Продолжим наши игры Из ГБ и аспирантура

    Ещё при  первом  увольнении  я  понял,    что  гэбисты  в  курсе  этого:  скажем  скромно,  четверть  института  гудела,  а  они  не  знали?
    И тут  мне пришла  повестка  из  военкомата:  призывали  на  переподготовку  в  Томск,  на  месяц.  Почему  так  далеко?  А  там  было  ближайшее  училище  офицеров  для  РЛС  дальнего  обнаружения.  Видимо,  решили  делать  из  меня  капитана,  как  из  Сани  Карабцова.

     В  принципе,  я  был  не  против,  но  затаился:  пусть  в  институте  поищут.  Конечно,  военкомат  обратился  по  месту  работы.  Не  знаю, что  им  сказали,  но – военком  тоже  затих.
    Странно…,  обычно  вояки  настойчивы.  А  через  два-три  месяца  –  опять  повестка.  Пошёл  по ней,  и…   мне  поменяли  военно-учётную  специальность.

    Офицера  с  двумя  годами  боевой  службы  (шары  американцев  сбивали,  боевые  приказы  получали)  и  высшим  образованием  перевели  в  мотострелки.  Да я  по  здоровью  не  годен  в  окопники!
    Итак,  отсекли  от  радиолокации,  по  которой  у  меня  диссертация.  В  чём  тут  польза  государству?  Может  быть,  гэбисты  дали  команду…

    Моя переписка  с  Юрием  Кретовым  и  дюжиной  УКВ-радиолюбителей  по  дальним  связям,  возможно,  тоже  попала  под  контроль  гэбэ,  особенно  после  того,  как  мне  переслали подшивку  журнала  группы  DUBUS  из  ФРГ.
    Получатель  этого  журнала  через  Кретова  сообщил, что  далее  не  будет  снабжать  меня:  «нет  разрешения  КГБ».  Думаю,  врал  после  того,  как  я  сделал  для  Юрия   и  других  реферат-обзор  подшивки  (по-немецки  тогда  читал).

    Наконец,  прокол  «двоих  из  ларца»  показал,  что на  слежку  за  мной  тратятся  большие  деньги.  Так  почему  бы  не  перлюстрировать  почту?   Вот  я  и  решил  бандероль  на  Кузнецкий  доставить  кустарными  методами  конспирации.

    Дождался,  когда  жену  командируют в  Москву;  убедился, что  она  живёт  не  в гостинице,  а  у  Ю. В.  Белянчиковой.  Через  пять  дней  заклеил  рукопись  в  бумагу,  написал  сверху  «Не  вскрывать».  Приложил  записку:  «Лена,  сдай  в  приёмную  КГБ  на  Кузнецком  мосту».
    Ещё  одна  обёртка  сверху,  на  ней:  «Юлия  Владимировна,  это  для  Лены,  лично».  И ещё  слой  бумаги.

    Утром  с  обычным  билетом  на  электричку  взял  второй  –  до  «Спутника».  А  после  обеда  по  пути  на  репетиторство  с  билетом  туда  взял  и  обратный  «Рабочая – Артём».
    Отработал,  и,  возвращаясь  обычным  пёхом,  в  последний  миг  впрыгнул  в  закрывающиеся  двери  электрички.  На  почти  безлюдном  «Спутнике»  сменил  этот  поезд  на  артёмовский.
    Вот  такая  игра  «Штирлиц  против  Мюллера».  Пацанство  напомнило:  но  –  бережёного  бог  бережёт.

    В  Артёме  я  знал  малоприметное  почтовое  отделение,  где  и  отправил  бандероль  на  имя  Белянчиковой.  Жена,  конечно,  ничего  не  знала.
    «Кто  опасней  дурака?  –  Дурак  с  инициативой».  От  такого  отшатнутся  и  московские  гэбисты,  и  тем  более  местные.
   А  я,  ткнув  их  в  зеркало,  окончательно  сброшу  долги  перед  государством.  Большего  делать  не  хочу.  Оставалось  только  ждать  исхода  игры  с  тигром.
    Расчёт  был  на  то,  что  государство,  понимая,  что  тонет,  сбросит  за борт  такой  балласт,  как  Ильичёв,  пытаясь  отсрочить  печальный  итог.  Ему  это  уже  не  поможет,  а  мне  доставит  удовлетворение


Рецензии