Тайна рубина. Глава 8. Знаток

     В машине все так же было тихо. Воронов, посыпая из окна дорогу пеплом, смотрел на ехавшего впереди Миронова на своем быстром скейтборде и с каждой минутой все больше тревожился. Алхимик ему многого недоговаривала, опираясь на то, что и он скрывает достаточно. Он вообще не должен был брать их с собой, не должен был слушать ни пациентку психиатрической лечебницы, ни замученного зверя с улицы, ни провизора с очень сомнительными деятельностью и знакомыми. Любой полицейский на его месте уже отвел всех их в участок, где бы их распределили, как полагается. Но он продолжал сидеть в автомобиле, курить и думать о том, кого придется сегодня похоронить в случае чего.

     Было желание поговорить с Габриэллой, которая теперь молча что-то разбирала в своей сумке. Звук бьющихся друг о друга баночек и бутылей не то чтобы раздражал, но заставлял всякий раз поежиться. На это больше реагировала Женя, нежели детектив, но говорить что-либо она не собиралась, дабы лишний раз не раскачивать лодку. Океан стих, но надолго ли? Проверять, как быстро поднимутся волны, не стоило.

     Дорога становилась все хуже, пока не стала совсем непригодной для передвижения транспорта. Томми взял скейт в руку и посмотрел на детектива – сигнал к тому, что дальше придется идти пешком. Евгений вышел вместе со всеми и вновь побрел вслед за парнем, рядом с которым уже крутился обозленный Ган – он искоса через плечо смотрел на мужчину и шедшего рядом с ним зверя своими яркими желтыми глазами с узкими зрачками. Фыркая и изредка шипя, он пытался говорить что-то о своих попутчиках, пока его голос не стал писклявым, а сам он не уменьшился в размерах, пока не превратился в обыкновенного кота. Усмехнувшись, курьер взял его на руки и посадил на плечо. Теперь грозно мяукавшее животное смотрело исключительно на тех, кого не считало друзьями. «Смейтесь, смейтесь, – читалось в его грозном взгляде, – я все равно вас всех расцарапаю».

     Они шли уже около полутора часов. Женя ныла где-то позади тихо-тихо о том, что устала, пока Пес не подставил ей спину, на которую она с радостью запрыгнула. Евгений, закуривая, все смотрел вокруг. Скалы, огромные камни, все больше песка, пахнет солью и йодом. Где-то рядом точно было море, к которому, судя по всему, они и шли. Хмыкнув, детектив остановился и уже через минуту, выбросив еще не потухшую сигарету, полез по валунам с яркими выступами. Пока подопечная призывала его слезть и идти дальше, Мироновы переглянулись. Габриэлла усмехнулась.

     Волны резали одинокий берег. Черный песок был не тронут, воющий прохладный ветер свистел меж камней, прерываясь редкими выкриками птиц. Абсолютно пустынный пляж не казался приветливым, скорее даже враждебным к случайным его гостям. Придерживая шляпу, Воронов не мог не заметить, что здесь было намного теплее, чем в городе. Сотовые вышки, как и подобалось, отсутствовали, потому на связь с остальным миром можно не рассчитывать.

     – Я, конечно, уже мог достать этим вопросом, – Евгений говорил громко, внизу ему вторило эхо, – но где мы, черт возьми?

     – Скоро узнаешь, – крикнул парень, теперь еще более походя на сестру.

     Мужчина вздохнул обреченно и спрыгнул вниз, движение возобновилось. Стройный ряд перемещался согласно плану, который был известен доброй половине группы, а вот оставшейся половине так и приходилось гадать, чего ждать. Женя, теперь совсем не занятая, задавала огромное множество наводящих вопросов, но всякий раз ее игнорировали, не слушали или отвечали односложно, совсем не отражая суть. Девчонка пыталась пробиться к провизору, но та была несгибаемой – молчала, хитро улыбалась и шла дальше вслед за братом с котом.

     Скалы стали встречаться реже. Скоро они вовсе расступились, наконец позволив посмотреть на пляж всем без исключения. Никогда не видевшая моря подопечная спустилась с Пса и, разувшись, прошла по песку. Он обволакивал, шуршал под ногами, едва заметно проваливался, от чего на нем хорошо были видны следы. Женя двигалась к воде, завороженная видом синих волн и белой пены. Коснувшись морской глади у самого берега, она одернула руку, после чего стала громко смеяться. Остальные подошли к ней, кроме Гана – он остался на одиноком большом камне посреди песка. Девчонка, сидя на корточках, уже что-то лепила, пока Томми рассказывал ей о пролетающих птицах, о прекрасных ракушках и звездах, которые можно найти.

     Заинтересованные болтовней ни о чем, они отличались от стоящих рядом людей и зверя. Пес с интересом наблюдал за Евгением, который вместе с Габриэллой бездумно смотрел на линию горизонта, отделявшую светлое небо и темное море.

     – Мы на месте, ведь так? – спросил Воронов, обращаясь к девушке.

     – Да, – ответила она. – Сейчас будет еще кипа вопросов, - Миронова хмыкнула. – Теперь, детектив, остается ждать, когда человек придет к нам. Он совсем не простой, вся эта земля ему не принадлежит, но он чувствует, что на ней происходит. Здесь не бывает посетителей, потому что во время визитов начинается шторм, а земля будто трясется. Пустынно и чисто, разве не прекрасно?

     – Как долго ждать? – вставил Александр.

     – Не знаю, – Габриэлла пожала плечами. – Я не влияю на то, что от меня не зависит. Предлагаю пока просто насладиться отдыхом. Кто за последние несколько лет был на море?

     – Был я на море. Труп утопленника описывал, – Евгений был зол, это слышалось в грозном голосе. – Мы потратили много времени на то, чтобы приехать сюда, теперь придется ждать и вашего знакомого. Отлично. Если он ничего не скажет, будет еще лучше. Когда этот неизвестный появится, позовете.

     Мужчина отошел от воды и скоро оказался рядом с шипящим на него котом. Сняв шляпу и плащ, он вытащил блокнот, ручку и стал рассуждать над ходом расследования и его итогом. «Нужно было с самого начала отправить кого-то изучить кладбище, на которое указывали координаты в палате убитого, – подумал он. – Хотя, полицейские уже должны были там все разнюхать. Но, учитывая их прошлые успехи... Что еще можно было сделать? Оставить для Марии хоть записку. Как долго она будет убеждать всех, что сбежавшую пациентку не нужно срочно найти и вернуть обратно в лечебницу? Ладно, это не так важно. Этот камень... Отдать Наумову подделку Габриэллы? Идея хорошая для его отвлечения, но мне это не поможет. Почему до этого никому не удавалось так удачно пользоваться зельем невидимости? В документах Корнева не было ни случая пойманного невидимки, однако никаких и связанных с ними случаев не было. Администрация покрывает невидимых. Даже не так. Она покрывает алхимика, чтобы... Что? Пользоваться зельями? Имеет ли смысл искать преступника среди верхушки города? Это бы объяснило связь убийцы со следственным комитетом. Интересно, а сам Наумов в курсе? Даже сомнений нет. Леонид Федорович... Думаю, когда мы вернемся в город, нужно зайти в участок и узнать о нем и ходе его дела».

     Пока он записывал в блокноте свои мысли в логичном порядке, девушка сидела рядом, выпроводив кота на другое свободное и сухое место. Она не смотрела на не останавливающуюся в порыве ручку, только на лицо детектива – сосредоточенное, безразличное и немного уставшее. На берегу уже в шортах девушки, затянутых ремнем, и футболке бегала от парня девчонка, которую тот все тянул в море. Пес спокойно плавал в одежде и периодически прятался под водой, после окуная обоих мальцов в прохладную воду. Их смех и радостные возгласы прерывало фырканье недовольного Гана, сидевшего в опасной близости от иногда проносящихся мокрых тел.

     Алхимик потянулась к мужчине рукой, думая о том, чтобы игриво взъерошить его волосы, пока он так занят, но детектив будто еще до рождения в ее голове этой мысли был готов «отражать удар». Сжав ее руку, он придвинулся к Габриэлле ближе и посмотрел в глаза.

     – Чего ты добиваешься? – спросил он серьезно.

     – Да ничего такого, – удивилась она. – Хватку ослабь, синяки останутся...

     – В твоем списке больше половины имен фальшивые. Оно и понятно, никто себя выдавать не хочет. Ты, твой брат или кот знают, есть ли среди этих фальшивок кто-то важный?

     – Ты все об одном, – вздохнула провизор. – Мы не следим за тем, кто и как пользуется полученным. Да и не думаю, что кто-то важный стал бы своими руками делать грязную работу.

     – У твоих зелий есть противопоказания? Побочные эффекты?

     – Что ты привязался с этим невидимкой? – она кисло улыбнулась. – Может, тебя за нос всем этим водят...

     – Все возможно, но других зацепок у меня нет, – он отпустил ее и, отодвинувшись, снова стал заниматься записями. – Невидимка стащил камень, он убил медсестру в ее собственной квартире, ранил случайно вышедшего не вовремя соседа и сбежал через пожарную лестницу, ведь действие зелья вышло.

     – Откуда ты все это знаешь? С камнем все ясно, но что с той несчастной медсестрой и ее соседом?

     – У убитого начальника полицейского участка я узнал о том, что один из вышедших из дома подозреваемых сам стал жертвой. Он звонил в участок и заявлял, что его оцарапал будто сам воздух. Но его легкое ножевое ранение и слова о неизвестном преступнике никто не воспринял всерьез, отодвинув на передний план кражу камня и гибель его хозяина. Ранили его до гибели девушки, судя по его словам. Это легко проверить с помощью врачей и пары камер. Да и в это время она еще была не просто жива, но и цела. Я спрашиваю еще раз: у твоих зелий есть какой-то эффект после применения, который мне позволит найти урода?

     – При превышенной дозе или большом количестве применений за небольшой промежуток времени невидимость начинает съедать человека или зверя, – прищурилась она, посмотрев в сторону. – Буквально. Процесс становится неконтролируемым, обладатель является своего рода наркоманом. Со временем можно влить в себя столько зелья, что видимым стать не получится. Уже совсем скоро тело неосязаемо, поднять что-либо не получается, тебя никто не слышит и не чувствует. Ты будто растворяешься в воздухе, становишься бестелесным мучающимся духом. В любой магии есть изъян: если ты что-то хочешь взять, будь добр и отдать. Если хочешь найти невидимого, что злоупотребляет, смотри на руки – они первые теряют свой вид и возможности. Подозреваемый не может поднять даже перо, потому что оно проходит насквозь, – это твой клиент. Но, – она положила руку на блокнот, заставив посмотреть на себя, – оглянись вокруг. Пока есть время, отдохни уже. В дороге назад еще поспрашиваешь.

     Мужчина только сейчас обратил внимание на внешний вид девушки. В широкой футболке, которая явно принадлежала Томасу, и в купальнике, она то и дело поправляла рукой длинные волосы, загадочно улыбаясь по своему обыкновению. Она поднялась и посмотрела в сторону веселящихся, которые в свои глупенькие детские игры затянули и ноющего кота. Но внезапно ее взгляд перекочевал в совсем другую сторону. Воронов обратил внимание на движущийся в их сторону объект. Бесформенное и сминающееся нечто становилось все ближе, точнее. Габриэлла напряглась, оскалилась и едва слышно рыкнула – человек, что ступал к ней, явно не был другом. Но Евгений совсем скоро распознал незнакомку. Гадалка с улицы, что напророчила ему гибель не так давно, со стелющимися по песку волосами, будто они были живыми тонкими змеями, держалась ровно, была все в той же маске с нарисованной шестиконечной звездой. Но и изменений она претерпела немало: неприкрытая седина, типичная для старости скрюченность и кроваво-красный балахон, в котором можно было утонуть.

     Низко поклонившись алхимику, старушка глухо усмехнулась и перевела скрытые за тенью маски глаза на мужчину.

     – Нам нужен Вельмир, – начала тут же провизор. – Ты знаешь, где...

     – Здравствуй, детектив, – не обратила на нее внимания гадалка. – Еще помнишь, что я сказала? – собеседник молча кивнул. – Хорошо. Ищешь Вельмира, ведьма? С чего бы мне говорить тебе, где он?

     – Томми здесь, – вздохнула девушка тяжело. – Забирай его на день и отведи нас к...

     – А ты как всегда, – перебила старушка, – все за своей выгодой скачешь. В пещере он своей. Засел там, отшельничает. Братик-то твой знает, зачем взяла его с собой? Подожди, не отвечай, и так все видно. Сестра из тебя так...

     – Не смей учить меня, – нахмурилась девушка. – Иди к своим. Если узнаю, что с Томми что-то случилось, всех вас на уши поставлю. Я не шучу, ты знаешь.

     Старушка лишь усмехнулась и, помахав рукой, зазвала парня за собой, и тот, пусть нехотя, но поплелся вслед за ней, оставив игрища. Он уже привык бывать в гостях у гадалки, разговаривать с ней о погоде и о своей жизни, она же о своей упоминала редко, да и то не к месту. Габриэлла смотрела за тем, как брат уходит за надменной женщиной, а кот с полными горечи глазами провожает его будто бы в последний путь. Женя и Пес переглянулись и, уставившись на Воронова и Миронову, подошли к ним.

     – Что мы теперь будем делать? – спросила девчонка, тряся головой и поливая водой всех рядом стоявших.

     – Вы останетесь здесь, – твердо произнесла девушка, – а я с детективом отправлюсь на кое-какие переговоры. Не скучайте...

     – Подожди, – начал Александр. – То есть мы в совсем незнакомой местности должны остаться один на один с неизвестностью? Или ты что-то скрываешь? – он приоткрыл пасть.

     – Мне уже нечего скрывать. Почти, – провизор усмехнулась. – Берег – самое безопасное место. Ган с вами посидит и многое расскажет, если захотите. Вот, – она протянула Псу пузырек с голубоватой жидкостью. – Выпьет и станет сговорчивей. Я не берусь вести всех к отшельнику потому, что я одна ему неприятна, не то чтобы разношерстная толпа. Так что не поймите неправильно, но все к нему вломиться мы не можем. К тому же, зверь должен уметь обороняться от всего, разве нет?

     – Скажи, от чего обороняться, – наступал Александр. – Если здесь опасно, то нужно знать, почему...

     – Держи, – Воронов протянул Псу кобуру. – Там немного патронов, но отпугнуть неизвестность хватит. Давите на кота, если потребуется, – он подмигнул воодушевленной Жене.

     Габриэлла поманила мужчину за собой, и они пошли по берегу. Песок все так же шуршал под ногами, хотя, как заметил детектив, следы девушка оставляла совсем нечеткие и настолько прозрачные, что одной легкой волны было бы достаточно, чтобы их смыть. «След, – вспомнил Евгений. – К чему именно Вы это писали?» Алхимик была в так называемом никаком настроении – ни ее привычной ухмылки на лице, ни гневного оскала, что он впервые увидел несколько минут назад. Взгляд выражает что-то, но тут же абсолютно пуст. Походка ровная, без излишков жизни.

     – К кому мы идем? – мужчина уже устал задавать этот вопрос.

     – К тому самому знатоку, – пожала плечами она. – Вельмир его зовут. Он тоже алхимик, еще какой. Но в отличие от меня он не хочет торговать своими зельями, по крайней мере не в городе. Трус, – хмыкнула девушка. – Но знаний в его голове намного больше, чем в чьей-либо еще. Неразговорчив в последнее время, раз в пещеру снова спрятался.

     – Снова?

     – Бывают в его жизни определенные периоды, когда он закрывается за печатью в своем не самом уютном убежище. Эти периоды непостоянны и длиться могут годы, а иногда и пару минут. Если захочешь, можешь узнать, что у него и как, я все равно не пойду к нему.

     – Что? – Воронов остановился. – Объяснись.

     – Что тут объяснять? – воскликнула она. – Плохие у нас с этим... товарищем отношения. Я покажу тебе, где пещера, сниму печать и подожду снаружи, чтобы не омрачать вашу деловую беседу, – она скривила лицо. – Можешь не бояться его. Он как жук – сам тебя боится. Но будь готов, что в тебя полетит пыль или еще чего. Прикрой лицо, как только окажешься рядом, двигайся, как змея. И минуты не пройдет, как он заинтересуется тобой и начнет слушать.

     – Если бы в полиции узнали о ваших таких беседах, убили бы всех, – констатировал он факт. – Да и меня тоже, как вашего покровителя. Так и сделают...

     – О чем ты?

     – Да так, ни о чем, – улыбнулся он грустно. – Веди дальше.

     Воронов шел все медленнее, но не по своему желанию: провожатый снизил темп до минимума, прекратив какое-либо движение у самого края воды. Там, в море, располагались скрещенные, опирающиеся друг на друга скалы. Пещера, каких, казалось, были сотни на берегу, сбежала подальше от жизни, предпочтя водную гладь. Миронова ступила в воду и, не смотря на своего попутчика, шла вперед. Море расступалось перед ней, и Евгений, наблюдая за всем этим с каким-то смирением, следовал за ней. Мужчина напрягся: пещера снаружи была самой обыкновенной, но кромешная тьма внутри вызывала смешанные чувства.

     Когда мелкие волы уже должны были бить по горлу, Габриэлла остановилась и, разведя руки, произнесла непонятные для мужчины слова. Грохот и мелкий обвал сопровождал ее голос, но скоро все успокоилось. Провизор победоносно посмотрела на детектива и, показав пригласительный жест, уже было отправила его одного внутрь – туда, где воды ей не подчинялись и были на своем месте. Однако она не угадала. Проходивший мимо Воронов схватил девушку за предплечье и повел за собой. Когда она попыталась вырваться, он окунул ее с головой в первую мелькнувшую волну.

     – Ты совсем из ума выжил?! – спросила она, смахивая капли с лица и смотря за тем, как море снова «сшивается».

     – Я всего лишь рассчитываю, – ответил он, посмеиваясь и продолжая насильно вести ее в пещеру. – Брата отправила подальше, с моими знакомыми оставила своего верного питомца с оборотным зельем, решила бросить меня в темноту, мол сам разберешься. Я же говорил: я не люблю сюрпризы.

     – Были бы у меня планы на твою жизнь или, что вероятнее, твою смерть, они бы так не растянулись, можешь быть уверен. Теперь он знает, что я с тобой, поздравляю. Твой разговор сведется к знакомству со мной и отказом от выдачи любой информации. Похлопала бы, да хватка у тебя мертвая, – она демонстративно дернула рукой.

     – Ты мне еще сигареты новые должна, проводник в неизвестный мир, – продолжал смеяться мужчина, – вот уж главная проблема на ближайшее время. С твоим алхимиком я разберусь, если придется.

     – Я бы на это с удовольствием посмотрела, – она дьявольски улыбнулась.

     Сочащийся из ее слов яд отвращал. Приняв серьезное выражение, Воронов шел во тьму. То был привычный сюжет его снов, теперь и явь перенимала это. Тревога не гасла даже рядом с внешне спокойной девушкой – как бы она ни кричала и ни пыталась показаться сильной, ее рука немного дрожала. Света становилось все меньше, эхо от ударов волн все глуше. Вода сама собой убывала, давая путникам дорогу. Евгений посмотрел на Габриэллу, та была насторожена. «Дурной знак», – понял он, но отступать уже нельзя.

     Они двигались по узкой каменистой тропе, пока с двух сторон их окружало закипающее море. Впереди показался маленький островок, на который они оба быстро забрались. В тот же миг волны пошли друг на друга, объединившись в одно большое водное пространство. Воронов отпустил Миронову, и та, не двигаясь с места, посмотрела в самый центр островка. Чернота, присутствующая во всей пещере, начиналась отсюда, из самой черной фигуры в этом месте. Фигура быстро отделилась от общего мрака и, подняв над собой что-то, заставила несколько огромных камней свалиться с самого верха, проделала дыры в собственном отшибе ради пары лучей света – для себя и своих гостей.

     Детектив за несколько мгновений тишины осмотрел стоящего перед ними человека: высокий рост, длинные седые волосы и такая же длинная борода, странное темно-серого цвета одеяние. Он был слеп, оба глаза покрывали бельма. Дряхлой рукой, тонким длинным пальцем он указал на Габриэллу и усмехнулся.

     – Мне казалось, – начал он хриплым голосом, – что твое «я больше не вернусь» было сказано правдиво и твердо.

     – И тебе не хворать, Вельмир. Если бы не нужда, я бы не пришла, – ответила девушка, вздыхая. – У моего спутника...

     – Много вопросов, – продолжил человек. – Я чувствую. Кто же вызвался быть спутником ведьмы?

     – Началось, – раздраженно произнесла провизор себе под нос.

     – Ты достаточно дурила людей, может, пора когда-то прекратить? – все не унимался знаток. – Послушай, сыщик, бросай ты эту даму, если не хочешь попрощаться с жизнью. Я отвечу на все твои вопросы, только если эта женщина не произнесет ни слова.

     Габриэлла провела двумя пальцами по губам, будто бы закрыла его на замок, а после выбросила воображаемый ключ. Она тут же с укором посмотрела на Воронова и кивнула в сторону старого алхимика.

     – Какие же вы все умные, – вздохнул Евгений. – Меня не очень сильно заботит вся эта ваша дикая магия, мне всего лишь нужно узнать об украденном камне.

     – Вижу, – сказал Вельмир, изучив глаза девушки, будто бы в них было что-то написано. – Ты ищешь раздробленный на части ребис. Твоя профессия и цель мне ясны, но что ты хочешь узнать от меня?

     – В чем ценность этого камня? – твердо ответил вопросом на вопрос детектив. – Из-за него погибли люди, могут погибнуть еще. Я хочу понять, что делает этот кристалл таким ценным.

     – Панацея – единственное в своем роде лекарство от всех болезней, – воодушевленно начал алхимик, вознеся руки к свету, пробивающемуся сквозь скалы. – С ней можно создать эликсир жизни, сохранить молодость навечно. Она – источник превращения металлов в золото. Она дает вечную свободу. Единственный и неповторимый кристалл был создан очень и очень давно, да и был почти сразу же проклят создателем. Помощники адептов сломали камень, шестиконечную звезду, на шесть ее лучей, после чего спрятали в самых разных уголках нашего мира. Ты все это уже слышал от ведьмы, – Габриэлла скривилась, – но есть и то, чего не слышал никто из вас. Проклятая панацея стала сильнее обычной, только потому она была спрятана. Да, она по-прежнему лечит любого, только готовься отдать свое здоровье взамен. Она создаст твое золото, но ты не сможешь его продать или выплавить из него что-либо. Но самой главной ее силой стало другое. Она может подарить зверю облик человека навсегда, если кто-то другой примет животную натуру. Она подарит жизнь мертвецу, если кто-то отдаст за него жизнь.

     Воронов оцепенел. Услышать подобное... Ощущения схожи с тем, будто на тебя обрушился водопад в пустыне: неожиданно, сказочно, страшно. Такая вещица для кого-то могла стоить дороже любого человека, всего человечества. Не один детектив это понимал. Миронова с ужасом смотрела на алхимика, ее пальцы были сжаты в кулаки. Евгений не мог даже представить Габриэллу такой. Она тяжело дышала, тряслась, словно услышала смертельный приговор. Вельмир был абсолютно спокоен, его пустой взгляд был по-прежнему устремлен к Солнцу.

     – Ты знал, – начала девушка тихо. – Ты все это знал и ничего не сказал...

     – Кажется, ты закрыла рот на замок, – ответил на это старец.

     – Как давно, – продолжала провизор, игнорируя алхимика, – когда ты узнал о проклятье и панацее? Мы уже были знакомы?

     – Ты же прекрасно знаешь, сколько мне лет, – усмехнулся Вельмир. – Я был одним из тех, кто дробил ребис на части, кто спрятал одну из них.

     – Ты ведь знаешь, где они, – Миронова медленно пошла на него.

     – Я не открою тебе эту тайну, – хмыкнул он и, отвернувшись, пошел вглубь пещеры. – Вы узнали, что хотели, теперь оставьте меня.

     – Нет уж, старик несчастный, – девушка подняла камень и раскинула руки. – Пока ты мне не расскажешь, где осколки, я никуда не уйду.

     – В таком случае счастливой жизни и легкой смерти здесь.

     Габриэллу не устроили речи Вельмира. Зло усмехнувшись, она бросила камень в алхимика. Он легко ушел с траектории полета незамысловатого объекта, слыша, как к нему остервенело рвется девушка, как за ней мчится второй незваный гость. Она оставляла следы, над которыми клубился пар, он шел и от ее рук. Казалось, что она сейчас загорится и сожжет старца одним только дыханием, но битве магов не суждено было состояться. Алхимик, уже чувствуя девушку подле себя, резко развернулся и бросил ей что-то в лицо. Ее стремительное падение в царство снов было неожиданным, но мужчина успел поймать ее до того, как прекрасное лицо встретилось с каменистой поверхностью. Воронов с Мироновой на руках посмотрел на старца снизу вверх. Он не боялся, не чувствовал исходящей от него опасности, но вставать не решался.

     – Скажи мне, сыщик, – заговорил Вельмир. – Зачем ты ищешь ребис?

     – Работа такая, – ответил Евгений. – Расследование веду, и эта ваша чертова панацея в центре моего дела. Из-за нее гибнут непричастные ни к чему граждане.

     – И то, что я сказал, нисколько не извратило твоих истинных намерений? – алхимик прищурился. – То, что ты ищешь, может в корне изменить твою жизнь. И не только твою, верно?

     – Если намекаете на что-то, то говорите прямо, – нахмурился детектив.

     – Ты ведь и сам можешь захотеть воспользоваться камнем, разве нет? Кто-то решил собрать его. Это не первая попытка, – покачал он головой, – и далеко не последняя. Я сам пытался создать панацею. Увы, не вышло. Ведьма тоже стремилась к этому, и у нее могло бы получиться, если бы терпение было...

     – Почему Вы называете ее ведьмой? – не понимал Воронов. – Она ведь такой же алхимик, как и Вы. Не знаю, какая у вас там градация, но разве она заслуживает такой клички?

     – Ты не знаешь о ней ничего, сыщик, – вздохнул старец.

     – С этим не поспоришь, – он посмотрел на мирно спящую Габриэллу. – Мне Ваш камень не нужен. Я хочу всего лишь найти разгадку...

     – Ты можешь обманывать себя сколько угодно, но мы-то с тобой знаем, кто ты и что ищешь.

     Алхимик мановением пальцев снял с детектива перчатки. Одной рукой тот сильнее прижал к себе провизора, а вторую спрятал у нее в волосах. Вельмир, опустившись рядом на колени, все же взял в свои руки ладонь оскалившегося мужчины.

     – Тебя спасает то, что ты убиваешь зверей, – хмыкнул алхимик. – Но то, что неизбежно, все равно случится. Твоя цель совсем не в панацее, не в этом деле и ни в каком другом. Да ты и сам это знаешь, так ведь?.. Забирай ведьму и уходи. Через несколько минут она очнется. Если хочешь узнать больше, найди Дарину. Когда-то я передал осколок ей. Сыщик, - Вельмир поднялся и направился вглубь пещеры, куда лучи Солнца уже не проникали, – сделай правильный выбор и отступи от преследуемой цели. Этим ты ничего не изменишь.

     Алхимик отдалялся от детектива, да и тот не спешил оставаться в пещере. Со спящей девушкой мужчина направился к выходу. В голове звенели слова старца, били не только в мозг, но и прямо в сердце. Смотря на выход, в мерные синие волны, Евгений теперь яснее видел то, к чему шел, и это было далеко не яркое полуденное Солнце.