Светлая. Главы 51 - 55

51
В магазине.

 На крыльце поликлиники женщина поблагодарила меня:
- Спасибо! Большое спасибо. Не знаю, как Вас благодарить.
- Никак. Прощайте. - Я развернулась и быстрым шагом пошла к машине. Терпеть не могу эти благодарности. Как-то неудобно что ли. Я понимаю, что люди благодарят от чистого сердца, но всё равно неудобно. Поэтому я сбегала от людей как можно быстрее и дальше.
 Сейчас меня распирало от радости. Я придумала не только, как буду жить дальше и чему себя посвящу, но и где буду брать больных, нуждающихся в моей помощи. Надо было решить ещё много вопросов. Например, где я их буду лечить. Или какую плату брать, чтобы они не чувствовались себя обязанными мне. У большинства людей есть потребность в том, чтобы как-то отплатить за добро. Да и Книга советовала. Кстати, о Книге. Её надо было вынести из дома и припрятать. В противном случае меня ожидал концерт. Она ужасно боялась пситеков.
***
 По пути домой я заглянула в магазин. Меня неудержимо тянуло творить добро. Возле овощного отдела рядом с арбузами стоял молодой мужчина. Лицо искривило болью. Он держался рукой за поясницу, пытаясь распрямиться. Межпозвоночная грыжа ущемилась в тот момент, когда мужчина решил выбрать себе арбуз. Теперь он мысленно проклинал свой поступок и пытался не застонать. Я тихонько подошла к нему и приобняла больного, положив руку на больное место, прижав своей ладонью кисть руки мужчины:
- Вам помочь? - спросила я уже во всю помогая.
- Ох! Пожалуй, уже не надо. У Вас такие горячие руки, что у меня всё прошло.
 Я тут же убрала руку, отодвинувшись от исцелённого. Пора было делать ноги пока не начались расспросы типа "Вы экстрасенс?"
- Тогда я ушла. До свидания.
 И быстро пошла дальше к молочному отделу. Взяв молока и кефира, отправилась за хлебом и булочкой. Потом за мясом. А затем на выход - домой. Но уйти не успела. Возле дверей стояла бабуля и пыталась рассмотреть чек.
- Милая! Посмотри, что написано. Ничего не разберу. Совсем глазами плохая стала.
- Как это - плохая стала? Ну-ка. Давай вместе глянем. Что там надо было посмотреть?
 Мы вместе склонились над чеком. Чек я взяла левой рукой, а правой чуть прикоснулась к волосам пожилой женщины. С пожилыми людьми надо быть очень осторожным. Исцелив от всех болезней одномоментно, можно человека с ума свести. А зачем нам физически здоровый, но безумный человек? Правильно. Не за чем. В общем я только убрала катаракту. Но и этого хватило.
- Что это? Вроде как прояснилось в глазах, - бабуля отодвинула чек, затем пристально посмотрела на меня. - А я тебя знаю. Ты в соседнем доме живёшь, а том же подъезде, что и Верка. Она о тебе рассказывала, что ты её лечишь при встрече. Что ей каждый раз всё лучше и лучше. А я не верила.
 Так оно и было, если честно. Я понемногу оздоравливала Веру Михайловну. Очень приятная добрая старушка была, когда я за неё взялась. Теперь её старушкой не назовёшь. Пожилая женщина и только. Я прикасалась к ней бережно, правила очень осторожно - по чуть-чуть. И думала, что всё происходит незаметно для Веры Михайловны, но я ошиблась. Она не только заметила, но и похвасталась другим людям. Очень жаль.
— Значит лечишь ты Верку, а о других подумала? – строго спросила меня бабуля. А затем продолжила ворчливо. – Другие, между прочим, тоже болеют. Получается, что Верке всё, а другим ничего?
 И такая неприязнь прозвучала в голосе пожилой женщины, что я решила её «посмотреть» внимательно. Находясь в приподнятом настроении, я утратила бдительность и не заметила наличие лярв. Они были совсем небольшие, разноцветные и располагались чуть ниже талии рядком, опоясывая женщину. Такого я ещё не видела. Давно ли они? Почему так много? Всё это было непонятно. Я разглядывала лярв, а старушка что-то говорила, постепенно повышая голос, который становился всё выше. Захотелось уйти подальше. И я бы ушла, но заметила изменения - одна из лярв, расположенная ближе к правому боку женщины, стала менять цвет на чёрный. Она темнела, увеличивалась в размере. А когда стала совсем чёрной вдруг вспучилась, как мыльный пузырь и лопнула, разлилась по животу чёрной кляксой, поглотив ближайшие две лярвочки. Затем, всколыхнувшись, подобралась и приняла обратно округлую форму. Вместо трёх маленьких сущностей, теперь была одна чёрная среднего размера. Конечно, мне было очень любопытно посмотреть, что будет дальше - как лярва поглотит своих сородичей, но я решила уйти. Процесс мог затянуться надолго. Быть может, несколько месяцев или лет понадобится на это. Лучше я при следующей встрече "посмотрю" эту старушку. Тем более, что она схватилась за живот, стала охать и причитать, привлекая внимание прохожих. Вот уже женщина подошла и спросила меня:
- Что случилось? Может Скорую вызвать?
- Так живот у бабушки заболел. Пройдёт скоро. Но можете и Скорую вызвать.
 Я тут же развернулась и ушла. Шла домой с надеждой, что не встречусь с Верой Михайловной. Прямо не знала, как с ней теперь обходиться. И обижать не хотелось, и надо было прекратить её разговоры обо мне. Сейчас я была взволновала, и лучше было воздержаться от разговоров. Повезло - не встретились. Дома меня ждали другие разговоры. Только закрыла дверь, как услышала причитания Книги:
- Избавиться от меня решилась? Надоела я тебе, да?!!! Ты!!! Позвала! Пситеков!!!
 Интересно, только я слышу Книгу или вся округа тоже в курсе наших отношений? Вроде как знаю, что никто не должен слышать. Но Книга так громко кричит.... И откуда она всё знает? Если Книга в курсе моих мыслей, то должна знать, как я собираюсь поступить. Тогда к чему все эти крики? Или она знает только о том, что уже произошло?
- Ты чего раскричалась? Разве не знаешь мои планы?
- Откуда бы мне это знать?
- А про пситеков откуда знаешь?
- Громко думаешь. И достань меня из шкафа. Надоело взаперти сидеть.
 Действительно я думала о пситеках, когда заходила в квартиру. И всё потому, что увидела одного из громил Князева, который стоял между первым и вторым этажами так, чтобы видеть кто заходит в подъезд. Если бы я решила подниматься на лифте, то не обратила на это внимание. Просто не заметила. Я думала об этом, и о том, в курсе ли пситеки, что за моей квартирой следят? Если в курсе, то всё хорошо. А если нет?..
 Я оставила сумку с продуктами на кухне, сходила в спальню и взяла Книгу. Её я также отнесла на кухню. Желает общаться? Я не против. И мне даже стало стыдно перед Книгой. Я научилась многому от Книги, а теперь бросила её за ненадобностью? Не хорошо.
- Ну что же, - начала я. - У меня появились некоторые планы. И мне понадобится твой совет. Слушай....

52.
Слежка.

- Ну что же, - начала я. - У меня появились некоторые планы. И мне понадобится твой совет. Слушай....
 И я рассказала Книге о своих планах сбежать от Князева. Как ни странно, она не стала ругаться. Только поворчала:
- Такая синекура пропадает. Эх!
 То, что я решила задействовать пситеков, Книга, как ни странно, одобрила. Она панически боялась этих существ, но сказала:
— Это ты молодец. Правильно придумала. Пситеки - именно те, кому ты можешь доверять в этом деле. Они смогут помочь лучше, чем любой человек. Но обо мне они не должны знать.
 И мы стали думать, куда спрятать Книгу, чтобы пситеки её "не учуяли". Сначала я предложила отнести её через зеркало на мой остров, но Книга воспротивилась:
- Они сразу поймут, где я. Почувствуют меня и по следам придут к зеркалу. А то, что зеркала — это двери в другие миры, они знают прекрасно. И уж пройти через них запросто смогут, поверь мне на слово.
 Я поверила Книге на слово и предложила спрятать её в банке:
- Арендовать ячейку в ближайшем банке - десяти минут дело. Жаль, что до того банка, где я храню всё остальное, далеко ехать. А может это и к лучшему.
 С всеобщего согласия, я положила Книгу в большую холщовую сумку и отправилась в банк. Отъезжая от дома, краем глаза заметила, что машина, припаркованная позади, тоже отъехала от дома, и сразу забыла о ней. В банке от женщины в пергидрольных кудрях узнала, что такой услуги в отделении банка нет.
- Может в центральном есть, с сомнением в голосе потянула она. - Хотите позвоню и спрошу?
 Но я не хотела. Мне надо было вернуться домой до приезда пситеков. И желательно заранее. Выйдя из банка, я села в машину и задумалась, куда бы пристроить Книгу?.. И вспомнила про Аллу Евгеньевну. У неё было очень надёжное хранилище на сигнализации, и стояло моё второе зеркало. Навряд ли мне откажут в такой малости, как подержать несколько дней книгу у себя. Кроме того, Алле Евгеньевне можно было полностью доверять. Главное, чтобы она была дома. Я оглянулась в поисках телефона-автомата. Возле соседнего дома стояла телефонная будка. Я подъехала к будке, заметив в заднее зеркало как серая "девятка", припаркованная позади, тоже поехала за мной. Когда я остановилась, "девятка" проехала дальше и остановилась у следующего подъезда. Водитель не вышел. Если путь мой был далёк, я бы не обратила на эти манёвры внимание. А так... Стало понятно, что за мной следят. Или, как это модно говорить в криминальной среде, пасут. Меня пасли как корову, чтобы не сбежала. А может мне кажется?
 Я набрала номер Аллы Евгеньевны. К счастью, она была дома. Не спрашивая зачем звоню, пригласила в гости:
- Как здорово, что Вы звоните. А может в гости прямо сейчас заедете? Мы вот тортик сегодня купили. Вот бы чай с вареньем и печеньем попили и поговорили.
- Очень хорошо! - обрадовалась я тоже. - Скоро приеду. Чай попьём и поговорим. У меня есть к Вам дело. И судя по всему, у Вас ко мне тоже.
 Села в машину и поехала, сзади пристроился "хвост" в виде всё той же «девятки». Но когда я въехала в общий поток, "хвост" отстал на две машины. Видимо вспомнил, что не стоит мне на глаза показываться. А может он специально обозначил своё присутствие? Я задумалась. Как давно я "под колпаком"? Когда всё началось? Вряд-ли раньше, чем когда смылась от Князя и некоторое время не давала о себе знать. Можно ли теперь доверять пситекам? Вдруг это они? Хотя вряд ли. Видимо, придётся доверять. Иначе мне не на кого будет положиться. Я поехала в магазин, чтобы купить ещё чего-нибудь к чаю. Например, фрукты. Подъезжая к парковке у магазина, я вновь увидела "хвост". Ну что же, не буду суетиться и совершать необдуманные действия. Мне надо срочно придумать, как я избавлюсь от слежки. Состояние фруктов мне не понравилось, и я купила набор конфет и шоколадку. Пока стояла в кассу, придумала один манёвр.
 Недалеко от дома Аллы Евгеньевны был интересный двор. Сам двор был огорожен тремя домами, и насквозь его проехать было нельзя. Интересным он был тем, что между домами имелась арка, через которую можно было выйти на соседнюю улицу. Вернее, на тротуар, который от проезжей части дороги отделял газон и заборчик. Именно через него я и планировала сбежать от преследователей. Въехав во двор, я проехала его до конца сделав "круг почёта" возле мусорных баков. "Девятка" последовала за мной во двор, но не поехала до баков, а остановилась у подъезда на въезде во двор, не выключая двигатель. Я припарковала машину у тротуара возле арки, перекрыв заезд в неё другим машинам. Затем вышла и, быстро закрыв дверцу, пошла к арке не оборачиваясь. Я услышала, как машина преследователей поехала в мою сторону, а заходя в арку - как хлопнула дверь резко затормозившей "девятки". Преследователь шёл за мной. Я услышала его торопливые шаги.
 Очутившись в арке, я увидела в стене слева металлическую дверь. Надо же! Я и забыла про неё. Эта дверь вела в продуктовый магазин, располагающийся на первом этаже. Вход для посетителей выходил на тротуар, а через эту дверь заносили товар, который привозили с базы. Я тут же вспомнила грозную табличку над аркой "Проезд не загораживать!" Надеюсь, что сегодня уже товар не привезут, иначе придётся им долго меня ждать. Мой план тут же изменился, справедливо решив, что преследователи меня легко могут заметить на тротуаре и догнать. Я бросилась к двери и потянула ручку на себя. Оказалось, не заперто, и я скользнула внутрь подсобки, закрыв дверь на внутренний засов. Я прильнула к глазку, но рассмотреть, что творится на улице не успела. Честно говоря, разволновалась я не на шутку. Сердце бухало в груди так, что отдавалось в ушах. Видимо поэтому и не услышала шагов позади. Почувствовав чью-то руку на своём плече, я чуть не подпрыгнула на месте. Моё сердце замерло, подскочило куда-то вверх и застряло в горле. У меня аж дыхание перехватило. Медленно, медленно, пытаясь выровнять дыхание, я развернулась. Передо мною стояла высокая, метр восемьдесят точно, плотного телосложения женщина. Этакий гренадер в юбке. Впрочем, лицо у неё было вполне симпатичное. Можно сказать красивое было лицо, только какое-то измученное. И голос был приятный - низкий и глубокий:
- И что это ты здесь делаешь, красавица? Отвечай.
 Прежде чем ответить, я её "посмотрела". Сорок два года, зовут Ольга, из-за защемления затылочного нерва сильно болит голова. Болит уже несколько дней. И тошнит. Дальше смотреть не стала – некогда.
- Давайте я сейчас Вам помогу, а потом Вы мне? - попросила я. И быстро проведя по воздуху рукой возле затылка Ольги, сняла защемление. На лице женщины отразилось облегчение.
- Ты экстрасенс?
- Угу, - подтвердила я.
- И за тобой гонятся охотники за ведьмами?
- Так точно, - вздохнув, не стала я отрицать очевидное. И уточнять ничего тоже не стала.
- Как в кино попала, - восхитилась женщина. И хотела что-то ещё сказать, как кто-то дёрнул входную дверь, а затем требовательно постучал в неё. Мы замерли, уставившись друг на друга.
 Тут раздался дверной звонок. Видимо человек снаружи сначала его не увидел кнопку звонка, а теперь уверенно жал неё, от чего звон раздавался на всю округу. Ольга шепнула, указав на штабель деревянных ящиков, составленных у дальней стены помещения:
- Спрячься там.

Я, стараясь даже не дышать, на цыпочках пробралась к ящикам.

53.

Игра в шпионов.

 Я, стараясь даже не дышать, на цыпочках пробралась к ящикам. За ящиками обнаружилась "курилка". Три старых стула возле круглого журнального столика. На столе стояла пепельница полная окурков и лежала зажигалка. В пепельнице дымился окурок. Видимо, Ольга курила, когда я ворвалась в магазин. Теперь она, скрытая от меня ящиками, открывала дверь на улицу. Я напряглась, прислушиваясь к голосам, раздающимся от чёрного входа:
- Сюда сейчас девушка зашла. Где она? - послышался мужской голос. Это был мой преследователь.
- Когда, говоришь, зашла? - вкрадчиво поинтересовалась Ольга.
- Да сейчас же зашла! - рассердился мужчина.
- Нет. Все девушки у нас приходят ещё до девяти утра, а в девять уже за прилавком стоят. Иди в торговый зал и смотри, кто тебе нужен.
- А я здесь хочу посмотреть. Пусти!
- Не пущу!!! Пошёл вон! На улице себе девку ищи.
 Послышался звук борьбы и крик Ольги:
- Лёха!!! Грабят!
 И тут же послышался звук тяжёлых, но быстрых шагов. Я не удержалась и выглянула из-за ящиков. На помощь примчался парень лет двадцати пяти на вид. Косая сажень в плечах, как говорили раньше. Был он высокий - выше Ольги на голову, и мощного телосложения. Спортивный костюм скрывал подробности строения тела, но силу было видно и издалека. Лёха подлетел к Ольге, мягко отодвинул её от двери, которую она пыталась удержать закрытой навалившись всем телом. После этого резко дёрнул дверь на себя. В помещение ввалился один из охранников Князя. Лёха, ударом кулака в лицо, отправил охранника на улицу. Захлопнул дверь и запер её на засов. Затем обратился к Ольге:
- Оленька, ты зачем дверь открыла, глупышка? Я же говорил, никому не открывать сразу. Сначала посмотри кто там. И если не знаешь человека, позвать меня.
 А потом, прижав к себе, чмокнул в макушку. И столько в его голосе было нежности, что я растрогалась. Любит, по голосу и поведению чувствуется, что любит, а не притворяется. Тем временем в дверь забарабанили, а потом стали звонить непрерывно в дверной звонок. Лёха велел Ольге отойти, а сам достал откуда-то из-за пазухи пистолет, передёрнул затвор и открыл дверь. Человек с обратной стороны двери, видимо, не ожидал такого поворота и громко матюгнулся. Но в помещение уже никто не пытался зайти.
- Ты чей? И чего тебе надо? - спросил Лёха. Что ему отвечали не было слышно. Лёха продолжил. - Не знаю никакого Князя. Нас крышует Тимофей. К нему и иди с вопросами.... Не знаю никакой чувихи. Никто не заходил.... Перебьёшься... Да пошёл ты! 
Лёха захлопнул дверь и запер её на засов снова.
- Не открывай больше. Хорошо?
- Хорошо, - согласилась Ольга. - Сходи, пожалуйста, в торговый зал, посмотри, вдруг он туда сейчас попрётся. Если что, в подсобку не пускай.
 Я спряталась обратно за ящики, чтобы парень меня не заметил. Послышались шаги Лёхи. Теперь он ступал мягко, неспешно. В двери с улицы никто не ломился. Через пару минут, которые показались очень длинными, Ольга заглянула за ящики:
- Эта козлина залепил чем-то глазок, и теперь нифига не видно. Пойдём, выведу тебя другим путём.
 И мы пошли тёмным коридором, заставленным какими-то коробками, через весь магазин. Справа я увидела несколько выходов в торговый зал, через двери видны были прилавки, товары в ящиках и продавцы. Сам торговый зал не просматривался. Почти в самом конце коридора Ольга открыла дверь, на которой была закреплена табличка "директор". Перехватив мой взгляд, Ольга подтвердила:
- Да. Я директор, заодно и владелица этого вертепа. И не только его. Впрочем, ты, если захочешь, и сама увидишь. А теперь заходи. Будем играть в шпионов.
 Кабинет небольшой. Справа от входа стеллаж с папками, книгами и стопками бумаги. Рядом с ним большой и абсолютно чистый письменный стол, возле стола тумба с телефонным аппаратом красного цвета и чёрным органайзером с ручками, карандашами, линейкой и ножницами. Напротив входа в кабинет окно с решётками, через него был виден двор. Возле левой стены громоздился шкаф. Точно такой же стоял у моей бабушки в спальне. Она его называла "шифоньер". "Шифоньер" был огромный - почти до потолка. Тёмно-коричневый, лакированный. Пузатые гнутые ножки подпирали его снизу. Две дверцы были украшены резьбой. На них было закреплено по зеркалу. Это у бабушки моей на каждой дверце было зеркало, а у Ольгиного шкафа было только одно. Второе отсутствовало. На его месте были приклеены какие-то вырезки из журналов или газет. Разглядывать вырезки было некогда и не охота, зато очень захотелось заглянуть в зеркало. У меня аж ладошки вспотели, так захотелось. Теперь, когда я знала, что за зеркальной поверхностью скрываются разные миры, желание увидеть, что там, стало одолевать меня возле каждого зеркала. Но сейчас было не до того. Новая знакомая оставила меня возле стола, а сама принялась перебирать вешалки в шифоньере. Не поворачиваясь ко мне, Оля сказала:
- Сумка у тебя очень приметная. Советую вывернуть её наизнанку.
 И вправду, на большой холщовой сумке были вышиты крупные красные маки. Такую красоту было видно издалека. Я выложила свёрток с Книгой на стол и вывернула сумку. Она тут же стала неприметной - серая подкладка местами вытерлась, а швы поистрепались. То, что надо - решила я, и сунула свёрток в сумку. Тем временем моя спасительница вытянула из глубины деревянного монстра плащ бежевого цвета и коричневый в белый цветочек синтетический платок.
- Надевай, - скомандовала директор.
- Но я же в нём утону, - попробовала возразить я.
- Не утонешь, - отрезала Ольга. - Поверь мне, всё будет просто отлично. Именно так, как я задумала.
 Я надела плащ, подвязалась поясом. Рукава пришлось загнуть. Ольга повязала мне на голову платок, надвинув его на глаза. И подала мне тросточку.
— Это я после перелома ногу разрабатывала. Оставила себе на всякий случай. И вот сегодня пригодилось. К счастью, не мне. Будешь изображать бабушку. А ну сгорбись. Нет. Ты сутулишься, а надо горбиться. Попробуй в пояснице согнуться. О! Вот так верно. Так. Погодь… Слишком руки молодые. Сейчас.
 Ольга опять занырнула в шкаф. Порывшись там, она достала нитяные перчатки. Когда-то они были белыми, сейчас приобрели серо-жёлтый оттенок.
- Надевай. Вот теперь всё так как надо. Пошли, выведу тебя отсюда.
 И мы пошли дальше тем же коридором. Коридор упирался в большую металлическую дверь. Новая знакомая не переставала меня удивлять. Откуда-то вынув ключи, она открыла дверь и провела меня в комнату обычной квартиры. Правда вместо мебели на полу стояли коробки. Много коробок.
- Я, когда выкупила магазин, решила немного расширить площадь. И купила смежную с магазином квартиру. Эту комнату использую как склад тряпья для продажи на рынке. Сестра в Турцию за товаром мотается, а хранить негде. В остальных комнатах обычная обстановка. Пошли покажу.
 И она показала. Обычная квартира. Обычная мебель. Вход в комнату, через которую мы вошли, оказался закрытым ковром.
- Видела в фильме двери за книжным шкафом. Хочу также сделать, но руки не доходят. Пока ковриком прикрываемся, - прокомментировала Ольга.
 Она вывела меня в прихожую. Остановила напротив трюмо. Повернула к нему боком и вновь принялась меня "старить". Из-под косынки вытянула несколько прядочек волос, распушила их. Затем согнула меня:
- Ты должна не сутулиться, а горбиться под грузом прожитых лет. Представь себе, что ты прожила лет сто. И все эти годы давят на тебя непосильным грузом, - напутствовала меня моя новая знакомая. Когда перейдёшь на другую сторону дороги, можешь выпрямиться и помолодеть. А сейчас из подъезда должна выйти старуха. Поняла?
 Я согласно кивала, пытаясь представить, что я невозможно старая. И тут у меня заболела спина. В этот момент Ольга раздвинула створки трюмо:
- Смотри!
 Повернув голову, я посмотрела в трюмо и обалдела. Из зеркал на меня смотрела старушку лет восьмидесяти. Ветхое летнее пальто серого цвета, на голове бело-серый кружевной платок под стать перчаткам, что я надела ещё в кабинете, из-под платка выбивались седые пряди волос, вместо джинс на ногах чёрные брюки, из-под брюк виднелись чёрные стоптанные туфли на небольшом каблуке. Я перевела взгляд на свои кроссовки. Вместо них были всё те же чёрные туфли... и чёрные брюки из габардина заместо синих джинсовых. Руки мои сжимали ту же трость, что дала Ольга, но это были не мои руки. Худенькие, как птичьи лапки, они были обезображены артритными суставами. Они тут же заныли, как будто у меня действительно был артрит. Я подошла к зеркалу поближе. В нём отразилось худое лицо, изрезанное морщинами.
- Ну как? Хорошо получилось? Это меня в театральном кружке научили так людей переодевать, что они сами себя не узнают.
- Просто великолепно... - ответила я. - Ты мне потом покажешь, как это делается?
- Обязательно покажу. Ты только приходи потом, когда сможешь. Буду рада видеть тебя. Я здесь каждый день до девяти вечера. А теперь иди.
 И она вывела меня в подъезд, закрыв за мной двери. Я шла по улице, шаркая ногами, превозмогая боль в спине, коленях, кистях рук и думала. "Это тебе не Кот Баюн, который в гипнотический транс вводит. Это морок высшего класса. Интересно, а Ольга осознаёт, что она особая? А может быть она уверена, что это её в театральном кружке научили? И ведь человек хороший. Надо обязательно с ней пообщаться. И разобраться что к чему. А может даже подружиться. Не хватает мне всё-таки простого человеческого общения." Размышляя так, я прошаркала мимо своей машины, отразив, что в машине преследователей за рулём сидит один человек. В арке стоял ещё один парень и курил. Я его не знала, но была уверена, что это человек Князева. Охранник, который ломился в магазин вслед за мной, стоял у входа в магазин со стороны улицы. Никто из них даже не посмотрел в мою сторону. Да и зачем им на бабушек разных пялиться, когда нужна молодая женщина? Я благополучно перешла на другую сторону дороги. Пройдя ещё метров сто, зашла за остановочный комплекс и почувствовала, что устала горбиться. Распрямилась. Потянулась. И поняла, что морок пропал. Это была опять я, и на ногах были вновь кроссовки, а руки больше не ныли и спина не болела. Какое счастье! Как жаль, что пока мы молоды и здоровы, не в состоянии оценить своего счастья.
 Стянула с себя платок, пригладила волосы рукой. Плащ, перчатки и платок свернула и положила в сумку поверх Книги. Сумку повесила на плечо, взяла трость в руку и бодро зашагала в сторону дома Аллы Евгеньевны. Только зайдя в нужный подъезд, я поняла, что забыла сумку вывернуть на лицевую сторону.

54. Материал для газеты.

 Марк был уверен, что всё у него получилось как нельзя лучше. И пока бегал, думал одно и то же:
- Надо не забыть вынуть гвоздь. Надо не забыть….
 И конечно же он об этом забыл. День получился очень насыщенный. После завтрака девчата с Лёшей собрались в лес за "добычей". Андрюха пошёл в кузницу, а его жена Марьяна - на кухню. Марк поехал выполнять задание газеты - собирать материал для статьи о современных фермерах. Андрей, как и обещал, сделал несколько звонков. Затем объяснил как и куда ехать.
- Советую начать с пасеки. Она дальше всех расположена. Затем в бывший колхоз. Глянешь как он из последних сил за жизнь держится. Потом на молочную ферму. Там образцовое хозяйство. Тебе понравится. На пасеку вот этот мешок отвезешь. В колхоз директору бутылку самогона передашь. А на ферму вот эту коробку, - рассказал Андрей, попутно нагружая багажник машины Марка. В мешке и в коробке бряцало железо. Литровую бутыль, упрятанную в ящичек с сеном, Андрей поместил на пассажирское кресло рядом с Марком и пристегнул ремнём безопасности.
— Вот так будет хорошо. Сильно не гони.
 На этом друзья расстались. Марк не спеша поехал собирать материал для газеты. Пасека понравилась Марку больше всего. Дом пасечника был похож на пряничный домик из сказки. Небольшой одноэтажный дом коричневого цвета был украшен орнаментом белого, жёлтого, голубого и красного цвета. На зелёной черепичной крыше виднелся флюгер в виде петуха. Перед домом прямо под окнами стояла резная скамейка. Дом был огорожен аккуратным зелёным забором. В цвет забору были и ворота. Только были они украшены рисунком: на дальнем плане виднелся лес, речка и поле; на переднем - улей, полевые цветы и пчелы над цветами. Рисунок был явно любительский, но именно этим и брал за душу. Было в нём что-то наивное, детское что ли. Не успел Марк подъехать к дому, как из калитки вышел пасечник:
- Павел, - представился он. И крепко пожал руку Марку. А затем спросил - Вы от кузнеца?
 Павел был невысоким полноватым мужчиной лет пятидесяти. Волосы, начавшие седеть, заплетены в небольшую косичку. Был одет Павел в светлые широкие штаны и просторную рубаху навыпуск. По виду одежда была льняная. Рубаха подпоясана белым с красным узором тканым поясом, с красными кистями на концах. Босые ноги обуты в жёлтые сандалии. Из правого кармана штанов пасечник выудил пульт и нажал на кнопку:
- Милости прошу к нашему шалашу.
Ворота медленно раскрылись. Марк сел за руль и въехал во двор. Не выходя из машины, открыл багажник. Павел тут же сунул в багажник нос:
- Ага! Сделал, всё-таки, Андрюха обода на маленькие бочонки. Прекрасно! Поможешь вытащить мешок?
- Запросто! - откликнулся Марк.
 Но это он погорячился. Марк видел с какой лёгкостью Андрей укладывал мешок в багажник. Вытащить его было сложнее. Мешок оказался тяжёлым. Явно одними ободами не обошлось. Но вдвоём с Павлом с грузом справиться удалось. Также вместе они унесли мешок к порогу дома. Из левого кармана Павел вытащил телефон и позвонил:
- Лёнька! Ко мне тут гость приехал, гостиницы от кузнеца привёз. Возле крыльца поставил. Я пока экскурсию проведу, ты прибери. Хорошо?
 А потом была экскурсия по двору и на ближайшей пасеке.
- Здесь мы мёдом занимаемся. Обрабатываем, фасуем. Здесь небольшой свечной заводик. Это я его заводиком называю. Так-то небольшой цех. В другой раз приедешь и я всё покажу подробнее. Там сарай с инструментами и прочим. Пойдём лучше на пасеку.
 До пасеки добирались пешком минут пять. Павел по дороге рассказывал, что пасека осталась ему по наследству от отца, который сейчас на пенсии отдыхает от дел. Отцу же всё осталось от деда, который погиб на войне. Всегда работали с пчёлами по старинке, и мёда хватало на семью и немного для рынка. А Павел решил современные технологии ввести. И дело пошло. Теперь он на рынке не стоит. К нему заказчики с рынка сами приезжают. Но хочется Павлу "расширить свои горизонты". Так за разговорами они прошли через небольшой огородик, далее через калитку вышли в небольшой лесок. Сразу за ним была пасека. Марк почему-то представлял пасеку в виде большого луга в лесу с кучей деревянных ульев, высотой до груди. Какие видел в детстве на картинках. А кругом трава по пояс и луговые цветы. Но действительность оказалась другой. Прямоугольное поле, огороженное забором из сетки рабицы, было засажено ровным газоном без цветов. Трава на нём была по щиколотки, не выше. На огороженной территории было выделено четыре прямоугольных участка, которые, в свою очередь, были огорожены невысокими плетёными заборчиками. И вот за этими заборчиками стояли ульи. По четыре улья в два ряда. Ульи – небольшие, высотой с полметра, строения в виде красных домиков под зелёной треугольной крышей.
— Вот моя ближняя пасека. Здесь липовый мёд мои труженицы делают. За забором видишь деревья? Это липы. Мои дед с отцом когда-то садили. И я тоже рядок подальше высадил. Ух и душистый мёд получается. А вон там омшаник, - Павел махнул рукой в левый ближний ко входу угол. Там стояло странное строение. Как будто с дома сняли крышу и поставили на землю. А там, где должно быть чердачное окно, сделали дверь. Павел пояснил - По-другому омшаник называется зимовник. Там пчёлы зиму проводят. Я бы тебе всё пояснил и показал подробнее, но Андрей велел тебя не задерживать. Тебя же ещё в трёх местах ждут. Ты пока пофотографируй, чего тебе надо для газеты. А я кое-что сделаю.
 Пасечник скрылся в омшанике, а Марк приступил к делу. Минут через пять Павел вернулся с садовой тележкой, на которую были сгружены какие-то ящики, и мужчины пошли обратно. По дороге Марк делал снимки, а Павел продолжал свой рассказ, в котором делился желанием найти клиентов из большого города, например, из Москвы. Или торговать мёдом через интернет. Тогда он наймёт ещё работников, и объёмы продаж возрастут.
- Ну всё. Пора прощаться. Так. Не уходи. Сейчас вернусь.
 Марк стоял у машины и ждал. Сверху накрапывал дождик. Но в машину залезть не хотелось и уходить тоже. Хотелось вдыхать полной грудью воздух, насыщенный влагой и летними запахами цветов и скошенной травы. Хотя ни цветов, ни травы не было видно из-за забора, но чувствовалось, что это где-то рядом. Дождь прекратился. Как всегда, когда у Марка было хорошее настроение, вылезло солнце из-за туч. Пасечник, который пять минут назад зашёл в дом, почему-то вышел уже с другой стороны дома. В руках Павел нёс мешок. Марку показалось, что это тот же самый, что он от Андрея привёз.
- Здесь посылочка для кузнеца. Предашь. А это тебе. Кушай, не обляпайся, - с этими словами пасечник вытащил из мешка небольшой пластиковый контейнер и вручил Марку. - Извини, что в дом не приглашаю. Потому что это надолго, а кузнец велел тебя не задерживать. Ну я же говорил тебе. Приедешь в другой раз. И контейнер не забудь. Я тебе его на время дал.
 Марк открыл багажник, а Павел аккуратно положил на дно багажника мешок. На этом новые знакомые простились, и Марк отправился дальше - в бывший колхоз. Дождик настиг его через десять минут, а когда заезжал на территорию колхоза, усилился. И было от чего. Бывший колхоз, нынче агропредприятие "Красный восток", представлял собой уныние и безнадёгу. Грязь! Она была повсюду. Начиналась она за пару метров до ворот. Вот ты едешь по широкой, плотно утрамбованной грунтовой дороге несколько километров. И вдруг, откуда ни возьмись, грязь - огромная лужа перед самыми воротами. И никак её не объехать, потому что она занимает всё пространство перед и после ворот. Марк аккуратно проехал на территорию колхоза. Выскочивший из будки охранник объяснил, как найти директора Сан Саныча.
Сами ворота держались на честном слове. Задания старые, давно нуждались в ремонте - деревянные покосившиеся бараки или одноэтажные, из серых бетонных блоков здания, похожие на казармы. Сан Саныч, директор этого заведения, был под стать бывшему колхозу - весь какое-то мятый, серый, немытый и явно с похмелья. Очень обрадовался бутылке самогона, которую Марк сразу вручил.
- Ну что? Давай по маленькой?
Марк отказался, ссылаясь на то, что за рулём и "ещё в Москву возвращаться". Сан Саныч нисколько не огорчился:
- Ну и хорошо! Мне больше достанется. Погодь немного.
Марк снова залез в свою машину, так как стоять под дождём совсем не хотелось. Ну а Сан Саныч скрылся за дверями. Минут через пять директор вернулся. Глаза, прежде серые и мутные, теперь стали голубыми и яркими. На бледном лице появился румянец. Вместо перегара от Сан Саныча пахнуло свежачком.
- Оставляй свою "ласточку", она здесь не проедет. На моём боевому коне поедем! - воскликнул Сан Саныч, махнув куда-то в сторону. И Марку представилось, что пойдут они сейчас в конюшню седлать коней. Эта мысль развеселила его. Но посмотрев в ту сторону, куда показал Саныч, Марк поскучнел. Любитель выпить показывал на старый УАЗик.
 А потом была часовая экскурсия по бывшему колхозу. Машина подскакивала на кочках, в грязи буксовала и натужно ревела, грязь летела из-под колёс во все стороны. Начали осмотр с коровника. Старое здание из серых бетонных блоков. В помещении грязь и запах навоза. Далеко вглубь проходить не стали, так как скотница выгребала грязную подстилку из-под коров прямо в середину прохода. Болезненно худые коровы с вздувшимися животами и выпиравшими рёбрами лениво жевали свою вечную жвачку. Ближайшая ко входу корова подняла голову, посмотрела на Марка печальными карими глазами и протяжно замычала.
- Пошли дальше. Нечего здесь смотреть, - заторопился вдруг директор и потянул Марка к выходу.
 В курятник даже заходить не стали. Позади курятника высились горы птичьего помёта. Вонь пробивалась даже через закрытые окна. А когда Сан Саныч открыл дверцу УАЗика, Марк чуть не задохнулся. Директор, увидев выражение лица гостя, тут же захлопнул дверь.
- Ну здесь тоже смотреть нечего. Поехали лучше к свинарнику.
 На удивление свинарник был в отличном состоянии. Здание было либо новое, либо недавно отремонтированное. Стены покрыты сайдингом песочного цвета. Крыша под коричневой черепицей. Белые пластиковые окна. И не было вони. Небольшой запах животных всё же присутствовал, но в меру. Внутри помещения тоже была чистота. Скотницы в белых халатах и шапочках занимались своими делами. Даже свиньи были чистыми. А Сан Саныч гордо рассказывал о своих подопечных, утверждая, что хозяева агропредприятия не тем занимаются:
- Я им сколько раз говорил, что надо всех животных продать и заняться свиньями. Это же такой доход был бы! А сейчас сплошное разорение. Это всё правительство виновато!
 И директора понесло. Его послушать, так все плохие - один он молодец, да ещё свиньи "такие умницы". Больше всего директор восхищался их способностью размножаться. "Вот ждёшь от свиноматки поросят десять, а она тебе двенадцать родит. Ну не топить же! Выкармливаем. И нам хорошо и поросятам. А коровы? Так и норовят сдохнуть. С птицей мороки много. Эх!" Ругал же он президента как нашего, так и США. А также всех "тупых америкосов" и работников агропредприятия. И какого-то Витиху, потому что он зазнался и жмот.
 Показав свинарник, Сан Саныч повёз гостя "в поля". От всей этой тряски, вони, грязи и бесконечной болтовни директора у Марка разболелась голова. И чем сильнее болела голова, тем больше портилось настроение Марка, тем сильнее шёл дождь. Когда подъехали к краю поля дождь лил сплошной стеной. Дворники метались перед лобовым стеклом с максимальной скоростью, но всё равно видимость била минимальной.
- Баста! Дальше не едем. Увязнем и кранты нам. Лучше в другой раз покажу. Окей?
 Марк согласился, про себя решив, что «следующий раз» будет только за большие деньги. Просто так он точно сюда не приедет. Когда подъехали к зданию управления этого безобразия Марк облегчённо вздохнул, а дождь пошёл на убыль.
- Ну извини, в дом не приглашаю. Кузнец не велел задерживать. Сказал, что тебя ещё дела ждут. Мол некогда тебе, —сказал на прощание Сан Саныч. - Андрюхе передай, что самогон у него отлично. И ради такого дела я ему Бурёнку продам. Хозяевам скажу, что померла. Ну ты же её видел. Она первая от входа стояла. А Зорьку отдать не смогу. Так и передай. Молодая ещё. Ей и трёх лет нет. Разве что потом. Ну с богом! Езжай.
 Марк с огромным удовольствием поехал дальше - к фермеру. Молочная ферма была противоположностью "Красному востоку". Асфальтовая дорога, покрытые черепицей пешеходные дорожки, клумбы с цветами, скамеечки. Новые здания. Чистота была везде. Чистый обслуживающий персонал. Упитанные и, опять-таки, чистые коровы. Хозяин фермы Марку понравился.
- Виктор Сергеевич, - представился он, протягивая руку для рукопожатия. - Для своих Витя. И для тебя тоже.
Виктор был одет в синие джинсы, черную футболку и белые кроссовки. Крепкое рукопожатие мозолистой руки показало, что Виктор не чурается физического труда. Светлое чисто выбритое лицо, ясный взгляд и правильная речь Виктора импонировали Марку.
- Здесь у нас два коровника, тут цех по обработке молока, а там за горизонтом - маслобойня и сыроварня. Слева от ворот была ветеринарная наша клиника. К нам со всего района скотину везут. Наш ветеринар даже лошадей пользует! Сейчас я тебя по моим владениям провезу. Садись.
Экскурсию Витя провёл интересную. От здания к зданию они перемешались на машине УАЗ Патриот, что добавило контраст между предыдущей поездкой по бывшему колхозу.
- Конечно, лучше бы пешочком. Но Андрей просил не задерживать тебя. В следующий раз приедешь, расскажу подробнее и покажу побольше. Ты ведь заедешь ещё в гости? Кузнец говорит, что ты стоящий.
Когда вернулись обратно, Витя позвал
- Лёха! Серёга! Несите.
 Два парня, одетые так же, как Виктор, вышли из дома и вынесли закрытый ящик. Марк открыл багажник. Парни вытащили коробку, которую передал Андрей. Взамен поставили ящик.
- Ну всё. Андрюхе привет. Жду тебя снова. Только сначала позвони, —и протянул визитку. Марк её взял, и подумал, что неплохо бы себе визиток заказать. Так намного удобнее, чем на бумажке писать или ждать, пока человек в память телефона твой номер внесёт. На этом простились.
Ещё на молочной ферме Марк отметил, что дождь закончился. Когда подъехал к дому кузнеца дорога полностью высохла. Андрей забрал передачки от друзей. Из ящика вынул головку сыра и отдал Марку:
- У нас ещё с прошлого раза сыр остался. Жене отвези. А сейчас пошли обедать. Как раз успел. Девчата только что на стол накрыли.
 За обедом делились впечатлениями. Дети хвастались лесной добычей, а Марк своими впечатлениями от поездки. И тут же передал слова Сан Саныча о Бурёнке. Андрей пояснил для остальных:
— Это мы с Витей коров спасаем из заключения. Саня очень не любит Витю, но любит денежки. А Витя знает в каких условиях содержатся бедные животные, но ничего не может с этим сделать. Саня о продаже коров Вите даже слышать не хочет. Коров Виктор очень любит. Вот мы и придумали. Я этих коров покупаю как бы для себя, но за деньги Виктора. Они какое-то время живут у меня. Девчата их на луга выгоняют пастись. Они отъедаются, а заодно и карантин у меня проходят. Потом приезжает ветеринар, обследует скотинку. И, если всё хорошо, Витя забирает корову к себе. Если есть проблемы со здоровьем, решаем их у меня. Бурёнка будет четвёртой за два года. Мне кажется, что Саня догадывается о нашей афере. Но деньги он любит больше, чем свои догадки. Наверное, поэтому никогда ко мне не заезжает.
Эх! Хорошо у кузнеца Андрюхи в гостях, да пора и честь знать. После обеда почти сразу уехали в Москву. Лёшка тут же уснул, а Марк всю дорогу обдумывал свою статью.
 С собой у сына была лесная добыча - ягоды и грибы. Так же в качестве подарка овощи с огорода и зелень. Ну и головка сыра. Именно поэтому Марк поднялся вместе с сыном в свой бывший дом. Пацан один не донёс бы. Как всегда, перед дверями кольнуло в груди и сердце болезненно сжалось. Слишком много было пережито здесь. Бывшая жена была несколько смущена. Так и чувствовался в её взоре вопрос: "Ты же не будешь проходить? Нет?" Марк увидел чужие мужские ботинки в прихожей, и понял, что жена опасается встречи с тем другим, который хочет занять его место. Марк удивился, ведь столько лет прошло. Они практически чужие должны стать друг другу. Неужели у его бывшей жены всё ещё есть чувства по отношению к нему?
- Я только помог донести. Проходить не буду. Совершенно некогда. Мне ещё статью писать.
 После этого простился с сыном и поехал домой. Статья звала. Фотографии необходимо было просмотреть, отобрать хорошие. Особо удачные обработать. Кроме того, надо было вести свой блог. Подписчики ждали. Около полуночи отправил статью на проверку и рухнул в кровать спать, чтобы утром встать бодрым, полным сил и энергии. И влиться в размеренные будничные заботы.
Всё было ровно, пока утром в среду не позвонил Андрей:
- Будь здоров, Марк!
И без паузы, не дожидаясь ответа потребовал:
- Возвращайся. Наворотил тут дел, а исправлять кто будет?

55.
В гостях у Аллы Евгеньевны.

 Только зайдя в нужный подъезд, я поняла, что забыла сумку вывернуть на лицевую сторону. Но не всё ли равно? Главное, что я оторвалась от преследования.
 У Аллы Евгеньевны было хорошо. Тепло, уютно и пахло очень приятно. Дух старого дома и плюшек витал здесь. И ещё счастья. Алла Евгеньевна словно светилась изнутри. И Славик - такой весёлый попрыгунчик. За то время, что мы не виделись, мальчик набрал вес. И теперь выглядел как обычный мальчишка. Мы устроились на кухне и пили чай "с печеньками". Кроме печенья было варенье, булочки, конфеты, бутерброды с колбасой и сыром. Алла Евгеньевна рассказала, что Славик совсем оправился после болезни. Врачи очень удивлялись тому, как неожиданно помогло лечение.
- Но мы то с Вами знаем, что на самом деле произошло, - заговорщицки подмигнув, сказала Алла Евгеньевна.
 С первого сентября Славик должен пойти в школу. А ещё Алла Евгеньевна вместе с сыном уезжают в США.
- Мы получили гостевую визу. Улетаем на следующей неделе. И у меня к Вам будет огромная просьба. Дело в том, что я только Вам могу довериться на сто процентов.
 Оказывается, что только мне, человеку, которого видели пару раз, можно доверить не только квартиру, но и коллекцию, которой мог бы гордиться любой музей.
- Ничего такого особого делать не надо. Раз в неделю или две заехать и посмотреть всё ли в порядке. И если будет "сработка", то ответить на звонок милиции. А потом заехать и посмотреть. Мы через месяц вернёмся. Всего месяц. Вы согласны выручить меня?
 И я согласилась. С меня требовались паспортные данные, чтобы внести их в договор. Мне тут же вручили бумажку с кодом от сигнализации и с инструкцией, что в каком случае делать. Эту бумажку напечатали заранее. Видимо, Алла Евгеньевна и не сомневалась в моём согласии. Но мне это было на руку так как у меня был свой интерес к хранилищу.
- А у меня встречная просьба. Я хотела бы положить в хранилище одну вещь. Временно, - и я показала на сумку, которую повесила на спинку своего стула.
- Конечно! Я совершенно не против этого. Пойдёмте прямо сейчас. Заодно попрактикуетесь с сигнализацией.
 В этот раз с сигнализации хранилище снимала уже я. Щёлкнул выключатель. Под потолком включился свет. И вновь я увидела два ряда высоких стеклянных витрин с подсветкой, четыре небольших стола с настольными лампами в центре комнаты. Сейф, горизонтальная витрина со стеклянным колпаком и подсветкой, стеллаж с книгами. И моё зеркало под покрывалом. Я шагнула вперёд, и в это время откуда-то из глубины квартиры раздался телефонный звонок. Алла Евгеньевна извинилась и ушла, а я пошла к зеркалу.
 Я сняла покрывало. Из сумки достала свёрток с книгой и положила его на комод. Затем вывернула сумку и сложила в неё плащ, платок и перчатки Ольги. Мимоходом подумала, что надо будет решить, когда мне к ней заглянуть, чтобы вернуть всё это. А потом не удержалась и прикоснулась к зеркалу, чтобы хотя бы мельком посмотреть на мир по ту сторону. И вновь я увидела город и остроконечную башню из бетона и стекла. Но время суток было уже другое. Солнце стояло низко над горизонтом. И свет его, озаряющий башню, был красного цвета. Оттого и башня была красного цвета – тёмно-вишнёвая снизу, на постепенно светлела поднимаясь ввысь. А в самом верху приобретала нежный розовый отсвет. Необыкновенно красиво. Я решила, что это ранее утро, так как на улице не было людей.
- Какая красота! - раздалось позади меня.
 Я вздрогнула, убрала руку от зеркала и повернулась. Это Алла Евгеньевна подошла ко мне и встала позади.
- Вы так тихо подошли. Я не услышала.
- Извините, если напугала. Я с детства так хожу. Постоянно домочадцы пугались и ругали меня за это. Вы не сердитесь?
- Нет, конечно. Вы же не хотели меня напугать.
- А что это такое было в зеркале? И не могли бы Вы мне ещё раз это чудо показать?
- Я не знаю, что это. Какой-то город, наверно. Но показать могу.
 И показала. Мы минут пять смотрели на неизвестный нам город. А потом Алла Евгеньевна спросила:
- А за всеми зеркалами открывается этот город?
- Нет. За разными зеркалами разное видится.
- Но всегда города?
- Нет. Совершенно разное. Иногда просто пейзаж. А бывает стена. Или вода – много воды. Всякое можно в зеркале увидеть.
- Вы, наверное, все зеркала пытаетесь открыть, чтобы посмотреть, что там?
 Я улыбнулась:
- Конечно. Мне нравится смотреть на разные миры.
- А хотите посмотреть, какое зеркало в моей спальне? - спросила хозяйка квартиры и, совершенно неожиданно для меня, подмигнула.
 Я рассмеялась:
- Хочу!
 Мы вместе прикрыли зеркало и комод, и отправились в спальню. Алла Евгеньевна, рукой указав на своё зеркало, как заправский аукционист, сообщила:
- Дамы и господа. Пред вами большое каминное зеркало первой половины двадцатого века, Франция. Выполнено из дерева, гипса и позолоты. Оригинальное зеркальное полотно с фацетом. Рама зеркала выполнена с зеркальными оригинальными вставками с красивой гравировкой и фацетом. Размер 103 сантиметра на 157. Цена лота три с половиной тысячи долларов.
- О как! Ну не знаю. Мне бы посмотреть поближе, - подыграла я.
 Ах зеркало! Мне тут же захотелось и его себе забрать. Но об этом можно подумать позже, а сейчас хотелось просто его рассмотреть. Позолоченная рама с вензелями и цветочками. Сверху два ангелочка на каком-то растении с цветами и ягодами смотрят вниз. Забавно. И отражение то, что надо. Я в нём красива очень. Даже лучше, чем в том, которое было в хранилище. Медленно прикоснулась к зеркальной поверхности. Перед нами вновь возник город. Что-то вроде площади, по которой в разные стороны сновали люди. Справа серое современное здание. Впереди дорога, по которой проезжали машины и автобусы. На грузовиках и автобусах виднелись надписи на английском языке. А позади проезжей части на фоне современных высоток высилось красивое здание жёлто-коричневого цвета, похожее на готический замок.
- А я знаю, что это за здание! Это же Собор Святого Павла в Мельбурне! Я в старших классах школы по нему реферат писала. Его начали строить в 1880 году, —радостно сообщила Алла.
— Это просто замечательно, - откликнулась я.
Моё желание присвоить это зеркало стало намного сильнее после этого известия. Я подумала о том, что будь оно моим, то смогла бы побывать в Австралии, не ставя об этом в известность никого. Как бы мне его заполучить? И когда этим заняться. Сейчас у меня мало времени. Много разного готовилось на данный момент. Да и сначала надо побывать по ту сторону, чтобы убедиться в информации, которую только узнала. Как всё не ко времени. Я решила подумать об этом потом, а сейчас проститься с хозяйкой дома и отправится в путь.



P.S. Продолжение читайте здесь http://proza.ru/2022/04/07/1503