Взгляд поэта. Рассказ. 11

11

Зет, машинально поглаживая подбородок, смотрел на Мигеля. Они сидели друг против друга в маленьком робокафе. Мигель опустил свои руки на колени и смотрел в поверхность столика, словно хотел там что-то увидеть. Зет опёрся о стол локтями и подпирал ладонью  свой подбородок. Наконец Ричи поднял глаза на собеседника.

– Мне вспомнилась одна цитата из истории литературы, – сказал он и виновато улыбнулся. – Не помню, кто сказал, но суть такова: поэту не нужно описывать мост, для этого есть архитектор, поэту нужно стать мостом, чтобы выразить его словами . Только есть ли в человеческом языке такие слова, чтобы выразить эти первозданные места? Это само Творение, Зет. Им можно «становиться» бесконечно, и всё равно не «станешь». Не бойся того, что меня эти места к себе приковали, но уехать от них мне будет жалко.

– Я понимаю, если бы под их влиянием у тебя лились стихи или проза, но ты за всё время пребывания тут не написал ни строчки! Ты сам об этом сколько раз говорил, – Зет убрал руку от своего подбородка. – Надеюсь, инспектор Орк не докопалась до твоей «очарованности тепуи»? Психика это тоже по их части.

– Мы с нею это не обсуждали. Кстати, откуда она вылезла-то? Мымра мымрой!

– Мигель, мы с Ионом знаем, кто за ней стоит, и пытается вырыть яму. Не вмешиваемся специально, чтобы они сами в неё угодили. Но пострадали люди, и дело приняло совершенно другой оборот.

– Я понял, – кивнул головой Ричи. – Пока что она ищет везде директорский проступок: не сертифицировал, не проследил, нарушил технику безопасности… Отстранят от станции – пойду с Денисом егерем. Буду гладить чёрных лягушек на Рорайма.

– Не торопи события, – посоветовал Зет. – Твой Денис здорово помог Иону и Патрику, к тому же катер оказался не совсем обычным: он наполнен коралловым слоем и входит с симбиоз со своим капитаном. Катер у Службы жизни Ион уже отобрал вежливо и аккуратно. Моя задача – отобрать у них тебя, дорогой мой, и передать как директора станции на контроль Миху. Ты не забыл, что наш Мих – куратор всего нашего «аномального» направления в Союзе Континентов? Иногда полезно про это помнить. Никакой более или менее знакомой нам «мозаики» в столовых горах нет, и не ищи её, это совершенно иное и гораздо древнее. Помнишь, было упоминание, что экспедиция Анхеля нашла большую круглую площадку, присыпанную неким серебристым порошком? Странно, что  растительности на ней не было, а что такое здешние «облачные леса» – не мне тебе рассказывать. Есть информация, что тот – порошок являлся сплавом очень редких металлов, который нереально создать в земных условиях. Но есть только информация, где сама площадка – никто не знает: Анхель писал, что она была около водопада.  А вспомни нашего друга Штефена Роберта: горный инженер сразу сказал, что здешние тепуи напоминают ему остатки карьера, выбранного гигантским экскаватором.  В Институте времени говорят про следы массопереноса при телепортации в глубокой древности. И, вроде, похоже: та площадка – мишень, по ней навели импульс, и забрали часть Земли невесть куда… Наскальные рисунки в пещерах там тоже нашли характерные: необычные животные и гуманоиды. А сообщения экспедиции Анхеля о «сонных склепах» и путешествиях во сне в неизвестные миры? Это уже прямо психоделика какая-то.

– Зет, так везде психоделика находилась: и у Романа Самоедкина в Монтоке, и у самого Штефена Роберта, вспомни его рассказы про «дорогу гроз» – вставил Мигель. – А узоры на палатке Патрика? Сплошная психоделика.

– Ты палатку инспектору Орк показывал?

– Нет.

– И не показывай. Я её заберу и отвезу Патрику. Нечего ей нос совать в палатку. Твой отчёт, написанный во сне,  тоже никуда дальше нас с Михом не пойдёт. Садись и пиши новый с позиций добросовестного, но проворовавшегося завскладом. Без всякой психоделики, понял?

Зет встал и ушёл, оставив Ричи одного. Покидать жилой комплекс ему друзья пока не рекомендовали: погода установилась, но вдруг снова что-то притянет бурю? Отчёт он был обязан написать, поэтому Мигель вытащил коммуникатор, положил его перед собой, вызвал на экран карту места недавних событий и принялся диктовать, обдумывая каждую фразу.

Мигель увлёкся и не заметил, как подошла и села за соседний столик Тамара. Прислушиваясь к глуховатому голосу мужа, она рассеянным взглядом осматривала круглый зал с купольным сводом. Здесь сходились проходы от жилых башенок и возникало некое общественное пространство. Каждая стена между проходами имела своё функциональное назначение. По одной стене стояли столики кафе и стойка робобара, за которой привычную куклу бармена заменил никелированный шкаф робоповара с раздаточными манипуляторами. Около стойки скучал в ожидании заказов сервисный столик. Другую стену занимала маленькая сцена с набором электронным инструментов и парой синтекристаллов на высоких ножках-подставках. За всё время своей жизни здесь Тамара могла припомнить лишь несколько случаев, когда на сцене кто-то играл сам, чаще всего слушали выступления и записи с голографического экрана, занимавшего задник сцены. Сейчас на нём был вид с «носа» Рораймы: прямо на зрителя, стоящего на краю каменной площадки, неслись гонимые ветром облака. Возможно, это была прямая трансляция с постоянно установленной там камеры.  Третья стена  была просто панорамным окном с красивыми ажурными шторами по бокам. Тамара терпеливо дождалась паузы, когда муж прервал диктовку, чтобы заказать себе кофе глиссе, и перебралась к нему. Мигель хотел продублировать заказ, но Тамара мягко его остановила:

– Я себе сама закажу позже. Мигель, мы с тобой так и не поговорили толком.

– Томочка, поговорим обязательно. Сейчас надо срочно родить отчёт для инспектора Орк. Она вот-вот прилетит собственной персоной. Зет…

– Зет улетел. С инспектором будет встречаться Михаил, а не ты. Мигель, час назад во время транспортировки в из Мехико Центральный госпиталь Союза Континентов  умер О’Нил.

– Ник?.. Как?.. Кто сказал?..

– Саша Ивин. Они не смогли ничего сделать.
    
– А остальные?

– Остальные выдержали перелёт. Мигель, это всё просто ужасно. Тебя может постичь участь Ника.

– Почему ты так решила?

– Саша Ивин сказал, что перед смертью мозг Ника стал формировать мыслеречь. Они записали. Он передавал одну фразу: «Берегите Мигеля». Мих тебе предложит временно оставить директорство и заняться со мной у Гиннера пространственно-временными каналами. Ты же астрофизик. Но здесь останется Денис. Он тоже пропитан «духом нагорья» и мне страшно за сына.

– Как ты сказала – «Дух нагорья»?

– Это не я сказала. Это местные жители издревле так говорят.

– Что бывает, когда в цепочке разрушается звено? – вдруг спросил Мигель.

– Если ты имеешь в виду бедного Ника, то подумай о том, что основной связкой в цепочке мог быть ты и Денис. Она и осталась, милый. Я сейчас думаю, что твоим сенситивам не просто так пришла в голову идея экстрасенсорного макетирования. Она родилась в твоей голове и была как-то незаметно передана им. Ты не мог сидеть, сложа руки,  ничего не делать и мириться с неизбежностью безделья, когда я получила предложение от Гиннера продолжить научную работу по пространственно-временным каналам. Я просто дура, что ввязалась в долгие отлучки на орбите, а тебя с  подрастающим Денисом оставила на Земле изучать феномены соседнего нагорья. Вот вы и «доизучались»… Когда живёшь с поэтом, то надо помнить, что оставлять его без присмотра нельзя.

– Успокойся, Тома, – попросил Мигель. – От того, что я просто сидел и любовался видами, ничего не могло измениться. Виды прекрасны, я это тебе как художник говорю, как поэт, чёрт возьми!

– Я знаю, откуда у тебя это всё, знаю! – Тамара «завелась» и не обратила на просьбу мужа никакого внимания. – Это от нашего коттеджа в Санатории Космофлота около «разумной рощи», вспомни, как шествовали диски, когда ты их вызвал своей одой! Единорог там тоже из твоего сознания материализовался, вспомни! У тебя мысли материализуются! Ты всю свою нерастраченную дальневидением энергию перенёс на несчастное нагорье и разбудил его дремлющие древние силы!

– Да не будил я ничего, – устало ответил Мигель. – Просто посмотрел вокруг себя взглядом поэта, увидел нечто необычное, а потом, видишь, как оно повернулось…  Когда хороним Ника? Я должен его проводить.

– Тело привезут сюда завтра, – сказала Тамара. – Но тебе нельзя покидать дом: смерчи.

– Смерчей и смертей больше не будет, – твёрдо сказал Мигель. – Я так хочу!


Окончание http://proza.ru/2021/09/03/488