Жизнь, которую мы выбираем

-... и вот смотри, какая тонкая грань получается между заботой и излишним вниманием, как мне указал муж! - сказала я своему коту. Кому же еще, только он слушает меня спокойно, смотрит умными глазами, мурлычет, сигналы из космоса ловит и мне ретранслирует.
А я всего-то хотела помочь! Это я про мужа. Ходил по квартире, в шкафах рылся, я его и спросила, что именно он ищет, а он взорвался, сказал, что я его постоянно контролирую, что он шагу без моего бдительного глаза сделать не может! Удивилась я, словами не передать! Мне же потом порядок в шкафах наводить после его раскопок, поэтому и спросила. "Ладно," - отвечаю, "больше не буду за тобой шпионить." А у самой так пусто на душе стало почему-то, обидно.
На следующий день подруге что-то написала, а потом добавила, что голова у меня болит и понеслось! "Вечно ты на все жалуешься! Никакого позитива! Токсичная ты какая-то!" Я даже икнула от неожиданности! Она мне каждый день слезливые отчеты про мужа-подлеца и сына, отбившегося от рук шлет, а у меня позитива нет! Да, кто ж ее успокаивает, как не я!
Когда дочь сказала, что я глупая, отставшая от жизни старая тетка, я уже не удивилась, только подумала, что все как сговорились воду надо мной варить. Нравится мне это выражение, в одной книжке* прочитала, не помню уж в какой. Представляется мне красивая картина: стою я где-то в чистом поле, а надо мной облако из парящей воды, кипяток и обжигает оно меня так, что не вздохнуть, не пригнуться, и душно и страшно. А сверху дочка, муж, подруга и родная мать демонически хохочут и кипящую воду длинными шестами помешивают. Мама мне тоже недавно выдала, что я себя распустила, располнела и вообще она удивляется, как мой Павлик меня еще не бросил.
В общем, как-то так получилось, что та неделя была для меня не то, чтобы судьбоносной, слишком громкое это слово. Важной, так скажем. Все как-то быстро произошло, сразу, еще и кот появился.
Павлик уехал в командировку, оставив квартиру в состоянии разгрома, нашел все вещи сам, о чем мне с гордостью и сообщил. Леночка - чадо любимое, мое сердце и жизнь, убежала к жениху на дачу. Приедет потом, станет рассказывать, какая будущая свекровь замечательная, какой у нее уют и порядок, и занавески красивые. А мне придется задавить материнскую ревность и слушать, улыбаться и делать вид, что не замечаю презрительные взгляды Ленки, как она брезгливо на нашу квартиру смотрит, как будто во дворце родилась. Есть такие женщины (Ленкина будущая свекровь как раз из  таких), которые уют и красоту могут создать из ничего, и я ими восхищаюсь. В крови это у них. И занавески (кот бы их подрал!) умеют выбрать и настоять, чтобы их сшили именно так, как надо и фрукты красиво в вазу уложить (и как они мытые не гниют? они их за один день съедают, что ли?). А я, к сожалению, не из таких. Не умею и научиться не удается. Убираю, стараюсь, а как на картинке не получается. Да и денег не особо много на это все остается. Свадьба на носу, потом молодым с жильем надо как-то помогать. Вот от всего этого голова и болит, чем меня подруга Вика и упрекнула.
В общем, иду я в воскресенье с рынка, возвращаюсь в пустую квартиру, которую надо убрать и уют по возможности навести подручными средствами, настроение паршивое, но жаловаться нельзя, потому как сама виновата, это уже мама мне пеняла, что я сама такую жизнь выбрала и нечего мне теперь ей нервы мотать, а надо шевелиться и что-то самой менять.
И снова я представила стол с билетами, как на экзамене. И в каждом билете прописана жизнь. Иду я мимо этого длинного стола и выбираю билет на котором и написано: "Твоя жизнь, Ольга! Забирай! На остальные можешь даже не смотреть!" Я задумалась, пытаясь вспомнить, о какой же жизни я мечтала. Вроде бы хотела уехать куда-нибудь на край света, на Аляску, например! Да, точно! Очень мне туда хотелось, и я даже узнавала, что для этого нужно, какие документы и сколько денег, но мама строго сказала, что она меня не пустит. Сколько мне тогда было? Двадцать или чуть больше? Наверное больше, я уже работала. Значит, после института. А потом я вышла замуж, родила Леночку. Какая там Аляска!
Я медленно шла по осеннему городу и все пыталась понять, так ли уж я плоха и сама ли во всем виновата, а также где мой позитивный настрой. Этот самый настрой я искала, как могла, но его не было в желтых, шуршащих листьях, не было в синем небе и чистом воздухе, чуть сдобренном дымом костров, не было и в моих тяжелых сумках и пустой квартире, не было в молчащем телефоне и не было в моей душе.
- Возможно, я найду его в тебе? - спросила я Серого. Этого кота я подкармливала уже давно, он жил около мусорных баков и однажды я даже вылечила его, у него тогда сильно гноилось ухо, он перестал есть и лежал в тени вялый и безразличный. Я очень хотела его взять к себе, но муж и дочка встали на дыбы.
- Фу, от него глисты и блохи! - сказали оба и я, как всегда, им подчинилась. Немножко похныкала по этому поводу подруге, но та строго сказала, что я сама виновата, распустила своих, они на мне и ездят.
- Виновата, виновата, виновата, сама виновата во всем, - тихонько напевала я и гладила мурчащего кота. Я сбегала домой, бросила сумки (по-моему, я разбила яйца) и бегом (я оказывается умею бегать!) вернулась к коту, схватила его и также побежала в квартиру.
Кота я назвала Дымком - неоригинально и красиво. Он принял новое имя безразлично, его больше интересовала еда и необычная обстановка, а я засуетилась и даже почувствовала себя моложе, мне нужно было переделать очень много дел: искупать нового жильца, узнать, как выводят глистов и блох, купить ему лежанку и игрушки и гладить, гладить, гладить ласкового Дымка.
Два вечера подряд я рассказывала коту о своей жизни, пыталась ее вспомнить с того самого первого дня в детском садике, который я запомнила - мое первое осознание себя, говорила я о своих мечтах и желаниях, не скрывала ничего, плакала и смеялась, как сумасшедшая и все погладывала на телефон. Я всегда первая всем звонила, писала, волновалась и думала, что моим близким просто некогда отвечать подробно и длинно, именно поэтому они отделываются бездушными смайликами или картинками. Я простодушно полагала, что я им тоже интересна, что и обо мне думают. Я была очень наивной. Обо всем этом я и говорила коту, а телефон все молчал. Дымок слушал, зевал, засыпал, просил поесть и с упоением точил когти об диван, который Павлик купил сам, не спросив моего мнения, диван, который мне настолько не понравился, что я даже слегка накопила денег на новый, чтобы устроить мужу похожий сюрприз. Я глянула на этот уродливый диван и вдруг поняла, что же именно мне нужно!
Я думала потратить свою диванную заначку на Леночкин свадебный торт, удивить ее, порадовать, чтобы торт запомнился надолго.
- Насколько долго? - снова спросила я у кота. На нашей с Павликом свадьбе торт был обычный, кто-то из родни испек его дома, кое-как украсил, но торт был вкусный, и мы тогда были им довольны, и я помню его до сих пор.
Да, время идет, жизнь уже абсолютно другая, все знаю, но и себя надо найти. Раз я во всем виновата, сама и исправлять буду.
- Собирайся, Дымок, мы едем на Аляску!
Нет, на Аляску, конечно же, моих денег не хватило, но почему бы мне не называть Аляской такие же синие горы, что всего лишь в дне пути от нашей неуютной, без ламбрекенов и ваз с фруктами, квартиры? Я нашла свой старый блокнот и, волнуясь, набрала номер, надеясь на чудо, надеясь, что ее телефон еще работает и номер не изменился.
- Аллё! - раздалось из трубки, а я от неожиданности и радости не могла вымолвить ни звука, - аллёёё! Говори уж! Олька, ты, что ли?
- Я, - только и смогла ответить я, не понимая, как тетя Маша догадалась, кто ей звонит.
- Ну, чего не идешь? Я жду и жду!
- Еду, - даже испугалась я, вроде бы за тетей Машей не замечено было провидческих наклонностей.
- Как едешь? Ты еще в городе, что ли?
- Дааа...
- Почему так долго? Базар плохой был?
- Хороший, - удивилась я. С чего бы это тете Маше спрашивать про наш рынок и не задать ни единого вопроса о том, что у меня случилось, да и вообще как я жила все эти годы.
- Молоко скисло? Не довезла? - голос задрожал, а я все поняла.
- Тетя Маша, это Оля, однокурсница Наташи, вы меня помните?
Наташке я как-то спасла жизнь. Звучит слишком громко и я в это не совсем верю, как это не странно, а вот тетя Маша тогда молилась за меня и сказала, что их дом - это и мой дом навсегда. Все произошло быстро и случайно. Просто у меня в том походе с собой были таблетки от аллергии, с этой болезнью я давно живу и знаю ее, поэтому, когда Наташа сначала понюхала какой-то репейник, а потом у нее быстро стало раздувать лицо, я знала, чем это грозит и что надо делать. Она сильно тогда испугалась, я сидела рядом, успокаивала ее, что-то плела про наше светлое будущее, а сама страшно боялась, что таблетки не успеют помочь. На своей шкуре знала, в таком экстренном случае нужны уколы, они быстрее действуют. К счастью, все обошлось и Наташа так расписала мой якобы подвиг, словно я эти таблетки ей скоренько из подручных средств сделала. А нам всем просто повезло, особенно Наташе...
- Оля?
"Не помнит", - мелькнула мысль, и я поняла, зря я все затеяла, сейчас разложу все по полкам и начну выбирать свадебный торт, а потом...
- Олечка! Оленька, деточка моя! Где ты? Что с тобой? Как ты? - тетя Маша заплакала, и я побоялась, не хватит ли ее инфаркт и быстро заговорила, запинаясь, напрашиваясь в гости.
- Только я не одна буду, - вовремя вспомнила я.
- Да хоть дюжину родни привози, разместим, - тетя Маша уже смеялась и выпытывала, когда именно нас ждать.
- Одного кота можно?
- Можно, - еще больше развеселилась она и строго настрого приказала приезжать поскорее.
С Наташей мы тогда не подружились и почти не общались, я точно не знаю, почему так произошло. Странно, но часто бывает, что человека придавливает мысль о необходимой и огромной благодарности своему спасителю. И зудит эта необходимость, тревожит. Кто благодарит и дружит всю жизнь, а кто наоборот, старается забыть произошедшее. И это тоже можно понять, я ведь у Наташи ассоциировалась с огромным страхом, вот она и постаралась забыть меня поскорее. Она, но не тетя Маша.
- Оля, Оля, какая ты стала! - она обнимала меня и так радовалась, что я расплакалась, мне давно уже никто так не радовался. Никто.
- Какая? Старая?
- Что ты! Ты такая хорошенькая, молоденькая! О чем ты, деточка? Как ты доехала?
Мы с котом приехали к ним в село поздно ночью и мне стало так... я не знаю, как назвать, горячо в груди, когда я увидела, что нас с Дымком ждет накрытый стол, теплая ванна и отдельная комната.
- Вот как вовремя ты приехала! Газ недавно провели, купайся хоть три раза в день, а холодно станет, отопление включим. Не то, что с дровами. Живи, сколько хочешь, ни о чем не думай, отдыхай!
Тетя Маша тараторила, суетилась, но ни о чем не спрашивала и я была ей за это благодарна.
- Наташка уехала, а что здесь делать? В город подалась, там с семьей и живет. Приезжают к нам за молоком и маслом, да погостить. Замуж вышла, двое пацанов у нее. Хулиганы, дед их к охоте приучает постепенно, чтобы не болтались без дела. Дед сейчас у них гостит, ремонт затеяли, помогает.
Она наконец-то села, немного успокоилась и спросила лишь о моем здоровье, а потом снова забегала и велела идти спать.
 * * *
- Ты сама выбрала себе эту жизнь и нечего теперь жаловаться, - повторила мои слова, вернее, слова моей мамы, тетя Маша и задумалась.
Прошло три дня моего отпуска от себя, так я его называла. За это время мне так никто и не позвонил и не спросил, жива ли я. Я не просто удивилась, была опустошена этим безразличием. "А зачем звонить? Если с тобой что-то случится, мне сообщат", - потом сказал Павлик. "Я думала ты генеральную уборку делаешь, не хотела мешать", - соврала дочь. Мама же сказала, что для нее все дни одинаковы и она их не считает, поэтому просто не заметила, что от меня долго нет вестей.
Первый день я тосковала и весь день проревела, как истеричка. Сначала мне было стыдно, но тетя Маша так сочувствовала, подсовывала то молоко, то творог со сливками, что я все-таки успокоилась. Есть вкусную еду и плакать было неудобно, я пару раз пустила молочные пузыри носом, раз слегка подавилась и поняла, лучше я похандрю как-нибудь потом, за чашкой скучного чая. Второй день мы с Дымком гуляли. Кот оказался странным, по своему характеру и поведению он был собакой, охотно бежал на поводке (я боялась, что он убежит и поначалу мы гуляли с ним только так) и шипел на коров. В лесу я его отпустила и он бежал впереди меня, оглядываясь и волнуясь, иду ли я следом. Быстро устал и я понесла его на руках, сама утомилась и мы долго сидели на берегу горного ручья и просто смотрели на воду. Что кот в ней видел? Не знаю. Я же мысленно просматривала свою жизнь и думала, в чем же я виновата и когда я ее такую выбрала.
В третий день я помогала тете Маше по дому, а вечером мы наконец-то решили поговорить по душам.
- Вроде бы все верно, но не совсем так. Сама выбрала..., - повторила тетя Маша. - Когда ты что-то выбираешь в жизни, ты понятия не имеешь, к чему ты придешь, как сложится твоя жизнь. Ты когда за Павлика замуж выходила, думала, как вы жить будете?
- Думала будем путешествовать. Обязательно, каждый год. Мне так хотелось!
- Но...
- Но сначала умер папа. Я не выбирала его безвременную кончину, как вы понимаете. Папы не стало, а мама, простите, я правду скажу, она всегда была немного эгоисткой. Ей нужно было из кого-то силы пить. Мне кажется у папы инфаркт поэтому и случился, просто его мама довела.
- И потом она взялась за тебя.
- Да. Поймите, я люблю ее, но она не позволяла нам никуда уезжать, она даже не хотела, чтобы мы жили отдельно, только с ней. У нас чудом получилось квартиру купить. В долги влезли. Какие там путешествия! А потом Леночка родилась...- я говорила бессвязно, видела, что тетя Маша меня понимает и сочувствует. - Говорят, себя нельзя жалеть, это путь в никуда, а я сейчас этим и занимаюсь...
- Можно и нужно. Иногда. Знаешь, если бы все было так просто: выбрал себе жизнь, как борщ или суп, к примеру, и живешь, хлебаешь, не жалуешься, сам же окрошку взял, когда на самом деле ухи хотелось. Малина бы была, а не жизнь! Но все немного не так. Ты выбираешь направление, человека, профессию, а потом могут вмешаться обстоятельства, которые называются - "судьба". Знаешь о такой?
Я рассмеялась, хотя смешно мне не было, просто снова нервы сдавать начали. Тетя Маша вертела в руках чашку с чаем и, как мне показалось, думала, приводить ли какой пример из своей жизни. Я ошиблась. Сказала она совсем не то, чего я ожидала.
- Знаешь, Оля, первый шаг к тому самому выбору ты уже сделала, дальше будет труднее, но интереснее.
- Какой шаг? К вам приехала?
- Его взяла, - тетя Маша схватила Дымка на руки и нежно погладила, - если не отстоишь его, привози мне, кот какой хороший, умный, послушный, ласковый. 
- Не привезу, это мой кот.
Сама мысль о том, что кота не примут муж и дочь мне в голову приходила, но почему-то тут же исчезала, я была уверена, что сумею настоять на своем.
- Вот и славно! Спать иди, завтра за грибами сбегаем.
Я собралась домой через пять дней, Павлик должен был приехать из командировки, Леночка из гостей, а в холодильнике пусто.
- Они могут пообедать в кафе или купить пельменей или... - тетя Маша в наигранном ужасе открыла рот и трагическим шепотом, по слогам произнесла:
- При-го-то-вить что-нибудь!
Мне стало смешно. Леночка могла лишь намазать бутерброд, я ее жалела, знала, вот выйдет замуж и кухня станет ее будуаром, зачем ребенку портить жизнь раньше времени, а Павлик когда-то и мясо мог пожарить и борщ сварить, но я делала это лучше, быстрее, вкуснее и вот так плавно кухня стала только моим делом.
- Ничего, пару дней переживут!
Мне бы решимость тети Маши! Я колебалась и не знала, что мне делать.
- Ты сама такую жизнь выбрала, почему жалуешься?
Эти жуткие, вроде бы верные, слова мгновенно опустошили меня. Моя жизнь. Я вдруг поняла, что кроме меня ее никто другой не проживет. Я могу радоваться за Леночку и Павлика, могу переживать вместе с ними их беды, но моя жизнь - только моя и их жизни тоже не мои. Я не могу раствориться в муже и дочери, я люблю их, очень люблю, но...
Я осталась и через два дня мне позвонил муж. Павлик приехал в пустую квартиру и подумал, что я у мамы. Звонить не стал, а зачем? Куда жена денется. Удивился ближе к ночи.
- Ты где?
Он не волновался, просто был недоволен, что привычный семейный уклад нарушен.
- В гостях.
- У мамы?
- Нет.
Он молчал, вспоминая моих друзей, которых не было. С подругой мы только созванивались, она никогда не звала меня в гости.
- У кого?
Павлик то ли заволновался, то ли заинтересовался, а я не знала, как коротко объяснить про тетю Машу.
- Ты ушла от меня? У тебя кто-то есть?
Мне пришлось рассказывать все с самого начала, с того репейника, Наташи, которая его неосторожно понюхала, про ее спасение, про тетю Машу, которая забрала у меня телефон и очень вежливо пригласила Павлика приехать за мной, а заодно и погостить.
Если бы всю выбранную жизнь можно было вернуть одним лишь котом и неожиданным отъездом! Не бывает такого, к сожалению. Можно лишь попытаться вспомнить, какую именно жизнь ты когда-то выбрал и попытаться понять, почему, где она свернула не туда.
Павлик все также не любит, когда я спрашиваю, что именно он ищет, а Леночка до сих пор вздыхает, глядя на мои простенькие занавески (дались они ей! словно в них уместилось все счастье мира!), но самое главное - я перестала жить их жизнями и вернулась к своей. Я отстояла Дымка (вы бы видели лица мужа и дочери, когда я отказалась выкидывать его на улицу! это были такие удивленные физиономии, словно я у них шницель изо рта вытащила!) и снова собираюсь в гости к тете Маше.
- Мне нужно время для себя, - так я объяснила свой очередной "побег". Я думала, они будут возражать, но Павлик тут же предложил отвезти меня и тоже попросился погостить.
Вернусь ли я к выбранной мной жизни? Побываю ли на Аляске? Я не знаю. Да это уже и не так важно. Непонятно? Конечно непонятно! Ведь каждый может прожить только свою жизнь, ту, которая для других потемки, как и душа.
*выражение "варить воду над кем-то" героиня рассказа знает из романа А.С. Макаренко "Педагогическая поэма".