90-е. Жизнь за автомобиль. Часть 2. Главы 4-6

4

   Леонид Еремеев продолжал жить обычной жизнью. Всю неделю он ходил на работу, занимался домашними делами. О долге, который на него повесил хозяин «Лады», Леня старался не вспоминать и не воспринимать все это всерьез. И угрозы и сам долг. Хотя, откровенно говоря, опасаться все же стоило. Во всех городах России, да и в Томске тоже, люди приватизировали квартиры. Квартиры оформляли, дарили, продавали, теряли. Да, это не оговорка. Потерять квартиру стало очень просто.
   С начала 90-х годов, когда в стране были введены ваучеры, началась приватизация жилья, или как говорили – общенародной социалистической собственности. Людей убеждали со страниц газет и с экранов телевизоров, что всем просто необходимо приватизировать свою квартиру и стать ее полноправным владельцем. Такую квартиру можно было передать по наследству, продать, подарить и просто жить, ощущая себя владельцем конкретного имущества. Об этом говорилось правительством, которому большинство людей еще доверяли, но по сути это был очередной глобальный обман населения страны, которое не могло понять сути происходящего. Сразу же появились частные фирмы, предлагающие услуги на новом рынке недвижимости. Эти фирмы часто использовали мошеннические схемы по откровенному отъему квартир. У людей забирали хорошее жилье, заставляя их подписать подделанные документы, и предоставляли взамен меньшие квадратные метры, которые были в полуразрушенном состоянии и требовали ремонта. Основанием для этого мог послужить небольшой долг или любой другой «косяк» в отношении новых владельцев. Это еще хорошо, что кому-то что-то предоставляли. Иногда отъем квартир был чисто криминальным. Людей убивали. Убивали одиноких, пожилых, спившихся и утративших социальную ответственность граждан. Об этом писали и говорили, называя бандитов, отбирающих квартиры, «черными риэлторами».
   Еремеев слышал о преступлениях, связанных с квартирами. Но чтобы совершить такую криминальную сделку, нужно было сначала приватизировать свое жилье. А со своей квартирой Леонид никаких действий пока не предпринимал. Значит, и отобрать такую квартиру невозможно. Время шло, а Леня не совершал никаких действий. Отпущенная неделя прошла, а ничего не происходило. Еремеев уже было начал успокаиваться, забывая об угрозах, но напоминание о недавних событиях пришло к нему в лице Дауда.
   Звонок в дверь прозвучал слишком рано, около семи часов утра. Лена и Леонид еще спали. Леня проснулся, прислушался и повернулся на другой бок, решив, что ошиблись дверью. В такой ранний час они с Леной никого не ждали, но звонок повторился. Еремеев заворчал недовольно, но все же поднялся, накинул майку, натянул домашние трико и направился к двери.
- Кто там?
- Сосед.
- Какого хрена – в такую рань? – Леня щелкнул замком, полагая, что к нему зашел сосед по лестничной площадке по имени Михаил, но ошибся.
Перед сонными глазами мелькнуло лицо чеченца, с которым Леня недавно общался. Леонид открыл, было, рот, чтобы возмутиться, но сильный удар под дых отнял у него дыхание. Руки Дауда втолкнули его внутрь квартиры, прижали к стене. Лезвие ножа уперлось в горло, почти прокалывая кожу. В квартиру вошли еще люди. Еремеев услышал, как взвизгнула Лена, но тут же замолчала.
- Твой срок вышел, - зубы говорившего злобно скалились перед глазами Лени, - ты должен отдать деньги или умереть.
Леня хотел что-то ответить, но лезвие ножа, упертое в горло, мешало ему говорить. А Дауд тем временем продолжил.
- Сейчас я дам тебе возможность говорить, но прежде чем что-то сказать - подумай. Не только твоя жизнь, но и судьба твоей девушки зависят от тебя.
Острая сталь отошла в сторону, и Леонид получил возможность осмотреться. Один из бандитов вытащил Лену, которая была в одной ночной рубашке, в коридор и держал ее двумя руками — одной за волосы, а вторая сжимала грудь девушки. Лена была в ужасе от внезапного и страшного пробуждения и на глаза у нее наворачивались слезы. Еремеев замешкался, не зная о чем говорить, но потом понял, что нужно сказать то, что есть. Вернее о том, что денег у него нет.
- У меня нет денег.
- Что? Что ты сказал? - Ощерился чеченец. - Тебе жизнь твоя не дорога? На жизнь своей девушки плюешь? А?
- Я правду говорю. У меня нет денег. Те, что были на машину, их забрали, а меня обманули. Вы же знаете!
- Ничего я не знаю и знать не хочу! - Почти закричал Дауд. - Это ты должен знать, что должен деньги. Десять миллионов рублей должен ты. Что, забыл?
- Я не забыл, но у меня нет денег и мне их взять негде, я на машину копил….
- Заткнись! - Дауд хлестко ударил Еремеева ладонью по лицу. - Ты не мужчина. Ты жизнь своей девушки готов променять на какие-то паршивые деньги. Ты, может быть, сам готов ее убить?
- Нет! Не надо ее убивать!
- Что блеешь как баран? Запомни — мы с женщинами и детьми не воюем. И убивать твою женщину не будем. Мы ее сутенерам продадим. Пусть своим телом пользу приносит, деньги зарабатывает. Это ты подохнешь страшной смертью. Мы сначала переломаем тебя всего, а потом по кусочкам резать начнем. Квартиру твою продадим. Документы подделаем и продадим. А ты нам не нужен. Ты свою жизнь выкупить не можешь, так зачем тебе жить? Все, девку забираем, - обратился Дауд к своим людям, - а этого нужно будет разделать в ванной как свинью, а куски разбросать по мусорным контейнерам.
- Не надо! - В голосе Еремеева слышался ужас. - Не надо никого убивать. Я найду деньги, я у родственников займу! В банк пойду за кредитом, только не трогайте никого!
- Перестань визжать как свинья! Что, сразу деньги нашлись?
- У меня их нет. Но я найду, обязательно найду, дайте время.
- Время дайте…. - Проворчал Дауд. - Как будто до этого момента времени не было. А ты просто не хотел деньги искать. Думал так все пройдет?
- Я не думал. Я не знал….
- Конечно, не думал, потому, что ты баран! Ты серьезного человека чуть не убил и над нами решил издеваться, так?
- Нет, нет. Простите меня. Я все сделаю.
- Короче так. За свою непростительную глупость к сумме долга добавишь еще один лям. Будешь должен одиннадцать кусков. Времени я тебе даю ровно два дня. Не найдешь денег — отпишешь свою квартиру через моего юриста. Ждать я больше не буду. Или деньги, или квартира. Понял?
- Да, все понял. Я все сделаю.
Дауд небрежно оттолкнул Еремеева в сторону и махнул рукой своим людям.
- Уходим.
Чеченцы покинули квартиру, прикрыв за собой входную дверь, а Леня без сил опустился на пол. Елена плакала, прикрыв глаза руками.
- Не плачь, - попросил ее Леня.
- Что? - Отняла руки от лица девушка.
- Не нужно плакать, все закончилось.
- Что? Я спрашиваю тебя — ЧТО ты расселся на полу?
- А что мне делать?
- Тебе бежать надо.
- Бежать?
- Да, бежать и искать деньги! Ты разве не понимаешь, что нас просто убьют.
- А где мне искать деньги?
- У родственников. Ты же сам сказал.
- Нет у меня родственников. А если и есть дальние, то я их не знаю. Да и кто в наше время занимает деньги? Ты сама понимаешь, о чем ты говоришь?!
- Но ты же сам сказал….
- Я сказал им. Да! Чтобы они перестали над нами издеваться. Но денег мне взять все равно негде.
- А банк? Может быть, взять деньги в банке?
- В банке…. - Передразнил подругу Леонид. - Чтобы взять деньги в банке нужно что-нибудь заложить. Ту же квартиру. И банк все равно заберет ее, потому что денег не будет, и отдать заем, мы не сможем. Еще процент большой возьмут. Да и не оформит никакой банк деньги в кредит за два дня. Короче, возня одна.
- Так зачем ты все это им говорил?
- Ты что, дура? Не понимаешь, да? Мне время оттянуть нужно, чтоб подумать.
- Что подумать?
- Как выкрутиться из этой ситуации.
- Ты надеешься выкрутиться? Как?
- Я сейчас в милицию поеду. Заявление на этих бандитов напишу.
- Ты думаешь, что милиция нам поможет?
- Не знаю. По крайней мере, они займутся этим делом. Может быть, менты поймают их, а может быть, хвосты бандюгам прищемят, и они от нас отстанут. Нужно ехать.
Еремеев позавтракал не торопясь, оделся и направился на автобусную остановку. По дороге он прокручивал в голове возникшую ситуацию, размышляя о том, что ему придется говорить. Подошел автобус двадцать второго маршрута. Леня забрался в него, оплатил проезд кондуктору и уселся на сидение. Народу в салоне было немного, и ехать нужно было недалеко, до остановки «Вокзальная». Недалеко от этой автобусной остановки, на другой стороне улицы, располагалось районное отделение внутренних дел Ленинского района, куда и решил обратиться за помощью Еремеев.
   Поднявшись по ступеням высокого крыльца четырехэтажного здания, Леонид вошел в вестибюль, в котором слева располагалась дверь, закрывающаяся на автоматический замок, а прямо было стеклянное окно с надписью дежурная часть. За стеклом просматривалась фигура милиционера с погонами капитана. «Наверное, дежурный», - подумал Леня и направился к нему.
- Здравствуйте, - поприветствовал Леня человека в форме, но тот ничего не ответил, а только еле заметно кивнул. - Я заявление хочу подать.
- Какое заявление?
- У меня деньги требуют отдать.
- Ну и отдайте. В чем же дело?
- А почему я их должен отдать?
- Я не знаю. Зачем Вы у меня спрашиваете?
- А у кого я должен спросить?
- Не знаю. Вы на улицу выйдете и там, у прохожих спросите, а меня от дела не нужно отвлекать.
Леня понял, что он как-то неверно передал суть дела и решил продолжить разговор, повернув его иначе.
- Вы, наверное, меня не поняли.
- Ну? - отозвался капитан.
- У меня деньги вымогают, а я никому ничего не должен.
- Кто вымогает?
- Бандиты. Чеченцы.
- Чеченцы-бандиты? - Улыбнулся милиционер.
- Да, они. И Вы зря улыбаетесь. Они меня убить обещали. А жену мою продать….
- Подождите. Вы хотите заявление подать о вымогательстве или об убийстве? Вы уж определитесь.
- Я хочу заявить и об убийстве и о вымогательстве.
- То, что Вы говорите серьезно. - Капитан приблизился к стеклу поближе. - Кто кого убил и где находится труп?
- Какой труп?
- Это Вы меня спрашиваете? Это вы же заявляете про труп.
- Так нет никакого трупа.
- Если нет трупа, так зачем же Вы пришли?
- Слушайте, Вы что издеваетесь? Я вам говорю — у меня деньги пытаются отобрать и обещают убить, если я денег не дам.
- А Вы кому-то должны?
- Я уже говорил, что никому не должен, - повысил голос Леня.
- Зачем Вы кричите? У Вас все в порядке?
- Вы что, дурака из меня делаете?
- Я ничего из Вас не делаю.
- Ну, хватит! Позовите мне начальника милиции!
- Ага, он только сидит и ждет, чтоб Вы с ним поговорили. Нет его в отделении.
- Да я,  - стукнул Еремеев кулаком по стенке, лицо его пошло красными пятнами, - да Вы….
- Ну, чего Вы кипятитесь, гражданин? Я же сказал Вам — сейчас разберемся.
Дежурный поднял трубку телефона и набрал номер, подкручивая диск.
- Але, Валя? Спустись в дежурку. Что? Да отложи ты свои дела. Тут парень неадекватный…. А я откуда знаю? Он про трупы какие-то говорит, про деньги, про рабство…. Не, денег нет. Нет, говорю! И трупов тоже. Слушай, тебя назначили, ты сам и разбирайся. Все, жду. - Капитан повернулся к Еремееву и вежливо, с улыбкой, произнес, - сейчас за Вами придут. Очень серьезный оперативный сотрудник будет Вами заниматься.
«Если он думает, что я испугаюсь и убегу, то хрен ему по всей морде», - подумал Леонид, но капитану ничего не сказал.
   Через некоторое время в вестибюль вышел молодой человек в гражданской одежде. На вид он был совсем не грозный и, тем более, не серьезный. Мятые джинсы, непонятного цвета свитер, на лице веснушки и ярко-рыжие волосы. Ну, что здесь серьезного?
- Кто здесь про убийство заявляет? – Обратился он в пространство.
Леня оглянулся, но кроме него в помещении никого не было. – Я, наверное.
- Вы? – Удивленно протянул молодой человек. – А почему – «наверное»? Может быть, Вы и не хотите ничего заявлять? Может быть, не нужно?
- Нет, нужно!
- Ну, хорошо. Тогда пройдемте со мной.
Дежурный за стеклом нажал кнопку открывания автоматического замка, и Еремеев, сопровождаемый оперативным работником, вошел в здание отдела милиции. Они поднялись на третий этаж и прошли в кабинет. Здесь была неуютная и неряшливая обстановка. Обшарпанные стулья, порванные в некоторых местах старые обои, затоптанный грязными следами линолеум на полу. Пахло табаком. На столе, к которому присел Леня, в беспорядке лежали листы бумаги, стояла немытая кружка и переполненная пепельница с окурками. Сотрудник милиции сел за стол напротив Еремеева и вопросительно на него посмотрел.
- Ну, рассказывайте, я Вас слушаю.
Леонид собрался с мыслями и начал говорить.
- Понимаете, со мной произошла странная история. Я решил купить машину….
- Машину? – Перебил его милиционер. – А деньги где взяли?
- Деньги? Заработал. Копил, откладывал. Да не в этом дело! Дело в том, что меня обманули. Деньги взяли, а машину мне не отдали.
- Какая машина?
- «Шестерка».
- Так. А причем здесь убийство?
- Вы слушайте, не перебивайте, - вдруг разозлился Леня. – Машину мне отдавать не хотели, а знакомые парни ее забрали и отдали мне.
- То есть украли?
- Нет, не украли, а просто забрали. Деньги я же отдал, машина и так моя была.
- Вы в ГАИ машину оформили?
- Нет, не оформили. Мужик ее оформлять не хотел.
- Деньги за машину он брал?
- Нет, не брал.
- Как так? Вы же сказали, что купили машину.
- Я деньги одному парню отдал, а он с хозяином этим договаривался. А теперь я этого парня найти не могу, и хозяин говорит, что машину не продавал.
- Так, значит, машину все-таки украли. Вы понимаете, что заявляете на себя?
- Да не крали мы ничего! Машина находится у хозяина. Он ее забрал, а с меня еще деньги требуют.
- Много денег?
- Много. Одиннадцать миллионов.
- Серьезно, - присвистнул оперативник. – То есть с Вас вымогают деньги, а Вы не виноваты?
- Причем здесь, виноват – не виноват? У меня нет таких денег! А мне нож к горлу приставляли, убить обещали.
- Ну, не убили же. А кто Вам угрожал?
- Я их не знаю. Чеченцы.
- Чеченцы? А кто хозяин машины?
- Тоже чеченец.
- Да, угораздило тебя, братец, - сотрудник милиции перешел на «ты». Зачем к чеченцам нужно было лезть? У тебя с головой плохо?
- Нормально у меня с головой. И не лез я к ним. Они сами ко мне пристали. А теперь убить обещают.
- Да, ситуация…. Вот смотри, что получается. Принять от тебя заявление по 102-й статье за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах из корыстных побуждений я не могу.
- Почему? – Удивился Леня.
- Трупа то нет! Нет трупа – нет дела. Понимаешь? Есть такая шутка: «Когда убьют, тогда и приходи».
- Но мне же угрожают!
- Статья 207-я. Угроза убийством. Срок до шести месяцев или исправительные работы. Вообще не серьезно по этой статье кого-то привлекать. Ты думаешь, что тот, кто угрожал, на следствии так и признается в этом? Мол, да. Это я угрожал. Да не будет такого! И свидетелей нет. Так?
- Так. Хотя, жена моя слышала.
- Жена – это не свидетель.
- Почему?
- Она что хочешь, скажет, лишь бы мужу хорошо было. «Муж и жена – одна сатана».
- Так что же делать?
- Могу посодействовать. Ты машину у хозяина, как я понял, отобрал?
- Не отбирал я. Это мои знакомые сделали.
- Пусть так. Но это открытое хищение чужого имущества. Статья 145-я. Грабеж. Преступление совершено группой лиц по предварительному сговору, да еще, наверняка, с применением насилия. Так? Так! А в ходе следствия обязательно выяснится, что вы не просто похитили чужое имущество, а сделали это с применением насилия, угрожающего жизни и здоровью потерпевшего. Итак, что мы имеем? Статью УК 146-ю. Разбой. До десяти лет вам корячится, граждане, если хозяин заявление напишет. А ты, парень, сядешь. И надолго. Зато никто тебя не убьет. И за долги спрашивать с тебя не будут. Ну, так что? Пишем заявление о машине?
Еремеев задумался ненадолго и понуро ответил:
- Нет, не надо.
- То-то. Сначала думать надо, что делать. Пойдем, я провожу тебя на выход.
Еремеев вышел из кабинета оперативника. Рыжий милиционер вывел его на улицу, покурил на свежем воздухе, а затем вернулся в отделение.
- Ну, что, Валя? Оформили заявление? – Спросил дежурный на входе.
- Нет, не оформляли. Парень так запутался в показаниях, что его самого привлечь за грабеж можно.
- Это ты мастер!
- А что делать? – Театрально развел руки в стороны Валентин.- Мы и так «висяками» по горло завалены. Так еще этот заявитель с чеченцами разборки устроил. Чертила ненормальный! Сам кашу заварил, пусть сам и разбирается!
- Это точно! – Ответил капитан, и сотрудники милиции понимающе улыбнулись друг другу.

5

   Леня вернулся домой, когда Елена была еще на занятиях в училище. «Бежать, срочно бежать», - крутилась в голове мысль. Еремеев достал из кладовки чемодан и лихорадочно, ничего не соображая, стал скидывать в него вещи из шкафа. Трусы, футболка, рубашки. Все комком, все в кучу.
   Леонид потерялся в реальности. Никто не может ему помочь, даже милиция. Еще и посадить обещают. А что? Это они могут! Хозяин машины это тоже, наверное, понимал, когда угрожал ему, Лене. Знал, что деться некуда. Тут, действительно, и квартиру отдашь, если жить хочешь. Что делать, что делать? Куда податься? Остаться в Томске — найдут. Обязательно найдут. Пусть не сразу, но город небольшой и скрыться в нем не получится. Поехать в Кемерово или Новосибирск? А почему не в Новокузнецк или Красноярск? Все эти названия городов не имели для Лени никакого значения, разве что добираться до них было не так далеко. Родных и знакомых в этих населенных пунктах не наблюдалось, и остановиться, хотя бы на первое время, было негде. Не заселяться же в гостиницу! Для этого нужны деньги, а их немного. Стоп! Леня вдруг вспомнил, что в Новосибирске у него есть все-таки один знакомый — Сашка Головин. Он был армейским приятелем, почти единственным, и дал свой адрес Лене, когда его комиссовали. Говорил мол, приезжай, буду рад. Леня Сане тоже дал свой адрес, но, честно говоря, в гости его особо не ждал. А тут еще Ленка. Одно дело самому в гости приехать, а другое дело с женой заявиться, пусть и гражданской. Как отреагирует армейский приятель? Может у него и возможности не будет их принять, а, может быть, и какая другая причина найдется — в эти трудные времена все живут по-разному. У кого-то денег даже на питание не хватает, а тут приятель с женой придет - кормите, мол, нас, поите, деньгами помогите. Нет, не хорошо это, не красиво. Но выбора, похоже, нет. Нужно дождаться Лену из училища и уезжать. Срочно и обязательно. Сегодня.
   Лена пришла домой после учебы как обычно, в обед. По хмурому лицу Леонида она поняла, что что-то случилось. Да еще чемодан с открытой крышкой стоял на кровати, вещи разбросаны. Во всем этом ощущалась какая-то неясная тревога.
- Что случилось, Леня?
Леня угрюмо посмотрел на девушку. - Ты присядь, поговорим.
Елена села на краешек кровати.
- Ну, говори.
- Нам с тобой нужно срочно уехать.
- Куда?
- В Новосибирск. У меня там есть знакомый. Армейский друг, так сказать.
- А зачем нам туда ехать?
- Ты что, не понимаешь, дура! - Вдруг сорвался Еремеев в крик. Нервное напряжение последних часов искало выхода. - Нас убьют! Всех! И тебя и меня. И милиция нам не поможет. Ты разве не понимаешь?
- Не кричи. Объясни толком — ты в милиции был?
- Был!
- И что?
- А то, что никто нам не поможет. Я им все рассказал, а они говорят — когда убьют, тогда и приходите. А этот, рыжий, еще мне сказал, мол, если я заявление подам, он и меня посадит.
- Как? Разве это возможно? - Удивилась Лена.
- Возможно, как оказалось. Парни для меня машину забрали, а хозяина избили. Мент сказал, что если дело откроется, и хозяин машины даст показания, то нас всех посадят за грабеж или разбой. Я в этом не разобрался. Даже меня посадят в тюрьму, хотя я ничего не делал и никого не бил. Машина ведь у меня была, я у них за организатора преступления пойду. Понимаешь?
- Да, дела…. И что нам дальше делать?
- Бежать нужно. У нас есть еще один день, а послезавтра они придут за нами. Меня точно убьют, денег у меня нет, и не будет. Квартиру заберут…. И тебе угрожали. Ты, разве, не помнишь?
- Помню, - опустила глаза Лена, - но мне некуда бежать. Как же учеба? Да и что мне - к родителям возвращаться?
Еремеев понял, что это вариант. Не нужно тащить Ленку с собой, пусть идет к родителям. Поживет там какое-то время, пока все не утихнет. Адреса проживания родителей Лены никто из бандитов не знает, да и никто ее специально искать не будет. Так Еремеев уговаривал сам себя, стараясь заглушить совесть, хотя понимал, что при желании отморозки могут сделать все. Хотя бы в отместку за то, что не смогут найти его. Но думать так Леониду было удобно. Ему удобней было поехать в Новосибирск одному. Удобней и проще.
- Да, я как раз подумал, что тебе у родителей нужно пожить.
- Я не пойду к ним! Я не хочу!
- Нужно так, детка.
- Не называй меня так. Я не маленькая и сама способна принимать решения. А что будет с квартирой? Пустую квартиру они оформят на подставных людей и продадут. Пойди тогда, разбирайся. А мы с тобой на улице будем жить? И вообще — почему мы должны бежать?
- Ну, ты совсем рехнулась! Мне нож к горлу приставляли. Когда они поймут, что денег у меня нет, то меня грохнут. А тебя телом торговать заставят, проституткой сделают. Ты этого хочешь?
- Ты делай, как знаешь, а я никуда не поеду. Мне учиться нужно. А ты беги, спасайся, - закончила девушка с презрением в голосе.
- Ну и оставайся! Как хочешь.
Леня снова взялся за чемодан и начал аккуратней укладывать в него вещи. Решено — он поедет один. Так будет проще. С Леной они больше ничего не обсуждали. Девушка гремела на кухне посудой, собиралась обедать. А Лене, как говориться, кусок в горло не лез. В нем клокотала обида, на себя, на милицию, на Лену, на весь мир!
   Когда сборы были окончены, Леня взял чемодан, адрес приятеля, немного денег и крикнул Лене:
- Иди сюда, посидим на дорожку.
Лена пришла из кухни, и молодые люди сели на диван в гостиной комнате. Помолчали.
- Леня, а как же свадьба? У нас с тобой регистрация через десять дней. Нам же с тобой готовиться нужно, а ты уезжаешь.
- Лена, ну какая свадьба? - Вновь вспылил Леня. Ты не видишь, что происходит?
- А как же регистрация? У нас ведь время назначено.
- Отмени. Не знаю я, позже решим. - Еремеев дергался, не знал как себя вести. Ему захотелось поскорее выскочить за дверь, оставить все проблемы позади себя. - Все, я пошел, - поднялся он с дивана, - не провожай меня. Собирайся, как я сказал тебе, и уходи к родителям. Пусть ненадолго, хоть на неделю. Ты поняла меня?
- Поняла, - не стала спорить девушка.
Еремеев, не поцеловав и не обняв на прощание Лену, взял чемодан и вышел за дверь. Он сделал что мог. Теперь пусть Лена сама принимает решение и выкручивается из сложившейся ситуации.
  Леонид спустился по лестнице на один пролет ниже, посмотрел в продолговатое окно подъезда. На улице ничего подозрительного не было. «Рано еще, не должны следить», - успокаивал он сам себя. Однако Леонид осторожно приоткрыл входную дверь подъезда, выглянул на улицу, осмотрелся и только после этого вышел на улицу. Еремеев решил избегать людных мест и не выходить на проспект. Дворами, мимо двух детских садиков он вышел к школе, а затем так же, петляя между домов, направился к конечной остановке четвертого троллейбуса, который шел от кольца улицы Говорова до железнодорожного вокзала «Томск-1». Путь до вокзала прошел без приключений, но около кассы, просмотрев расписание движения поездов, Леня обнаружил, что нужных ему поездов, проходящих через город Новосибирск, в настоящий момент нет. Поезд «Томск-Москва» ушел рано утром, а поезд «Томск-Бийск» должен был отправляться только в 18 часов 30 минут вечера. Ждать транспорта до вечера не имело никакого смысла. Леня стремился покинуть город как можно быстрее. Поэтому он не стал рассматривать вариант с автобусом — дорого — а купил билет на электропоезд до станции «Тайга» в надежде на то, что через эту узловую станцию следует больше поездов и добраться до Новосибирска проблем не будет.
   Через час электропоезд уносил Еремеева в Кемеровскую область. Остался позади перрон, промелькнул шлагбаум железнодорожного переезда у площади Южной, постепенно скрылись за деревьями многоэтажные дома. Страх, сжимавший грудь, по мере удаления от города, отступал. О том, что может случиться с Леной, Еремеев старался не думать. Главное, угроза смерти от него самого отступила. А что будет дальше — увидим.

   В дороге все было спокойно. В Тайге без проблем удалость сесть на Иркутский поезд, проходящий через Новосибирск. На железнодорожный вокзал Леонид прибыл около восьми часов вечера по местному времени. «Удачное время», - подумал Еремеев, - «если даже Сашка работает, то к вечеру должен быть дома». Так и оказалось. Головин сам открыл дверь и сначала удивился, а потом обрадовался. Причем обрадовался неподдельно. Леня это заметил. Александр жил с матерью в двухкомнатной квартире с раздельными комнатами. Отец умер рано от бытовых и понятных причин, и сын с матерью проживали каждый в своей комнате, не стесняя друг друга. В настоящий момент мать уехала к сестре в Колывановский район, и квартира была в полном распоряжении сына.
   Приятели, отойдя от первых радостных минут встречи, стали соображать ужин и за распитием водки предались воспоминаниям армейской службы. Сашка, по его рассказам, был не женат, работал на механическом заводе посменно. Сегодня и завтра, как раз, будет отдыхать после ночной смены. Так что приятель явился к нему вовремя. Ну, а Леня тоже рассказал о своей жизни, о том, что работает, живет с девушкой в собственной квартире и все у него хорошо. О своих проблемах Леня благоразумно решил пока не рассказывать Саше. Не нужно его пугать. Не сейчас. Может быть, потом придется все рассказать. Нужно определиться по обстановке и решить, что делать дальше.
   Шел второй час ночи, а приятели после водки достали вторую бутылку вина, даже не задумываясь об утренних головных проблемах. Сегодня никто никуда не шел и не торопился. Леонид сидел на кухне в квартире приятеля и, пьяно ухмыляясь анекдотам, которые рассказывал Сашка, понимал, что он сделал правильный выбор, уехав из Томска. Эх, жизнь она, жестянка….

6

   Срок вышел, но Дауд не торопился к должнику. Куда он денется? Пусть пропитается страхом, сговорчивее будет — квартиру отдаст. Денег он, наверняка, не найдет. Одиннадцать лямов на дороге не валяются. В это сложное время не то, что знакомые — родственники денег не занимают. Стоимость доллара выросла с 420 до 1240 рублей. Заработные платы увеличились незначительно. Банки выдавали кредиты под 700-800 процентов годовых. В таких условиях банкиры тщательно проверяют платежеспособность заемщика и не торопятся выдавать деньги.
   Банк никогда в такие короткие сроки, за два дня, кредит Еремееву не даст, даже под квартиру. Так что денег у него не будет. Что остается? Эту самую квартиру забрать. Парня, хозяина квартиры, после сделки нужно будет убить. Или увезти его с машиной в Чечню и продать в рабство. Главное, чтоб он здесь не отсвечивал. А баба его пускай живет. Она от страха молчать будет. Да и что ей этот неудачник? Найдет себе нового кавалера. Бабы, они такие.
   Только на четвертые сутки Алханов решил навестить должника. Он с двумя своими помощниками поехал к дому Еремеева под вечер. По подсчетам Дауда, Еремеев будет работать в ночь и, в любом случае, должен выйти из квартиры. Поэтому чеченцы ждали его в машине, не выходя из нее и не привлекая к себе внимания. Когда стемнело и время вышло, Дауд послал водителя Ильяса посмотреть на окна с обратной стороны дома. Прошло около двадцати минут, когда посыльный вернулся.
- Свет горит. – Произнес он.
- Какой свет? – Не понял Дауд.
- В окнах свет. Там, на той стороне, почти все окна горят на втором этаже.
- Значит он дома, - задумчиво произнес Алханов, - но не выходит, почему-то…. Боится?
- Обязательно боится, - ответили в машине.
- Сделаем так, - Дауд говорил медленно, как бы раздумывая, - Халид пойдет со мной. Вместе мы посмотрим, что происходит. А там все может быть. Даже засада ментовская может сидеть, если этот баран к ним ходил. Решаем так. Ильяс, подгоняй машину ближе к подъезду и наблюдай за входом. Халид, ты идешь в подъезд и звонишь в квартиру. Если этот Леня выйдет или ответит через дверь, скажешь ему, что встречаемся завтра в девять часов на улице у его подъезда. Так он не будет паниковать. А если внутри засада окажется и тебя, Халид, возьмут менты – скажешь им, что ошибся дверью и все дела. Тогда до утра посидишь в «обезьяннике», а завтра мой адвокат тебя выручит. Понял?
- Да.
- Я пойду наблюдать с обратной стороны дома. Если они забудут выключить свет, то суета будет заметна. Халид, в дверь позвонишь через пять минут, когда я обойду дом. Если всем все понятно, то пошли.

   Чеченцы стали действовать по намеченному плану. Халид подошел к двери подъезда и стал наблюдать как Дауд, не торопясь, идет по тротуару к углу девятиэтажного дома. Когда Алханов зашел за угол, Халид глубоко вздохнул, открыл дверь и вошел в подъезд. На первом этаже пахло мочой, и было темно, а на втором горела тусклая лампочка. Халид медленно поднялся по лестнице вверх, читая непристойные надписи на стенах и прислушиваясь к звукам. Ему было страшно. Страшно от того, что в квартире, действительно, может оказаться милицейская засада и тогда он лишится того, чем дорожил больше жизни - свободы. Лишение свободы, в случае задержания, было гарантированным фактом. Преступлений на совести бандита хватало.
   Халид достал пистолет Макарова, снял его с предохранителя. Патрон уже был в патроннике пистолета. Оставалось только нажать на курок. Сдаваться Халид не собирался. Он еще раз прислушался к происходящему. За дверью справа от нужной квартиры кто-то ругался. То ли женщина, то ли ребенок, хотя ребенку, конечно, таких слов знать не полагалось. За дверью Еремеева было тихо и никаких звуков из-за нее не доносилось. Халид сжал правой рукой рукоять пистолета в кармане, а левой нажал на кнопку электрического звонка. Ничего не произошло. Чеченец еще раз, более уверенно, надавил на кнопку. Чуткий слух Халида уловил какое-то движение за дверью квартиры. Или показалось? Он начал звонить еще, но ему все равно никто не открыл. Постояв еще немного, Халид вышел на улицу и сел в машину, стоящую рядом с подъездом. Спустя некоторое время в салон машины сел Дауд.
- Ну, что, Халид, как все прошло?
- Не знаю. Мне никто не открыл дверь.
- Что-то заметил?
- Мне показалось, что за дверью кто-то есть. Я будто дыхание уловил. И шорох был. Точно!
- Тебе не показалось. В квартире, действительно, кто-то есть. В ней горел свет, в правом крайнем окне, а когда ты должен был звонить, свет погас.  Я еще постоял, посмотрел. Свет никто не включал. Похоже, этот гад решил затаиться. Так, Ильяс. Слушай сюда.
- Да.
- Ты сейчас на машине проскочишь до автопарка. Спросишь на проходной Еремеева. Вполне может быть, что он на работе. Мы с Халидом понаблюдаем за окнами квартиры. Как вернешься, Ильяс, подгоняй машину за дом.
- Хорошо, все сделаю.
   Через двадцать минут чеченцы опять собрались вместе.
- Нет его на работе. Вахтер сказал, - доложил Ильяс.
- Так, понятно, - задумчиво протянул фразу Дауд и посмотрел на часы, - значит, прячется этот Леня. Делаем так. Еще часика полтора посидим здесь, в машине, понаблюдаем за окнами. Потом ты, Ильяс, как самый ловкий, залезешь на балкон. Если получится, проникнешь в квартиру, только тихо, без шума. Баба не нужна. Будет кричать — вали. А лучше выруби ударом по голове. К этому делу не нужно привлекать лишнего внимания. Но я думаю - нет ее там. Этот Леня хоть и лошара, но бабу свою наверняка спрятал, а сам в темной квартире отсиживается. Наручники есть?
- Да, - ответил Ильяс.
- Защелкнешь его, а нам дверь откроешь. Дальше решим, что делать.
Следующие полтора часа чеченцы сидели в салоне автомобиля. Лениво переговаривались, так, ни о чем. Вспоминали свой дом, родных и знакомых. Курить выходили на улицу, хотя было и холодно. Северный ветер пробирался под куртки и холодил тела южных мужчин, привыкших к теплому климату. У них на родине в это время еще тепло, а в Сибири, в октябре, было довольно холодно.
   Вот время вышло, наступил поздний час, когда люди перед началом следующего рабочего дня ложатся в постель, а некоторые уже спят, Ильяс и Халид вышли из машины и направились к дому. Дауд наблюдал за их действиями из машины. Парни подошли к дому, прямо под балкон Еремеева, находящийся на втором этаже. Халид, более крепкий телом и более сильный, взял Ильяса за ноги и приподнял над собой. Ильяс, перебирая руками по стене, уцепился за плиту балкона, затем схватился за металлические прутья и быстро вскарабкался вверх. Вот он уже перекинул ноги за ограждение балкона и слился в темноте со стеной дома. Если не присматриваться специально, то человека на балконе можно и не заметить. Халид вернулся в теплый салон автомобиля, и они вместе с Даудом стали наблюдать за происходящим, хотя в темноте ничего разобрать было нельзя.
- Чего он там копается? - Недовольно пробурчал Дауд.
- Наверное, дверь балкона пытается открыть.
- Проще через форточку проникнуть. Ильяс гибкий, он сможет.

   В это время Ильяс, установив, что одна рассохшаяся дверь балкона закрыта на один задвижной шпингалет, лезвием ножа расковыривал дерево, чтобы отодвинуть задвижку. Проникнуть в квартиру через форточку он смог бы быстрее, но шуму бы при этом наделал бы больше. А это было нежелательно. Работать он старался тихо и часто останавливался, прислушиваясь к окружающим звукам. Все существо Ильяса вздрогнуло и сжалось, когда высокий, пронзительный крик разорвал тишину за стеклом балконной двери. Глаза Ильяса метнулись вверх и увидели перекошенное от страха женское лицо. Парень вскочил на ноги и увидел как женщина, продолжая кричать, метнулась внутрь квартиры. Он хотел разбить стекло, ввалиться в квартиру и заставить ее замолчать, но решил сначала посмотреть через стекло, что происходит в темном помещении. В это время форточка соседнего от балкона окна слева открылась, в нее высунулась голова девушки и громко, истерично стала кричать на всю улицу: «Помогите! Грабят! Уб-бивают!!!»
   Ильяс понял, что оставаться на балконе больше нельзя. Он перелез через перила, опустился на руках до бетонной плиты и легко спрыгнул на землю. Ильяс бегом добежал до машины, а женские вопли не прекращались и неслись ему вслед. Он сел за руль, включил передачу и, не мешкая, направил автомобиль подальше от опасного места. Халид и Дауд все видели своими глазами и не вмешивались в действия водителя. Да, сегодня у них ничего не получилось, но они все равно заставят этого должника Еремеева рассчитаться с ними. И теперь уже не будут слушать его отговорки.