История вторая

«…Окончательно всё спуталось, пошли реквизиции и обложения. Начали с богатых, дошли до крестьян, и даже бедняков. Много интриг, много сплетен, лжи.».   
8 апреля текущего  года на уездисполком пришла телефонограмма «Срочно высылайте сведения  о сдаче твёрдых заданий кулацко-зажиточной части населения. За неисполнение привлечь к ответственности. ( Зав. РайЗо)
15 февраля 1930г.  Состоялось постановление о переходе от  единоличного веденья хозяйства к коллективному.    Рассмотрели устав и название колхоза..   
 1 апреля 1930г.  Крестьянство массами подаёт заявления о выходе из колхоза. Причины: 1) несознательность населения в пользе обобществления  хозяйства и труда, особенно среди женщин.   2) неумелый подход к делу коллективизации руководящих органов, и полное отсутствие разъяснительных бесед о ведении коллективного хозяйства. Среди оставшихся в колхозе нет работоспособного элемента. Население переделивает землю для единоличного хозяйства.      Александра вышла взамужество за вдовця.   
(из «Памятной книги» Дмитрия Ивановича Лукичева -  крестьянина села Ли;пина Бо;ру)


                «Свое; да нашы»
    
                «Говорят в колхозе плохо, 
                а в колхозе хорошо:
                до обеда сани ишшош,
                а с обеда – колесо»
                (ежезерская колхозная)   

               
      Из Центра  требовали списки роскулаченных.  В деревне жили все одинаково, и кого раскулачивать не знали.  Достатки каждого каждый знал как свои.  «А как не знать-от, ить круг всё свое;, да нашы!» - мужики, сидя  на брёвнах у григо;рьева сру;бу, незлобли;во переругиваясь, обсуждали залётные новости, вдумчиво чади;ли самосадом, строили предположения: «Ак, мужыки, ково бум кула;цити?».
«А хош и тибя!»  «А я што, рыжой?».  «Конопатой!»  «Ак ыть у нас и взаво;де не бывало кулаков-от!» «Ак, а ты хош знаш-ли, хто в кулаках-от типере ходит?»  «Ак, а хто и за;всё – бары;жники, да переку;пшыки, да». «Не скажы;ы!».  «Што «не скажы?».  «А вот у те, напри;клад, скольке коров?» «А не;што не знаш?!». «Да я-то знаю, и все знают, а вот давай пошшыта;м: у те…». 
«Своех-от тёлок не забыл, перешшыта;ть?» – Тихон прячет  блеснувшие улыбкой глаза в густую бровь: «Помниш ли ско;ко их у тибя;?».
«А у мня изба в три окна, а у те в цётыре, да и крыша тесо;ва!» - не сдаётся Прохор, пропуская мимо ушей ехидный намёк на женское население его избы. 
«А те хто не веле;л? Ишо ковда; я тёсу те нава;ливал!» - возмущённо повысил голос Тихон: …дак, не;-эт, ка;к-не пережыве;-эм, под соломой привы;ышней!» - явно передразнивая, припомнил он: …ак ыть всё-одно проссал-просрал, про;пил – прогулял! Я с тя што, три шкуры драл? За што сам брал, за то и тибе давал. Ак  «не;е-эт не на-ать, згние;т под дожжа;м» -  передразнивая Прохора и всё больше распаляясь, наступал на него Тихон: …Мне;-ка, што, з-за тибя крышу  типерь здира;ть, ли што;?». 
«Здерут…и не то;льке крышу, как при;дут!». 
«Ак  уж оне тутока;. В суё;м звут!» - прервал нарастающую супере;чку Григорий: «Нать глянути, што тамока;, об цё;м. Мот, што пу;тнё скажут!»
«Аха, туманныё картинки покажут, дожыда;й!  Пхнут те в за;днё проднало;г, ли ище; што!»   
«Типу;н те на язык! – обиделся Григорий -пошли, нето;! Да шэвели;тьсе, давай, суё;м дожыда;т!». 
«А не спешы;, коза, все волки твое;!»  - гася самокру;тки, мужики поднялись с брёвен.            
     Деревенская церковь, сработанная местными умельцами, топором и долотом
без единого  гвоздя, похожая на сказочный терем, стоит здесь с незапамятных
времён.  Белокрылой  лебёдушкой, стремится она из лесного безбре;жья в высь,
утопая православными крестами в голубом поднебесьи. Оберегаемая Богом и
людьми, ещё совсем недавно церковь была украшением всей округи, золотило
солнце её древние купола. Теперь же она стояла без крестов, и напоминала подгулявшую крутобокую бабу в широком разгуля;е. Резны;е ста;вни высоких окон, наполовину сорванные с петель, скрипели при каждом порыве ветра, и, казалось вот-вот упадут; тяжёлые, кованные двери теперь не закрывались и были всегда раслахнуты настежь. Весенний ветер зазывно помахивал с колокольни красным флагом, водружённом комбедовцами в знак победы над мракобесьем. 
Сегодня в стенах божьего храма собрался суё;м – приехала новая власть.
На лавках перед алтарё;м – почти всё ба;бье население деревни.  Завидев мужиков в проё;ме дверей, бабы заподбирали подолы, задвигались, освобождая места для своих «кормильцёв, зобо;тушок, разлюбезныих мужэньков».
За окнами ещё слышна супере;чка – ребятня не имевшая права решающего голоса, цепляясь за ставни, гнездилась на широких подоконниках.
«Кы;ша вы, ме;лоць пуза;тая!» «Да вы замо;лкните, ли нет?» «Но-ко угомони;тесе,
давай!» - успокаивали их из зала.
Наконец все угомони;лись, затихли.
К столу, поставленному перед Царскими Дверьми, прошли, и, придвинув  лавку,
сели трое приезжых. Из своих – деревенских с ними был один из братьев
Матюшыных. 
«Ну, што, товарищи кресьяна и кресьянки, - встал  один из чужако;в: …станем нала;жывать но;ву жы;зню, свободную от рабсково труда.  Рабы не мы! Мы не рабы!
Так я говорю?» - чужа;к, по-хозяйски упёршись руками в стол, наклонился в
сторону собравшихся.
«Верно говорит!» - закивали ответно головами:«Не рабы мы, отроде;сь не бывали!»
«Ууй, ак ыть ото Пе;ша-красноба;й с Ежо;вы!»
«Ну-к и што с тово? Был Пе;ша, типе;ре Пётр Иваныць!»
«Тхе,.. Был Пе;ша бежжо;пой, ак Пе;ша и есь!»
«Ти;шэ, товарищи! Тии-шээ!» -постучал карандашом по кувшину  оратор.
Но вопреки призыву шум усилился, послышались смешки, выкрики: «Ти;шу зовут!» «Кото;рова, Матюшына, ли Алёшына?» «Ти;ша, тя; приглашают!»
«Да, цыт-те вы, грехово;дники!» - цыкнула на расходившуюся молодяжку Кошели;ха.
«А, «слобо;да» - это как?» - не унимались мужики: «И хто нам ие; - слобо;ду тую дас?» 
«Царя-батюшку сри;нули, Хо;спода-Бога, прости осподи, упразни;ли!» - задрав
бороду к потолку, перекрестился Фома: ак, а ишо;-то кака; слобода, баб шшу;пати, ли што?».
«Хха-х…» - выбухнуло под куполом  Святой Троицы. Фома невозмутимо переждал пока стихнет хохот: «…Ак ыть е;жэли в охо;тку, ак…» 
«А дако, я тя поша;рю …» -  отчётливо прорвалось сквозь шум и хохот:…шцё у те; тутока в запа;зухи-ты?»   
«Отстанёш ли не;т, сухору;ка зараза!» - суматошно ви;згнула девка в дальнем углу;   
Раздался хлёсткий звук пощёчины, дурашливый хохот парней, возня…
«Да вы прекратитё, ли нет!?» - грозно зыкнули мужики в угол. 
«Но-ко, жэрепци;, оксти;тесё, давай!  Уё;му на вас нету!» - вступились за девок бабы. 
«Товарищи, товари-щи, давайте ближе к делу!» - надрывался приезжый:
«Голосуем, товарищи, голосуем, подняли руки - кто «за»!» 
«Хто? Што? Како; дело?» - зашумело собрание. 
«Кто за то, чтобы в председателях у вас стал Григорий Матюшын?» 
Шум моментально стих, скатившись встрёпанным эхом под лавки,  а над трепетным
язычком пламени кероси;нки нависло молчаливое недоумение, из которого родился неуверенный шопот: «Куды; ево?».
«Туды;! - дьяконовским басом пророкотал Фома:..В су;тней угол заме;ст иконы!
Без ё;о типере на оцько; не сядёш, как не вели;т !». 
Шутка не возымела должного воздействия. Испокон не ходившие под хозяином
кроме Всевышнего, крестьяне почувствовали угрозу. Суё;м молчал. 
«Ну, вот и хорошо! – подъитожил предлагавший: «Так и запишем, что труженики  деревни дружно решили вступить в колхоз, вместе со скотом и землёй, им ранее принадлежавшей.»
«Вот-те-на;те!» «Хто решыл?» - очнулись мужики: «Чё мелёш?!»
«Ыш - вы;искалсе з го;рба шыш! Уж бо;льнё мудё;р ты, как я поглежу - всё оддай, а сам
з голым за;дом! Аха;, землю оддава;й ёму! А бо;ле те не цё; не на;ть?!».
«Неэт, верно, мужыки, - подал голос Спиридон: …нать отказатисе от земли! Довольнё спи;нушку-ту  лома;ти!»
«Ты-то ак улома;лсе, сердешной!» -съехидничала сидевшая рядом  Верка Лё;вына.
«Можно. Можно, конешным делом и отказатись». - тихий голос Тихона придавил вспыхнувший было смех. «…И от сохи;, и от земли  отказатисе. Можно! А, токо,
што ище ты можош, окромя; как землю о;рати? Молциш? То-то и оно! И неку;ды ты,
брат, не уско;циш!». 
«А штоо, пашы;, молоти;, да налоги плоти; да… - та;к што-ли?! А сам впро;голодь, да?» - подскочил обиженно Спиридон. 
«А тут те ишо; и де;нежной налог вдобавок, - подливает масла в огонь Фома: …да и про;дналог!» 
«Аха, подоил коро;ушок, молоцько неси на зда;тоцьной! Да штоб ище и жырно было!»- не удержала обиды Палашка (в их дворе было всего две коровы, а семьи  – девять человек, и все  - мал-мала-меньше).
« А масло, а я;иця!..» -  подхватил Спиридон.
«Яиця-та ище не все снёс?» – в голосе Фомы сочувствие, и  Спиридон благодарно
повернул к нему бороду: «Но.  Тожо, как нехвата;т, ак купи, да здай – а хош вы;сери, да здай! Да три сажэни дров ище на своёй лошаде; вывези, да здай да…». 
«За беста;к!» - подсказывают слева.
«За шыш.» - уточнил Фома.
«А пожарна охрана! – За ко;жну трубу по фунтику муки вынь, да поло;ж» 
«Аха, а тушы; сам, как где займе;цце незнаця;й!» 
«Аха, я;ицям закидывай!»
«Ак, а кури;ны-ты все здал, ак ра;зи што пле;шью!» -хохотнул Фома.
«Ттьх-фу;т-ты, ох-ха;льник! - плевались бабы:..Куды тольке не сунесе со своим добром!».
«А попа-та з дьяко;м забыли? Хоша не свое;, цюжыё, а тожо ись хотят долгогри;;;выи!»
«А ище; как робята в школу? – Плоти;!».
«Дак  ыть всё с одново кормана!» -назидательно подъитожил  Спиридон: «Вот то и есь – беги, мужык, дале от земли!». 
«Куды «беги? Хто тя где дожыда;т? Кому ты нужо;н?!  Эко подумаш - пийсят сем
пудо;в проднало;гу взяли!» – прищуренный глаз Фомы полон прожжёного ехидства:
«А не загребай много земли, ак не кто и не отымёт!»
«Ак ыть ище дедова поляна-та, дык…» - растерянно заморгал, опе;шивший 
Спиридон.
«Вот те и «дык»! - передразнил его, вдруг почему-то озлясь Проня: …корове бык!
То-то лу;цьша пашня нат о;зеро - всю жысь ва;шо!– обиженно укорил он и добавил,  будто  в рожу харкнул обидчику: Своёзе;мци!
«Ак по праву!» - оправдывается Спиридон, беспомощно озираясь вокруг.
«По какому по праву?» - наседает Пронька.
«По праву первово захвата» - ехидно подпускает кто-то.
«Ххэ-х! Спомнил! Ак ыть уж и права тово давным- давно нет!» - злорадствует Пронька, ощутив поддержку.
«Те цё надэ, а?!» - озверел вдруг Александр – сро;дник  Спиридона: «Цё-о, без
зубов хош остацце, да?» - угрожающе надвинулся он на Похора.
«Было у моех дедо;в тако; право, было!» – защищался Спиридон: «Старожы;льци
мы. Сами земелюшку у лесу отымали –спинушку ломали, до;брили, да…»
«Спо;-омнил! Ак ыть не ты спинушку-ту ломал! А твой-от «ПРА» и мине; така; жо родня!» - ерепе;нился Пронька.
«Ак, а цё жо ты свой наде;л до ума-та не довёл, а? Ну и возьми бы ты тую па;шню!
Ак ыть не удержал бы, не;-эт, не удержал! Захире;ла бы земе;люшка! И што бы ты
на ёй ро;бил-от со своим  безду;шним тварям?». 
«Еэт-то хто е;то тва;ря, а-аа?» - взвизгнула пронькина жена, воинственно упёршись
кулаками в мясистые бока: Аах ты отелё;пок ты недоделаной!»
Александр молча отвернулся от неё.
«Ты миня не уци;! Ты мине; не указывай! –петухом взвился Пронька, подхлёстнутый
подмогой: … я и сам на межово;й я;мы сецё;н! Хорошо те на лю;бках-от, а мои оста;;льци всю душу вымотали! Нацьне;ш о;рати при  луны; – до;свету, и - до звёзды! Ак за; дён-от десяти;ну тольке-што и спа;шош».
«Не цёо! Назму; побо;ле, да и будёт урожай, неправда! - негромко поддержал его Тихон:«Ту;ю роботу и я роботал, певал и я тыи; писни;». 
«Ак, а што, мине; в шапке таскать назё;м-от – ыть лоша;душку-ту заберут, ак.
За своёй-от лошадушкой типере х Гри;не бежы - во как! До;жыли – ножки съёжыли!
А где ище и назму;-ту взять?!»
«У соседа нагребе;ш»
«А мине; ето не к цему;! - демонстративно отвернулся от приезжего Степан:..Я и сам с усам. Пу;сь-ко в своем дво;ри навоз запаса;т. На;шцё мне така; слобода!» 
«Срать с цюжо;ва огорода!» – подъялды;кнул Фома, вызвав  одобрительный смех. 
«Угомони;тьсе-ко, давай – подал голос Григорий: «Сказано: Новой мир, нать сообша;
– сябро;й нать! Штобы все ро;вны были. Ро;вны все!».
«Это как?» – хмыкнул Александр, насмешливо глядя на него сверху вниз: Это те по пле;ця ноги вытянут, а мине што-ли голоу укоротя;т по са;мы…» 
Хохот перекрыл конец фразы.
«Сказано «ро;вны», знацит ро;вны!  Богатеёв не будёт, ро;вны» - вскинулся щуплый
Григорий, по-петушиному вытянув голову.
«Ак, а куды их девать богатых-от?»
«Солить их!» «Ква;сити!» - веселились мужики. «К но;хтю их!» 
«Това-ри-щи! Вы только поймите!» -  силился обратить на себя внимание
приезжий: «Ведь что такое  колхоз, товарищи? Ну есть у тебя во дворе одна
корова, и хватит!». 
«Хватит коли; затрясет –от тоды хватит!» - ухмыляется Фома: «А вот у мня три бурёнки, ак как? Оста;тниих-от куды девать?» -  строго выпялился он на Григория, игнорируя присутствие полномочного представителя власти.  Но демонстрация его безуспешна.
«В общем  стаде, на колхозном дворе» - спокойно глядит ему в бороду власть: «Да ты пойми, голова твоя садовая, теперь-то ты один целыми днями  чя;лку тянешь, а тут – отработал,  дело своё сделал, и гуляй смело! А тибе еще и трудодень запишут.  Как гра;ццэ, каждой девушке по золото;му подзаты;льнику» -  пошутил приезжий, и, поняв что - не кстати, заторопился: «В колхозе каждый своё дело делает: кто - коров пасти, кто –сено косить...».
« А я и сам с усам – во своем дворе всё зазна;ю сам! - не сдаётся Фома:…Ну и сведи я свое;х короушок, ну, и  выдоют ых без миня.  Ак а молоко-то Прохе, ли мот, Фиге?»
«Ак цё ты к мине-то присира;исе, я тя што куси;л, ли што?» - подскочил Прохор.
«Да, не  скаци;, друго;-то дело! Я-то сведу жывоти;ну, а у тя и скотины-ты в дво;ри - петух да кошка, да…» - недоговорил Фома.
«Прекратите! Пре-крати-те!» - застучал карандашом  ежэзе;рец. 
«А ты тутока; што за ука;з!  Кати; в свое; Ёжыны, там и роспоре;дницей!  О;пшо хозяйство он захотел! А вот это те как!– Степан выразительно хлопнул себя по локтю сжатой в кулак руки:..Не мало будёт? – ехидно прищурив глаз, он насмешливо скривил рот: …Што-о,
воды в рот хватил?».
«Ты мне брось эти кулацкие вы;ходки!  Ты у меня смотри!» – рыкнул оскорблённый представитель власти. 
«Да хто ты такой, штобы на тя гледеть!?»
«Яа-а?!» - поперхнулся возмущением приезжий: Уполномоченный я – вот кто я такой!» - трясёт  он красной книжицей.
«Ы-ышш ты;ы-шыш ты! Упал намоцёной! Обсохни перва;!» –под одобрительный  хохот  односельчан язвит Степан.
«Да ттыы… - заикается  ежезе;рец, не находя слов: …тыы…» - сунулся в бумаги,
забегал пальцем по строкам: «Таа-ак…»   
«Во;то» - Финоген ногтем ткнул в список. 
«Аа-а! – обрадовался уполномоченный:..То-то ты съерепе;;нилсе - дом у те обшыто;;й двоповерхо;вой, так-так-таак…Пишы! – кивнул Финогену: Роскулачить как вредный
алимент, и отправить в принудительном порядке на лесоповал.  Дом отобрать, и продать с торгов!».      
Степан резко выпрямился во весь свой небогатырский рост: «Шцё;о!» -
срывающимся, до петушиного, голосом выдохнул он, недоумённо глядя на
опешивших соседей.
«Да какой он кулак?  С концёв зубам потянул, по серё;дке лопнуло.» - пытались защитить его соседи: «Де;сить годов ы;збу достроить не можот».
«Нук и што с тово, што поверхо;вой, ак ыть целядё;нков-от у ё полон двор!» –вступались бабы.
«Аха, – подсмеивались другие:..доски; не;коли струга;ть - робят поспеша;л ла;дить!» 
«Ак ыть зи;мны-ты вецёра до;лги, ить шцё-то нать ро;бити, всё како;-некако; зади;льё!»-
пересмеивались мужики. «И караси;ру много не нать!»  «Нао;шар!».
«У ково; ище; крыша тесо;ва?» - перекрыл веселье уполномоченный.
Деревенских взяла о;торопь - («вот те, на;те! Гоношы;, старайсе – копейка х копейке скола;цивай… А типе;рь одда;й за здо;рово жыве;ш!»  «А прав-от тот – ыть у тово-то, ыш – наган!») - мужики  ёжась и почёсываясь молча переваривали напасть(«Как быть? Што говорить?»  «Нашол – молци!  Потерял- молци!»  «Хто знат – што у тово на уме!»). Даже завзятые острословы засунули свои языки куда подальше(«Хосподи помилуй!»). 
Напряжённое молчанье сорвалось рыком: «На;ко-ся, вы;куси! –разъярённым быком попёр к столу Степан:…Дом ёму оддай! Шша;-ас! – обещает он:…Ткне;се в кулак – станёш  напа;цьканой, не токо-што намо;цёной!». 
«Стё;пушка, Стё;па-аа!» - повисла на нём Пелагея. А от красного стола в него нацелился чёрный глазок смерти.         
Яростно цы;ркнув сквозь зубы в пол, Степан отошёл к порогу.
«Да, мот обо;йдецце!»  -утешали его мужики: «Присе;дь, давай, послухай ище, ить жо
не станут оне и вза;боли эк вороти;ть!»
«…обшо хозяйство - все хозяева…» - пытается вернуть разговор в нужное русло Финоген. 
«Как так – срал да упал!?» – сдерживает  его потуги Иван:..Это, хто хош типере
приди к мине в двор, да и роспоре;дницей?!».
«Да не-эт, двор-от будёт общей…»
«Это што, нецейной што-ли - это како; дело?! Не дело это!» - возмутилось собрание.
«А откуль он во;зьмецце?» - вопрос заставил задуматься.
«На;дэ строить, а пока колхозное стадо встанет…» -  приезжий запнулся, пристально  оглядывая  собравшихся.
«А э;воно купцё;в-от двор!» - нерешительно подсказал кто-то.  Все выжидающе уставились на Семёна. Тот, набы;чась, исподлобья  водил глазами по лицам односельчан; и не
выдержав, наконец, поднялся с лавки:«А цё это я-то? Я што хужэ;й всех, ли што? Какой я те купець? Ну-у, была лав;цёнка, ну, две… Ак шцё типе;рь? А воно у Матюшо;нка тожо поверхо;вой. Вдвох з братом жывут, на;што им такой двор?». 
«Я тя, што, куси;л? Кусил, да?- ястребом взвился с лавки Иван:..Я в свое;му до;ми жыву, а вот тыы, ты-то на гото;винько прикати;л! А не пора бы те отсе;ль к едре;не фе;не!».
Растерянно открыв рот Семён молча хлопнулся на место.
«Пра;эльно! Ить, как е;жоли по справедливости, ак о;бшо-то хозяйство тут и нать;
дом-от ище; пра;деды ставили! В ко;жном с нас кровушка и;хна теке;т!».
«Хх-ха, спомнил!».  «Ты бы ище; Ве;лесову родню приплёл!». «Егорья с Ильёй не забудь!» «Сидора-блинника, Романа-кисельника, да двух Матрон…» - зубоскалили, ехидничали мужики, и входя в азарт, распаляясь всё более, начали попрекать друг дружку, припоминая кто – ково;, кому, когда… 
Забытый  собранием Семён, скрутил козью ножку, и потянулся к Родиону за
огоньком (как-ни как, Родька  ему ближняя родня, правда, богоданная, но…).
Тот ободряюще кивнул, пы;хнул табачным дымом, и, пряча в кулак мстительую ухмылку, кашлянул: «А што я скажу, мужыки: што зря ора;ть? Дом Ершо;в допото;пной, и двор –
ру;хледь; ну Анти;пын хош и крепкой, да двор невелик(все стихли, с любопытством
уставясь на него).. а, во;но-где, у Ти;шы двор-от…».               
Опе;шивший от такой наглости Тихон  резко выпрямившись, вскочил, словно хотел заехать обидчику в ухо. («горячь в гневе!» - деревня знала, и потому теперь, затаив дыханье ждали «Што будет!?»). Понимающе оглядев соседей, Тихон ,сдвинул  на затылок треу;х, и махнул рукой (де;скать, ехать дак ехать!): «А што, мужыки, своди жывотину! Я и и;збу оддам, раз
тако; дело! Нам места хвата;т – пол шыро;кой! И кота забирайтё!  Хто;-то должо;н в колхо;зи мышей имать!».
Мужики облегчённо засмеялись, зашевелились, поняв, что драки не будет – обошлось пока. 
«А давайте школу бесплатну устроим!» - Тимка, воодушевлённый примером отца,
призывно  простёр руки к собранию. Часто бывая в городе, он много видел и слышал о нововведениях  городских властей.  А отцовскую уло;вку он розгадал сразу - не отдаш добром,  силой заберут, да ещё и кулаком - врагом народа объявят, как Стёпу.
«Давай! - откликнулся кто-то из Михайловых (четырёхклассное училище, до сего времени располагалось в их дому, принося им чистый доход в 36 рублей.  А Тимка, сам того не желая покушался на их кошелёк) «…давай, токо в твоёй избы;!»
«Ну-к ы што! В моёй, ак в моёй! - поймал Тимофей тяжёлый отцовский взгляд; и, пере;ча надвигающейся нахлобу;чке, упрямо глянул в бешенный отцо;вский зрачёк, непоко;рно тряхнул чубом, шапка о земь:…Пишы миня в колхо;з!»
Изумлённые мужики, не веря в происходящее, застыли, вытянув шеи.
«Пишы и нас со всем хозяйством, раз так!» - расколол тишину голос Митьки Матюшо;нка. 
«И ми-ня пишы!» - швырнув шапку вслед за Тимкиной, к столу затру;ляндал
завзятый шутник Ванька Михайлов:..И-эх ы такы-росытак, пи-шы, масыта;к!» - привычно издивляясь, затянул он на мелодию «Кежа;».
Народ повеселел («не так страшон цёрт, как ёво малюют!»): «Давай, пишы, ыть
не зря жо приехал!»  «Пишы, и петуха пишы! Всех, ак уж всех до последнёи  собаки!». 
И, словно не понимая серьёзности момента, привыкшие подтрунивать над своей повседневностью, посмеиваясь и перешучиваясь, все вступили в колхоз.
Уполномоченный, не ожидавший такой покладистости, довольно потирал  лысину.
Бабы горло драли, готовые вцепиться друг другу в косы(всем было жалко отдавать своих бурёнок «на цюжы;ё руки», но и ходить за общим стадом не которая не хотела): «Это дома не бывать! Свово двора не зазнать! Дом взабросо;к!»… 
Доярками записали Таньку Гришину и Шурку Михайлову: «Девки здоровыё, справяцце!» 
«Шцё!.. Ополоу;мели вы, ли шцё ли? Да каки; оне ище; девки!?»  - пробовала заступиться за девчёнок бабка Сте;ша:…Опупе;ли вы, ли цё ли? Ить де;вкам-от по десяти годков, ыть целядё;шка!».               
«Ставай сама, как ых жали;ёш!»  «Эки тё;лки, вы;махали, неужо;ли не справяцце!» - упорствовали мужики.
«Хосподи-хосподи…» - отступили бабы, сочувственно глядя на  Шурку с Танькой.
«Ак, а хто  ста;до ста;нёт пась?» «А кормить?» «На всё тожо времё нать!» - настраивались мужики на хозяйственный лад.
«Есь об цём толковать!» – степенно огладил бороду Тихон:…Ко;ли в мое;му дво;ри,
ак, ста;ло быть, мине; и догляда;ть – всё на глазах! Илюха воно с Фе;тьком помогать станут, ну а пастухом…  - оглядел он притихшее собрание: «Ку;ська - парень здоровой, коровы ево знают»
«Не молод ли?- засомневались мужыки:… ыть пастух-от должо;н коё-што знать - загово;ры каки;-некаки;, там: от пакостника волка, да рыску;ньи-волчици, да..»  «От рыси, росома;хи, да всякого гада!»  «И от лихово целовека тожо…»
«Ноо, коли уж он с медведицёй договорилсе, ак спуга;ицце ли он ково!? Да знат он всё! Ить не вперво;й ёму!».
«Да он ыть как в свой берестяной рожок-от подуёт, ак розбегуцце звери хышныё!»
«Да цё говорить, другова такова пастуха – днём с огнём не сы;шшош!» 
«Што есь-то есь!»               
«И, пра, ты;сяшна голова ты !» - уважительно глядели на Тихона мужики. 
Несуетливый, рассудительный Тихон слыл в округе рачительным, домовитым, хлебосольным хозяином, и добрым соседом. Многим в деревне он приходился роднёй: кому кровной, кому богоданной. Все знали,что никому он не откажет в помощи, не оставит в беде.  И потому мужики не поставили ему в вину вчерашний день.
А вчера ввечеру;  соседей удивила необычная суета в Тишыном дворе. Слышно было, как он покрикивал на сыновей: «Давай, робята, давай всё што лишнё выноси! Да шэвелитесь! Кузёмка, кому сказано!»  «Ну-у» – неторопливо обернулся  Кузьма. «Ну;калка в дыру!» - взъярился, выведенный из себя  отец: «Прости ты миня, Хосподи! Помоги Гавре быка привязать!».  И от дому под гору, в сторону Ма;теньжы  двинулись сани, запряжённые быком, с боку воз сдерживал Гаврюха, а впереди суетился, захлёбываясь яростью Полкан, в его задачу входило не дать быку ускорить ход, чтобы сани, набравшие на спу;ске скорость, не наскочили на быка, и не опрокинулись бы в болото.  Бык своенравно наставлял рога, всхоркивал, гневно встряхивая головой…
А по генозе;рской дороге в сторону «Лесо;в» потянулись со двора коровы, овцы, подгоняемые Кузьмой и собаками. Соседи недоумённо глазели из своих окон на непонятное переселение.
И, только теперь, припомнив это, многие сообразили - «близко локоть, да не ку;сиш!»; и что «надо бы хоть типерь как-то изверну;тись, по;ки ежозе;рець не пошол по дворам переписывать!». Предприимчивый Сеня Ёршык, и расторопный Васька Ганин под благовидным предлогом «подём, курнё;м», выскользнули с суёма и, «на ско;ру руку» побросав в сани што поценней, погнали в Пя;жозеро, там раскулачивание уже прошло. Остальные, кому спасать было нечего, посмеиваясь, и переругиваясь осталить решать свою судьбу. 
«Товарищ Григорий,- уполномоченный дотронулся до плеча вновь избранного председателя:..тибе нужно контору заве;сть, бригадиров назначь – кто, за што отвечать станет, с ково спрашивать будеш».
Гордый Григорий  свысока глянул на сельчан: «Што, мужыки, давай решать! Хто што скажот?».
Долго и шумно, незлобливо переругиваясь,  перешучиваясь, строили планы новой жизни. Разошлись поздно вечером. 
«Што больнё долго?» - встретила  председателя, заждавшаяся Агафья.
«Ай!» – махнул тот рукой:..Прохаха;йкали, да так не цё и не решыли!» 
«Пахать ни;коли типе;ре - всё заседанья!»- усмехнулась Агаша.
«А не попрека;й! – окрысился Григорий:..Луцце дай што-не похлеба;ть, ись што-то захотелосе! А где робята, Васька где?» 
«Ак, дело молодоё - на ы;грышшах, где ище;, как не у Ти;мкина дво;ру толку;цце!». 
И правда, со стороны Ти;хонова двора неслись переливчатые звуки гармошки, весёлый гомон, смех. 
«Эх, молодось ушла, не простиласе!» - усмехнулся Григорий, берясь за ложку. Но его благодушное настроение разбила залетевшая в окно озорная коротушка:      
                «Мы не сиём и не пашом, всё валяём дурака
                С  колокольни пальцём машом – розгоняём облака»
«Ну, ты погледи, а!.. - бросил ложку Григорий:..Ну, па;льця в ро;та не клади;! Уж осла;вили ! Уж оне; поют подлеци;!»         
«А ты из портко;в-от не выскакивай, не ярись, ить на цюжо;й-от рото;к не наки;нёш платок! -прятала в пере;дник усмешку Агаша: …Сиди, давай, еш -как еш, а нето; ложысь, давай, спать, утро вецёра мудрене;й!».   
Утро новой жизни началось горестным воплем со стороны недоде;лка – так прозвали на деревне недостроенный степанов дом. Ночью его хозяина увезли. В дому всё описа;ли и теперь продавали с торгов. Распродажа началась прямо с утра. Из своих деревенских ни кто ничего не покупал. Собравшись,  молчаливой толпой, как на похороны, глядели на происходящее.  В это молчанье проник жалостливый полушёпот: «Ак ёму бы тольке смолце;ть!»  «А ты што, Стёпку не знаш? Он для красново словця не пожалиёт и оцця!»  «Ак, ыть не на гу;льбище – издивля;тисе-то!» - вмешался  сердитый бабий голос. «Не выставлялсе бы, ак, мот, всё бы обошлосе, ак нет, схватилсе с наця;лством!»  «Аха, а у тово постановленьё, ёму плевать на Стёпкино краснобайство!»  «Ыть и мужык-от не глупой!»  «Ак, а на грех ума не напасе;ссе!» -  сочувствовали мужики.
Родные и близкие, чтобы как-то поддержать семью обречённого, выкупили кое-какую у;тварь, корову, ружьё: «Ак ить как без коровы-ты!»  « А и ружжо ище; згодицце, в деревне - пе;рвы кормильци ружжо, да корова!». На дом («но-ко 200 рублёв положы;ли!» «До;рог больнё, а роботы непоцятой край!»)  - желающих не нашлось, и его опечатали. Пелагею с детьми приютил  Фёдор. Семья деверя ютилась в одной комнатёнке, старого дедовского, тоже недостроенного дома. «В тесноте, да не в обиды, где пятеро, там и девятой не поме;ха!» - утешал он братову жену: «А дом… Дом – дело нажывно;ё!».
Спустя время, по деревне прошёл слух, что дом выкупил  старый бобыль Саша глухой.  «Люу-бушки мое, Палашку взамуж звал!»  «Воа-аай, шцё ро;бицце!»  «Ак ыть, мил–те мое, мужык-от у ей ище жывой, ить мот ище воро;тицце!» - зашептали по углам.
«Што зря шы;гандаитё?» - защищал честь Александра  Иван, а Пелагея  молча опускала глаза, и бабы  у колодца  молча расступались, провожая её любопытными взглядами.  «А цем не пара – гусь да гагара? - усмехались в бороды мужики: «Тот – сам сибе дворя;нин, а и у ёй - семеро по лавкам» «Ак и што, што глухой, мужык не плохой!» «Опеть промахнулсе Алекса;ха – отказала Палаха, Стёпку ждет!».
Со временем, о неудавшемся сватовстве забыли, а в доме том так ни кто ни когда и не жил. И он  стоял на горе; немым укором времени, старел, разваливался.
А люди, отдав должное страшным торга;м, вспомнили, что теперь они должны жить по-новому, и сообща строить новый мир. От них требовали высокого самосознания, чувства долга и ответственности. Новое время  требовало новых дел, усилий, жертв. Первыми жертвами на алтарь «борьбы роковой» пали вековые устои крестьянского быта, чувство хозяина своей земли, трепетное отношение к крестьянскому труду.
Новый день нового мира оголил новые недоделки, новые заботы, принёс новые волнения. Деревня, привыкшая рано просыпаться, нынче встретила рассвет тревожным молчанием, даже петухи не орали. Не слышно было ни щёлканья кнута, ни треска пастушьего барабана, и настороженно молчал окружающий лес. Но вот в эту тишину  несмело проник колодезьнй журавль, скрипнул и затих. Пренебрежительно хмыкнув засовом, громко заскрежетали ворота кузни; заржал застоявшийся конь, заблеяли выскочившие за ворота овцы, замычали коровы, запоздало взлаяли псы и загорланили, проспавшие зарю, петухи. Наконец всё ожило, зашевелилось, внося в зарождавшийся день сумятицу и неразбериху: - всех захватила суета новой жизни, в каждом дворе  начиналась новая эра новых веков.
В председателевом дворе председателева дочка - высокая, по-детски угловатая девочка-подросток тянет со двора упирающуюся корову. Устав бороться с упрямицей, она кричит, обернувшись к избе: «Мамка-а! Котору короу-ту в колхоз гони;ть, маа?..» – Танька вся в деловом нетерпении: она то тянет корову за рога, то подгоняя, пинает босой пяткой под бока. Её отчаянное «Маа-а!» сливается с жалобным кровьим «муу-у».
«Маа-мка!»
«А неси тя ле;э-шэй!.. И тибя и короу! - не сдерживается, показавшаяся в окне Агафья:  …Ы эта туды жо!» -глядит она на старания дочери:..Отечь, прости осподи, с ума сходит, и эта туды-жо...  Ку-уды;ы!? ы;ы!.. - вспохватилась:..Куды;, неуклю;док, прости осподи!?  Оойи-и!» - горестно всхлипнула она, выскочив на крыльцо – двор был пуст, только куры деловито греблись в навозе, да ветер шевелил солому у распахнутых хлево;в.               
«Прекрати! – встал в воротах хозяин:..Ыть не пожар – замя;ряндала-то! Сама должна понимать – нам щяс нека;к и;наце нельзя, нет ко;жон в рожу пальцём ты;кнёт. Ста;ра корова осталасе – и хватит! Та;нькя!..» - кричит он  дочери. 
«Цёоо!..» - повисла та на коровьей шее.
«...На, и узде;цьку снеси. Лошадушку-ту свела, ак на;што нам узде;цька типе;реце!» - затаённая тоска скользнула сквозь металл командного голоса. 
После полудня к тихонову двору потянулись коровы, лошади... И весь день там толпился народ.  И по всей деревне, в каждом дворе - крик, вой, суперечка, бабья перебранка, мычанье коров... Необычно скандальный шум встревожил лесную округу: сороки, воробьи, и прочая крылатая мелочь стайками беспокойно перелетали с дерева на дерево, с криками кружили над деревней. Птичьи голоса сливались с гомоном взбудораженной  людской толпы. С су;мерками холодный туман, выползший из болота, разогнал народ по домам.
Утром следующего дня председателев дом проснулся от звонкого ко;ланданья щеколды;, и недовольных бабьих криков. «Ээй, приседатель! Зо;рю про;спал!» «Ыть короушок-от доить пора!» «Буди;, давай, Таньку-ту, хватит уж ёй дро;цитись!»  «Подымай ие;, давай, ро;бить пора!».
Заспанная Танька выскочила на крыльцо, торопливо  повязывая платок.
Гремя подойниками, озабоченно переговариваясь, бабы двинулись к дому Тихона. Хозяин уже стоял на крыльце. Придирчиво оглядев бабье войско, он отворил ворота во двор и строго поглядел на оробевших баб: «Ну, што стали, захо;тте! - и улыбчиво прищурившись, глянул на Шурку с Танькой:…Милости просим! - ободрил он юных доярок:…А вы штоб тихо!» - приструни;л  остальных.
«Да мы подмогнё;м, ко;ли-што –смирились бабы:…ить ище; мо;лодо-зе;лено, мот, показать где;-ка што…» 
«Фонари на гвозке; у ка;жнои ста;йки приве;шэно» - перебил бабьи оправдания Тихон. Уязвлё;нные бабы заторопились каждая к своей корове. Придирчиво оглядывая (не обижона ли Бурё;нушка сеном), поглаживали по бокам, совали в тёплые коровьи губы кусочки, прихваченные из дому.
Немного погодя; у Ти;шынова двора появился председатель. Григорий не успел ещё войти в роль хозяина, и потому стянув с головы треу;х, нерещительно встал у чужого порога.               
«Тя;тька, тя;а-ть! - чуть не плача, кинулась к нему Танька:…Куды молоко-то дева;ти?»
«А што, у Тишы каду;шок не хвата;т, ли што?» 
«Ак ыть молока-та во;но ско;ко! Ить три;ццэть коров на дво;ри стало!»
«Ну, ак по;тте у старух по деревне горшков  назбира;йтё да!».
Отправив девчонок, Григорий прошёлся по двору, пытаясь ощутить в себе его хозяина – не получалось(В дом зайта;ть? Ак неудобно как-то! Щево; бы вдруг я туды?.. А и с кем ыще; посоветоватись?) - шагнул, было к лестнице, ведущей в дом, остановился, постоял в раздумьи, и решительно пошёл со двора. Всё так же, не находя в себе хозяина большого хозяйства, прошёлся от каре;тника  к  амба;ру,  остановился у старой яблони перед домом,и, ища поддержки, оглядел  деревню: отсюда она была вся, как на ладони. И тут Григорий понял, что не один он ма;ется нерешённым впросом «как быть?»: Воно от Ве;ркина дому хто-то  тенью проскользнул к дороге… у Лу;кина дво;ру на зада;х маячят двоё…Ма;юцце мужыки бездельём свободы - мелькнула догадка:  ...ну, ак щяс и решым! Мужыки! - вышел на дорогу председатель:..Хватит уж ду;рью ма;яцце, по зада;м  отира;;цце! Давай сюда, на суё;м!».  Уговаривать не пришлось – все будто только и ждали команды.
«Шцё ро;бить ста;нём, мужыки? – расстроенный председатель заглянул каждому в глаза: …Вот ыть кака; закавы;ка-та – молоко дева;ти куды!?».
Молча в раздумьи пожимали плечами.
«А роздать, к едре;не фе;не, да и дело с концё;м!» - решительно тряхнул кудрями  Матюшо;нок, рубанув ладонью воздух. 
« Пра;эльно, по ро;вну.»- робко поддержал Лёха Ку;рышок. 
«Как это? Мои три коровы, у  те одна!» 
«Ну-к, што, а сказано все ро;вны!» 
«Это перед Богом ро;вны…»
«Шыре рота не циха;й!» «А не ссы; про;ти ве;тру!» - «А тя не стригут, ак и не блей!»  -«А не просят, ак не подставлей!»  «А тя не спрашивают, ак не спля;сывай!»  «А не твоё теля;цё дело, поел и в стайку!»
«Но;-ко обуми;тьсе-ко, давай! –пытается вразумить их председатель: ыть делить, сказано по труду, а хто што нунько ро;бил?»
«А хто што сказал? Ить типере без команды не знаш што и ро;бить: земля не твоя, в дво;ри петух да куриця…»
«А не страшы;сь нацяла, жди конця;, не с ножа уху хлебам!» 
«Худой с тя нацялник, Гриша, с таким бонбардё;ром беш штанов останемсе!»
«Цё ты мне бонбандё;ра-та суеш?! Твой-от отечь забыл хто? А я не говорю што ты…!» 
«А преж цем спрашывать, ак нарядить на роботу нать!».
«Не спешы;, яйця в жо;пы спеке;шь!»
«Шурка,  Танька, скоко у нас горшков?- оборвал перепалку председатель, опасаясь за свою репутацию:..Седни  поровну розделим, а взавтре мот с цэ;нтра што скажут…» 
«А я не согласной!»  «И я!»  «Я тожо!»  «Грабёж выходит, Гришуня, а?!»  «За это можно и по баклу;шэ!» 
«Свою побереги!» - ощетинился обиженно Григорий.
Вечерние сумерки зазвенели над крышами весёлыми переливами Тимкиной трёхрядки, и к звёздам, вместе с берёзовыми печными дымами метнулся озорной тенорок :   
        «Бригадир у нас гораздой  тольке виники ломать!
         Намахнули по баклушэ, улетел ершэй имать»
Григорий, хлебавший тю;рю, поперхнулся, отложил ложку и смущённо полез из-за стола, стараясь не видеть молчаливой усмешки Агаши.
Постепенно жизнь деревни вошла в своё, вновь обретённое русло. Теперь у мужиков вошло в привычку – прежде, чем начать работу, все собирались у конторы, то есть у Ти;шына двора, курили, обсуждая новости, строя планы. Вечерняя заря вновь собирала их всех вместе. Двор Тихона стал привычным местом сборищ, где велись неспешные разговоры, и вспыхивали гневные супере;чки, там мужики отдыхали душой. 
На прога;лке у Гри;шына сру;бу, обновили площадку  для игры в городки, и теперь летними вечерами  над деревней летел перестук городо;шных бит, весёлый го;мон  и  смех.Хорошо в колхозе жить. Хорошо вести хозяйство сообща: всё общее, а в ответе – один!  Никого уже не заботило что будет завтра:  «Скажут, зделаем! Своё дело зделал, о другом есь кому думати! Гуляй, Вася! День до вечера делать нечево. А до Бога высоко, до управы далеко! И всё бы хорошо, но вот  однажды…
Однажды  не вернулись с пастбища коровы.    «Ку;ська, топор те в глотку!» - ещё с порога заорал  разъярённый  Григорий, не обращая внимания на хозяина дома, строго поднявшегося из-за стола навстречу ему. Кузьма, склонившийся над миской штей, неторопливо облизав, отложил ложку, неспешно обернулся к гостю, поскрёб в бороде:«Ак а короушки-ты к Ту;мбажы ушли». 
«Ак, а ты куды гледел? Пошто отпустил?».         
Кузьма невинно глядя на сердитого председателя, сказал чуть помедлив: «А поставь-но, Гришу;ня, загоро;жы з заво;рам, оне и не пойдут куды не след!». 
Безнадёжно махнув рукой, Григорий вышел. «Беда, мужыки, -подошёл он к ожидавшим его во дворе:…коровы-ты к Ту;мбажы махану;ли!»
«у;й-юй, шцё оне тамока; забыли?!»  «Но;ко–ноко, а;жно к Ру;бежно!..».
И мужики, не сговариваясь, дружно заспешили через тряси;ны  Полудённого болота. Уже стемнело, когда глазастый Тимка углядел  стадо в овса;х, недалеко от озера. Нарадостя;х мужики  повернули, стадо к дому, но уставший Тимка, совсем некста;ти припомнил деревенскую страшилку о колдовском заклятьи болот, и мужики,(«не то штобы убоялисе, не;эт, а и зря рисковать коровами не к цему;!») раскинув мозгами, решили переночевать у костра. Коровы, пережовывая жвачку, улеглись неподалёку.
«Я так куме;каю, мужыки, - начал Григорий, и помолчал, сосредотачивая на себе внимание: ..я так шшытаю, пока с нас не хто нецево не спрашыват,.. нацялство далё;ко…» 
«А Бох высо;ко!» - одобряюще посмеялись, смолкли.
«Вот што - оглядел компанию председатель: ..розбирай жывоты по домам – всем спокой дорогой!  Хто што ростолковал нам про эту новую жысь? Нет! А на нет и суда нет! На;дыть има;, ак при;дут, и спросят!»
«Праэльно! Сено к лошаде; не ходит!»  «Найдут, как надэ будёт!» «Пожыве;м, погледим!» «Жыли три ста годов без ы;хных советов, да ище; мот Бох дас!» «Пожыве;м -по;ки жыве;м, по;ки жы;вы, не помре;м, а дале видно будёт!».
На том и порешили.  С рассветом погнали коров по домам. Мужики заспешили каждый на свой надел пахоты, вновь ощущая в себе хозяина своей земли.
И Жизнь  продолжалась, меняясь ежедневно, ежечасно.

Пояснения говоровых слов: 
баклу;ша – (ирон) голова; безду;шная тварь – (руг)женщина.(При переписи населения , и при  переделе земельных наделов  «душой» считался мужик, который мог обрбатывать землю и платить мирские налоги и тяготы  «тянуть тя;гло», а женщины не имели права на землю и на считались за «душу».); вза;боли – взаправду, всерьёз; взабросо;к –оставленный без должного внимания; взаво;де – не велось, не бывало; гул;ьбище – шумное праздничное гулянье; двоповерхо;вой, двожы;рной – двухэтажный; до;брил –(здесь) удобрял; дроц;итце – не;житься; животы; - скот; заво;ры – ворота в изгороди  вокруг пашни; зады ;– задняя стена домы, двора; займе;цце – загорится; закидывать пожар яйцом»  -  бытовало  поверье что пожар можно погасить первохрестным яйцом, если кинуть его в пламя против ветра.; замя;ряндала – заревела; затру;ляндал – пошёл шутливой  приплясывающей походочкой, запритряхивал задом, слегка переваливаясь с ноги на ногу;   зда;тоцьной  - пункт сдачи (молока в данном случае);  зы;кнули  - громко, строшо прикрикнули ; кероси;нка –(здесь) керосиновая лампа; к ногтю – прижать, убить. Так били вшей и гниды - на ноготь положат, другим придавят.; ко;жну – каждую; ко;ланданьё – стук; кула;цить – раскулачивать; куме;кать-размышлять; кусил, окуси;л – укусил; ла;дить – делать; лю;бки – хорошие наделы земли; нава;ливал – (здесь)предлагал; назьму; - наво;зу; нао;шар – наощупь; напри;клад – например; нать –надо; неуклю;док – неуклюжий; «не ходили под хозяином» – «не принадлежали никакому барину, были свободными крестьянами»; ни;;коли – некогда; обшито;й дом – дом. обитый тёсом; оксти;се –опомнись; опе;шивших – изумлённых; о;рать –пахать землю; оста;тни – остальные; оста;льци – плохие земли, доставшиеся после передела хороших участков.; о;торопь –жуть;  отсель – отсюда; оха;льник – бесстыдник; очко; – круглая дыра в рундуке; над  отхожим местом; плеш – (здесь)муж.яички, лобок; подтру;нивать – подшучивать; подъефе;рива(е)т – ехидничает; подъялды;кнул – ехидно поддакнул; поша;;рю – пощупаю;  приструни;л – пристрожил; прога;лок – (здесь) незастроенное место между домами; разгуля;й – широкий сарафан с круглым воротом; ра;зи – разве.; распоре;дницей – распоряжайся; рачи;тельной – бережливый, расчетливый, экономный; ро;бить – работать; своезе;мец – крестьянин имеющий свою землю, полученную по наследству; «сечён на межевой ями» -  было время, когда после передела земель, детей   собирали и секли на меже принадлежащей их отцу,  чтобы помнили где эта межа, т.к. со временем вследствие дождей. земля осыпалась с иежи и, и порой трудно было понять где чья полоса, да и память людей нередко подводила, отчего происходили ссоры, между крестьянами; «свое, да нашы» =свои да наши; старожи;льцы – жители деревни, давно (поколение за поколением)живущие в ней; суё;м – собрание, сход; су;тней угол – красный угол, где располагались иконы; съерепе;нилсе – возмутился, окрысился; туманные картины -  возили во деревням проекционный фонарь, и показывали немые фильмы бесплатно.; улома;лсе – уработался, в смысле перетрудился; ходи;ть – (здесь) ухаживать; целядё;шка – дети до 16 лет; «Каждой девушке по золото;му подзаты;льнику»  - пожелание выйти замуж, не остаться в старых девах(подзаты;льник - широкая обо;рка под ки;кой или коко;шником, покрывающая собою затылок (обл. устар. ).