Дом на воде. Глава 4

Глава 4

-Ау! Есть кто-нибудь?
В дверь раздался дробный стук и Фрэнки, погладив Люси по голове, рассмеялся:
-Есть-есть, заходи!
Дверь осторожно открылась и в комнату всунулась растрепанная голова Донни.
-Да, проходи, не стесняйся!
-А ничего, что... Может, я не вовремя? - Донни вошел и присел на край кровати. - Никого найти не могу! Шатаюсь, шатаюсь по этой посудине,
-Скоро все появятся! - заверил его Фрэнки.
-Плохо помню вчерашнюю ночь, - пожаловался Донни. - Но, кажется, было здорово!.. А вы как, милая леди? Вам понравилось? Здесь чудесные места, правда?
-Да... - отозвалась Люси. - Никогда и нигде в жизни мне не было так хорошо, как здесь!.. Но может, кто-то хочет кофе?
-Правда?! Вы угостите нас кофе?! Было бы замечательно - чашку кофе на палубе!
-Пойдем, я провожу тебя на кухню, - поднялся Фрэнки.
-Ну, а я пойду, умоюсь! - потер ладони Донни в предвкушении кофе.


-Так странно... - пробормотала Люси.
-Что странно?
Фрэнки присел за кухонный стол, пока она ставила чайник и занималась кофе.
-Здесь все, как по-настоящему. Кухня вот, чайник, кофе. Каюта, постель, река за окнами, вчерашняя ночь, тот замок... Так реально!.. Ты реален, Фрэнки!!
Она обернулась к нему и вздрогнула от его взгляда. Фрэнки больше не улыбался и глядел на нее так серьезно, так испытующе, что Люси, замерев, поняла - сейчас, в эти минуты, в эти часы что-то решается. Что-то должно произойти.
-Мне... пора уходить? - тихо спросила она.
-Нет. Кажется, еще нет. Но это не зависит ни от тебя, ни от меня. Ты должна знать, Люси, что даже то, что сейчас происходит - не в моей власти. Я лишь надеюсь и очень хочу, чтобы это продолжалось возможно дольше. Они... Ты понимаешь, для них время повернуло вспять, для них эта реальность, эта такая яркая иллюзия, сон моей души - настоящее. Я не знаю, увидят ли они сны там, где они сейчас на самом деле, или это будет жить в их памяти, как обрывки воспоминаний многолетней давности. А может, и вовсе канет в небытие... Для меня загадка, как это стало возможным, но я рад, я несказанно рад, что они сейчас здесь, со мной. С нами, Люси. Я так соскучился по ним!
Да, я могу быть с ними, переживать с ними их жизнь, радоваться вместе с ними и плакать. Я всегда рядом. Может, поэтому, и не могу уйти совсем. Я слишком их люблю! Но я не могу с ними общаться... Много лет я сопровождал их. Робби даже пытался говорить со мной, глядя на мою фотографию, но тщетно... Ты представить себе не можешь, что значило видеть всех их, маму, сестру, когда болезнь добила меня! Все их горе ударило мне в душу страшной болью. Болью, которая всегда сопровождает любовь. Любви без слез не бывает... Я не в силах их оставить. Вот и мечусь неприкаянный... Ты понимаешь, Люси?
-Ты хочешь сказать, - она глядела на закипающий в турке кофе, - что это же ждет меня, если я останусь с тобой? Все переживания тех, кто любит меня, обрушатся на мою душу?
-Только во сто крат сильнее. Ибо в жизни у нас еще пять чувств, и они отвлекают от душевных переживаний. А здесь только душа, только ее способность чувствовать. И нет ничего сильнее... Поклянись мне, Люси!
-В чем?
-Что ни за что ты ничего не сделаешь с собой, чтобы вернуться ко мне! Слышишь? Ничего!
-Потому что ты не хочешь для меня таких же страданий, какие испытываешь сам из-за своих близких?
-О, боже! Нет! Я знаю, слишком хорошо знаю, какая ты! Тебе плевать на любые страдания, даже на те, о которых ты и понятия не имеешь. Лишь бы быть со мной.
-А ты представляешь, что значит быть без тебя?? Фрэнки! Ты думаешь, что я и не была с тобой, чтобы знать, какой ты на самом деле подарок, каким ты бывал в жизни несносным? Не была. Ты прав. Но ты - мой, ты - моя душа, моя суть, моя кровь. Как я могу не знать тебя?! Ты знаешь обо мне, обо всех моих мечтах, снах, желаниях все! Вот и скажи мне теперь, я сильно ошибалась, представляя себе тебя и остальных? Только честно!
Он поймал ее руку и привлек к себе.
-Я действительно, Бога молю, что бы он помог мне как можно дольше побыть с тобой, Люси! Но я хотел сказать, что, если ты вернешься по своей воле, сделаешь что-то с собой, мы никогда больше не будем вместе. Никогда!.. Ты заставила меня вновь вспомнить о той девочке из начала семидесятых, из начала "Креста". Но я думаю, что это лишь эпизод. Не понимаешь?
Она смотрела на него во все глаза, чувствуя, что Чудо их близости продолжается.
-Дело в том, Люси, - тихо произнес Фрэнки, и в глазах его было больше печали, чем надежды, - всем, кто любит так, как ты, суждено встречаться всегда… Не понимаешь?
Фрэнки взял ее ладошку в свою, прижался к ней губами и продолжил:
-Встречаться и любить, Люси… Или любить горько, в одиночку. Больно, так больно, Люси!.. Терять и находить друг друга среди сотен тысяч людей… Терять и находить… Терять, а потом, претерпев немыслимую боль, найти, возможно, что бы потерять снова...
-Это так страшно, Фрэнки! И этому нет конца?
-Счастливого конца? – он грустно усмехнулся.- Возможно, и нет, Люси. Тут другое…Связь, Люси! Она продолжится! Непременно продолжится. Ты веришь мне?
Она упала перед ним на колени, обхватила его ноги руками и зарылась лицом в его ладони. Слезы душили ее криком: " Я не могу уйти! Не могу остаться снова без тебя, твоих рук и голоса!!"
Но она лишь тихо сказала:
-Я верю. Я сделаю все, как ты скажешь. И я вернусь к тебе, где бы ты ни был...
...Дома, в ТОЙ, как она теперь ощущала, жизни, на компьютере у нее были сотни его фотографий, скачанных из Интернета. Начиная с его юности, когда он сиял огромными, очаровательными шоколадными глазами в объектив и лицо его казалось удивительным, ни на кого не похожим - тонкие, завораживающие черты, загадочный магнетизм взгляда и в то же время теплое, застенчивое его обаяние. И заканчивая многочисленными снимками с концертов, на которых это обаяние, по-прежнему теплое и застенчивое, лилось потоком в ошалевший от восторга и обожания зал. Глаза пылали и нежность, рождавшаяся от его улыбки, оказывалась нестерпима. Но была одна фотография, которая сражала наповал. Когда Люси увидела ее впервые, она застыла, обомлев от неожиданности и немедленного удивления - КАК этот снимок вообще оказался сделан?! Уже смертельно больной, умирающий Фрэнки глядел в объектив и... плакал. Слезы блестели в его глазах и столько боли, только тоски было в них, что Люси рыдала, глядя в любимое лицо с одной лишь мыслью - Я С ТОБОЙ! СЛЫШИШЬ? Я С ТОБОЙ! Ты не уйдешь один, не будешь страдать в одиночестве. Ты этого не заслужил...


...Маленькая, освещенная широкими, в обе стены, образовывавшими угол, окнами, комната. Круглый, накрытый белоснежной, как и газовые занавеси на окнах, скатертью. Блестящий серебряный кофейник, белые, с нежным голубым узором кофейные чашки, серебряные ложечки и большое хрустальное блюдо с пирожными. Пахнет кофе. И может быть, немного цветами, заполнившими пузатую хрустальную вазу. Простыми полевыми цветами, видимо, только что сорванными. Обычно они почти не пахнут... Ну, конечно! Среди них светлые, цвета топленого молока, пушистые метелки растения, названия которого Люси никогда не знала, но его медовый запах, нежный и необычайно притягательный, она помнила с детства.
Подтягивались потихоньку. Первым появился давно ожидавший кофе Донни. Вслед за ним, поцеловав Люси в макушку, уселся за стол Гай. И уже последним, безжалостно растирая не желавшие открываться глаза, Роберт.
-И что же, мы будем лопать только эти пирожные?! - удивился он. - Я голоден, как волк! Где яичница с беконом?!.. И опохмелиться бы неплохо...
-Вот твоя яичница, дорогуша, и коньяк. - В столовой появился Фрэнки с большим подносом, на котором красовалось блюдо с яичницей, бутылка коньяка и пять рюмок. - Прошу прощения за некоторое запоздание. Но... как говориться, лучше поздно, чем никогда!
-Это уж точно! - воодушевился Роберт. - Наконец-то я поем!
-Мы все поедим! - терпеливо поправил его Донни. - А коньячку в кофе - это просто прелесть!
-Да, да! - потер руки Гай. - Чудесный завтрак, Фрэнки! И все здесь просто чудесно!.. Ты всегда умел выбирать места, откуда  смертельно не хочется уходить. Правда, Люси?
Раскладывая на тарелки яичницу, она поглядела ему в глаза и улыбнулась:
-Правда. Все правда, Гай. Лучше места я еще никогда в жизни не видела... И прошлая ночь была лучшей!
И немедленно почувствовала она, как Фрэнки поймал ее за руку, как прижал ее к своим губам.
-Спасибо, детка! Я знал, что тебе понравится.
-Там, где ты... где вы все, мне всегда будет хорошо... Даже если, немая, недвижимая, я могла бы лишь издали наблюдать за вами...
-Ну, нет! Только не так! - возмутился Гай.
Он мягко усадил ее на стул рядом с собой.
-Раз уж мы встретились, раз уж провели вместе такую прекрасную ночь, никогда - слышишь меня? - никогда ты уже не будешь посторонней для нас!.. У меня вообще... какое-то странное ощущение, что нас ждет еще многое. Много каких-то событий, дел... Не знаю даже, как и сказать.
-Просто она должна быть с нами, вот и все! - неожиданно поднял голову Роберт.
Он глядел прямо ей в глаза, и она не в силах была отвести свой взгляд. Лазурная глубина завораживала. Внезапно она увидела его совсем молоденьким, с длинными светлыми волосами, пышной гривой обрамлявшими его ангелоподобной красоты лицо. Милые, мягкие черты, безмерно огромные глаза и тут же совершенно детская, неотразимо обаятельная улыбка... Чудный парень! Юный, загадочно прекрасный принц, каким место только в сказке, ибо в жизни их красота способна наделать немало бед. И ведь не наделала. Не испачкавшись низостью, подлостью, да просто небрежной неразборчивостью, оказавшись лишь украшением таланта, эта красота дарила радость и восхищение... Люси улыбнулась.
-Если вы все так считаете...
-Ты, наверное, умеешь петь? - спросил Донни, и Люси едва не опрокинула чашку с кофе, которую уже поднесла к губам.
-Я?..
-Умеет, - ответил за нее Фрэнки. - Хорошо умеет. Вот только голосок у нас куда-то запропастился. Да? Так, Люси?
-Много куришь? - сердито вставил Гай.
-Нет... - ответила Люси. - В общем, не больше остальных.
-Остальных кого? Это как?
-Ну-у... не больше пачки в день. Редко бывало больше.
-Хорошо. Это поправимо. То, что уже однажды было дано...
-Ну, да, талант не пропьешь! - рассмеялся Роберт.
-Что-то в этом роде, - спокойно подтвердил Донни. - Если не было никакой патологии с точки зрения медицины, то голос вернется. Надо только постараться.
-Надо просто петь. Вот и все!.. Попробуешь спеть нам? - попросил ее Фрэнки и его глаза мягко сияли.
-Прямо сейчас?! - ахнула она, совершенно смутившись.
-Нет, нет! Ты завтракай спокойно... Вот уйдет туман, поднимется солнце... Предлагаю устроить купание в реке, небольшой пикник прямо на палубе, а вечером  пойдем гулять. Там и попоем. Вы как?
-За! Все за!! - вскричал Гай, подмигнув Люси.
Донни мягко улыбался, а Роберт картинно вздохнул:
-Опять пить!.. Имейте в виду, леди, я вас больше отмачивать не стану! А то убегаете потом куда-то, все вас ищут... Слава Богу, Фрэнки сыскал.
Его взгляд забирал так, что Люси не могла отвести глаз, читая на лету тот ночной, утонувший в воде, утопивший ее поцелуй.
-Не надо!.. Не надо!.. - шептали ее губы, в глазах стояли слезы.
-Шш-ш! Тише, детка! - голос Фрэнки у ее уха. - Пойдем со мной!.. Мы покинем вас ненадолго?
И он вывел ее на палубу. Туман сгустился, и берегов уже не было видно. Только вода за бортом и ее плеск. Его руки обхватили ее нежностью и теплом. Усы щекотали ее шею, щеку.
-Фрэнки, я не знаю... я не могу...
-Слышишь, как плещется вода? Прохладная, чистая... Слышишь?
-Да. Слышу.
-Хочешь поплавать?
-Прямо сейчас?!
-А что? Боишься?!
-Еще чего?!
-Тогда пошли!
И он повел ее вдоль борта. Спустил в воду трап.
-И?
Люси медленно сняла тот синий махровый халат, в который Фрэнки завернул ее еще ночью. Подошла к трапу.
-Как ты думаешь, вода очень холодная? - спросила она, поежившись.
Ее обнаженное тело точно, окунулось в туман.
-Она такая, какой ты ее хочешь! - прошептал он. - Как и все остальное... Ты очень красивая, Люси! И ты получишь все, что пожелаешь... Иди в воду - она ждет тебя, девочка.
С последней ступени Люси прыгнула в воду и почти с головой ушла в нее. Выплыла и поглядела на палубу. Фрэнки стоял, глядя на нее, и улыбался.
-Плыви, Люси! Плыви...



-Доктор, что это? Что?? - Роберт Трент, точно, ребенок, теребил врача за рукав халата, не сводя воспаленных от бессонной ночи глаз с бледного личика девушки, спасшей ему жизнь.
Несколько минут назад, показавшихся Роберту целой вечностью, он очнулся от зыбкой, не принесшей никакого облегчения дремоты, вздрогнув и увидев, как затрепетали ресницы Люси, как подобно рыбке, выброшенной на берег, она стала прерывисто, натужно хватать ртом воздух, хотя прибор искусственного дыхания работал исправно. Пальчики ее руки дернулись, и на несколько секунд она открыла глаза. Его Люси не видела, глядя куда-то сквозь потолок и повторяя хриплым, отчаянным шепотом:
-Фрэнки!.. Вытащи меня, Фрэнки!.. Пожалуйста, только не сейчас, Фрэнки!.. Солнце... Ты обещал... Ты же обещал!..
А Роберт уже жал и жал изо всех сил кнопку вызова персонала. Датчики пищали, коридор заполнился топотом бегущих ног. Его бесцеремонно заставили отойти от койки Люси, и он стоял, зажмурив глаза в ожидании того, чем это все может кончиться...
-Она, кажется, приходит в себя, мистер Трент. Вот, что это... Мисс! Мисс, вы слышите меня?
Но Люси продолжала глядеть в потолок и в глазах ее, окруженных синяками, стояли слезы. Теперь она уже молчала.
И тогда Роберт подошел ближе, склонился к ней и, пытаясь поймать ее взгляд, позвал:
-Люси! Люси, это я, Роберт! Посмотри на меня, прошу тебя! Люси, пожалуйста, посмотри!
И тут ее взгляд дрогнул, медленно, растерянно заблуждал, и наконец, остановился на Роберте. Она закрыла глаза, вздохнула и слезы, две слезинки стремительно прокатились по ее щекам.
-Люси! - он уже не мог видеть ее закрытых глаз - так боялся, что она снова не откроет их.
Но она открыла. Посмотрела на него и ее ладонь медленно, с трудом оторвалась от койки, дотронулась кончиками пальцев до его небритой, ввалившейся щеки. Снова упала.
-Роберт... Робби...
Тут уже он не смог сдержаться. Исподволь, кулаком в спину, боль хлынула слезами из его глаз.
-Я здесь, Люси... Здесь... Я с тобой, девочка!.. Моя девочка... Только не уходи, слышишь?
-Мистер Трент!
Доктор одернул его за руку и отвел от койки.
-Не надо так волновать ее!.. Послушайте, я все понимаю. Вы ждали слишком долго, вы переживали за нее. Я понимаю!
Роберт отдернул руку и двинулся было назад, но доктор остановил его, вложив в свои взгляд и голос всю свою волю:
-Послушайте меня, наконец!
Роберт посмотрел ему в глаза, и доктор едва не потерял всю свою решимость - столько боли, отчаяния и почти утерянной надежды было в его лице.
-Да?
-Послушайте... - доктор снизил голос, стараясь успокоить и Роберта, и себя самого. - Она вернулась, это очевидно. Она узнает вас и это внушает большие надежды. Понимаете меня? Все хорошо! Настолько, насколько это вообще сейчас возможно. Вы должны успокоиться, отдохнуть и только тогда вернуться к ней сюда.
-Вы гоните меня? Что-то все-таки, не так? - голос Роберта охрип.
-Да нет же! Я повторяю - все хорошо. Но вам, вам самому надо передохнуть, поесть, наконец, вспомнить, как люди вообще улыбаются. Она должна увидеть вас спокойным, радостным, уверенным. Слышите?.. Да сейчас на вас просто страшно смотреть, если уж честно! - добавил доктор с чувством. - А мы пока позаботимся о ней. Сделаем кое-какие анализы. Возможно, она даже поесть сможет... Поезжайте домой, послушайтесь меня! Поверьте, пока вас не будет, ничего страшного с ней не случится. Она дождется вас и, я уверен, будет рада вашей встрече.
Роберт утер глаза, посмотрел куда-то в сторону, снова поглядел на доктора.
-Ну, хорошо. Хорошо...
-Да, и, кстати, вас ждут внизу, - сказал вдруг доктор.
-Наверное, Барроу... - пробормотал Роберт.
-Нет. Это ваши жена и сын. Они… вернее, миссис Трент хотела прорваться сюда, но мы не пустили. Извините, мистер Трент, но это не положено. Даже для вас мы сделали исключение. И то, по известным нам обоим причинам. Извините!
-Вы правильно сделали. Спасибо. Спасибо вам за все!
 И Роберт, пожав доктору руку и бросив на Люси прощальный взгляд, вышел из палаты, не имея, впрочем, ни малейшего желания спускаться в холл.
Снимая на ходу белый халат, Роберт подошел к паре, стоявшей в холле у окна. Женщина, интересная когда-то блондинка, сохранившая, однако всю былую самоуверенность, обернулась, и взгляд ее не предвещал ничего хорошего. Светловолосый молодой человек, сопровождавший ее, только глянул на Роберта и опустил глаза. Высокий, худой, он, впрочем, мало напоминал отца. В чертах лица гораздо больше было материнского. Красиво очерченные голубые глаза, но без тени той лазури, что даже сейчас излучал взгляд Роберта, некоторая мягкость в лице, стушевавшая резковатую красоту матери и совершенно стершая ее самоуверенность. Роберт любил его, как любил и младшую дочь, Патрицию. Жизнь известного ударника, вокалиста и композитора, участника легендарной группы, друга самого популярного, по крайней мере, в Великобритании, шоу-мена, всеми обожаемого Фрэнки Найта, не позволила уделить детям достаточно времени, но отношения между ними не оказались испорченными, за исключением редких выпадов дочери в адрес отца, которые объяснялись, скорее, сходством ее характера с материнским, чем действительно, настоящим недовольством. Кроме того, Рэнделл стал великолепным ударником, воплотив  самые заветные мечты отца. Их парные ударные партии были гордостью и украшением последних сольных альбомов Роберта, а также вводили в восторг всех зрителей на концертах "Креста", в которых Рэнделл участвовал. Роберт чувствовал в парне не только сына, но и соратника, друга, наконец. Его взгляд на секунду встретился с глазами сына. «Я - с тобой, но не мог не поехать с мамой. Ты понимаешь...» - прочел в них Роберт и еле заметно кивнул. Перевел взгляд на Салли.
-Ну, и? - вздернув брови, воскликнула она. - Ты можешь объяснить мне, что вообще происходит, Роберт? Почему помимо того шока, что я испытала после этого идиотского взрыва на концерте, я должна еще и гадать, с какой стати мой муж торчит уже несколько суток в госпитале? Совершенно здоровый! Насколько я знаю, Брэндан тоже не пострадал, а Кристи получил только небольшой ушиб. У чьей койки ты здесь теряешь время? Думаешь, я не знаю тебя?! В последний раз ты вел себя так, когда Найт умирал! Даже болезни детей не вызывали в тебе столько эмоций! Ты прекрасно знал, что я о них позабочусь, что беспокоиться нечего, и мотался преспокойно по своим делам. Но...
-Может быть, ты избавишь местный персонал от невольного выслушивания подробностей нашей личной жизни, Салли? - тихо рявкнул Роберт, чувствуя прилив почти необоримого раздражения, которое, впрочем, испытывал по отношению к жене вот уже много лет, чем дальше, тем чаще. Вздорная, с обостренным чувством собственности по отношению к мужу, Салли никогда не отличалась мягкостью характера. Только когда-то, много лет назад, ее самоуверенность казалась подчеркнутой самостоятельностью, вздорность - той перчинкой, что делает блюдо острее и вкуснее. Ее волосы излучали солнце, ее глаза сверкали, а несколько великоватый рот, казалось, делал улыбку только шире и притягательнее. Родив двоих детей, Салли утеряла былую стройность, что, впрочем, не вызвало в Роберте никаких отрицательных эмоций. Скорее, наоборот. Он любил Салли. Долго выбирая себе невесту, Роберт женился поздновато, и Салли казалась ему воплощением его желаний. Эрудированная, получившая прекрасное образование, она всегда становилась центром внимания в любой компании, благодаря своим иногда резким, но всегда попадавшим " в яблочко" высказываниям, своему острому чувству юмора и заметной, очень привлекательной внешности. Ему завидовали, когда Салли стала его невестой, а следом и женой. Роберт знал об этом, и гордый ею, гордый собой, отхватившим такой лакомый кусок, он ни на секунду не вспомнил о том, что сам являлся пределом мечтаний с его неповторимой, удивительной красотой, удачно, почти, как исключение, соединившейся с потрясающим обаянием. Плюс - известность, талант и счет в банке на весьма круглую сумму. Чья тут на самом деле была победа, ему и в голову не приходило. Он был влюблен! Настолько, что не замечал, не пытался даже вникнуть в то, что популярность в свете его жены зиждилась вовсе не на том, что превращает эту самую популярность во всеобщую любовь. Она была интересна многим, но никто ее особенно не ждал и, тем более, не жаждал видеть. Возле нее никто не испытывал тепла, не чувствовал хоть сколько-нибудь обаяния. Донни и Гай вели себя с Салли очень ровно, вежливо и корректно, даже дружелюбно. Вот только Фрэнки... Сейчас Роберту трудно было понять, не видел он попросту или не хотел видеть того, как гасли глаза его лучшего друга при виде Салли, как темнело его лицо при каждой ее не слишком доброй остроте, как, наконец, старался он избегать ее порой очень навязчивого общества. Фрэнки всегда окружали люди - друзья, поклонники, музыканты. Они любили его, ценили его общение с ними, и он отвечал взаимностью, обожая заводить все новых и новых друзей, стараясь не только получить, но и отдать, стремясь узнать как можно больше нового, принять в себя все самое лучшее и одарить вдвойне. Легенды о щедрости и великодушии его сердца давно опережали его самого. Но Салли... Став женой Роберта, она, что называется, вошла в самый ближний круг общения Фрэнки. Только Найт, все это замечали, реагировал на нее странно, для его обычного поведения с теми, кого он любил и жаждал видеть. Но ни слова, ни намека Роберт от него так и не услышал. Они с Салли получили прекрасный подарок от Фрэнки к свадьбе, но и только. Лишь спустя годы Роберт задумался о том, что Фрэнки старался не появляться в доме Роберта, когда мог встретить там Салли. И это его друг, который всегда, все долгие годы их дружбы, был готов на все для него, переступая и преодолевая любые трудности. Только, похоже, Салли так и не смог преодолеть... Теперь Роберт с трудом мог припомнить, за что же он так полюбил когда-то свою жену, что так привлекло его в ней. Он глядел на нее и видел вовсе не то, что ему хотелось бы сейчас увидеть. Нет, не в красоте дело, которая с годами конечно же, увяла! Роберт прекрасно видел себя в зеркало, и ничто не мешало ему понимать, что и он сам далеко не молод, что от красоты его ангелоподобной не осталось и следа. Роберт не чувствовал тепла рядом с женой, не чувствовал и с горечью понимал, что не знал его никогда. Ни одного дня рядом с ней. Обожание и гордость обладанием - поначалу, привычку – потом, и глухое раздражение, разочарование сейчас. А еще стыд. Ведь она родила и воспитала двоих его детей, пока он пропадал на репетициях и гастролях. Вот только не тепло, не благодарность...
Салли замолчала, но взгляд ее говорил громче ее самой.
-Может, сядем в машину и там поговорим? - глухо предложил Роберт.
Салли пожала плечами, Рэнделл распахнул перед ней дверь на улицу, и они трое направились к машине.
-Ты что же, свою здесь оставишь? - спросила Салли, садясь на заднее сидение собственной машины. Рэнделл сел за руль.
-Пусть стоит, - коротко бросил Роберт и сел рядом с женой, настраиваясь на предстоящий разговор. Кто бы знал, как ему вдруг смертельно захотелось выпить!
Рэнделл выехал из ворот госпиталя, и Салли повернулась к мужу.
-Я слушаю тебя... Только не говори, что тебе сейчас не до объяснений! Что ты устал и так далее. Я не заставляю тебя произносить речь. Мне хватит и короткого, все ставящего на свои места объяснения. Вот и все.
Как бы не так! Роберт знал лучше, чем кто-либо, что стоит ему сейчас рот раскрыть, и посыплются вопросы о том, чего он и сам для себя еще не мог до конца объяснить. Но взгляд и тон Салли требовали и лучше уж сейчас, чем потом.
-Хорошо. Вкратце... - Роберт достал сигарету и прикурил. - Я не знаю, что тебе рассказали о взрыве, о том, что на концерте вообще произошло, поэтому, возможно, еще раз - в конце нашего выступления на сцену поднялась девушка...
-Интересно, кто же это ее пропустил?! - не замедлила вставить Салли.
-Понятия не имею, каким образом ей это удалось, но тем не менее... Она подошла к нам, возможно...
-К вам или к тебе?
-Хорошо, ко мне.
-Ну, вот с этого и надо было начинать!
-Господи, Салли, ну какая разница, к кому она подошла?! Я видел ее в первый раз в жизни. И являясь супругой популярного человека, ты прекрасно должна понимать, что у "Креста" вообще и у меня в частности, много поклонников и поклонниц...
-Да! Уж мне ли не знать!! – съязвила Салли, прикуривая длинную пахучую сигарету. – До сих пор проходу не дают. А уж что творилось, когда ты был помоложе и попривлекательнее, я вообще молчу. Девки эти разве что платья с себя не срывали! Я порой себя самым настоящим телохранителем чувствовала, отгоняя их от тебя. Убила бы просто!
-Не сомневаюсь! - буркнул Роберт. - Ты будешь слушать дальше? Или ударимся в экскурс по твоим эмоциям касательно моей популярности?
-Валяй дальше! - скомандовала Салли.
Сделав невольную паузу, чтобы немного прийти в себя, Роберт продолжил:
-Возможно, она хотела что-то сказать мне, эта девушка...
-Неужели и сейчас они готовы признаваться тебе в любви?! - не удержалась Салли. - Ладно, ладно, продолжай!
-...но не успела. Все увидели вспышку, следом раздался грохот, а она попросту повалила меня на пол и закрыла собой, сохранив таким образом мою жизнь. Я остался цел, а она получила черепно-мозговую, практически смертельную потерю крови и множество осколков в спину. Все это время она была в коме и вот только с час назад пришла в себя... Я в ответе за нее, Салли - она спасла мне жизнь. Надеюсь, это ты понимаешь?
-Не считай меня безголовой злодейкой, пожалуйста! - воскликнула Салли. - Я все прекрасно понимаю. Я даже знаю, что именно ты сдал кровь на переливание для этой... девочки. Прости, не знаю, как зовут твою спасительницу. Но, Роберт, кажется, этого и достаточно в ответ на ее геройство! Ну, можно еще и деньжат подкинуть или подарить что-нибудь помимо оплаты ее лечения и восстановления. Не в семью же ее вводить!
-Мама! - не выдержал Рэнделл.
-А что "мама"?! Что? Я что-то не так сказала? Мне просто непонятно, зачем торчать у ее койки денно и нощно, когда ты никакой не доктор! НЕПОНЯТНО! Так поступают, насколько мне известно, только с близкими, родными людьми.
-Папа дал ей свою кровь. Заново дал жизнь. Чего тут непонятного? Все знают, что, если спас кого-то, значит, в ответе за него. Они теперь оба в ответе друг за друга, мама.
-И как же ты себе это представляешь на деле? А, сынок? Они теперь пристегнутые друг к другу жить будут? А нас куда?
-Ты несешь чушь, Салли, - Роберт затушил окурок, едва не обжегший ему пальцы. - Вы - это вы и никто вас никуда задвигать не собирается.
-Тебе это успешно удавалось много лет подряд, когда "Крест" и Фрэнки Найт стояли для тебя на порядок впереди собственной семьи! - ядовито заметила Салли.
-Бога ради, хотя бы Фрэнки не трогай!
-Ну, конечно! Святой Найт! Только вот почему-то этот твой Найт Распрекрасный и Замечательный нос от меня воротил. Не замечал никогда?
Роберт замер, услышав наяву то, о чем совсем недавно думал.
-Ты как всегда, преувеличиваешь, Салли, - медленно ответил он. - Откровенно говоря, я замечал, что он не слишком любит твое общество, но извини, дорогая, подобные вещи - личное дело каждого и я не вправе обижаться на Фрэнки. Тем более, что ни словом, ни делом он никогда не обидел тебя. Тебе, по сути, не на что жаловаться. Кроме того, не об Фрэнки сейчас речь.
-Но только он и эта твоя поклонница удостоились твоего такого ОСОБОГО внимания! - возразила Салли. - Просто уже не знаю, что и думать!
-Господи, Салли! Ну что у тебя за привычка складывать все яйца в одну корзину! Фрэнки был моим другом и, если уж совершенно откровенно, и что бы ни говорили о том, что наша группа состояла из четырех равноценно сильных и одаренных личностей, все и я, в том числе прекрасно понимают - без Фрэнки не было бы ничего, что составило всю мою жизнь.
-Вот! Вот она - правда, наконец! - вскричала Салли. - Ваша музыка, ваша группа, ваш Фрэнки - ЭТО твоя жизнь! Но не мы с Рэнделлом и Патрицией. Ты сам только что сказал.
-Да, черт возьми! - вскипел Роберт. - Я сказал. Только тот же Рэнделл прекрасно знает, как я люблю его. Насколько могу, конечно. Я не идеален и ты, Салли, тоже прекрасно знала, за кого выходишь замуж. Только тогда, когда я был на пике популярности, тебя это нисколько не смущало. Скорее, наоборот - ты просто раздувалась от гордости, что заполучила меня. Надо было видеть, с каким лицом ты шествовала рядом со мной, едва ли не уничтожая взглядом всех тех, кто хотя бы дотронуться до меня мечтал... Мы сейчас спорим не о том и говорим тяжелые вещи. Просто я часто задумывался - а что, если бы не было Фрэнки, не было бы "Креста", а, следовательно, и моей известности, а так же моего капитала, заработанного именно с "Крестом", была бы ты рядом со мной? А, Салли?
-Уж не хочешь ли ты сказать, что эта девчонка, у койки которой ты торчишь уже не одни сутки, именно та, что пошла бы за тобой, даже не имей ты ни фунта за душой и торгуй на углу горячими бутербродами?! - расхохоталась Салли. Только смех ее не был веселым. Совсем не был.
-Я знаю, Салли, знаю очень хорошо, что девочка эта, как и многие, многие другие, что заливались слезами на наших концертах в восхищении и обожании, любит нас за нашу музыку, за то, что она ей подарила, за то, что на свете жил Фрэнки, что было оно, это Чудо рядом с нами. Такую любовь надо заслужить, и мы ее заслужили. Но ты, Салли, ты когда в последний раз слушала нашу музыку? Для тебя она хоть что-нибудь когда-нибудь значила? И понимала ли ты когда-нибудь, что значит она для меня?
-Но ты, дорогой, тоже никогда не задумывался, чем живу я, чем живут твои дети! - выпалила Салли и закурила новую сигарету.
-Это пустой спор. То, чем жил я, сделало вас более, чем обеспеченными. Дети получили все возможности в жизни, какие только могли. Вам не на что жаловаться. Хотя, мне самому тошно от того, что я сейчас говорю. Тошно, потому, что это не то, что должен был бы услышать Рэнделл. А еще потому, что этого разговора вообще не должно было быть. Только для этого все должно было бы сложиться иначе еще много лет назад.
-Что ты имеешь в виду? Что не должен был жениться на мне? Да?
Роберт промолчал, отвернувшись в окно.  Потом повернулся и положил ладонь Рэнделлу на плечо.
-Прости. Прости, Рэнделл, я совсем не хотел, чтобы этот разговор вообще состоялся, но случилось то, что случилось - девушка Люси спасла мою чертову жизнь и я не могу оставить ее там в одиночестве. Надеюсь, ты понимаешь!
-Я-то понимаю, папа. Я на твоем месте поступил бы точно так же. Просто это - молодая, симпатичная девушка. Понимаешь?
-Понимаю...  Ты ведь не думаешь, Салли, что мой интерес к Люси обусловлен именно этим фактором?!
-А разве это не имеет значения? Для тебя, Роберта Трента, всю жизнь славившегося любовью к красивым женщинам!
-Салли! Господи, и ты говоришь сейчас о девушке, наполовину замотанной бинтами, неподвижной?!
-Это временно!
-Надеюсь черт возьми! Именно на это я и надеюсь!..