Так и первого апреля шутить было нельзя

                БАБУШКА РУКОЮ МАХАЛА ПРОЩАЛЬНО

      10 ноября 1970 года. Раннее утро. Меня провожают в армию: мама, младший брат Рома, друзья.  Мы вышли из подъезда дома № 37. Я поднял голову, чтобы посмотреть на окна и балкон  нашей квартиры на пятом этаже. Там стояла моя бабушка и прощально махала рукой.  Я старался запомнить её образ, чтобы вспоминать два года в армии. Но оказалось, что  прощание было навсегда.
      Бабушка на балконе – это последняя  картинка о ней в моей памяти. Тогда и  подумать не мог, что её не станет через год – 4 ноября 1971 года.  В то время я был далеко от родного города в Прибалтике, в ракетной части. На похороны по поводу кончины бабушек не отпускали.
     Бабушка на балконе машет рукой мне, среднему внуку, провожает на службу. Наверное, так она провожала  на войну своих троих сыновей – первым ушел старший, начальник райвоенкомата Аургазинского  района БАССР, потом подросли еще младшие, один из которых ушел на фронт в 1942-м, а младший в 1943-м. Не вернулись они, хотя бабушка их ждала со своей единственной дочерью, нашей будущей мамой Раей.

                НЕ ЛЮБЛЮ Я ПЕРВОЕ АПРЕЛЯ

      Однажды утром 1 апреля в 1950-е годы  в наш  небольшой домик в 3-м поселке постучала  соседка Темир-бика  (в переводе означает железная женщина), которую мы, дети почему-то переиначили для простоты произношения  Микр-бика.
     Бабушка открыла дверь и услышала:
     - Там на автовокзале  военный стоит,- начала  вошедшая соседка.-  Сказал, что мать и сестру ищет в Салавате.
     Бабушка встрепенулась. В её сине-серых глазах появились огоньки. В  сухоньком теле откуда-то появилась энергия.  А как иначе? Ведь из трех сыновей хоть один должен был вернуться с войны. Она верила, что кому-то удалось выжить, даже, если был в плену и мытарил на чужбине, или на худой конец, в наших лагерях: отмотал срок и теперь возвращается, пусть даже раненный, калека, но живой.
Бабушка произнесла с надеждой:
     - Я на вокзал, может, кто-то из из моих сыновей вернулся, -произнесла бабушка и  засобиралась: накинула платок, надела сапоги, потому что до вокзала надо было идти  по весенней слякоти. И обращаясь к нам, внукам, которым было 5-6 лет, сказала:
    - Дай  Бог, вернуться к вам с вашим   родным дядей.
     Из окна нашего домика мы увидели, что бабушка не пошла, а побежала  по нашей поселковой дороге, размокшей от воды и снега, и скрылась из вида. Остались дома мы и чувствовали, что в дом может прийти большая радость. Неужели бабушка дождалась? Значит, не все погибли. Да,  со времени войны прошло почти 15 лет. Бывают же  чудеса: возвращаются  домой  те, кто считался пропавшим без вести.
     Наш домик  находился от вокзала на расстоянии 600-700 метров. Мы ждали бабушку, представляли, что вот сейчас придет она с сыном в шинели с погонами. Мы, рожденные после войны, встречали фронтовиков, которые еще носили военную одежду, поэтому думали, что и наш дядя предстанет перед нами в таком образе.
     …Бабушка вернулась не скоро.
      - Военного там нет, я людей спрашивала,- усталым голосом произнесла она. -  Они сказали, что никого в шинели не видели. Бабушка села на табурет и устало смотрела на нас, внуков. На глазах её были слезы. Потом она приобняла нас, и затихла.
    - Вы у меня есть,- сказала она, - вас тоже трое. Дай Бог, чтобы на вашу долю не было большой войны.
      Вскоре  опять стук в дверь. Это снова пришла к нам соседка Микр-бика.
    - Ну, сходила на вокзал? - спросила вошедшая.
    - Там никого нет, - ответила бабушка.
 - И быть не могло,-  со смехом сказала соседка.- Сегодня же 1 апреля. Я пошутила.
    - Разве так шутят…? Уходи, уходи,- крикнула бабушка, голос которой вдруг,  стал несмотря на маленький рост и худобу,  громким и сильным.
    - Видеть тебя не могу,- добавила бабушка.
    Соседка исчезла в дверях.
     - Разве так можно, нельзя же  так,- уже полушепотом  проговорила бабушка. Наверное, чтобы не напугать нас, маленьких. 
    Даже после  первоапрельской шутки соседки  бабушка не перестала ждать сыновей.
     - Ну, хоть один же должен быт остаться живым,- эти слова мы не раз слышали от неё.- Где же справедливость?!- вопрошала она...
     Она не теряла надежды более четверти века. Но  сыновей бабушка не дождалась. В нас, трех внуках, видела своих сыновей и это давало ей силы жить. Её строгость и доброта не дали нам сбиться с пути. На всю жизнь я запомнил её слова:
"Не единожды себе не позволь плохое. Поступок стремится к повторению".

     Прошло полвека как нет бабушки. С тех пор прошло 50 дней розыгрыша людей -
1-е апреля. Я ни разу, ни при каких обстоятельствах не пытался подшутить над кем-то. А умение у меня есть - в школе был с братом в команде КВН, писал юморные истории. Но я не мог  позволить шутить над людьми в этот день, потому что перед глазами образ бабушки, пришедшей с вокзала,слезы на её лице. Эта картина не позволяет мне любить 1-е апреля.
     Грань между допустимым и недопустимым очень  тонкая, нельзя ради смеха переступить порог и сделать людям больно.

                УХОДЯТ ВНУКИ РОДИНУ ЗАЩИЩАТЬ

    Наступило время, когда  бабушка стала провожать с нашей мамой нас, внуков, в армию Расставаясь в 1968 году  со старшим Валерой, бабушка  повторяла и повторяла и  не раз:
    - Хорошо, что нет войны. Есть надежда дождаться.
    Через три года старший брат вернулся из войск связи в звании старший сержант.  В 1971 году он скоропостижно женился на однокласснице.
    Вторым на службу ушел я  осенью 1970 года. Попал в учебку ракетных войск стратегического назначения (РВСН) в Псковскую область,стал сержатом и меня направили служить в Прибалтику, под Ригу, в ракетный дивизион шахтного варианта.
     На исходе первого года службы пришло мне письмо, что 4 ноября бабушки не стало. Ей было 76 лет. Я очень переживал её кончину. На похороны бабушек в армии было не принто отпускать.
    Выходит, бабушка и меня не дождалась, как своих сыновей...
    Третий внук, Рома,   той осенью 1971 года, также, как и я, был призван начать службу в РВСН на территории Белоруссии. После учебки в боевой части он решил связать свою судьбу с военной службой и поступил в академию имени Дзержинкогов  Москве. После успешного окончания офицером служил на Байконуре, потом поступил вновь в ту же академию. Далее служил в Москве.
    Об этом бабушка уже не узнала.
    ...В моей памяти бабушка продолжает махать мне рукой, провожая не просто в армию, а в большую жизнь, которая началась  со службы Родине. Она в моем сердце не только потому, что была доброй к нам, внукам, но и мудрой женщиной, смелой и решительной, внешне в ней ничего не было героического. С ней считались, к ней приходили за советом, заступничеством.