794. Хуторская чертовщина. Ночные похождения

            Не зря этот курган присмотрел для себя Шоба, здесь с какой стороны не посмотри на него с высоты любой горы, а он весь виден как на ладони.
        Вот к осени курган опять  покрылся зелёной травой, так и уйдёт в зиму под снег, чтоб по весне снова заиграть зелёной насыщенной краской.
        И только к середине лета зелёный цвет заметно тускнел, выгорая под жарким южным солнцем приобретая слегка бирюзовый цвет от растущей здесь отдельными кустами альпийской полыни.
          Так уж природой повелось или была иная причина, но курган не зарастал иным бурьяном от самого своего основания.
          То, что курган имел искусственное происхождение, сомневаться не стоит, уж довольно отчётливо он походил в зимнее время на половинку жемчужины, специально обронённой в этом месте и со временем погрузившуюся на половину в мягкий заболоченный грунт. 
           Да и сама курганная земля оказалась не столь грубой, её как будто специально вспушили, просеивая сквозь пальцы, что указывало на то, что здесь явное захоронение более позднего периода проживания кочующих племён по здешним степным просторам.
            Место ими было выбрано приметное, с южной стороны вдавшаяся узкая полоска земли подобно стрелке указывало направление в сторону кургана.
             Да и у самого кургана довольно интересная история, кому здесь только не приходилось побывать.
        Использовался он как природный загон  для скота степными пастухами, находили здесь временный приют всякого рода беглецы, устраивал себе пристанище и всякий  лихой люд, а сколько  прошло через это место угнанного скота горцами, то ни какой фантазии не хватит, чтоб всё это количество только себе представить.
         Но не будем углубляться в подробности прошедших времён, а вернёмся к тому времени, когда Шоба начал свой обход кургана, начиная с юга – западной стороны.
          Идя узкой тропою, протоптанной здесь животными близь лежащих хуторов по другую сторону балки, Шоба совершал движение по большой окружности, то и дело, поглядывая на курган, который, как ему казалось, медленно проворачивался обратному ходу солнца и луны.
           Дойдя до северной точки окружности, в точности отчерченным гигантским циркулем самой матушки природы, отвоевав тем самым у горы солидный кусок земли, откуда Шоба имел возможность наблюдать сам  курган, строго в южном направлении.
         Здесь  он сделал временную остановку, чтоб в ночной тиши выяснить, всё ли здесь тихо и спокойно, и нет ли кого другого, кто мог наблюдать его передвижения, находясь в любой точке горы, данной природной котловины. 
            Острое чутьё подсказывало Шобе, что если кто – то  и есть здесь посторонний, то ему не ведомо  его передвижение, скрытое тенью окружающих зарослей.
             Осень, а тем более последняя декада октября, когда для здешнего комарья полное раздолье, которых водиться огромные рои среди растущих камышовых зарослей.
             В этих зарослях особо не высидеть, если только вдруг нужда не припрёт, то есть большая вероятность быть заживо съеденным этими зудящими, пищащими мелкими тварями, имеющих вампирский аппетит и наглость сходу впиваться в тело.
           Стоило Шобе остановиться, как вокруг него стало собираться комариное племя, желавшее утолить свою кровавую жажду.
           Облепляя его со всех сторон, что ту хуторскую скотину,  пришлось Шобе слегка передёрнувшись встрепетнуться, словно его внезапно пробрал собачий холод, тут же отмахнуться от самых наглых особей летающих у самой рожи и продолжить свой путь далее. 
          Продолжая идти по кругу, Шоба вышел к окончанию выступающего в балку мыса и оказался с восточной стороны от кургана.
            Ещё раз оглядевшись по всем направлениям и прислушиваясь к каждому шороху, а они раздавались  отовсюду, и в особенности по тропинке то и дело попадались ему бегавшие здесь ежи,   которые активизировались с наступлением бабьего лета. 
            С ежами не успевшими покинуть тропинку, Шоба поступал на своё усмотрение, через одних просто переступал, других подевал ногой, да так, что те отскакивали мячом далеко в сторону.
         
                Шоба кружил вокруг кургана, как тот ворон в ожидании трапезного момента.
           Это странное чувство волновало его желания  скорее оказаться на кургане у тайного местечка, где хранились его сокровища, нажитые не совсем честным трудом, от того они ему и были дороги, что пришлось и не раз воспользоваться откровенным и наглым обманом.
           От одной только мысли, что он сейчас окажется там и даже воспользуется моментом увидеть свои зарытые богатства, по всему телу пробегала приятная дрожь с высыпанием пупырышек по всему телу.
                Уже имелось предчувствие трепетного разглядывая и перебирания, когда он потрогает каждую золотую вещицу по отдельности, слёзно припоминая её унизительное приобретение для своей драгоценной коллекции.
           С каждым шагом приближаясь к кургану, у Шобы   взволновано колотилось всё внутри, какая – то непонятная сила и страстное желание его начинало торопить, подталкивать в спину, но он не поддавался этой возникшей слабости, стараясь сдерживать в себе возникшие эмоции.
         Торопливость в таких делах, что внезапно возникшая паника, заставляет делать неверные выводы, от чего может случиться не поправимая ошибка, а Шобе этого ох как не хотелось, любая промашка могла обернуться большой потерей, которую он едва ли переживёт.
            Не для этого он столько лет прозябал в этом захолустном местечке, чтоб при таких богатствах вести нищенское сосуществование.
        Его манили совершено другие края, где много веселья, шума и беззаботной суеты и только ошибки молодости загнали его в эти края, чтоб временно затаится и пересидеть, а когда всё поутихнет и о нём навсегда позабудут, то он вновь вернётся в свою головокружительную стихию.
           А вернётся он туда не голью перекатной с пустыми руками, а солидным господином.
       Имеющим в своём громоздком кошельке крупную  наличность, отягощённую гигантскими суммами  в золотых червонцах.
               А для этого ему понадобиться всего на всего провернуть одну хитрую аферу, чтоб одурачить этих простаков, как  Тазя с Песей.
           В Моздок Шоба не собирался пробираться тайными тропами, да и не было у него там ни какого верного друга, который может сулить ему золото по первой его же просьбе.
        Червонцы он возьмёт у себя и использует их как хитрую приманку, за дарма получить себе в зачёт душу хуторского хлопца, с чего выручит у Змеярина дополнительно энную сумму.
            Червонцы, полученные хлопчиков пойдут на выкуп невесты и окажутся в общей копилке старого жмота Даниленко.
           А где он прячет свою копилку, выследить не заставит много труда.
     А вот дальше, начинается самый интересный поворот всей этой задуманной интриги.
        За свою внесённую долю, Шоба возьмёт дополнительный процент, как небольшой презент своему товарищу из Моздока за одолженное им золото во временное пользование.
           Червонцы, полученные в станице, также разойдутся с явным прибытком в пользу Шобы, без его активного содействия у Песи с Тазей и этого не было бы.
          Копилку старика Даниленко также придётся делить не по совести, а по личному вкладу каждого.
           Не будь у Шобы дальних прицелов на будущее, так он бы с удовольствием оставил этих олухов вообще без единого червонца, но в его планы входило самая главная хитрость.

          Полученное от сделки золотишко этот наивный глупец Песя и неудачник мечтатель Тазя обязательно понесут, чтоб пополнить свои тайники.
           Останется только проследить и в последующем тайно выкрасть их накопления, после чего отчалить в ближайший восточный город Кизляр, а там видно будет, куда и в какую сторону ему предстоит  направить свои стопы, чтоб ощутить прелесть богатой жизни.
         Всё казалось настолько просто, как протянуть свои руки назад и интенсивно почесать свои ягодицы,  с удовольствием снимая вдруг внезапно возникший зуд, как предчувствие к удачной сделке.
         Эта возможность  была на подобие того, как во время напряжённой игры вдруг вытащить из колоды четырёх тузов, сделать быстрый проход шашкой в дамки, объявить королю мат и помахать ручкой одураченным Песе с Тазей стремительно удаляясь в красивую жизнь.
          Подойдя к подножью кургана, не особо большого, но по более того, что был за речкой у верхней мельницы, Шоба не стал сходу подходить к своему тайнику сокровищ, а сделал тройной ритуальный обход.
       Успокоив взыгравшее волнительное чувство, Шоба приподнял голову, посмотрел на вершину кургана и стал подниматься на довольно крутой подъём насыпи.
            Поднявшись на самый верх, нет, не для того чтоб оказаться у своего тайника, а чтоб с курганной высоты ещё раз внимательно осмотреть всё вокруг, внимательность и бдительность ни когда не будут лишними, от этого  глаза не ослепнут, а уши не оглохнут.
          Прятать, да чего угодно, имеющее хоть какую - то приличную  ценность, да ещё  на самой вершине кургана, Шоба, да и не только он, считали большой глупостью наивных дураков. 
         Уж так повелось издавна, и в этом заключался весь курьёз подобной ситуации, что не понятно по какой причине появляется желание влезть на самый верх, разницы в этом особой нет, будь – то зверь, птица или человек.
           А уж дальше проявляется интерес оставить следы своего посещения и ни кто не может дать гарантии, что захочется поковыряться в том месте, где окажется самая мягкая земля.
           А она окажется там, где в недавнее время уже кто – то успел покопаться.
            Крутизна и неудобство прохода, вот основное местечко  тайных кладов, непримечательность во всех отношениях не вызывающего ни какого внимания и подозрения, всё в единой целостности, с какого боку не посмотреть.

             Убедившись, что по близости нет не единой человеческой души, способной на всякую подлость, имеющей коварный умысел и страстное желание к обогащению, не брезгующей к насилию в любой форме, Шоба петляя по склону, спустился к месту своего тайника.
            Магическая сила спрятанного здесь золота так и притягивала его  к себе, заставив вначале упасть на колени, а потом рухнуть плашмя с раскрытыми навзничь руками, со странным желанием обхватить весь курган и вот так лежать здесь не шевелясь, наслаждаясь приятными минутами.
            Сколько вот так пролежал Шоба, а он возможно и дальше бы так лежал на своём тайнике, если б в его отрезвленной ночной прохладе голове не зародилась мысль.
        Мысль обычного стяжательства и жадности, Шоба стал рассуждать:
      «Ну хорошо, раскопаю клад, достану золотые червонцы.
        Сколько их взять?
        Сто?
        Вроде не велика сумма.
        Двести?
        Вполне сойдёт.
       Для хуторского хлопца это заоблачное богатство.
    В иные времена и за тысячу червонцев с неохотой подписывались кровью.
    А теперь народец обмельчал, да и желающих заключить подобный договор, имеется в большом количестве.
    Но с другой стороны носить при себе такую сумму рискованное занятие.
    Не меньше трёх дней высиживать в камышах дорогое удовольствие для собственного здоровья, а иначе Песя с Тазей могут заподозрить его в неладном подвохе.
      Если уж и брать червонцы, то  лучшим выходом  будет взять их  в последний день, так надёжней  и спокойней окажется самому.
      А чтоб как – то скоротать время, отправляясь – ка я к другому кургану, да гляну, всё ли там на месте».
          Шоба приподнялся на колени, встал в полный рост, отряхнулся, поправил сидор за плечами, где имелись съестные припасы на дальнюю дорогу, а к ним бутылка водки, и по спирали спустился вниз.
        Далее взяв курс в южном направлении, добрёл до речки и здесь по довольно просторной дорожке продолжил свой путь вниз по течению.
         До второго кургана, мощного и огромного, с вершины которого хорошо просматривались хутора и степь с обеих сторон балки, к тому же этот курган был природного происхождения, хотя имел в своих недрах много тайного, скажем, как зарытый здесь второй клад Шобы.
            Ходьбы до него от первого кургана чуть более полуверсты, расстояние не столь далёкое, но в темноте зарослей тростникового камыша, свисающего над головой, особо не разгонишься.
           Вокруг этого кургана чувствовался простор и ширь, где как морскими волнами поигрывал свободный шаловливый ветер, пригибая тростниковые махалки, от чего прокатывался дружный шелест, усыхающих листьев пятиметровых растений.
          Обходить, да ещё трижды этот курган Шоба не стал, довольно длинным окажется этот путь, проще сразу подняться на верх и там какое – то время переждать.
          Да и особо не уследишь за тем, что происходит вокруг самого кургана, большие размеры не позволяют этого сделать, да и сама вершина имеет множество неровностей с небольшими растущими кустами по мимо самой травы, где легко спрятаться и притаиться.
        По этой надуманной причине Шоба решил воздержаться от проверки своего тайника, а найти себе укромное местечко и понаблюдать за происходящим вокруг.
              А вскоре наступил рассвет, солнце поднялось над горизонтом и пригрело своими тёплыми лучами, оповестив округу приходом тёплого бабьего лета.
            Шоба залёг под кустом шиповника в низинке с таким расчётом, что солнце его будет согревать весь предстоящий день.
            Не заметно для себя Шоба задремал, заснув спокойным детским сном, что  чертовски было ему приятно в этот тёплый осенний день последней декады октября.

02 – 04 сентябрь 2021г.