Анкаван

Карантин – подходящее время «разгрести углы», как говорила моя мама. Добраться, наконец, до потайных мест в доме, куда в обычные дни не достаёт Рука Прибирающая.
Уверена, у каждой хозяйки полно таких местечек, где скапливается не только пыль, но и нужные вещи "до востребования". Только востребование так и не наступает, ибо забвение покрывает те вещицы даже раньше, чем пыль...
Энтузиазм, с которым я взялась за разгребание углов, сопоставим разве что с комсомольским призывом советского периода. Не хватало только бравурного марша «Прощание славянки», которым на строительство светлого будущего провожали эшелоны с молодыми, задорными ребятами. Да.
Начала с дальнего угла дальней комнаты. Точнее, с ящика старого письменного стола, доставшегося мне в наследство от сыновей. Я немного попользовалась этим столом, а потом, ради расширения пространства, задвинула его подальше.
В период пользования ящик, разумеется, активно заполнялся. Однако после переноса стола на новое место, ничего из того ящика мне почему-то ни разу не понадобилось. Так что час уборки превратился в час «открытий чУдных». Собственно, открытие было одно. Выдвинув ящик, я увидела старый блокнот и... на этом уборка закончилась.
В отрывистых записях не было начал и окончаний, дат, названий, кое-где встречались имена, но без фамилий... Обрывки впечатлений из разных путешествий. Я просматривала их, словно бегло пролистывала прошлое. Память выносила из глубины Времени то одно, то другое событие, но особенно возбуждённо отозвалась на Армению 2012 года.
Заснеженный по самые крыши Цахкадзор, монастырь Кечарис, солнечные склоны Тегенис...
Однажды сломался автобус, отвозивший лыжников из нашего отеля "Россия" на горнолыжную трассу. Муж заказал такси. Водителем оказался общительный мужчина наших примерно лет. Разумеется, мы познакомились (попробуй не познакомиться с армянином, если у вас есть что-то общее, пусть хотя бы и возраст!) и подружились с ним (попробуй не подружится с армянином, раз уж ты с ним знаком!).
Таксиста звали Спартак. В машине у него играла классическая музыка. Моцарта я сразу узнала, а вот Арно Бабаджаняна нет – не подозревала даже, что он писал серьёзные произведения, считала композитором исключительно эстрадным. Спартак просветил.
К подножью гор мы ехали под горячий, взахлёб рассказ о великих армянских музыкантах. Обратно – под не менее восторженный – о целебной воде из горячего источника в Анкаване. Поводом послужила моя травмированная нога. В Москве я оступилась, потянула связки. На склон хоть и ездила, но на лыжах не каталась.
- Вот бы искупаться тебе в той воде, сразу выздоровеешь!- уверенно заявил Спартак.
- Далеко?
- Километров 30, примерно.
- Поехали!
- Боюсь, дорогу занесло...
Снегопад действительно непрерывно шёл уже несколько дней. И в городе-то, где машины постоянно убирали снег, трудно было проехать… Вот, не помню, кто из нас троих стал главным идеологом авантюры, но мы рискнули.
Как ни странно, дорога на Анкаван оказалась вычищенной. Изумлённый Спартак, готовый пробиваться сквозь снега на "Тойоте" как на танке, резво мчал, приговаривая: «Правду говорят: если задумал доброе дело, Бог тебе дорожку постелет!»
Исполнителя Божьего промысла мы догнали, уже подъезжая к цели: оказалось, впереди нас шёл мощный грейдер и готовил путь – как мы узнали у его водителя – для какой-то важной комиссии из Еревана. А повезло нам.
От дороги до чудесного источника мы с мужем (Спартак остался ждать у машины) брели по белой-белой пустыне по пояс в снегу.
Посреди пустыни одиноко торчал маленький домик. Рядом с ним робко выглядывало из-под снега странное сооружение из картонок и фанерок, накрытое рваной сеткой с застрявшей в ячеях прошлогодней листвой.  К дому и загадочному картонно-фанерному объекту тянулись по девственной снежной целине глубокие тропинки в две ступни шириной. Такой предстала перед нами знаменитая анкаванская водолечебница.
Из домика вышел молодой мужчина, и выбежала девочка с собакой. Смотритель курорта и его дочка...
Девочку звали Мариам.
В хлипкой халабуде без крыши, зато с замком на фанерной двери, размещался собственно сам уникальный источник, лавочка и пара крючков для полотенец, привинченных здоровенными шурупами к размокшей стене. Там мы быстро переоделись, стараясь не замечать зимней температуры, равно минусовой как снаружи, так и внутри бальнеологической процедурной. Сверху сквозь сетку на нас сыпались лёгкий снежок и сухие листья.
Из ржавой трубы горячая вода стекала в каменный бассейн, выбитый в древней породе, как сказал смотритель, ещё в доисторические времена доисторическими людьми. Над бассейном поднимался доисторический пар...
Вода реально оказалась целебной: боль в ноге словно растворялась во влаге, вытекающей из чрева Земли.
Мы плескались и разглядывали на каменных стенках следы древних червей, улиток, и… ну, пусть это будут зубы доисторического камнееда. Да.
Внутри этой сюрреалистичной картины, помнится, рождались странные первобытные ощущения...
После Анкавана Спартак возил нас ещё в Раздан. А на прощание пригласил в гости в свою квартиру, где собрались его семья и родственники – всего с малыми детьми и стариками 17 человек… Мы пили вино, ели мясо и говорили о жизни, старательно избегая политический ухабов...
Вот так. Всё это было заключено в кривоватых каракулях: «... автобус таксист Спартак Моцарт Бабаджанян трактор Мариам с собакой нога полегчало обед 17 человек вся родня...».
Блокнот я положила обратно в ящик.
Из телевизора уже доносились позывные программы "Время". Муж позвал ужинать.
Разгребание углов пришлось перенести на другой день.