Глава 3. О людской натуре и ведьмачьем интересе

Прошло больше полугода, прежде чем ведьмак смог вернуться к прежней работе убивая чудовищ. Слухи о покушении на короля Ахтияра разлетелись в считанные дни. Никто не желал заключать сделку с соучастником неудачного заговора, боясь привлечь лишний раз внимание охотников на ведьм.
Ратибор не пересекался с чародейкой боле. Если не считать реалистичные сны, наваливающиеся томной пургой в холодную ночь.
Девушка шептала ему, ласкала его лицо, плечи, изучала шрам, оставленный стражником, звонко смеялась, а ведьмак — ведьмак тонул в ней, захлёбываясь чувствами.
Она звала его, тянула за шею, вытягивала, но он будто прирастал к земле.
Ратибор не мог разобрать древнее наречие эльфов, срывающееся с уст Марлены.
— Будоварский лагер, милсдарь ведьмак, — пожилая трактирщица вернула ведьмака в суровую реальность, ставя перед ним две кружки, наполненные до краёв. — Отличное пиво из Будоварского ячменя.
Мужчина вложил в протянутую руку монету. Старушка нахмурилась и удалилась.
Ратибор огляделся. За соседним столом сидела пара пьяниц, выясняющих, кто заплатит за вишнёвую настойку, неподалёку, завалив лицо в похлёбку, посапывала уже молодая пьянчужка, а на скамье, схватившись за её длинный потасканный подол, игралась маленькая девочка.
Углы трактира были заполнены под завязку, оно и понятно: наступала осень, холодало, а в тесноте, после долгой дороги, подходил, как ни стать лучше, для согрева путника укромный уголок.
Ведьмак отхлебнул из кружки. Хороший лагер.
С обратной стороны двери кто-то навалился и ударил, содрогая хилые деревянные стены.
В трактир вошли два местных стражника, шлема на их голове отбрасывали тени, что чернило и так смуглые лица мужчин, плечи закрывали металлические наплечники, переходящие в лёгкий, как оценил ведьмак, нагрудник, рукава закатаны, обнажая выгоревшие татуировки, свободные надутые штаны топорщились из высоких сапог.
Они оценили местный контингент, приметили пьянчужку в похлёбке и, не взирая на все последствия, уверенным шагом направились к ней.
Маленькая девочка посмотрела на незнакомцев, дёрнула маму за подол — та не реагировала — и громко заревела.
Суровый бородатый стражник отвесил оплеуху ребёнку, скидывая на пол.
Ведьмак тихо наблюдал, попивая пенный лагер.
Мужчины схватили женщину за волосы и подняли над тарелкой. Она была без сознания: задохнулась в жидком супе.
Ребёнок закричал ещё громче.
Харкнув в лицо женщины, стражник отпустил волосы и кивнул на девочку. Второй же схватил вопиющего ребёнка.
— Твою мать! — прошептал Ратибор, вставая со скамьи. — Каждый раз одно и то же!
Стражники окружили девочку, не замечая приближающегося ведьмака. Один зажал рот и грубо обнял ребёнка, другой же достал нож и провёл по осунувшейся щеке малышки.
— И давно местная стража занимается совращением детей?
Бородач подкинул нож вверх, прокручивая в воздухе, повернулся к ведьмаку, ехидно оскалился.
— Ты ещё кто такой?! — взвыл он, вставая с корточек. — Приключений ищешь?!
Ратибор сурово смотрел на него, сложив руки на груди.
— Не ищу. В отличии от вас, господа.
После чего осадил стражника ударом меж глазом, тот повалился на пол. Нож остриём воткнулся в деревянный пол.
Второй, что был похудей, молниеносно повернул голову девочки в противоположные стороны, ломая позвонки. Детский плач, сменяющийся криком, стих.
— Ты этого хотел, да? — облизывая поредевшие зубы, спросил стражник. — Ты хотел смерти этой маленькой девочки!
Ратибор насторожился, приготовляясь выхватить стальной меч из-за спины. Люди привстали, ещё не до конца понимая, что произошло.
— Слушайте, смотрите! — закричал стражник, раскидывая руки в стороны. — Да это же ведьмак! Убийца чудовищ! Два меча за спиной, стальной и серебряный! Один для людей, другой для тварей лесных!
Люди зашептались, устраивая неразборчивый гомон.
— Милостивые государи и дамы, пьяницы и пьянчужки, сегодня, в этом чудесном месте, вы улицезрели, как ведьмак убил девочку! Маленькое беззащитное создание! Он — убийца!
Ратибор оглянулся на разъярённый люд, наморщил лоб, отказываясь верить в случившееся. Грязные тарелки и не дополненные глиняные кружки полетели к ногам ведьмака.
— Уходи, чудовище! Отброс! Исчезни! Стража! Стража! — кричала опьянённая толпа, выходя из-за столов, роняя скамьи.
Теперь стражник сложил руки на груди и довольно улыбнулся, посмотрев на Ратибора.
Ведьмак посмотрел на трактирщицу, что идентично стражнику сложила руки, та махнула подбородком на дверь.
Он послушался, вышел, распахивая дверь ногой.
Покинув трактир, Ратибор прислушался: люди вернулись к попойке, как ни в чём не бывало. Смерть маленькой девочки была лишь сиюминутным эпизодом их скитальческой жизни, моментом «выпустить пар», никого не интересовала жизнь ребёнка — пустой карман был дороже.
Не он был чудовищем, а они.

Ратибор закинул сумки на лошадь, подтянул оголовье, поправил накидку под седлом, чтоб скакуну не натирало, и отправился в путь.
Он волочился от корчмы к таверне и обратно, принимая настрой местного люда, их характер и способность разносить новости.
Ягодицы его онемели и стёрлись, как и ладони о грубые поводья. Лошадь ссохлась, но верно несла путника: кой не в мыло гонит.

Ратибор стоял в маленьком деревянном домике, стены косили, а крыша поката. Но тепло, что сохранялось внутри, в сравнение ни шло ни с какими источниками Дикого Берега.
Ведьмак повалился на набитый соломой тюфяк. Последние дни пришлось тащить сумки на собственной спине: лошадь не выдержала. Ратибор был рад любой кровати.
Мужчина шёл, куда глаза глядят, берясь за любую мелкую работу, где пригодилась бы рука ведьмака. Кикимора, водница, горные тролли и големы, упыри и плакальщицы — он брал гроши за огромный труд. Сейчас он желал отдохнуть.
Сняв мечи и аккуратно положив рядом, стянув сапоги и кожаную куртку, Ратибор растянулся на полу и уснул.

Единственный, кто решился приютить ведьмака был лесной ворожей, чудной старик в длинном тканевом плаще, обшитом хвостами мелких лесных зверьков. Голова его практически облысела, тёмные пигментные пятна заменяли волосы.
Солнце давно взошло, когда ворожей отворил дверь домика, в котором спал Ратибор. Ведьмак поднялся, вытаскивая меч из ножен. Старик еле заметно улыбнулся, покачал головой и вошёл.
— Не торопись с выводами, ведьмак. Не всё чёрное белое. Иль ты определяешь человека по одежде? — ворожей упёр руки в бока, оглядел ночлежку.
— Спасибо вам, вот, — ведьмак, не желая отвечать на вопросы, протянул несколько монет старику. — Мне пора.
Ратибор обулся, закинул мечи за спину, подтянул ремешки на груди, поклонился ворожею и вышел из домика.
— Подождите, милсдарь, — монотонно проговорил старик. — Вы, я вижу, ведьмак, сударь.
Убийца на чудовищ обернулся, приготовившись к гневным восклицаниям.
— У меня будет для вас работа, уважаемый.
Он молчал.
— Я, ворожей, человек не злопамятный. Если что и случается в жизни людей, на то есть свои объяснения. Я не верю слухам, покуда сам не увижу происходящее. Я знаю о вас, ведьмак, о вас и короле Ахтияра, о маленькой девочке в трактире и болотном чёрте, — при упоминании последнего он подмигнул Ратибору. — Я способен видеть прошлое, видеть причины поступков. И вам я могу помочь, уважаемый.
— Мой карман пуст, желудок сводит и печёт. Работа за прошлое? Нет, не стоит моего времени.
Ведьмак поправил сумки на спине продолжил путь.
Ворожей тихо засмеялся.
— Тогда что есть твои сны, ведьмак? — крикнул старик, останавливая сказанным мужчину. — Я видел их! Видел ту белокурую девушку, эльфийку, что звала тебя. Я знаю, чего она хочет, что она требует от тебя, ведьмак! Она ищет тебя!
Сердце ускорилось, бешено заколотило. Ратибор развернулся и направился к ворожею.
— Любовь, — заявил старик, покачивая головой.
— Интерес, — опровергая истину, ответил ведьмак.

Они стояли на заросшем высокой травой поляне посреди глухого леса. Ворожей вырисовывал круг магическим посохом, заострённым сверху и украшенным дикими высушенными ягодами, а может вовсе то были фекалии белок, Ратибор не знал. Он внимательно наблюдал за действиями колдуна.
— Готово, — закончив прорисовку фигуры, ворожей встал в центр круга, схватил посох двумя руками и направил к небу. — Иди сюда, ведьмак. Начинаем!
Ратибор, чувствуя неладное, с неохотой направился к старику.
— Что мне нужно делать?
Ратибор осмотрелся вокруг. Ворожей не отвечал, глаза его закатились, оставив лишь жёлто-серые белки. Ведьмак вытащил серебряный меч, сдерживая рык. Не любил он работу, на коей не знал, что от него требуют.
Посох выпал из рук ворожея, но он, простерев руки к затягивающемуся небу, продолжал монотонную утробную речь.
Поднялся ветер, сверкнула молния, разразился гром. Кроны старых деревьев клонились к земле, закружилась жёлтая листва.
Ведьмак согнул ноги, занёс меч, обернулся, всматриваясь в лесную гущу. Он увидел их.
Медленно, запрокинув головы на грудь, они волочились со стороны болот. Утопы. Кожа их была слизка и походила на жабью, усеянную бородавчатыми выступами, белые глаза круглы и налиты, казалось, лопнут, на голове небольшой волосяной ирокез, переходящий в светло-серый плавник. Своими перепончатыми лапками она рассекали воздух, устремляясь к кругу.
Чудовища тучной толпой повали на ведьмака, будто не замечая ворожея. Ратибор, прокручивая меч, рассекал брюха созданий Хаоса, выпускал магические знаки из рук, создавал щиты и отводящие ловушки. Он повалил порядка дюжины утопов, то ворожей не прекращал обряд.
Соединив ладони перед грудью, старик воспарил над землёй, на что ведьмак отвлёкся и сломился под навалившемся чудовищем.
Утопа разорвала волна, поднимая вверх.
Ратибор увидел то, чего так ждал ворожей.
Болотник походил на утопа, но был выше и крупней, его морду усеивали мелкие смердящие дырочки, при любой возможности выплёскивающие яд, кожа покрыта чешуёй, а пальцы заканчивались когтями.
Ведьмак, не дожидаясь атаки, пошёл на чудовище.
Струя жёлтого яда метнулась к Ратибору. Болотник, быстро жестикулируя, направился на мужчину. Проскочив меж ног чудовища, разрезая промежность и вспарывая обвисший живот, ведьмак развернулся и всадил меч в голову создания, проворачивая клинок. Череп хрустнул, болотник застонал и пал.
Ратибор открыл бутылёк с алой жидкостью, выпил, вернулся в круг, сел, скрестив ноги, и погрузился в литургический сон.

Прошло не меньше двух часов, когда он открыл глаза. Ворожей копошился в расчленённом трупе болотника, чудовища, что приходит лишь по рычаниям утопов, мелких падальщиков. Старик не брезговал замарать руки в тёмно-зелёной крови чудовища, ему нравилось перебирать гладкие извилины маленького мозга, разрывать связки и сухожилия. Всё требовалось для дальнейших обрядов.
Ворожей вытер окровавленные руки о плащ, кивнул ведьмаку, мужчина кивнул в ответ.

Хата ворожея была завешана вениками из яропахнущих трав и побегов диких лесных кустарников, на печи, приятно потрескивающей искрами огня, сушились ягоды, грибы, маленькие тушки животных.
Старик протянул чашку Ратибору.
— Выпей и сон наполнит твой разум, ведьмак, кой хочешь знать, в чём дело.
Жидкость походила на мутную воду, приятно жгла язык, тёплым потоком опускаясь в желудок.
Ведьмак, не в силах совладать с навалившейся усталостью, замертво упал.
Перед глазами двоилось лицо ворожея, что-то подсовывающего едкопахучего под нос. Ведьмак отмахнулся, привставая на полу, голова кружилась.
— Что за дрянь? — невнятно выговорил он, потирая затылок.
— О, это эссенция из тролля, убивает напрочь, но ты, как вижу, крепкий малый, — ворожей сел на скамью, достал курительную трубку, затянулся, выпуская густые кольца дыма. — Я видел твой сон, ведьмак, видел чародейку.
Ратибор, совладав с головокружением, поднявшись по стене, подошёл к ворожею.
— Я выполнил свою работу.
— Я видел, — медленно кивая и втягивая травы, ответил старик. — Ты помог ворожею, ведьмак, теперь я помогу и тебе.
Ратибор двинул скамью с противоположной стороны хаты к ворожею, сел напротив. Старик ухмыльнулся, рассеивая дым руками.
— Интерес значится… Ну слушай, — глубоко затянувшись, он продолжил, между слов выдувая облачка. — Как я сказал, она желает встречи, в срочном порядке. Девушка рассержена, её руки ноют. Ты делал что-нибудь? А, неважно! Сейчас она в полном порядке, не считая упомянутого. Она боится говорить на людском, боится, что заметят.
Ведьмак нахмурил брови.
— Где она сейчас?
— Смутно помню, но что-то упоминалось про Дикий Берег, северная часть материка. То ли пещера, то ли овраг.
— Это всё?
Ворожей ссутулился, потёр лоб.
— Что она хочет от меня?
— Она устала скрываться, прятаться. Она истощенна морально и физически. Её ищут, идут по следам. Девушка не знает, куда деться. Её сила на исходе.
Ведьмак, метнув скамью обратно к стене, схватил сумки, закрепил мечи и вылетел из хаты, устремившись к Дикому Берегу.
Ворожей ухмыльнулся, вновь глубоко затянулся трубкой и закашлял.
— Любовь, — произнёс он, откидываясь на стену хаты.