Месть кочегаров

(из цикла "Кочегары плавучей тюрьмы", читайте также "Беглянки плавучей тюрьмы" и "Теплое место для бугра")

Орудием мести кокше стали орудия труда кочегаров. После воспитательной работы, вызванной приглашением на борт парохода девушек, кочегары затаили обиду на кокшу. Именно эта почтенная дама сообщила капитану судна о визите девиц. Барышни были не то, что гостьями незваными. Напротив, пришли по первому зову. Преодолев трудности и охраняемую часовым палубу баржи, барышни из неволи пришли в гости к кочегарам по своей воле.

Баржа была «плавучей тюрьмой». Вели её лагом, поясняет через полвека Михаил Алексашин. Тогда служил он на колёсном буксире. Проходил плавпрактику.

Кочегары отвлекли молоденького часового, пробрались на баржу и пригласили осуждённых женщин культурно провести время. Никто никому не мешал, не завидовал. Сосед по каюте даже для практиканта позвал девушку. Просто Мишу Алексашина смутила слишком короткая стрижка гостьи да полное отсутствие передних зубов. Хотя барышня терпеливо ждала его, расположившись на его спальном месте.

Но ночь всеобщей взаимной радости была прервана. Конвой и капитан разлучили людей, занимавшихся сравнительно невинным занятием. Невинным – по сравнению с теми занятиями, которые привели их на баржу да на буксир. Ведь большая часть кочегаров трудилась возле топки после условно-досрочного освобождения.

Месть кокше кочегаров была неизбежна. Её на буксире никто не любил. В духовном и телесном смысле.

Вода в Дону была тогда питьевой. Загрязнить её не могли тонны шлака. Простодушные кочегары, не зная о необходимости охраны экологии, просто выбрасывали шлак за борт. Через открытый иллюминатор кочегарки. Отхожее место, именуемое на флотском языке «гальюн», представляло собой скворечник большого размера. Эта конструкция нависала над волнами. Продукты жизнедеятельности просто падали в набегавшие волны. Никаких ОС, но рыба, как говорил Аркадий Райкин, «рыба в Волге была». Рыба была и в Дону. Заметим особо, в заметно большем количестве. Правде, меньше было танкеров с нефтепродуктами, сухогрузов с серой…

Кочегары выследили кокшу. Как только дверь спецместа захлопнулась за дамой, снаружи тихо закрыли задвижку. На конце багра ведро с горячим шлаком подставили к отверстию, заменявшему унитаз. В это ведро хлынула забортная вода. Из пожарного шланга. В гальюн ворвалось облако перегретого пара. Поборница нравственности получила серьёзные ожоги на открытой части тела.

Расследование не привело ни к чему. Месть свершилась в пересменку. У всех кочегаров были доказательство совершенной невиновности. Все в эти минуты были далеко от места преступления. Наказать людей, смотревших по-детски наивно на следователя, никто не решился, вспоминает ветеран флота Михаил Алексашин.