Я приду к Вам во сне

Я приду к Вам во сне

Евстигней колол дрова. Мимо по дороге шла женщина с рюкзачком, явно городская. Ее лицо выражало некоторую озабоченность. Она мельком взглянула на Евстигнея. Он поймал ее взгляд, выпрямился и стал гадать: «Из какой она деревни, из соседней или через одну? Идет она на станцию, других вариантов нет. Значит, кончился дачный сезон, народ возвращается к своим уютным гнездам. И чего это она свернула к моей калитке?»
- Хозяева! – услышал он ее голос и поспешил на зов. Распахнув калитку, Евстигней увидел серые внимательные глаза на загорелом лице и только потом кисть руки обернутую тряпицей с пятнами крови.
- Здравствуйте, у Вас есть перекись водорода и йод?
- Заходите, Господи, Боже ты мой! Все найдем, и йод, и зеленку, и бинт. Что же случилось с рукой? Давайте Ваш рюкзак! – Евстигней засуетился и неуклюже стал стаскивать с нее рюкзак. На удивление, она не препятствовала его порыву. Рюкзак был хоть и небольшой, но достаточно тяжелый. «Такая хрупкая и такая сильная.»- подметил Евстигней.
- Проходите в дом. Извините за беспорядок! Садитесь за стол, поднимите руку повыше и подержите. Я сейчас.
Евстигней говорил с незнакомкой не как доктор с пациентом, а как папа с ребенком. На вид ей было лет под сорок. Но растерянность и обида во взгляде придавали некоторую детскость ее облику.
- Я полезла в рюкзак, а там кружка треснула пополам… И палец…довольно глубоко. Я перетянула первым попавшимся… Надо обработать. – негромко говорила она, краем глаза осматривая помещение.
- Сейчас и бинт найдем, и перекись, - Евстигней нарочито громко выкрикивал из соседней комнаты. Бинта у него не было. Он ножницами разрезал свою самую чистую футболку на ленты и скручивал их в рулончик. Перекиси тоже не было, но был йод.
- А как Вас зовут?- одновременно они крикнули друг другу. И засмеялись.
- Евстигней, Надежда! – опять получилось одновременно.
Он подошел с бинтом и йодом.
- Симпатичное у Вас имя.
- А у Вас редкое.
- Показывайте палец.
- Отвернитесь.
- Как это?
- Вам не нужно видеть, чем я замотала палец.
- Детский сад какой-то, - сказал Евстигней, послушно отвернувшись.
Через пару минут палец был обеззаражен и замотан его бинтом. Они пили иван-чай с мятой, угощались овсяным печеньем и говорили как бы обо всем, но на самом деле ни о чем. Вскоре гостья заторопилась на поезд. Она поблагодарила Евстигнея за помощь и успокоительную беседу, напрочь отказалась от предложения проводить, потому что возвращаться ему пришлось бы ночью. Набросив рюкзак за спину, Надежда уходила вдаль.
- Приходите еще! – крикнул ей вслед Евстигней.
- Я приду к Вам во сне, - ответила она негромко. Но он услышал.
Вернувшись в дом он не стал мыть кружку, из которой она пила. Осторожно взял, поднес ко рту, пригубил, поставил на место. Потом прикоснулся к ложке, которой она размешивала сахар. Волна пробежала по телу.
- Чепуха какая-то! – сказал Евстигней и пошел собирать дрова, которые успел наколоть. Под конец он сильно занозил палец. « Тот же самый, что и у нее, » - с каким-то удовлетворением мелькнула мысль у Евстигнея и по его телу опять пробежала волна. « Наверное, тоже обо мне подумала.» - решил он. Вынув занозу, Евстигней не стал бинтовать палец. Приберег бинт на будущее, на всякий случай. Посмотрел на стул, где сидела Надежда, сел напротив. Неизвестная волна опять передернула все его тело. « Плохи дела, - подумал он, - какая-то завязь поселилась в груди и живет своей жизнью. Ладно, пойду скорее спать. А вдруг, она не пошутила?»