сборов, а также расходами провинции.
В провинции появились рейнтмейстеры – казначеи, подчинённые камериру. Рентмейстера назначала Штатс-контор-коллегия. В его обязанности входил приём денег, поступающих от плательщиков, земских комиссаров и городских магистратов, а также выдача суммы по законным требованиям.
В ведении комиссара находилась выборная сельская полиция – сотские и десятские старосты, избираемые на год на особых сходах, состоявших из старост и выборных. Избранные на этих сходах отправлялись в воеводскую канцелярию, где их приводили к присяге и выдавали им инструкции. Наблюдению сотского старосты поручалось около сотни крестьянских дворов, составлявших иногда небольшую округу. Из жителей деревень, входивших в состав сотни, избиралось девять десятских, подчинённых сотскому. Сотский и десятский исполнял обязанности низших полицейских служителей при комиссаре.
Земский комиссар являлся начальником полиции. Он содействовал судебной власти путём поимки преступников и доставления суду всяких требуемых судебной властью справок. Также комиссар должен был заботиться о состоянии дорог и мостов, о своевременном поступлении и сборе денежных и натуральных повинностей.
В городах до петровских времен, как уже отмечалось выше, были городовые приказчики или городовой (городничий), после того, как в 1718 году была образована полицейская канцелярия, появились полицмейстеры. В их подчинении находились старосты, избираемые из жителей, а также десятские и караульщики, вооруженные ружьями. В служебные обязанности городского полицмейстера входило поддержание надлежащего порядка в городе, оказывание помощи следователю и суду при установлении лиц, виновных в преступлении, и задержание преступников. Но эти должности в городах были столь незначительны, что они не стали предметом исследовательской деятельности краеведов. И о первых курских полицмейстерах петровского времени мы ничего не знаем.
Продолжая административные реформы, направленные на улучшение управляемости государства, Петр I в 1721 году издал указ о городских обывателях, по которому купцы делились на две гильдии.
В регламенте главному магистрату это новое устройство выражено так: «Магистрату граждане надлежатъ и въ двухъ гильдіяхъ состоятъ такіе: банкиры, знатные купцы, которые им;ютъ отъ;зжіе большіе торги и которые разными многими товарами въ рядахъ торгуютъ, городскіе докторы, аптекари, л;кари, шкиперы купеческихъ кораблей, золотари, серебряники, иконники, живописцы, портные, сапожники, кузнецы, плотники, столяры, р;зчики, токари и имъ подобные».
Из вышеперечисленных лиц в первой гильдии состоят: «банкиры, знатные купцы, которые имеют отъезжие большие торги и которые разными товарами в рядах торгуют, городские доктора, аптекари, лекари, шкиперы купеческих кораблей, золотари, серебреники, иконники, живописцы».
 Во второй гильдии относятся лица, которые «мелочными товарами и харчевыми всякими припасами торгуют, также рукомесленные, резчики, токари, столяры, портные, сапожники и им подобные».
Гильдейские старосты и старшины с согласия граждан, получавшегося на сходках их по слободам и по улицам, уравнивали податные сборы по состоянию каждого лица и составляли при этом окладные книги особо для каждого разряда граждан.
Магистрат проверял и утверждал эти книги. Когда до сведения магистрата доходило, что со времени составления оклада «некоторые пожитками пополнились, некоторые же умалились», то он сообщал об этом гильдейским старшинам и приказывал им составить новые уравнительные оклады по совету с гражданами, входящими в гильдии. При расчёте сборов вычисляли по-прежнему десятую деньгу, то есть размер оклада каждого вычислялся в 10 % с утверждённого по последней окладной книге за данным лицом капитала.
Стоит напомнить, что купцы при Петре I не подлежали рекрутскому набору, но должны были выставлять за себя рекрута из своих задворных людей, то есть из тех людей, кто жил на купеческом дворе, но купцом не являлся. Такими могли быть близкие родственники, в том числе братья и дети купца.
В городах основной массой податных людей оставались посадские. Среди повинностей, лежавших на посадских, особенной тягостью отличались рекрутская и постойная повинность. Посадские люди должны были выставлять рекрутов на одинаковом основании с владельческими и казенными крестьянами, должны были также снарядить каждого новобранца и снабдить его хлебным запасом. На посадских лежала также обязанность снабжать войска провиантом, выставлять лошадей и подводы, чинить дороги и мосты, принимать на постой служилых.
В 1722 году, как сказано в википедической статье, посадские были избавлены от обязательной рекрутчины, причём за рекрутов должны были платить особый сбор, который в 1724 году был определён для торговых людей в 100 рублей. Очень их это обрадовало или не очень, трудно сказать, но что имело место, то имело…
В период с 1721 по 1724 год император Петр Алексеевич провел еще одну реформу городского самоуправления. В соответствии с этой реформой все города делились на пять разрядов. К первому относились те, в которых было от 2 до 3 тысяч дворов, ко второму – города, в которых имелось от 1000 до 1500 дворов, к третьему – города, в которых значилось по переписи от 500 до 1000 дворов, к четвертому – небольшие города, имевшие 250-500 дворов, и к пятому – города, в которых число дворов не превышало 500.

К какому разряду был отнесен Курск, ныне уже не ведомо, но надо полагать, что не выше третьего. Дело в том, что, по данным историков А.В. Зорина и А.И. Раздорского, в 1678 году в Курске насчитывалось всего 653 двора, в которых проживало 2883 человека, о чем уже сообщалось выше, когда речь шла о курском воеводе А.С. Шеине. И вряд ли количество дворов в Курске за годы беспрерывных войн значительно увеличилось.
После выхода нового положения во всех городах, в том числе и в Курске, вместо бурмистрских изб появились городовые магистраты. В больших городах магистрат составляли один президент и три бургомистра, в остальных были два или один бургомистр, а также 2-8 ратманов (советников).
Эти должности могли занимать, как сообщает Ю.А. Бугров, лишь «первостательные, добрые, пожиточные и умные» жители. В ведении магистратов находились управление городом, административно-полицейские, судебные, торгово-финансовые и хозяйственные функции. Городовые магистраты находились в подчинении губернаторов и воевод. Их руководство осуществлялось коллегией – Главным Магистратом России [19].
О происходящем в Курске в период с 1721 по 1725 год С.И. Ларионов сообщает следующее: «С 1721 по 1725 год продолжалась первая мужеска пола душ ревизия, кою производили капитан Ефим Григорьев сын Ушаков. Поручик Федор Петров сын Львов и прапорщик Никифор Михайлов сын Свищов. И с того времени сбор подушных денег состоял под ведомством присланных от драгунского Астраханского полка офицеров с командою, для чего и построен был у Семского перевозу на городовой стороне штатный двор, а по отрешению их оный двор был снят» [20].
К сожалению, данных о населении Курска по этой переписи, как и по предыдущей, не сохранилось. Но сам факт повторной переписи курян говорит о том, что царское правительство старалось как можно быстрее ввести в жизнь нормы городской реформы, а также о поиске новых податных жителей.
Несмотря на усиление крепостной зависимости, а в годы правления Петра I, дарившего своим любимцам и сановникам – Апраксину, Меншикову, Юсупову, Шереметеву, Трубецким и прочим, – десятки деревень, это стало очень ощутимо, город Курск рос и развивался, как территориально, так и экономически.
Как установили курские краеведы, в начале 20-х годов XVIII века в нем насчитывалось 100 ремесленников, в том числе 28 сапожников, 13 портных, 10 кузнецов, 5 серебреников (мастеров по изготовлению изделий из серебра) [21].
Отмечая рост численности городского населения Курска, кандидат исторических наук и преподаватель КГПИ Ф.И. Лаппо писал, что «рост происходил, прежде всего, за счет жителей городских слобод – однодворцев…». Он же называл конкретных сельских однодворцев, «порвавших с сельским хозяйством» и перебравшихся в Курск, чтобы заниматься здесь ремесленной деятельностью. Среди них «сапожник Марк Чеглов из села Игина, скорняк Фолимон Бледный из Гостомли» [22].
Рост ремесленных изделий, часто таких, которые в других городах не производились, способствовал ускоренному развитию торговли. Только в 1720 году на рынке Курска было продано 16 партий товара на сумму 364 рубля. И из городов Украины в Курск только в июле месяце прибыло различных товаров для отправки на север на сумму 29439 рублей. И в то же время из Москвы, Тулы и Костромы в юго-западные города Российской империи через Курск прошло 39 партий товаров на сумму 700 рублей [23].

В 1722 году губернским чиновником Михаилом Золотиловым был составлен абрис Курской крепости – схематический чертеж в аксонометрическом изображении объекта. Возможно, были и более ранние планы детинца (кремля), но только этот дошел до потомков и ныне тиражируется во многих изданиях краеведческой направленности.
И если раньше имелось только описание крепостных стен и башен с указанием их высоты и некоторых деталей внешнего вида, как, например, шатровые крыши башен, то теперь были указаны административно-хозяйственные здания. На территории детинца первое место занимал Знаменский монастырь – своеобразная крепость внутри крепости с крепкой оградой и башенками по углам ограды. За монастырем располагалось, судя по рисунку, двухэтажное здание канцелярии. Недалеко от монастыря находился архиерейский дом и осадные дворы. На территории крепости находились казенные погреба для хранения пороха и прочего воинского снаряжения, магистратура, магазин, мастерская, кузница, караульное помещение и тюрьма (рядом с Никитской башней).
А вот чего нет на территории крепости, так это школы и больницы, хотя закон о магистратах прямо предписывал им «заводить и содержать в своем смотрении школы, сиротские и смирительные дома, госпитали и… биржи». Возможно, госпиталь, учрежденный еще в конце 1709 года, продолжал существовать за пределами крепости; не исключено, что функции сиротских и странноприимных домов, как и смирительных, в какой-то степени осуществлялись курскими монастырями. Например, в краеведческой литературе встречаются сообщения, что в женском Троицком монастыре рядом с кельями монахинь и послушниц были кельи для больных и престарелых людей. А вот школ пока что в городе не было, в том числе при церквях и монастырях. К сожалению, начинания князей Владимира Святославича Крестителя и Ярослава Владимировича Мудрого о строительстве школ при церквях полностью уничтожило монголо-татарское иго, да и литовское тоже. Поэтому в таких провинциальных городах, как Курск, Рыльск, Путивль и прочих, в XVII и первой половине XVIII веков детей дворян, купцов и ремесленников в частном порядке обучали местные дьячки и подьячие. Так получили начальное образование Сильвестр Медведев и Карион Истомин, так позже их получат зачатки грамотности дети и внуки курского купца Голикова, один из которых – Иван Иванович Голиков – позже напишет многотомное сочинение о деяниях Петра Великого и другие произведения.


Примечания:

1. Халин К.Е. Полководцы России. – М., 2005. – С.42-43; Кулюгин А.И. Правители России. М., 2006. – С. 312-313.
2. Раздорский А.И. Князья, наместники и воеводы Курского края XI-XVIII вв. – Курск, 2004. – 124 с.
3. Из истории Курского края. – Воронеж, 1965. – 101-104 с.
4. Колосов Д.В. и др. Великие битвы в истории России. – М., 2008. – С. 116-118.
5. Пахомов Н.Д. Родословная Пахомовых-Курчанинов. – Курск, 2021. – С. 12.
6. Ларионов С.И. Описание Курского наместничества. – М., 1786; Раздорский А.И. Князья, наместники и воеводы Курского края XI-XVIII вв. – Курск, 2004. – 124 с.
7. Ларионов С.И. Описание Курского наместничества. – М., 1786; Кулюгин А.И. Правители России. М., 2006. – С. 314; Интернет.
8. Колосов Д.В. и др. Великие битвы в истории России. – М., 2008. – С. 104-109.
9. Ларионов С.И. Описание Курского наместничества. – М., 1786.
10. Борщик Н.Д. Подворное описание Курского края 1710-х гг. // Грамота. – Тамбов, 2011. В 3-х частях. Ч. 1. – С. 34-36.
11. Лаппо Ф.И. Курск в период разложения крепостнических отношений. Население // Курск. Очерки истории города. – Воронеж, 1975. – С. 45.
12. Пахомов Н.Д. Родословная Пахомовых-Курчанинов. – Курск, 2021. –      С. 13.
13. Ларионов С.И. Описание Курского наместничества. – М., 1786.
14. Там же.
15. Там же.
16. Там же.
17. Григоров А.А. Ландратовская перепись города Курска и его слобод (1719 год). РГАДА, ф. 350, оп. 1, д. 215-224 // Интернет: Форум ВГД.
18. Ларионов С.И. Описание Курского наместничества. – М., 1786.
19. Бугров Ю.А., Пахомова А.Н. Власть и дело. – Курск-Москва, 2012. –       С. 65-66; Интернет.
20. Ларионов С.И. Описание Курского наместничества. – М., 1786.
21. Иванов П., Травина А. Курский край в XVII веке // Курский край: история и современность. – Курск, 1995. – С. 53.
22. Лаппо Ф.И. Курск в период разложения крепостнических отношений. Население // Курск. Очерки истории города. – Воронеж, 1975. – С. 42.
23. Там же. С. 42-43.