Кукла

          И, все таки, я раскрыл это дело! Именно последнее, десятое, самоубийство  мужчины, накануне его свадьбы, на которую были приглашены, все «сливки» местной элиты, дали толчок, к новому расследованию  и всех предыдущих!  Опытные, мастистые «сыскари» и следователи уже два года бились  головой о пухлые папки  дел о девяти самоубийствах  видных и влиятельных лиц города. Это были самоубийства, выполненные как под копирку. Самоубийцы были мужчинами разного возраста, но хорошо обеспеченные и, как выяснилось, все они были знакомы между собой.


         Еще одной общей,  характерной чертой было то, что  все они совершали самоубийства,  в одном и том же  частном пансионате - гостинице,  в день своего рождения, в номерах «люкс». У  всех -была одна и та же причина смерти – асфиксия, удушение поясом от банного белого халата, который они сами затягивали на своей шее, лежа в постели. Рядом с телом, неуклонно, лежала кукла в ромашковом платье, с оторванной головой и пеной от бритья  в зоне гениталий…  Это было все! Экспертиза не находила никаких следов присутствия другого человека в момент смерти, хотя понятно, что куклы с собой, абсолютно одинаковые, они не могли брать на смертное ложе! За два года – девять трупов! Дважды уже сменили начальника полиции и руководителя «убойного», следователя прокуратуры  Следственного Комитета по «особо важным»…  «а, воз и ныне там!» - зацепится было не за что! Рассматривалась масса версий, и политика, и профессиональная деятельность, и личная жизнь…


         Именно, вещдоки и помогли мне натолкнутся на «ниточку», которая и привела к разгадке! И ею стали куклы. Нет, не современные «барби», а советские куклы с нейлоновыми волосами, и закрывающимися глазами в ромашковых платьях, с оторванными головами. Эти куклы, как бы возвращали всех в советское время, то есть минимум тридцать пять, сорок лет назад.


         Я поднял в архивах все дела, в которых пропали, были убиты или изнасилованы дети с куклами, или сами  девочки, похожие на кукол. Месяц в архивах показался мне годом. Я задыхался от архивной пыли и заработал себе гастрит, от еды в сухомятку, но наконец,  мне попалось интересное, опять же нераскрытое дело.


           Одна тысяча девятьсот  восемьдесят девятый  год.  Две девочки, сестры-двойняшки, отдыхали в пионерском лагере в последнюю смену  августа. Было им по десять лет. Именно в день своего рождения, после поздравления в отряде, девочки решили в парковой зоне, недалеко от территории пионерского лагеря сделать тайник, написали письмо самим себе, чтобы вернуться сюда, когда им будет двадцать лет. Положили в коробочку нехитрые безделушки на память об этом дне, для себя – будущих!


           Внезапно сверкнула молния, раздались удары грома, хлынул холодный ливень и в лагере погас свет. Девочки оказались в полной темноте! Они потеряли всякую ориентацию! Холод, гроза и страх, разогнали их в разные стороны. Каждая из них, побежала куда глаза глядят. Одна из сестер вышла к трассе, а другая натолкнулась на заброшенный шалаш туристов, спряталась там от дождя и проспала до утра.


           Утром девочек уже искали и милиция с собаками, и воспитатели, и местные жители. Девочку, что спряталась в шалаше нашли, а вторая пропала бесследно!  В описании портрета и одежды, пропавшей девочки, было установлено, что она была рыжеволосая, кудрявая с синими, как васильки глазами и платье в ромашках. Такими же были и куклы-вещдоки, в делах о самоубийцах.


           Тело второй девочки было найдено через неделю, в одной из комнат пансионата в пяти километрах от пионерского лагеря. Пансионат уже закрыл сезон отдыха и охранялся сторожем, которого нашли в сторожке,   «угоревшего» от непомерного употребления самогона, примерно во время гибели второй девочки. Невозможно было ничего узнать, кто был в комнате, сколько человек, все поверхности на которых могли остаться следы пальцев и вагина девочки, были залиты пеной их огнетушителей, пустые баллоны которых валялись тут же у кровати. Девочка была задушена поясом от банного халата, видимо забытым предыдущими отдыхающими… Следственные мероприятия результатов не дали.


         И вот… эти сценарии самоубийств. Всё сопоставив,  и выстроив схему совпадений и отличий в этих десяти делах, я понял, что то, первое дело, послужило  источником, всех последующих. Но, кто и почему? Из девяти самоубийц, только два мужчины по возрасту могли бы стать  участниками надругательства над ребенком. Одному, в данный момент его смерти исполнилось семьдесят лет, второму - шестьдесят пять, а остальным семерым, было до пятидесяти или пятьдесят с «хвостиком»! Явно, они не могли быть участниками преступления в то время.


        Второе, почему это случилось,  спустя, такой большой промежуток времени? Что произошло такое, что это дело о гибели  Гали Ведерниковой, опять «аукнулось»? Вторую сестру, Вику Ведерникову, после гибели Гали, родители увезли, куда-то на Север и больше о ней не было никаких сведений.


       Судя по объему  и количеству дел, которое мне поручили расследовать,   в шею меня никто не гнал, но сроки,  все же, установили. Слишком  видные люди, наложили на себя руки. Дали мне в помощники  еще двух оперов и на этом – все! Ребята, хоть были и молодые, но хваткие. Моя голова, опыт и их безудержная энергия и желание, спаялись в один четкий механизм.  Размышляя над материалами дела, лейтенант Володя Кравец, предложил найти сестру Гали Ведерниковой. Хотя она была маленькой, но может, что-то помнит о сестре, детская память, как магнитофонная лента – ничего не пропускает.


         Викторию Алексеевну Сыромятину (Ведерникову) Володя нашел в Сыктывкаре. Это была красивая, сорокалетняя женщина, по профессии она была врачом-психиатром. Работала в частной клинике. Замужем она была всего год и после развода вела уединенный образ жизни.


             Когда Володя вернулся из командировки,  отчитался о проведенной беседе с Викторией Ведерниковой, он высказал свое мнение, что Виктория вела себя несколько странно в разговоре. Часто уводила прямые ответы на вопросы в сторону. И тогда, глубоко все продумав и собрав дополнительную информацию о ней, я решил самому наведаться к сестре погибшей Гали Ведерниковой. Какая-то тайна  манила меня туда, на Север! Я подсознательно чувствовал, что разгадка всех историй была там!


           И вот  я ожидал Викторию Алексеевну в ее уютной квартире, пока она готовила кофе. Красивая мебель,  посуда. Стена над пианино, была вся увешана семейными фотографиями Виктории…, отец с мамой – свадебные, отец с новорожденными девочками и женой у роддома, Галя и Вика  - первоклассницы, последнее фото – сёстры в том пионерском лагере , на  их последнем дне рождении.


           И тут мои глаза выхватили из всего разнообразия вещей куклу! Ту самую куклу, как и  наши вещдоки, только целую!  Значит,  мое чутье не подвело! Сестра! Она мстила тем мужчинам! Но, как она о них узнала, как разыскала через столько лет, когда столько профессиналов сыска не нашли никого?!


         Виктория Алексеевна принесла кофе, бутерброды, домашнее печенье, которое одуряющее вкусно, расточало аромат ванили, меда и жареных орехов.


       Хозяйка была одета в строгое платье, закрытое, как у институток. Лицо было красивым, очень, но бледным с легкой синевой под глазами и, слегка выдающимися скулами, тонкие кисти рук, с длинными музыкальными пальцами.


        Я был в предвкушении раскрытия дел! Но, Виктория Алексеевна, так мило улыбнулась, предложила перекусить хорошо, потому что разговор у нас будет долгим. Я был голоден и, извинившись за свой хороший аппетит, без зазрения совести воздал хвалу хозяйке, за умение готовить,  почти всеми пустыми тарелками!  Она лишь пила какой-то овощной, зеленоватого цвета, коктейль. Увидев, что я насытился, она заговорила:


          - Если бы, Сергей Сергеевич, не приехали на этой неделе, я бы сама пригласила вас приехать. Ваш сотрудник задавал мне много вопросов. Я поняла, что дело моей сестры снова рассматривается. Но, знаете,  парень был слишком молод, чтобы понять  жизненную суть происходящего! Поэтому, расспросила, кто ведет дело и о вас, и поняла – мне нужны вы! Я понимаю, что запись моего признания, будет учтена судом, но в моем деле нужны будут официальные признания, оформленные  по всем правилам делопроизводства и моими подписями. И вы, наверняка, запаслись подобными документами.


            Итак…  После смерти Гали, нас долго допрашивали, переспрашивали, вызывали на опознания… Вы сами знаете как ведется следствие. Моя мама потеряла рассудок. Отец боялся выпускать меня на улицу и даже в школу отводил и встречал из школы. Маму забрали в психлечебницу. Пришлось отцу,  похоронив нашу Галочку, уехать на Север. Гибель сестры повесили на сторожа, которому было семьдесят семь лет и,  он был алкоголиком, без семьи и детей. Отец был убит горем и еще тем, что за смерть его девочки, некому ответить! В Сыктывкаре у отца жил армейский товарищ,  и он помог нам в первое время. Потом спустя  девять лет отец погиб в шахте. Я уже училась на втором курсе медицинского института. Я выбрала профессию психиатра, чтобы в летние месяцы подрабатывать в лечебном учреждении мамы. Она меня уже и не узнавала. Хотя мы с Галей не близнецы и совершенно не похожи друг на друга, она видела во мне Галю. Мама умерла на моих руках, когда я уже работала врачом в ее лечебном учреждении.


          Когда я осталась одна, спустя почти тридцать лет, я поехала в город нашего детства, нашла наш с Галей «клад». На месте пионерского лагеря, были построены элитные дома-дачи, а из пансионата, где погибла Галя, была выстроена шикарная гостиница-пансионат у самого озера, для тех, у кого в карманах, щедро «шелестела капуста».


          Я  спустилась к озеру и присела на красивую скамью, над которой свисали пышные ветви ивы.   Причалила моторная лодка. В ней были двое мужчин. Они громко ссорились. Один из них кричал, что другой сволочь законченная и свой бизнес он ему все равно отдаст, иначе, он  заложит и его и его дружков, как они в восемьдесят девятом, девчушку, в  девятером,  изорвали на ленты своими  мужскими достоинствами, а он еще и поясом дитя, уже мертвое, задавил и,  чтобы скрыть все, пеной огнетушителя залил.


         Второй ему шипел, что он до вечера не доживет! И никакого бизнеса ему не видать как своих ушей и ушел! Второй мужчина остался в лодке. Снимал мотор и сматывал снасти.  Я поняла, что судьба решила помочь мне найти убийц моей сестры и  разрушителей моей семьи.


         Еще в институте я познакомилась с одним аспирантом, который, потом, на некоторое время стал моим мужем. Мне нужна была его фамилия и техника владения  регрессивным гипнозом. Он писал кандидатскую на эту тему и, он действительно и на практике был просто гений! Я овладела этой методикой регрессивного гипноза в совершенстве.


       Я подошла к мужчине в лодке. Несколько фраз и,  он послушно пошел за мной! Как у каждого психиатра, диктофон, это как часть тела. Он мне рассказал все, что случилось с моей сестрой, назвал все имена, фамилии, места работы, адреса. Когда он очнулся от гипноза, то он не помнил ни меня, ни нашего разговора!


        «Месть  - блюдо, которое подают холодным!» Я долго составляла план мести. Я  находила каждого из насильников, правда некоторые из них умерли, уехали за границу, но у них были дети и внуки. Я собирала о всех сведения и поняла, что все живые «змеи» и их «змееныши» собирались одно кубло – «мыли» руки друг другу, отмывали  деньги, воровали из казны города и страны.


       Составила график и потихоньку, поджидая их в парке этой гостиницы, где они все всегда отмечали дружно новый год своей жизни, я давала им установку сделать то, что я им внушила.  На ресепшене их ожидала коробка с куклой и банным поясом. Остальное, зомбированный именинник делал сам – отрывал голову и обливал пенкой для бритья место гениталий куклы. Душил он тоже сам себя! Под воздействием гипноза он не мог не выполнить установку на удушение. Вот потому не было свидетелей и посторонних отпечатков пальцев. Администратор, принимавший у меня коробку с куклой, никогда без специальной раскодировки не вспомнил бы человека, оставившего подарок.


          Вы спросите, откуда у меня столько  одинаковых, советских кукол?  Это последняя мамина зарплата на фабрике игрушек в моем родном городе. Тогда они получали не деньги, а продукцию. Вот и привезли мы в Сыктывкар пятнадцать штук кукол  «Наташенька» по  двенадцать  рублей за штуку. Мама работала в швейном цехе и шила им платья. Там же купила и нам с Галей такую  же ткань, пошила такие же платья нам в пионерский лагерь…


         Я не страшусь наказания. У меня последняя. четвертая стадия онкологии головного мозга. Через пару недель начнется мой ад и я перестану быть человеком! Поэтому я решила вам все рассказать, все задокументировать, пока я при ясной памяти и в здравом уме! Хочу, что бы все узнали, что за каждый проступок, каждый должен отвечать не только по Закону, но и перед людьми и Богом! Я прошу вас, хотя понимаю -  тайна следствия, и неразглашение имен этих нелюдей, зависит не только от вас! Но, примите раскаяние преступницы, мстительницы…, пусть обо всем этом узнает какой-нибудь честный журналист…


          Я летел домой и не мог отвязаться от мыслей, и информации, которую получил.  На второй по приезду день, я узнал, что Виктория Алексеевна Сыромятина погибла, бросившись  с железнодорожного моста.


         Все десять дел, объединенных в одно производство, были расследованы, закрыты и сданы в архив. Но «ушлые» журналисты, по нашим данным,  «успели» взять интервью у организатора девяти убийств Виктории Алексеевны Сыромятиной до ее гибели ( я не мог не выполнить обещание данное ей перед ее смертью). Все имена и подробности убийства Гали Ведерниковой крупным шрифтов пестрели в газетах и в новостном интернете…