Запутавшийся путаник

1
Речи президента 
все более напоминают,
да и, по сути,  являются,
не более чем,
пенсионерским трепом:
проснулся старец с утра,
обрадовался, что жив,
надел тапочки
и вдруг подумал
деловито-озабоченно:
«Уже минуты три
от "напряженного"
"рабочего дня"
пролетело,
а я все еще ничего
не прокомментировал!"

И началось!

Но поскольку
дедушка не помнит,
о чем вещал вчера,
он повторяется,
становится несносно скучным,
и поневоле у тех,
кто вынужден его слушать,
в силу своего семейного
или служебного положения,
возникает вопрос:
«А зачем он, собственно,
долдонит, по сути,
одно и то же?"

Ведь дует в одну дуду:
«Во всем виноват Ленин».
(Иногда  у него
виноват Сталин,
но это гораздо реже).

В остальном —
виновен СССР.

Стоит ли повторять бред,
на который, вряд ли,
обращают сейчас внимание
обычные люди?

К сожалению, приходится,
как собачке,
охранять свой забор:
в противном случае,
антисоветчики проникнут повсюду
и приватизирую
последние здоровые «мысли»
наших бедных голов!
Мы вынуждены отвечать!

И товарищи,
представляющие «левый сегмент»,
отвечают комментом на коммент!

Что же:
прокомментирую и я!
Знать, — время такое
стоит на дворе,—
«эра комментатора»!

2
Цель его,
смысл его навязчивых речей, —
только одна: оправдать
собственное предательство!

Он
как член Коммунистической партии,
с почти двадцатилетним стажем!
(язык не поворачивается
назвать его коммунистом, —
тодько «членом»,
носителем «корочек»);
как офицер КГБ СССР —
обязан был защитить Страну,
которой принес присягу,
поклявшись ей
«не щадить самой жизни»!
Должен был
хотя бы попытаться, ее спасти,—
но и пальцем для этого
не пошевелил!

Увы, он  выбрал
совсем другую «стезю»: 
вначале, — подельника Собчака,
потом фаворита Чубайса, 
затем президента-—
«гаранта» благополучия
Едьцина и его «семейки».
и наконец, —
озвучивателя глупых речей,
вызывающих неприятное,
тяжелое чувство.

Вся его жизнь — не прозрачна!
Это — возня в тени, под ковром,
а не деятельное бытие на свету!

Он —
«политик понятий» своего мирка:
-дачного кооператива,
-секции дзю-до,
-кружка подхалимов,
изображающих «преданность»
«первому лицу».

Мышление его —
сугубо местечковое,
ограниченное уровнем кругозора
и особенностями характера.

Он не знает Истории
и не задумывается о Будущем.

Ему  «не до того»! —
Как актер, — он живет —
даже не одним днем,
а одним мигом:
надо доиграть до конца
начатый фарс, —
а там, —
хоть трава не расти!

Перевоспитать его—
уже невозможно!
Мечтать о неком
его »левом повороте» —
бессмысленно!

Не будет поворотов.
Будет еще больше
полиции,
еще больше
путаных речей,
еще больше
средневековой дикости,
варварства, деградации,
обнищания и вымирания.

Думаю, что у любого,
даже не очень брезгливого, 
человека — умильный,
фальшиво-доверительный
его говорок
вызывает
только одно:
желание покрепче
приложить ладони к ушам...