Из жизни домов и деревьев

                Из жизни домов и деревьев.


В голове пустыня. Пока без названия, но подумать стоит. Каждое утро открываю глаза с надеждой начать жить. Не сегодняшней странной жизнью, похожей на рассказ без сюжета, на песнь акына, без конца и без начала. Жить и писать, нужно пережарив все страсти на медленном огне, остудив голову, успокоив душу и примирившись с сердцем. Мысли станут читаемыми, а слова не будут пожирать друг друга. И вот…  решительно, к скучающему компьютеру и ждущему креслу. Рука неотвратимо зависает над потёртыми буквами старенькой «Клавы»
-   Привет, пустынный уголок! Тебя сегодня чем-нибудь наполню!
Мой единственный верный союзник – память,- бережно уводит меня от сегодняшнего тусклого дня в тихую гавань моего детства, к первому моему пристанищу.

Они были старыми: дом в четыре этажа, сложенный буквой «П» и деревья, давно и прочно поселившиеся в его дворе. Они так давно были вместе, что существовать друг без друга уже не  могли. Дом, считая их своими подопечными -  хранил, защищал от ветра и нескромных взглядов. Деревья - же, принимая его заботу, в ответ дарили тень, украшали облезлый двор, придавая ему обжитой вид и даже некоторую респектабельность. Живая зелень – роскошь в каменных застенках большого города. Дом таращился окнами на своё сокровище и тихо радовался, что сумел сберечь.
Центральное место занимал дуб. Старый, толстый, но статный – покряхтывал и поскрипывал уже столько лет, что никто и не помнил его рождения.  Детей у него не было. Как-то не случилось. В давние времена, занесло неведомо откуда семечко, да тут и прижилось. Земля вспоила, вскормила, одарила красотой и мощью. Хоть и вырос самовольно, но даже суровые строители не посмели его вырубить – обнесли заботливо стенами дома. С тех пор так и жили они вместе, в мире и согласии. Дуб, по праву первородства, считал себя хозяином и хранителем, вверенной ему территории, включающей и дом.

 Постепенно, число подопечных увеличилось, заняв приличную часть двора. Берёзку, как символ души русской, посадили обитатели дома в один из субботников, весьма популярных в послевоенные времена. Нашлось место и яблоньке, так ни разу и не разродившейся плодами, но исправно и пышно цветущей каждую весну. А позже и две осинки свои корни пустили. Вечно трясущиеся, друг за друга цепляющиеся, -  стволами хилыми переплелись, ветвями запутались и болтают без умолку, дребезжа сразу всеми листьями. Вот и весь коллектив, хоть и маленький, но дружный.

Время для деревьев – понятие более растяжимое, чем у нас, человеков, и измеряется не часами и минутами, но временами года. Осень – самая обманчивая пора – нереально прекрасное разноцветье и… увядание. Расцветив все деревья, укрыв землю ярким, пёстрым покрывалом, настроив на лад волшебный, быстро отбирала все дары свои. Ковёр под ногами становился мерзкой слякотью, а деревья, с безжалостно оборванными листьями, скорбно замирали, лишённые возможности даже перешёптываться. Дом наглухо запахивал окна, мок под дождём, темнея стенами и, видя чёрные, безжизненные стволы, плакал водосточными трубами.
К счастью, законы природы ещё никто не смог отменить и зима, соря снежинками, словно добрая фея, влетала во двор. Кружила, заигрывая, вокруг скукоженных стволов, обдавала живительным морозцем заплаканные стены дома. А снег всё сыпал и сыпал, заботливо укутывая каждую веточку, надевая пышные шапочки на голые макушки и рассыпаясь блескучим одеялом, прикрывал все некрасивости наследившей осени. Дом , нахлобучив снежный парик, явно веселел. Огни в окнах горели теперь долго и ярко, щедро отбрасывая на сугробы цветные узоры. Деревья, согревшиеся в новых шубах, дремали, а дом бдил всеми своими окнами, охраняя их покой.
            - Пусть спят и копят сны, чтобы весной, шурша нежными листиками, рассказывать их своему другу. И было им хорошо и ласково.

Только с каждым годом становилось всё труднее просыпаться деревьям, и всё тяжелее удерживать равновесие дому. Потихоньку оседая каждым кирпичиком, всё больше оголял он причёски деревьев. А они всё редели и редели. Сбрасывались осенью быстро, а весной обнаруживались всё новые проплешины. А дубу, всё труднее становилось удерживать на весу свои тяжёлые ветви. И вот однажды одна, надломившись, рухнула вниз. Двор в ужасе замер, а дом пересекла мощная трещина. Птички всё реже прилетали поболтать, лишь толстые, глупые голуби копошились внизу, заглатывая куски, подбрасываемые людьми. Но и жильцов становилось меньше. Всё чаще подъезжали большие машины, чтобы вывезти из аварийного дома его обитателей.

Всё-таки я решилась и приехала сюда, к моему первому дому. Как оказалось, опоздав на целую жизнь. Дом топорщился лесами, щерился пустыми глазницами окон – готовился к реанимации. Деревьев уже не было, лишь ямы и перебуровленная земля, словно разрытые могилы. Произнесла только одно слово – Зачем? Зашуршали, загомонили:
         - Да сколько же можно людям в темноте да в сырости жить? Деревья весь свет заслоняли, а толку от них никакого. Того и гляди упадут от старости. Вон и дом сгноили. А теперь здесь будет детская площадка – качели да песочницы.
Вроде всё правильно, но отчего же так сердце щемит?
Сама виновата! Не зря говорят – нельзя возвращаться туда, где когда-то ты был счастлив.