Компромисс с дьяволом

( Из романа Вирус бесконечности )
                «Самый страшный гнев, гнев бессилия»
                (Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита»)
 
Настоящий босс мафии не умеет злится – он умеет лишь мстить. Такой тезис культивируют все криминальные группировки, подчёркивая собственную исключительность. Месть – вот то, на чём строятся все сообщества криминального толка. Именно данное их умение и вызывает страх в сердцах окружающих.
Министр безопасности Гонконга, господин Джим Томпсон, являлся метисом: отец, породистый англичанин, и мать-китаянка. Именно ему, выпускнику Оксфорда, власти Гонконга вверили всю безопасность государства. Он считался очень состоятельным и неподкупным. А жена и две дочки жили в Лондоне, так как ему сотни раз поступали угрозы от Триады. Но он всегда умел достойно отвечать на любые выпады: арестами главарей кланов, конфискацией огромных партий наркотиков или незаконных бриллиантов.
Томпсон ненавидел Триаду всем разумом и сердцем – понимая, какое зло сеет на земле эта преступная во всех отношениях организация. Но сегодня случился, пожалуй, самый позорный день в жизни: его вызвали «на самый верх» и вручили приказ выпустить на свободу главного босса китайской Триады, кого с большим трудом удалось арестовать по настоянию властей континентального Китая (что оказывал мощное давление на Лондон – и тому пришлось уступить, несмотря на сильное сопротивление всей местной чиновничьей вертикали власти).
…И вот он едет в тюрьму имени Королевы Виктории по улицам Гонконга, где разворачивается настоящая кровавая драма – с погромами ресторанов, поджогами домов состоятельных граждан… И вся элита английской колонии (этнические китайцы, что никогда себя китайцами не считавшие, а исключительно «гонкоковцами» – наживавшаяся на финансовых операциях и торговле между Азией и Европой) требовала от власти немедленно навести на улицах порядок.
Он всегда думал – да и многие в Лондоне так считали! – что если обезглавить Триаду, то уровень преступности резко снизится. А все бандиты в цветастых наколках забьются в норы и наступит новый порядок: без наркотиков, проституции и всего того, что несёт с собой организованная преступность. Но всё получилось совсем не так! Как только Триада лишилась «головы», то борьба за власть вызвала массовые уличные беспорядки, что сначала охватили бедные кварталы, а потом погрузили в пучину хаоса весь город.
А тут ещё по непонятной причине красные власти Китая поменяли вдруг позицию по отношению к арестованному боссу, хотя раньше сами настаивали на его нейтрализации, требуя выдачи властям материкового Китая.
«Что могло измениться?» – ломал себе голову Томсон, явно он чего-то недопонял, и никто из его руководителей (ни здесь, в Гонконге, ни в Лондоне) не мог объяснить ему происходящее. А тут ещё внезапное убийство практически всех боссов Триады, на их сходке в Макао, вызвало страшную волну насилия здесь, в Гонконге.
Кто мог решиться организовать такое? Он знал о зверском убийстве сына главного босса группировки «Братство 14», пока тот сидит в тюрьме – в отдельном блоке, закованный в наручники, под охраной специальных людей, прибывших из Лондона. Он не имел связи с «волей» и никак не мог сотворить подобное! Да и зачем ему такое?
Начальник полиции и все агенты докладывают, что якобы прослеживается дело рук организации «Белый Лотос», что просто смешно слышать в отношении крайне слабой по влиянию группировки! Нет, та бы никогда не смогла осуществить нечто подобное…
Хотя теперь именно её членов убивают на всех углах города – чуть ли не открыто, с невероятной жестокостью и яростью. И в кровавой ярости сплотились все другие группировки, забыв на время внутренние распри. Только месть за погибших боссов заполняет их души.
Может, имеем дело с кознями коммунистов? Но зачем сейчас подобный хаос материковому Китаю, когда Англия и так согласилась вернуть Китаю Гонконг на особых условиях через несколько десятков лет. А что такое десятки лет для Китая? Если всё что случилось в нём четыреста лет назад считается событиями «ближайшего времени»?
Нет, здесь что-то другое, чего они власти Гонконга не понимают! И самое обидное, что не понимает он, Джемс Томсон – человек, что должен знать всё, даже как плодятся мыши в тёмных подворотнях!
Машина министра остановилась возле административного здания. Охрана, ехавшая следом, тоже остановилась и из неё выскочили четыре человека, создав периметр безопасности. Начальник тюрьмы встречал высокого гостя лично на ступеньках главного входа (его уже предупредили о приезде высокого начальства и потому тот старался выглядеть как можно приветливей). Министр молча пожал руку встречающему и попросил его сразу провести в отдельный блок, где содержался «заключённый номер один».
Тюрьма выглядела ветхой и переполненная: в камерах люди ютились, словно рыбы в консервных банках, пахло человеческим потом и тухлятиной.
Пройдя двое металлических ворот, охраняемых охранниками, специально прибывшими из Англии, министр в сопровождения начальника тюрьмы и двух холёных белолицых надзирателей (в облезлых стенах – смотревшихся несколько нелепо), оказались в отдельном блоке тюрьмы, где в угловой камере за скрипучей металлической дверью и находился глава Триады – «Босс боссов» самой страшной криминальной организации мира.
Камера представляла из себя помещение размером два на два метра, с металлическими нарами и рукомойником в углу. Вместо матраса на нижних нарах лежали мешки, набитые рисовой соломой. Солдатское казарменное одеяло и грязное полотенце. И в таких условиях содержался главный босс Триады?
И если не считать узкой щели у самого потолка, куда пробивалась тонкая струйка света, больше никаких удобств не предполагалась. Изоляция выглядела полной, о чём свидетельствовал и внешний вид «заключенного номер один»: обросшего редкой бородой, в потёртых штанах и розовой рубахе в сальных пятнах.
Два сопровождавших конвоира надели на правое запястье заключенного наручники и пристегнули его к металлической дужки нар.
Начальник тюрьмы услужливо подставил министру стул, чтобы тот мог сесть и чувствовать себя удобно.
– Оставьте нас! – скомандовал министр.
Все сопровождающие переглянулись и вышли из камеры.
– Закройте за собой дверь поплотнее! – голос государственного мужа звучал крайне раздражённо: чувствовалось, что тот с большим трудом сохраняет выдержку.
В камере наступила полная тишина. Министр молчал и внимательно рассматривал человека, кого следовало через несколько минут отпустить на волю, так как в кармане костюма лежало распоряжение об освобождении пленника.
«Но об освобождении пока неизвестно никому. Хотя, может быть, уже знают?» – думал он, внимательно вглядываясь в узкие щели глаз человека, за которым гонялся столько лет. И вот теперь, когда дело сделано, он самолично отпускает опасного мафиози на свободу. А что теперь будет с теми, кто его арестовывал? Или, преодолевая личный страх, выносил судебные решения об аресте?
 
– Убиты все боссы Триады… Вы слышали что-нибудь? – их глаза встретились.
– Такого не может быть… – проговорили губы заключённого.
– Отравлены. В том числе и ваша жена! – и здесь он всё понял: по тому, как нервно вздёрнулись брови прикованного наручниками, тот ничего не знал о трагедии, разыгравшейся на улицах города.
– Не волнуйтесь, она выжила и сейчас находится в безопасности: в больнице, под охраной ваших… хм, людей… – он сначала хотел сказать «головорезов», но посчитал в данной ситуации такую формулировку не совсем уместной.
Заключённый молчал. Только его левая щека нервно подергивались: видимо, он с трудом подавлял в себе охватившее волнение.
«Убийства вряд ли осуществлены «Братством 14». Нет, точно не они!» – так думал министр безопасности Гонконга, глядя в лицо человеку, что пока ещё не знал изгибов своей дальнейшей судьбы.
– Зачем вы здесь?! – глаза заключённого стали злые, как у бешеного волка. –Уходите, мне надо побыть одному!
– Не могу… – тихо ответил министр.
– Вы меня отдадите коммунистам?
– Нет, я приехал сообщить вам, что… – тут он замешкался, а потом с силой выдавил из себя слова… – Вы свободны!
Заключённый с непониманием смотрел на своего заклятого врага. Он ожидал чего угодно, но только не такого поворота событий.
Но! – министр поднял вверх палец. – С одним условием!
Заключённый от изумления даже не мог говорить. Но, проявив невероятные усилия воли, овладел собой.
– И каким же? – когда он произносил слова, его губы дрожали.
– Вы не будете выяснять личности, а потом не станете никому мстить: ни тем, кто арестовывал вас, ни тем, кто осудил. Никому! – твёрдо произнёс министр, чеканя каждое слово.
– Хорошо, договорились. Не вы, не ваши люди не пострадают. Не волнуйтесь: ни один волос не упадёт с головы полицейского, прокурора или судьи.
Босс боссов смотрел в глаза министра и ясное сознание медленно начинало возвращаться к нему.
– И второе… – добавил министр. – Сейчас в городе массовые беспорядки: Триада ищет виновных в смерти руководителей. Вам предстоит всех успокоить. И чем быстрей – тем лучше для всех нас. Ведь так?
– Значит, вот для чего меня выпускаете? – впервые усмехнулся «заключённый номер один». – Вам хочется накинуть ошейник на разбушевавшегося дракона?
– Можно сказать и так… – пожал плечами министр. – А что, вам разве такое не нужно? Мы сейчас все в одной лодке.
– Ну, а раз так, тогда у меня тоже будет одно условие. Дайте мне слово, что вы снесёте эту вонючую тюрьму к чёртовой матери. И построите новую, на строительство я дам вам необходимые деньги. И обязательное условие – в новой тюрьме пусть будут поля для игры в баскетбол, а из окон камер должно быть видно море.
– Почему нет? Такое, думаю, в наших общих интересах. Договорились! – кивнул головой министр. – Всё, что вы предлагаете находится в моей непосредственной компетенции.
Он встал со стула и, уже подходя к двери, повернулся и, грустно глядя в глаза боссу Триады, произнёс самое страшное.
– Я приношу соболезнования: убит ваш сын. По нашей информации людьми из «Белого Лотоса».
И решительно перешагнул порог камеры. Он не любил видеть мужские слёзы. А даже самые влиятельные вершители мира становятся бессильны, если им вырвать сердце!
Продолжение следует..