Два кирпича

 
     Был в Чуйской долине Киргизии комбинат по производству редкоземельных металлов. Известнейшее в мире предприятие для посвященных. Добивались на нем очистки этих металлов в 80-е годы прошлого столетия до трех нолей. Это значит, что примеси составляли десятитысячные доли процентов.
     Японские инженеры-технологи, регулярно посещавшие завод для контроля и наладки приобретенного у них оборудования, уверяли,  что оно  рассчитано на очистку лишь до двух нолей. Когда им позволяли убедиться в трех нолях, впадали в ступор. Их снисходительно похлопывали по плечу и объясняли, что к японским чудесам техники добавлены не менее волшебные головы советских инженеров и ученых. Поэтому чудеса, помноженные на волшебство, дают в итоге настоящее чудо.
     Большинство сверхчистых редкоземельных металлов ценились на мировом рынке во много раз дороже, например, золота. Охрана завода была выстроена тоже на самом современном для того времени уровне. Не то, что мышь проскользнуть не могла, москит бы не пролетел. Хотя особого рвения охрана не проявляла: продукция весила граммы, учет велся строжайший. А самое главное – ну, украдешь ты пару граммов осмия-38, а он радиоактивный, до дома не донесешь – смертельную дозу получишь. А и не помрешь, так кому продашь?
     Однако народ наш в советское время был не глупее, чем сейчас. С родного предприятия обязательно хоть что-нибудь следовало притащить. И воровством это не считалось. Дали кличку таким шустрым, да ловким не обидную - «несуны». И идеологическую подкладку подвели: «Все вокруг наше, значит и мое. Возьму болтик -  государство не обеднеет». Уж на что немцы считаются народом честным, дисциплинированным, а один с родного предприятия наворовал кирпичей на новый дом. Да так, что и к ответственности привлечь даже административной, не говоря уже об уголовной, не получилось. А воровал открыто, не прятался. Каждый день ехал на своем велосипеде домой на обед, а на багажник клал два кирпича. Вечером после работы еще два кирпича увозил. И так педантично, чем немцы и славятся, каждый день. Пытались с ним беседовать, объяснять, что такое хорошо, а что такое плохо. Он обиделся. Заявление на увольнение написал. Начальство и замолкло. Очень он высококлассным каменщиком был, остродефицитным.
     А на заводе оборудование и приборы такие, что в хозяйстве и не приспособишь.
     Но нет рая на земле. Примеси, от которых редкоземельные металлы освобождали, не все шли в отвалы. Некоторые были очень интересные и, в отличие от того же осмия или лантаноидов, весьма ликвидные на черном рынке. Первое место по количеству вредных, но весьма привлекательных отходов занимала платина. Спрос на нее на черном рынке у ювелиров подпольных был не такого уровня, как у золота, но тоже неплохой.
     Поступил сигнал в самые компетентные органы, что не все в ажуре с этой самой платиной на заводе. Назначили проверку. Вскрыли недостачу 1килограмма 600 граммов этого драгметалла. Это вам не кирпичи тырить,  статья серьезная.
     Возбудили уголовное дело, создали следственно-оперативную группу. Подозреваемых много, что на самом деле означает - их нет. Люди работали с платиной все проверенные. Следов неожиданного обогащения никаких,  ни у кого.
     Продлили сроки дела, а затем еще раз. Результатов ноль. Петрович дело приостановил. Помрачнел, скучный стал.  Неожиданно для всех начал разговоры, что на пенсии, до которой было, ох, как далеко, займется пчелами. Они, если жалят, то по делу, медом делятся. А, главное, взятку (взяток) берут и честно все своему государству отдают  -  в улей.
     Прошел год. Организовали еще одну тщательную проверку. «Исчезло» еще 300 грамм платины. Преступник просто издевался над следователями, операми и охраной.  А, главное, издевался над Петровичем. Ему уже стало казаться, что друзья посматривают на него с сочувствием, как смотрят на постаревшего чемпиона по боксу, который должен выйти на ринг против молодого, излучающего энергию претендента.
     Неудачи случаются у каждого, Петрович не был исключением. Но никогда «тупиковый» период не длился так долго. Понимая, что надо собраться с силами, а для этого отдохнуть, расслабиться, он поехал в воскресенье на пасеку к другу.
     После прекрасного обеда, сопровождавшегося замечательной медовухой, Петрович сидел в саду под вишней и дремал. Окончательному переходу в царство Морфея помешало какое-то  движение в кустах смородины у забора. Присмотревшись, он разглядел медленно ползущую гадюку. Выглядела она как-то необычно. Кожа ее в некоторых местах ярко блестела на солнце, а в других бугрилась серыми комками. Через несколько минут змея выбралась из-под куста на ярко освещенную солнцем дорожку и замерла, впитывая тепло.  Ее старый «костюм»  блекло серой паутиной  растянулся  между корней. А новый блестел платиной под лучами жаркого солнца.
     Все больше поддаваясь ленивой дреме, Петрович подумал, как полезна гадюка на пасеке, потому что оберегает пчел от разорителей ульев – мышей. В мозгу крутилась еще какая-то полезная мысль, но он не дал ей оформиться и уснул.
     В понедельник после утреннего совещания Петрович поехал на завод. Он решил еще раз лично пройти по всем участкам производства платины: от расплава до упаковывания и перемещения в сейфы. Вопросов не задавал.
     По окончании осмотра провел небольшое совещание с сотрудниками службы безопасности, на котором объявил о возобновлении следствия. Предупредил, что многих снова вызовут на допросы. При этом вел себя язвительно вежливо, держался с несвойственной ему холодностью.
     Один из охранников после его убытия с издевкой заявил: «Отвалил наш Шерлок Холмс бестолковый. Только и может над честными людьми измываться, а вора найти слабо».
     Каково же было изумление всех сотрудников комбината, когда на следующий день им стало известно о задержании одного из технологов и обнаружении у него во время обыска украденной платиновой проволоки. А узнав, что воровал он при каждом удобном случае по 40 сантиметров проволоки, заталкивая ее в шнурки, сразу стали вспоминать и рассказ о двух кирпичах (два шнурка), и о змее, выползавшей из старой шкуры, и даже присказку из Козьмы Пруткова «Зри в корень». Все вместе взятое заставило вновь назвать его Шерлоком Холмсом. Но уже с неподдельным уважением.
     Петрович не стал никого разубеждать, а многозначительно  помалкивал. Когда же на каком-то праздничном мероприятии один из близких друзей тоже стал нахваливать его прозорливость и сравнивать с великим сыщиком, Петрович честно сказал: «Дедукция, дедукцией, а материалы из ОБХСС с установочными данными технолога, пытавшегося  продать частному ювелиру платиновую проволоку, тоже сильно помогли».