Глава 1. О доверии и королях

Глава 1.

Ведьмака звали Ратибор, он перешагнул равнину, граничившую меж северным и западным портами дикого города Ахтияр. Местные жители с опаской поглядывали на ведьмака, не ожидая какой жест доброй воли он выкинет в этот раз.
Мужчина не обращал внимания на прищуренные глаза и оскаленные в гневной улыбке лица, Ратибор медленно пробирался меж узких прилавков, заваленных протухшими кишками и смердящими окороками, ютившиеся над ними мухи жадно потирали лапками.
Поправив сползающий с плеча мешок, мужчина протиснулся к доске объявлений, вокруг которой столпилось немало местных. Очи их ярко блестели, ведь сумма, коя была указана в объявлении, заставляла выпучить глаза.
Завидев ведьмака, люди расступились, в толпе прошлась волна шёпота.
Ратибор сорвал листовку с деревянной доски, поднёс к лицу. Люди вытянули шеи, посматривая на убийцу чудовищ. Какое решение он примет?

«Именем указа короля Ахтияра, кой скоро ищет помощи в очищении этого святого города, Бедивир II требует незамедлительно явиться в его владения по истечению лунного затмения. Платой выставляю свою родную дочь Богомиру. Просьба требует скорейшего выполнения!»

Ведьмак поджал губу, наморщил лоб: толком ничего не было сказано, лишь награда, немалая награда. Выходит, что-то важное.
Сложив листовку, Ратибор убрал её за пазуху. Жители заохали, вскидывая руки вверх. Неужели отважился?

Мужчина потянулся, расположившись на стоге влажного сена. Корова замычала, шатнув головой, и осадила густую лепёху на землю. Ведьмак отвернулся.
Жаркое утреннее солнце уже накалило воздух, сделав его спёртым и сухим.
Отряхнувшись, Ратибор вышел из сеней, где заночевал прошедшую ночь. Лунное затмение прошло, а значит пора выдвигаться к королю.
Путь до дворца занял не более часа неспешной ходьбы. Осмотрев обувь, он пожалел о проведённой ночи среди сухой травы, и шагнул в высокие каменные двери, что открыли четыре солдата, облачённые в металлические доспехи.
Ковёр стелился от самых дверей и до самого трона короля, извиваясь в коридорах и огибая мраморные скамьи.
Его встретил пожилой мужчина, указал вперёд, и он прошествовал за ним.
— Его Высочество Бедивир II знал, что вы явитесь, — дворецкий сложил руки за спиной и оглянулся на ведьмака. — Правда не ожидал, что так скоро. Вы его, достопочтимый господин ведьмак, знатно порадуете. Вам известно, что требует король?
— Знаю лишь цену приказа, — процедил Ратибор, оглядываясь на стражу, расположившуюся вдоль стен коридора.
Дворецкий помотал головой, послышалось подобие смешка.
— Спешу Вас огорчить, ведьмак, но любимая доченька короля скончалась пару месяцев назад от горячей лихорадки.
Ратибор продолжал оглядываться по сторонам, медленно идя за дворецким. Окна покрывали тканевые полотна с изображением четырёхглавой жабы, восседавшей на возвышенности из листьев старого багульника. Символ рода Бедивира II. Спустившись по лестнице, они завернули за угол, за которым стояло четыре стражника возле двери.
— Прошу, — дворецкий поклонился ведьмаку и распахнул двери. Каменные стены содрогнулись от хлопка дверей, закрывшихся после того, как Ратибор вошёл в покои короля.
Бедивир II стоял лицом к окну, сложив руки на груди, желваки его нервно ходили.
— Ваше Высочество, ведьмак Ратибор, — он поклонился, вытянув руку вперёд, и встал на одно колено.
Король повернул голову, продолжая стоять спиной к убийце чудовищ, недовольно покосился.
— Что тебе нужно, ведьмак?
Ратибор стоял в поклонной позе.
— Я пришёл по Вашей просьбе.
Король развернулся, медленно двигаясь к ведьмаку. Его лицо изрезали розовые шрамы, результат прошедших походов, глаза отливали белизной, он практически ослеп, а брови сползались в цельную густую линию над носом. Тело его покрывала металлическая кольчуга, под которой находилась плотная льняная рубаха, бёдра закрывали металлические вставки, крепившиеся к тугому поясу, на ногах тяжёлые кожаные сапоги, закрывавшие голени.
Ведьмак поднял голову, сверху надавила грубая пятерня, заставляя вернуться в прежнее положение.
— Ведьмак, не испытывай моё терпение. Я знаю — ты силён, но не стоишь и всей моей армии. Встань!
Ратибор выполнил приказ короля. Встал, поправил мечи, что лежали на спине, и принял стойку смирно.
Бедивир осмотрел его недоверчивым взглядом, остановился на перетягивающем грудь ремне, помотал головой, скривив гримасу пренебрежения, и прошёлся к столу, стоявшему перед окном, уселся за высокий деревянный стул.
— Дела мои плохи, ведьмак, — сказал король, закрывая глаза ладонью. — Я уже не тот, что шестнадцать лет назад. Мои колени сгибаются сами по себе, глаза закрывает мутная пелена. Мне кажется, ведьмак, я медленно схожу с ума.
— Позвольте, — Ратибор на свой страх и риск двинулся к королю, не ожидаясь разрешения, и остановился напротив стола.
Бедивир тяжело дышал, склоняя голову над собственной грудью.
— В городе пару недель назад появилась чародейка, — король приподнял веки, глянул на ведьмака. — Ходят слухи, что владеет нечеловеческой магией. Запрещённой. Я отсылал несколько раз своих людей к ней, просил о помощи для себя, но она ни в какую не хочет. Требует баснословную плату. Четверть государственной казны! Да я лучше повешусь!
Медальон на шее Ратибора завибрировал, покалывая грудь.
— Ваше Высочество, позвольте задать вопрос, — ведьмак склонился над столом, заглядывая под опустившуюся голову короля. — Вы имели дело с чародеями раньше?
— Война требует больших затрат, физических, человеческих, требует повиновения и безоговорочного выполнения приказов, но не всегда идёт так, как ты хочешь, ведьмак.
Бедивир откинулся на спинку стула, закатил белые глаза.
— Я обращался с просьбой к чародеям, когда понял, что победа не на моей стороне. Мой народ проигрывал, моя армия гнила. Эти люди — не я их воспитал! Они чудовищны! Грабёж, насилие, убийства! Эти речи тянулись за моим родом несколько столетий, пока я не попросил чародеев. Возможно, ведьмак, ты застал чародея Динара, могущественный колдун, что очистил мой род от скверного имени! Но он, дьявольское создание, попросил то, что люблю и ценю больше всех в жизни своей взамен на помощь. Мою невесту, будущую жену, королеву Ахтияра.
Ратибор молчал, он начинал подозревать чем закончился союз.
— Я согласился. Динар выполнил мою просьбу, — продолжил король. — Моя армия опустошала соседние земли, налегало тучной волной на ближние территории, принося славу и величие моему имени! Я радовался, как малое дитя, очередной победе, отрубленной голове противника! До того момента, пока не явился чародей за наградой. Я думал он забыл, не стал лишать любви всей жизни, но он помнил. Обговорив все детали, мы договорились встретиться в лесу. Я устроил засаду. Точнее мои люди. Они схватили чародея, а затем сожгли на центральной площади Ахтияра, приковав двумеритовыми цепями к столбу.
— Вы были в момент сожжения чародея на площади? — ведьмак прижал вибрирующий медальон к груди.
Бедивир еле заметно покачал головой.
— Я лично поджёг масло под ногами Динара.
Ратибор кивнул.
— Чародеи не так просты, как кажутся на первый взгляд, Ваше Величество. Их Ложа центральна и объединяет все группы магических советов. Убийство чародея в тот же миг разлетелось по всему континенту. Чародейка просто-напросто отказывается Вам помогать. А если и согласиться, обманет, заняв Ваше место во главе государства.
Бедивир потёр лицо ладонями.
— И что же ты мне предлагаешь, ведьмак? Мучительно умирать? Я уже лишился последнего наследника моего рода, любимой дочери. Я не позволю какой-то чародейке прервать свой род! Я заставлю её! — король встал, облокачиваясь о край стола, посмотрел на Ратибора. — Я заставлю тебя, ведьмак! Приведи её ко мне, заставь выполнить свои магические обряды! Иначе ты закончишь свою жизнь, как чародей!

Солнце клонилось к горизонту, птицы запевали вечернюю трель, тучи сгущались над городом. Ведьмак неспеша шагал по вонючим грязным улицам, широко расправив плечи: местный люд спрятался в домах, зная о чём король попросил Ратибора, они не знали, чего ожидать от чародейки.
Ведьмак, наконец, подошёл к перекосившемуся двухэтажному дому, каркас здания поддерживали деревянные балки.
Ратибор постучался и дверь распахнула юная девушка, облачённая в тёмную накидку. Голову её покрывал капюшон. Ведьмак насторожился: медальон вибрировал.
— Мне нужна чародейка, — сказал он, заглядывая внутрь здания. — Мне нужна помощь.
Девушка склонила голову перед гостем, прижала сухие, что было странным, ладони к груди, а затем кинулась на ведьмака, оголяя острые зубцы.
Ратибор молниеносно среагировал и выпустил оглушающую волну воздуха из ладони, оглушая бруксу. Чудовище скинуло плащ, оголяя обтянутый кожей скелет без каких-либо признаков принадлежности к полу, и, оправившись от удара, вновь прыгнула на Ратибора, затягивая в дом.
Ведьмак выдернул серебряный меч из-за спины, брукса продолжала висеть на груди его, и скинул чудовище. Замахнулся, полоснул по животу создания и отпрыгнул назад: брукса распахнула рот, оглушая сверхзвуковой волной. Ратибор зажал уши. Чудовище, воспользовавшись моментом, вновь прыгнуло на ведьмака, но уже не на грудь, а на серебряный меч, что мужчина выставил вперёд.
Брукса задрожала, а затем сползла на пол, тихо скуля. Ведьмак вытер меч о накидку, в которой совсем недавно стояла девушка, и убрал за спину. Людей Марлена убивала не чародейка, а брукса. Она была лишь связным, скрывающимся под чарами колдуньи.
Ведьмак двинулся вверх по ступеням, что вели на второй этаж покосившегося здания. Прогнившие половицы скрипели. Медальон был спокоен.
В небольшой комнате, раскинувшись на кровати с балдахином, лежала обнажённая девушка. Её грудь тихо вздымалась, соски были возбуждены, глаза нервно ходили под закрытыми веками. Литургический сон.
Ратибор подошёл к столику, стоявшему рядом с кроватью, взял бокал, налил бардовой воды из кувшина, сел на край кровати и опрокинул жидкость в себя.
Обернувшись к чародейке, он приметил её недурную красоту, хоть и не мешало бы завуалировать слегка заострённые уши.
Девушка распахнула глаза, вытянула руку вперёд, направляя ладонь, искрившую тусклым сиянием, на ведьмака.
— Как ты сюда попал, чудовище?! Ты — чародей?
Ратибор встал с кровати, аккуратно удалился к лестнице.
— Не молчи! — чародейка вскочила с кровати, надвигаясь на ведьмака. — Как ты прошёл бруксу?!
— Я — ведьмак.
— Ведь…
Чародейка не успела договорить, как мужчина навалился сверху. Струйка магии выплеснулась из ладони девушки, улетая в потолок. Прижав её руки, ведьмак надавил телом сверху, вжимая девушку в пол.
— Прекрати! — завопила она, сжимая ладони, пестревшие искрами, в кулаки. — Ih’elle! Trul, ave ih’elle!
Здание содрогнулось, яркая вспышка ослепила ведьмака. Ратибора оттолкнули в сторону, что-то стянуло кисти рук.
Он лежал в лесу, напротив массивного дерева, склонившего облысевшие сухие ветви, на которых растянулись три бледнолицых девушки, на спинах их были маленькие полупрозрачные крылышки, а тело закрывала бело-розовая вуаль. Выше, раскинув руки на сучьях, сидел старик, голову его покрывал меховой капюшон, а тело плотная коричневая накидка, светлые рукава которой были широки и скрывали кисти рук.
Казалось, из самого нутра дерева, выполз точно такой же белолицый юноша, вокруг головы его тянулась шипастая ветвь, создавая корону. Шею украшал белый воротничок, сменявшийся расшитыми золотыми нитями кафтаном. Юноша указал на ведьмака.
— Alle, tor sell’ehe! — прокричал старик, опираясь щекой на сжатую ладонь в кулак.
Ратибор дёрнулся, но толстые корни, тянувшиеся от дерева, намертво сжали конечности ведьмака. На спине ощущалась лёгкость — мечей не было.
Чародейка, к которой он пришёл по приказу короля, ни откуда не возьмись перешагнула мужчину и направилась к дереву. Её белоснежные локоны закрывали оголённую спину. Она не была обнажённой, как тогда, в Ахтияре: с плечей спускалась тонкая серебристая блуза, открывавшая полностью спину. Блуза, перетянутая на поясе тонким шнурком, переходила в тёмно-коричневые штаны, заканчивающиеся высокими шнуровыми сапогами.
Чародейка поклонилась перед деревом, юноша вытянулся из крон и сполз по стволу вниз. Ведьмак заметил, что у того отсутствовала нижняя часть тела.
Девушки, растянувшиеся на ветвях, подняли головы.
— Elle, none var’ha! — прокричал старик, поднимая руку вверх. — None! None!
Юноша покосился на ведьмака и медленно пополз вверх по стволу дерева.
— Dedru! Vaty’hello?! — вскрикнула чародейка, указывая на ведьмака. — Dedru!
 Старик помотал головой, зевнул.
— Перестань, Марлена! Я не вижу опасности, что мог бы принести в твою жизнь этот ведьмак, — девушки зашептались между собой. — Уходи! Не морочь мне голову, внучка, покинь это место! Зачем ты тревожишь свою родню?! Сгинь! Иль хочешь, чтоб я сделал это собственноручно?!
Чародейка помотала головой и отступила назад. Корни дерева медленно сползали с конечностей Ратибора.
Марлена, коя являлась чародейкой, вскинула руку и направила на ведьмака. Мужчина закрыл глаза: яркое сияние, что пестрило из кисти девушки, ослепляло.
— None var’ha! — вновь вскрикнул старик, направляя крепкую ладонь на чародейку. — Если посмеешь, тебе несдобровать.
Девушка закатила глаза и опустила руку. Губы её шевельнулись, затем последовал громкий хлопок и яркий свет. Они вновь оказались в доме.
Ратибор встряхнул головой, нещадно гудевшей, встал с пола. Чародейка сидела на маленьком кресле, оно стояло в тёмном углу, что не сразу заметил ведьмак. Девушка рассматривала ногти, высокомерно задрав подбородок.
— Зачем ты пришёл, ведьмак? — спросила она, увидев поднявшегося с пола Ратибора. — Явно не смерти моей ты желаешь.
Мужчина закинул руку за спину, вытянул серебряный меч, затем стальной, бросил на прикроватную тумбу, подошёл к чародейке схватил за подбородок.
Ратибор знал, что Марлена не будет сопротивляться: чародейки не брезговали спать с ведьмаками, тем более, когда появлялся такой шанс.
— Ты права, смерти не желаю, но взять тебя, с удовольствием.
Чародейка потянулась к губам Ратибора, расстегнула его кожаную куртку, стянула все ремешки, служащие креплениями для разного рода бутыльков, дёрнула шнурок на поясе, опуская грубые жестяные штаны вниз.
Ведьмак скользнул шершавой ладонью по шее девушки, опустился на грудь, сжал, развязал шнуровку на блузке.
Посадив девушку на бёдра, Ратибор прижался холодными губами к возбуждённым соскам Марлены, положил на кровать, навис сверху. Мужчина никак не мог расправиться со штанами чародейки, поэтому она, взмахнув рукой, провела ладонью по бёдрам, и ткань растворилась.
Взяв возбуждённый член в руки, ведьмак надавил на вульву Марлены, проникая внутрь. Девушка толкнула бёдрами, описывая круг.
Уперевшись руками в кровать, Ратибор грубо двинул тазом вперёд, чародейка вскрикнула, улыбнулась, закусывая нижнюю губу, и потянула ведьмака на себя, надавив на шею двумя кистями.
Пространство медленно растворялось, погружая окружающие предметы в туманную серую гущу. Балдахин взлетел вверх, кровать не ощущалось под телом.
Ведьмак настороженно оглянулся по сторонам. Дым густел. Посмотрев на Марлену, он увидел выгнутое тело с откинутой головой назад — чародейка достигала пика удовольствия.
Ратибор закинул ноги девушки на свои высохшие плечи и ускорился, прижимаясь телом к телу чародейки. Было видно, как она косилась с откинутой головой, скалила зубы, стонала, завывала.
Вскинув ладонь рядом с лицом ведьмака, чародейка что-то невнятно прокричала, что походило на древноэльфийский. Туман начал рассеиваться, мебель возвращалась на свои места, балдахин аккуратно навис над кроватью.
Ведьмак продолжал двигаться, когда Марлена засопротивлялась и одарила Ратибора пощёчиной.
Мужчину отбросила жгучая волна воздуха к стене, скидывая с чародейки.
— Довольно, — потягиваясь на кровати, сказала Марлена. — Не забывай, ведьмак, с кем имеешь дело, и кто решает, когда всё закончится.
Мужчина потёр затылок, он был влажен. Посмотрел на ладонь — рассёк голову. Сжав губы в тонкую линию, Ратибор поднялся и взглянул на девушку, томно нежащеюся в нежных тканях.
Его член до сих пор находился в эрегированном состоянии, что приметила Марлена, решившая посмотреть на состояние ведьмака, отлетевшего в стену. Она поднялась на локтях, одеяло зажала меж ног.
— Хорошо выглядишь, — кокетливо улыбаясь произнесла Марлена, оценивая сухое, изрезанное шрамами тело ведьмака. — Который год ты живёшь в этом мире?
Мужчина также стоял.
— Достаточно, чтобы понять, что чародейки бестактны.
Марлена изобразила на лице гримасу разочарования, опустив уголки губ вниз.
— Ты груб, ведьмак. И в жизни, и в постели, — она откинула одеяло вбок, что лежало между бёдер, раздвигая ноги. — Поэтому позволю закончить начатое.
Ратибор прирос к полу: он понятия не имел, что затевает эта сумасшедшая и чертовски привлекательная чародейка.
— Ведьмак, не глупи. Здесь нет подвоха.
Вновь взмахнув кистью, девушка направила ладонь на мужчину. Неведомая сила потянула Ратибора к Марлене, заставляющая нависнуть над телом чародейки, а затем войти внутрь, раздвигая складки нежной кожи губ.
Теперь ведьмак руководил ситуацией, он задавал темп бёдер, грубо ударяясь о промежность чародейки. Она кричала, смотрела на него, надувала губы — она терпела, но более не сопротивлялась.
Наконец, когда девушка уже начала сжимать ноги, сводившие судорогами, Ратибор вдавил тазом внутрь и застыл, оставаясь внутри Марлены. Кончив, он повалился рядом с чародейкой на кровать.
В мгновение ладонь чародейки оказалась на глазах Ратибора, закрывая сладким шёпотом.
Пучина сна потянула вниз.