Валиде Сафие - путь от рабыни к величию

ГЛАВ ПЕРВАЯ
не надо стоять на ветру

Алексею Валерьевичу Серебрякову

соавторство поставлю только Алексею Валерьевичу Серебрякову

Посвящение поставлю только Алексею Валерьевичу Серебрякову

Обожаю и люблю роскошного и любимого нежного гения Алексея Валерьевича Серебрякова!!!

глава первая
не надо стоять на ветру

<b>Венеция. </b>

Прекрасным Солнечным днём волшебная и изысканная по красоте 17-летняя девушка София Виньер Баффло прогуливалась под сводами монастыря, в котором она содержалась на воспитании. Стены изысканной конструкции устремлялись в высь, даруя Софии ту благодать, которую мог даровать ей только Господь Бог, или ангелы, её охранявшие. Девушка была прекрасный, и османский солдат, наблюдавший за красавицы со стороны входа - она его не заметила,  - невольно залюбовался её красотой. Молодой Бейли Бей, которому едва исполнилось 19, но который, благодаря своему юному возрасту был глуп и неразумен, наблюдал за Софией со стороны, и невольно доложил о предмете своей страсти начальнику пиратов Барбоссе, который находился в этот раз в Венеции, и тот решил её свезти Султану Сулейману в подарок. Несчастный Бейли Бей, наступив на горло своей не распустившейся любви, не дав ей выхода - своя шкура оказалась дороже сладострастных поцелуев избранницы сердца -  принял приказ Барбоссы проследить за девушкой, и, надкусывая ароматное яблоко, вернулся караулить Софию у входа в сад. Ему надлежало только любоваться её красотой.

Ведь наслаждаться Софией будет сам Султан Сулейман, которому они поставляли всё новых и новых наложниц, но после убийства Ферхатом красавицы Гюльфем - последней женщины, что связывала Сулеймана с миром его вечной, но уже покоящийся в мире ином, возлюбленной - Хюррем, Сулейман последнее время проводил в обществе бывшей наложницы своего сына Мустафы - Елены Хатун, которая в своё время не стала отвергать ласки влиятельного отца своего бывшего возлюбленного, не согласившегося с ней заключить никях, и уже не помышляя ни о каком никяхе, просто наслаждалась жизнью с самым могущественным Властелином Мира. Сулейману готовился очередной подарок- роскошная София Баффло, приёмная дочка венецианского дожа. О происхождении Софии, о реальных её родителей никому не было ничего известно. Поговаривали, что София - реальная дочка венецианского дожа, только родилась она от какой-то крестьянки, которую дож любил за её восхитительную красоту.

София была очень прекрасна. И внезапно появившийся под сводами монастыря курьер с письмом от дожа, приказывающим Софии  немедленно вернуться в Корфу для того, чтобы там обручиться с влиятельным греческим богачом - молодым красавцем лет 28-ми Андросом, но у ног которого была не только Греция, но и, похоже, полмира... если бы его влияние не стал оспаривать даже на этом этапе Османский Султан.

Бели Бей, кусая яблоко, наблюдал за будущей жертвой пиратов, и прижав к стенке выходившего от Софии курьера, выпытал таки, куда же направляется красавица, которую он решился охранять на корабле, пока они будут плыть в Османию для того, чтобы София была представлена самому Сулейману Великолепному. В качестве подарка, разумеется. "Эх, - вздохнул Бели Бей, - ни одна красавица ещё не прошла мимо Султана Сулеймана. Ну по меньшей мере, если Сулейман сейчас счастлив с кем-то ещё, то он отдаст Софию своему красивому внуку Мураду IV". - Так заключил Бели Бей, который решил что он не в силах тягаться  и противостоять красавцу Мураду, который уже стал совершеннолетним, его мать Нурбану Султан уже комплектовала гарем, поскольку одной жены для продолжения славного рода Османов Мураду было явно недостаточно.

София Виньер Баффло, казалось, послала караулившему её осману какой-то странный взгляд, и убежала под своды монастыря - собираться в красивое, как ей показалось путешествие. Но кто её жених? Андроса она не знала, видела только по портрету. Но влюбиться в портрет она не могла никак. Интересно, как это османы влюбляются в женщин по портрету? Андрос был очень красивым молодым человеком с шикарными чёрными волосами и карими глазами, но Софию этот образ не смог притянуть ничем - курьер ей показался милее и симпатичнее, тем что мальчик тот был светленьким, и София  сочла, что ей просто нравятся светлые мальчики. Портрет жениха был отложен, вернее положен обратной стороной, и красавица, вдохнув, стала не хотя собираться в путь-дорогу, которая, казалось, не сулила ей ничего хорошего.

- Нельзя с таким настроением ехать к жениху. - Без стука в комнату к ней вошла её любимая старшая монахиня Магдалена, которая любила её как дочь. Магдалене было около 35 лет, но она не имела детей, и ни разу в жизни не помыслила о близости с мужчиной. Истинная невеста Христа. Таковой София её и считала - возвышенной, духовной и набожной, и от этого расставание  с Магдаленой ей было горше не меньше.

- Где я ещё встречу такую подругу, как Вы? - София обняла хорошую монахиню, и та присела к ней на кровать на дорожку.

Тем временем курьер Флоренцио переживал то, что сболтнул турецкому пирату, куда они плыли. Но Флоренцио думал, что всё обойдётся, и пираты его пощадят если попадут на корабль. В конце концов, какая разница, какому жениху будет доставлена София? Но Флоренцио знал, что Султанам такие подарки достаются не испорченными. А это было главным. Уберечь Софию он захотел изначально, и поэтому подготовился к серьёзному разговору с девушкой, чтобы бежать вместе с ней, не любя её ни капли.

- Ну, я готова. - Красавица София в дорожном наряде казалась Флоренцио ещё более прекрасной, чем раньше, и комок подступил к его горлу, когда он захотел рассказать девушке обстоятельства, которые не должны позволить ей сеть на отплывающий на Корфу корабль, уже готовый и ждущий их в Венецианском порту.

- Мы должны бежать. - Как-то странно и невнятным голосом сказал Софии Флоренцио. Дочь Баффло приложила руку к его голове, и, смеясь, сказала.

- Флори, если ты влюбился в меня, держи свои чувства при себе. Мы едем к Андросу, который ждёт меня, и я должна ему дать своё согласие прожить всю жизнь рядом с ним.

- Ты хоть любишь Андроса? - Засомневался Флоренцио. Магдалина радостно улыбнулась, но скоро тень грусти коснулась её красивой улыбки, - как бы ей хотелось, чтобы женихом Софии был именно Флоренцио. Вот настоящий рыцарь без страха и упрёка, такой же как и Ланселот, сражавшийся за свою любимую королеву Гвеневеру когда-то. Вот были времена!

Но молодым людям  - Флоренцио и Софии не удалось бежать. Отойдя шагов двадцать от стен монастыря, Флоренцио получил удар от того самого османа, который наблюдал за Софией. Бали-бей усмехнулся, ударив Флоренцио в правое ухо, из которого потекла кровь. Юноша почувствовал острую боль, и ещё не обретя навык в боях с мужчинами, отскочил к стене, и пятясь назад, подобно крабу, держась за ухо скорчился. Бели-бей засмеялся ещё раз: у него создалось ощущение, что Флоренцио вот вот зарыдает точно баба, которую он видимо должен был охранять. Самое интересное, что София не закричала. Она просто впала в ступор и не могла шелохнуться. На Софию напал другой осман, но он ничего ей не сделал и только, схватив, потащил в порт на их корабль. Флоренцио пытался закричать. Но получил удар рукояткой кинжала по голове от Бали-бея  и отрубился... настоятельница монастыря прибежала на шум.
Сёстры, которых она позвала взяли Флоренцио под свой контроль и должны были ухаживать за ним пока тот не поправится.
Флоренцио бредил. Он звал Софию. Настоятельница монастыря поняла, что девушку похитили османские пираты.
Женщина осенила себя крестом.


1562 год.
Когда Софию Виньер Баффло, девушку лет 15, доставили во дворец Топ Капы, София поняла что это не Рай. А просто красивая отделка дворца людей-иноверцев, к которым она попала в результате похищения пиратами. Девушка даже не стала плакать, поняв, что она попала в Османию, а гордо, как и положено дочери губернатора, приняла свою судьбу - видимо она станет наложницей Султана. Сулейман так Сулейман. Сафиё слышала что-то о похождениях этого человека, которого до сих пор волновали молодые девицы. Но Джефенде Калфа поспешила разубедить молодую иноверку.

- У Сулеймана гарем набран. Только сегодня туда доставили какую-то Хатун, твоего возраста, которую я окрестила Лейлой. Больше ничего не помню. У Сулеймана есть внук.

София слегка покраснела, но ничего не произнесла. Правда ее зеленые глазки зарделись любопытством: кто ж это такой?

- Юный шехзаде Мурад. - Улыбнулась Калфа. Нурбану Султан, мать шехзаде как раз занимается его гаремом, милости просим, а у нашего благодетеля Сулеймана, уже есть девушка. Такие покои не открывают дверей всем подряд.

Софию ужалили слова Калфы до глубины души - она не все подряд, она - дочь Губернатора Леонардо Баффло, и вполне достойна покоев Сулеймана. Когда Софии кто-то из стоявших рядом с ней девиц шепнул, что это была та самая русская Елена Хатун, Калфа просто из желания не обидеть Софию не говорит - София вспыхнула пунцовой краской до корней волос: как это так - предпочли не её?

Но София, остыв, с равнодушным видом посмотрела на Калфу, и не промолвила ни слова. Так, так так. Значит, так. Девушку, которая ей это говорила звали Ольгой, ей было чуть больше 37, и она попала в гарем к военачальнику, а девушку, рядом с Ольгой - - Аркадия, и она происходила родом из Греции. Аркадии было чуть больше 17. Она-то и составила пару Софии - их показали достопочтенной Султанше Света - Нурбану Султан, матери шехзаде Мурада.

... Софию осмотрели, и она вместе с Аркадией предстала в роскошных покоях Нурбану Султан, которая как будто их ждала, восседая на роскошнейшем диване, обвитом золотом и изумрудами, и София только ахнула. Воспитанная вначале в роскоши, затем в стенах монастыря, скромная и застенчивая девушка, но видно барышня по происхождению, оценила дорогую мебель Османской империи, но ничего не сказала, покрывшись пунцовой краской. Нурбану Султан поняла высокую оценку Софии ее дивана выпрямилась для порядку, вытянувшись, будто кошка, подставив свое лицо ласкающим его Солнечным лучам, но тоже ничего не сказав, оценочно посмотрела на дочь губернатора Леонардо. София Нурбану не понравилась с первого взгляда. Будущая свекровь на невестку смотрела скептически. Больше ей приглянулась нежная, но более бойкая Аркадия. Но Аркадию Нурбану Султан пока допрашивать не стала, занявшись Софией, которая неправильно поняла, что расположила к себе Нурбану.

- Ты откуда будешь? - Строго спросила Нурбану Султан Софию.

- Из Венеции. А точнее из стен монастыря... - Перед внутренним взором Нурбану Султан пробежала вся её прошлая жизнь в Венеции, и Нурбану чуть было не заплакала. Как же ей захотелось пройтись по старинным венецианским улочкам, по которым эта стерва ходила только недавно! Нурбану Султан, однако, не призналась Софии Веньер Баффло, что она тоже родом из Венеции, сыграв из себя Абхазскую княжну Багратиони, но не соврав что она из Абхазии.

- Я понимаю твоё высокое происхождение. - Сказала Нурбану. - Из дочери губернатора в рабыни всё равно что из дочерей дожа в рабыни, или всё равно что из       
и все равно как из сыновей дожа как мо.. .Григорий Грязной из Московии.... ничего, понравится мой сын ты сделаешь все чтобы остаться.... даже уничтожив меня. Аркадия, задержитесь, пожалуйста. София, Вы можете идти.

София надула губки. Ей не понравилось, что Аркадию оставили позже неё, и она ничего не слышала о происхождении Аркадии, её взглядах на жизнь, оставляя Аркадии явное преимущество в разговорах и торжество над собой в мелочах. По опыту жизни в Монастыре София понимала, что каждое слово важно, и плохая товарка тут же подхватит твоё и разнесёт его всем как своё собственное, каждое слово слышали уши монастыря, каждое слово долетало до сердца настоятельницы, а иногда даже и мысли...

...Молодая девушка в грустных мыслях брела по коридору Топ Капы в поисках Калфы, ещё даже не представляя того, что стены дворца таят опасность. Но опасности пока не было. В середине шикарно расписанного коридора девица встретила юного шехзаде Мурада, к которому тут же потянулась её душа пока достопочтенная Нурбану Султан беседовала с её соперницей за сердце Мурада - девицей Арикадией, дотошно уделяя внимание каждому её слову. Молодой человек очень понравился Софии, и не стал с ней играться, сказав, что он и есть шехзаде, которому она предназначена. Молодые люди пошли бродить по длинному коридору Топ Капы.

- Не пугайтесь, юная леди, я Вас не обижу. Здесь может пройти только мой военачальник Зульфикар. Насколько я знаю, мой отец шехзаде Селим сейчас занят какой-то девицей, недавно привезённой ему из Сербии, а Султан Сулейман, мой великий дед сейчас на заседании Дивана. Поэтому, или Зульфикар, или Соколлу Мехмед Паша Вас могут не беспокоить - это друзья отца. Тем более, что Соколлу Мехмед Паша сильно влюблён в мою тётю Эсму...

София удивлялась насколько в Османии широко сплетение возрастов и пересечение нескольких поколений. За один день ей назвали, дедушку. бабушку, отца, мать, дядю и тётю, она встретила того,  кому должно было принадлежать моё тело, что от такого количества информации у Софии закружилась голова. Она слегка пошатнулась. и шехзаде Мурад подхватил её даже как-то слишком изящно для такого тонкого и обаятельного юноши.


София покраснела, но красноту её щёк не дал заметить Мураду падающий на них солнечный свет, который дарил девушке тепло, и приятно прикасался к её щекам, как мать или возлюбленный, грел её тело и душу. София засмущалась.

- Когда меня похитили, - сказала она шехзаде Мураду распевно, - я даже не думала, что здесь так...

Неожиданно мимо новоиспечённых влюблённых прошёл отец шехзаде Мурада шехзаде Селим, одетый в ярко-зеленую одежду, изумрудный тюрбан красовался на его голове.

- Сын мой, - как-то небрежно и лениво спросил Мурада 38-летний мужчина с рыжеватой бородой и волосами, и изумрудными, под стать тюрбану, глазами, - а где твоя матушка, достопочтенная Нурбану Султан повелительница света? Мой отец и твой дедушка, Сулейман Кануни обрадовал нас тем, что скоро должна к нам приехать наша тётя Фатьма, что меня вовсе не радует, и я должен обсудить с нашей матушкой этот вопрос - чтобы ты не думал, что я ищу Нурбану Султан из-за капризов очередной моей девицы.

Шехзаде Мурад улыбнулся, и не нашёлся что сказать. Но София ответила за шехзаде:

- Ваша супруга нас допрашивала в изумрудном зале, там она сейчас разговаривает с девицей Аркадией, которая, вероятно, ей понравилась больше меня.

Шехзаде Селим оглядел Софию с ног до головы, и усмехнулся.

- Спасибо за ответ,дорогая. Если ты пришлась по нраву моему сыну, я одобряю выбор, вне зависимости от выбора достопочтенной Нурбану Султан, в конце концов у Нурбану сложные отношения с женщинами. Из каких ты мест, красавица, и будущая невестка?

София посмотрела на Селима, и зарделась пунцовой краской.
-Из Венеции. - Робко ответила дочь губернатора Леонардо Селиму.

- Вот и причина. - Ухмыльнулся шехзаде Селим.  - Моя супруга тоже из Венеции, и изводит всех венецианок, доставленных во дворец. Но я тебя пугать не буду, но берегись, если твоя Родина - Венеция, то значит тебе придется проявить характер в борьбе за шехзаде Мурада. В гаремных делах достопочтенная Нурбану Султан, госпожа Света предпочитает гречанок или славянок. Услуга за услугу.

- Благодарю, - ответила  София, покраснев что Нурбану Султан так и не сказала ей, кто она. Шехзаде Селим ушёл, а Мурад и София продолжили свой путь по коридору, который отливал золотом и рубинами.

Шехзаде Селим вошёл
Глава первая
Гибель Гюльфем
1559 год. После похорон Хюррем.
Братья выступили на рассвете друг против друга. Шехзаде Селим был страшно недоволен произошедшим. Войска сошлись часов в десять утра. Часть янычар-новобранцев выступили в поддержку Селима. Баязид, не выдержав подобной травмы, пошёл в бой сам. Он храбро сражался против войск брата, но был сильно ранен в левое плечо и унесён с поля боя
верным соратником Искандером. На поле боя пролилось много крови между двумя сторонами. Селим одержал первую победу над братом, который был унесён на носилках с поля боя. Шехзаде Селим вернулся домой. Его ждали его жена Нурбану и двенадцатилетний сын Мурад.
 
Мурад доблестно сражался на поле боя вместе с отцом, и даже сумел нанести Шехзаде Баязиду несколько ранений. Нурбану была очень довольна сыном, и горда им. Зато Селим мучался. Между тем шехзаде Баязид, окружённый слугами и любимыми женщинами возлежал на красивом ложе. Его лечили от ран лучшие врачи, но было неясно, поднимется он с постели или нет. С ним была его жена Хуриджихан Султан и его лучший друг Искандер.
 
- Благодарю тебя, Искандер. – Улыбнулся шехзаде. – Когда мне показалось, что земля уходит из под ног и я вот-вот окажусь на небесах, ты пришёл и спас мне жизнь.
 
- Мой меч всегда на службе у вас, шехзаде. – Улыбнулся Искандер. Хуриджихан была рада этому. Хуриджихан приходилась Баязету двоюродной сестрой. Они столько пережили вместе!
Войска стали снова собираться. Султан Сулейман был недоволен поведением братьев, но он уже ничего сделать не смог. Михримах Султан раскололась между двух огней. С одной стороны, она осталась после смерти Хюррем старшей из жён, с другой стороны Михримах чувствовала себя незащищённой, поскольку оба брата сцепились не на шутку.
 
- Брат не может идти войной на брата! – Возмущённо говорил Сулейман
Михримах.
- Баязет защищает свою жизнь. Селим тоже. Я не знаю, кого поддержать. Но я сделаю всё, чтобы сохранить жизнь Баязету. – Михримах гордо покинула покои. Таким образом Сулейман понял, что ему наследует Селим. Тем более, что шехзаде Мурад уже проявлял храбрость в бою, и, возможно, он достойный продолжатель отца. Сулейман молился Аллаху.
 
Он печалился, что всё в мире так жестоко. Почему он должен отдать одного сына в жертву другому? Почему по закону не полагается, чтобы братья жили в миру и согласии? Почему так всё происходит? Больше Хюррем, Сулейман любил сыновей и дочерей. Он постарел на двадцать лет, глядя на кровавую сечу, но остановить её не мог – не в его власти и
не в его законах.
 
По законам выживания кто-то погибнет, а кто-то выпадет из жизни. Навсегда. В схватке двух братьев да победит сильнейший. С такой молитвой Сулейман поднялся, и ушёл заниматься законами.
 
Но Сулейман уже тогда понимал, что в этой неравной борьбе победит Селим.



Держись, Селим!

Сердце Гюльфем бешено колотилось.

Теперь настанет твой черёд править миром, и только не позволяй Махидевран тебя обмануть. Великий Господь! Махидевран пряталась, когда она спала с Повелителем. Какой кошмар! Теперь Махидевран обвиняла её во всех бедах, которые она сама пережила. Махидевран мстила за сына. 

Это всё устроила Махидевран! Махидевран оболгала её, Гюльфем Хатун перед Повелителем за то, что Гюльфем Хатун помогала сейчас Селиму, чтобы тот вступил на трон. Но кто из сыновей Махидевран мог бы получить власть сейчас? Гюльфем Хатун понимала, что ей необходимо довести дело Хюррем до конца. В том, что Хюррем Султан, её лучшая подруга, была отравлена, Гюльфем Хатун знала с самого начала. И сейчас, когда вечерним часом Солнце клонилось к закату, Гюльфем понимала, что должна помочь Селиму вступить на престол. Баязида не было в живых. Он был погублен Сулейманом.

 

 Гюльфем Хатун не плакала. Она, если и просила денег у Повелителя, то только для того, чтобы достроить мечеть. Женщина не знала, что подумать, кто её мог оклеветать? Но Падишах остался непреклонен. После яркой близости, почти потрясающей ночи, что они провели вместе, Гюльфем Хатун стояла на пороге от смерти, и чувствовала её сильное дыхание и холод. Она, конечно, перегнула палку, прося у Повелителя после ночи с ним денег на мечеть. Она перегнула палку, приняв от какой-то наложницы, которая, как она узнала потом была повешена явно кем-то со стороны Хюррем, возмущённой таким действом, но мысли в бредовом излиянии завертелись   в голове Гюльфем. Она была предана Махидевран? Это Махидевран отдала приказ о её казни. За смерть Мустафы. Махидевран думала, что они с Хюррем сговорились погубить Мустафу. Они с Хюррем угробили Ибрагим-пашу, который помогал Мустафе стать Повелителем. О Господь Всемогущий! Сердце Гюльфем Хатун бешено заколотилось.

Она нужна Повелителю! Сердце Гюльфем заколотилось в страстной тревоге в последний раз. Но Гюльфем знала, что смерть уже ждёт её в другом мире. Эта старуха вот-вот   

Покои Сулеймана. Гюльфем Хатун и Сулейман отдыхали. Неожиданно кто-то попытался убить Султана ножом, Султан отмахнулся от убийцы, и ударил Гюльфем Хатун, подумав, что это сделала она сама... но в покоях кто-то явно прятался ещё.

- Стража! - Закричал разгневанный Сулейман, и замахнулся посохом на свою наложницу, которая задрожала всем телом, как человек, которому суждено быть убитой....

Стража вместе с хранителем покоев вбежала быстро и проворно, и хранитель покоев вонзил нож в сердце Гюльфем.

- Прости... - пролепетала та последние свои слова, и бездыханной упала у ног Султана, который с этих пор стал ещё более осмотрительным.


Алексею Валерьевичу Серебрякову

Стоял Солнечный день. Прекрасные облака красовались на небе, создавая необычный узор жизни. Шехзаде Селим и Аякс Паша, приехавший к нему в Конью тайно, бродили по роскошному саду, который вырастил сын Сулеймана. Аякс Паша  не знал с чего начать разговор.

- Селим, я чувствую себя Ибрагимом, который говорил о том же с Мехмедом. - Аякс Паша, взяв под руку  наследника престола, старался создать обстановку - как будто в саду ничего не происходило. Шехзаде Селим, который уже узнал о смерти своей покровительницы Гюльфем Хатун понял, что в Стамбул ему лучше пока не возвращаться.

- Ты думаешь, Паша, что меня ждёт тоже самое что и Мустафу за никях с Еленой? - Селим поднял брови.

- Только я тебе советую жениться на Чилек Хатун в обход устава отца, и дать согласие  Соколлу мехмед Паше на никях с твоей дочерью Эсмехан. - Аякс Паша выразительно посмотрел на рыжеволосого и зеленоглазого шехзаде Селима, и подумал, что тот пошёл явно в покойную уже Хюррем.

- Но как я могу дать согласие на подобный Никях? - Удивился Селим.

- Если я дам тебе совет, который дал Ибрагим Паша Мехмеду, мы погибнем оба. Также как и Ибрагим и Мехмед. Я советую тебе держаться Соколлу Мехмед Паши. Один он войсками сумеет разбить Ахмеда.

- Но что будет если я не дам согласие на никях дочери с этим военачальником? - Вопрошал Селим, пристально смотря на Аякса пашу, обдумывая каждый свой дальнейший шаг.

- Тебя ждёт тоже, что и Мехмеда, а меня - тоже, что Ибрагима Пашу  и нас ожидает одно и тоже - смерть. - Улыбнулся Аякс Паша. - На деле, отвергнув Елену шехзаде Мехмед сделал неверный шаг. Ибрагим Паша ошибся, когда воздвигал шехзаде Мехмеда на престол. Если бы шехзаде Мехмед заключил никях с Еленой, он бы не погиб.

Селим задумался, и решил на следующий день пригласить Ибрагим Пашу на скромное торжество - его обручение с Чилек Хатун, наложницей, которая была моложе его на 18 лет, но с которой Селим был счастлив в последнее время. На скромной церемонии присутствовали Нурбану Хатун и Эстер  Хатун -  две подружившиеся фаворитки Селима. В тот  же день был заключён никях дочери Селима Эсмехан с Великим Визирем Соколлу Мехмед Пашой, и обе пары отправились каждый в свою  опочивальню. Аякс паша пожалел, что не взял с собой свою возлюбленную Ширин Хатун.

Ему пришлось успокаивать Нурбану, которая понимала, чем сейчас занимается её возлюбленный Селим, и с кем. Чилек Хатун не нравилась ни Нурбану, ни Эстер, но обеим во время торжественного хельвета пришлось  развлекать Аякса пашу разговорами и сладостями, чтобы самой отвлечься. А в других покоях Эсмехан Султан целовала подол одежды своего супруга Соколлу Мехмеда Паши, который был рад заключить свою возлюбленную девушку в объятья. Муж и жена поцеловались, и легли в постель, где Эсмехан Султан потеряла девственность в объятьях своего возлюбленного.

Тихие стоны издавала и другая пара новоиспечённых супругов - Селим и Чилек, это явно не нравилось Эстер, которая всю жизнь отдала на заботу о Селиме.

- Если бы Селим не заключил этот никях, в обход мнения отца, он бы получил судьбу шехзаде Мустафы. - Грозно сдвинул брови Аякс Паша, сидящий на тафте, и вкушавший сладкий щербет. - Мне тоже не нравится охранять сон этих влюблённых, когда я мечтаю уединиться с моей возлюбленной хатун, но понимаете, Сулейман сломил своего сына шехзаде Мустафу, украв у него Елену, и с этих пор начались бедствия шехзаде Мустафы.

- То есть Султан Сулейман забрал Елену себе? - Не поняла Нурбану.

- Да. Это положило начало раздору отца и сына, и шехзаде Мустафа, вместе с охранявшим его Ибрагимом, оказались обвинены в заговоре против Султана, и казнены. - Продолжал, отпивая вкуснейший наваристый чай Аякс Паша.  - Лучше страдайте, пока Ваш дорогой муж наслаждается с другой женщиной, чем тот, сломив голову, пойдёт против отца, который уже погубил шехзаде Мустафу. Если бы Сулейман узнал бы о Чилек Хатун, он бы отнял её у сына. А это бы означало новые распри в Османской Империи... но Селим - это последнее что осталось у Сулеймана.

- Есть ещё Ахмед, которого прочат в правители. - Сказала Нурбану Султан чуть уставшим под влиянием ночи голосом. Ей очень хотелось спать, но женщина не могла спать, пока её супруг развлекался в объятьях другой.

- Пока пусть прочат. - Мудро сказал Аякс Паша. - Селим должен наслаждаться интимной жизнью, если что я его вывезу из Коньи под прикрытием.

- Если что? - В разговор вмешалась не менее сонная Эстер Хатун.

- Если Махидевран не прикажет Селима уничтожить. - Аякс  Паша сдвинул брови, и посмотрел в сторону Нурбану Хатун, которая, вздохнув, сказала:

- Это невыносимо! Так мучиться из-за козней Махидевран всю жизнь.

- Я тебя понимаю, Нурбану Хатун,  - сказал Аякс Паша, - но пока так обстоят дела. Если Селиму будет угрожать опасность, то во имя Хюррем и во имя Гюльфем Хатун, мы с Шерин, вывезем его из Коньи вместе с Вами. А вот Эсме лучше теперь держаться её грозного мужа, поскольку я не вижу иного способа защитить её от шехзаде Ахмеда.

- Да уж, - вздохнула Нурбану, и отошла к окну, чтобы посмотреть в тёмную ночь, которая, углубляясь, представляла собой уже скорей тёмную бездну, чем фиолетово-синюю красоту.  Нурбану открыла окно, чтобы подышать свежем воздухе, и не думать о возлюбленной мужа, которую она же - кто бы мог подумать - спасала от грозного Сулеймана. Это когда муж, старше невесты гораздо лучше молодого жениха. С другой стороны, Нурбану радовалась тому, что её дочка не стала невестой шехзаде Ахмеда, который по слухам, мало чем отличался от Мустафы по опыту в обольщении и бросании женщин, и который вряд ли задержится на престоле. Селим всё-таки был старше. Молодой Ахмед, хоть и был проворнее Селима, но всё-таки он был не к месту порывистым, грубым и даже нагловатым. Второй Баязид, только моложе.

"Интересно как там Эсмехан отвечает на поцелуи её супруга?", - подумала Нурбану, уже поняв, что её ситуация не так плоха, как кажется. Вернувшись на тафту, женщина подала Аяксу Паши гроздь засахаренного зелёного винограда, который тот принял от покорившейся обстоятельствам женщины с удовольствием, и сказала:

- Вы бесконечно правы, дорогой Аякс Паша. На данный момент Мехмед Паша гораздо лучшая партия для Эсмехан, чем этот кровопийца Ахмед. И Вы бесконечно правы на счёт того, что зря  Мустафа не взял в жёны эту крестьянку Елену. Теперь эта женщина пропала в объятьях Сулеймана... среди тысячи других.

Аякс Паша улыбнулся Нурбану, и откушал виноградин с грозди, подумав о Шерин, которая, словно поймав его мысли, чуть вздрогнула возлежа одна на своём ложе, растянувшись в блаженной улыбке.

Сулейман зашёл в покои к Елене Хатун, и женщина, повернувшись, поцеловала Султана в губы, принимая все дары прекрасной Османской ночи, пока была такая возможность.   


1562 год

Алексею Валерьевичу Серебрякову

1562 год

Провинция Конья.

Когда радостный, что его отпустили Аякс Паша покинул двор шехзаде    Селима, и направился к заждавшемуся его, и заподозрившего в нём второго Ибрагим Пашу, Сулейману, и только Соколлу Мехмед Паша отговаривал Сулеймана пойти по старой практике - то есть казнить его друга - под прецедентом - у Сулеймана уже итак не осталось верных ему Пашей, на что Сулейман, впечатлённый волшебной ночью с Хеленой Хатун, сдался - да ему и лень было, если честно признаться, разводить козни против Аякса Паши - видимо тоже возраст давал о себе знать. А раньше!! Но что-то в этот раз Сулейман вспомнил Ибрагим Пашу недоброй улыбкой: призраки не прощают. Да и скольких уже не было в живых! Хюррем!! Гюльфем Хатун!! Баязед!! Мустафа!! Джингхагир!! Ибрагим!! Искандер Челеби!! И всё это жизнь. Жизнь, которая превращает друзей в предателей. Тень Ибрагима сохраняла жизнь Аяксу Паше, который и не знал, о чём говорят Сулейман и Соколлу пока он трясётся в дорожной карете по размытым недавним дождём дорогам.

Свадьбы были сыграны, осталось ему навестить свою возлюбленную Шерин, которая и мечтала и не мечтала о встрече с ним сейчас.  И заодно обговорить с Сулейманом про будущее торжества по поводу дня Рождения шехзаде Мурада, сына Селима и Нурбану, который всё-таки был рад в день своего совершеннолетия вырваться к деду ещё хотя бы потому, что будет праздник. Лето было в самом разгаре, и Мурад ждал своего торжественного дня рождения. Однако жёны Селима Нурбану и Эстер были обеспокоены тем, что Махидевран во время их хорошего времяпрепровождения в Коньи явно замышляла что-то недоброе. На Мурада уже раз покушались во время праздника. И Нурбану не захотела повторить это сейчас. Но как же её отпрыск любил шумные праздники!

И всё-таки Нурбану было грустно, что Соколлу Мехмед Паша увёз её дочку к деду в Топ Капы. Они выехали чуть раньше, чем Аякс Паша, и Соколлу уже успел увидеться с Сулейманом, который хоть и бранился, но понял, что браниться не на что - никях был заключён, и Султан только злобно посмотрел на вернувшегося посредника - Аякса Пашу, но отпустил военачальника к его возлюбленной Шерин.

- Скажи спасибо своему дружку, что я тебя не лишил за никях его с моей внучкой головы. - Засмеялся Сулейман. - Вот Ибрагим за заговоры головы лишился. А тебя я так и быть пощажу, поскольку я ещё в трауре по Гюльфем Хатун. Живи пока есть у тебя такая возможность.

Аякс Паша поклонился Султану Сулейману,  и отправился встречать Шерин, которая ждала его у входа во дворец, чтобы с ней прогуляться. Сулейман опять уединился с Соколлу, но на этот раз чтобы обсудить с ним план военных действий будущей военной компании, которая задумывалась этим летом, и грозила перерасти на другие годы. Соколлу Мехмед Паша, лебезя перед Султаном, и как бы извиняясь за Эсмехан, предпочитал сейчас во всём соглашаться с ним. Хотя ему план новой венгерской компании явно не понравился - чем-то запахло от него не добрым. И Соколлу, который был чуть старше Сулеймана, вовсе не так беспечно   относился к Миклошу Зринскому, как Сулейман. Вояка Зринский был, конечно, Донкихотский, но Соколлу боялся, что Сулейман уже постарел - что уж тут таить, что его подобный Дон Кихот быстро свалит и погубит во всех его начинаниях. Соколлу тихо помолился, чтобы с Сулейманом было всё хорошо, и продолжил их разговор.