31 Августа

Филип Петрович Голохвостый смотрел в окно вагона и ничего не видел. За стеклом мелькало лето. Пусть уже и на исходе, но еще радующее глаз зеленью полей и лесов. Все еще как-то цвело, пусть и в прощальном танце. Осень завтра, осень, а сегодня 31 августа, излет лета. Мой день рождения, который встретил в купе поезда один, как впрочем и всегда в последние годы. Опять один, может в последний раз.

В пустом купе сидел уже не молодой мужчина средних лет, но с претензией на моложавость. Седина его не портила, а добавляла какой-то импозантности, что ли. И даже лучики –морщинки вокруг глаз не старили. Подтянут, без пивного живота, спина прямая. Чувствовалось, что физические нагрузки занимали в его жизни не последнее место. Лицо довольно приятной наружности, не спитого возрастного дядьки. Простое, но кажущейся простотой лицо, за которой скрывается прожитое, по всей видимости и не малое. На лбу залегла глубокая морщина, что говорило о думах думных и беспокойных. Взгляд напряженных глаз обращен в глубокое себя. Губы сжаты в прямую и жесткую полоску, пальцы рук сцеплены в прочный замок и ключ потерян.

Весь вид Филипа Петровича говорил о том, что человек едет не в бархатный грядущий сезон, его не ждет расслабляющий отдых, в который мы отправляемся с радостью и предвкушением счастливым на лицах. Нет, этот человек был струной натянутой и звенящей тревожной волной волнения в ожидании чего –то, может быть важного и решающего в жизни.

Мыслишки о прожитом, да пройденном, да под перестук колес. Что в ней было особенного то, в этой моей жизни? Да ничего по большому счету не цепляло в памяти россыпью незабываемого. Жизнь как жизнь среднестатистического человека, когда- то советского, сейчас не пойми кого.

Детство, отрочество, срочная, сверхсрочная, дембель. Союз умер смертной смертью, а то бы еще носил погоны. Армейская жизнь манила романтикой для настоящих мужиков, но видно не судьба. Этим присягать не хотелось, а тем, что перекрасились эта присяга была начихать и растереть. Времена пришли мутные, тут бы выжить и прокормиться. Погоны не прокормили бы, а вот ствол и спортивный костюм паленный под адика могли бы, но было не интересно. Страх самосохранения перевесил. Так что дурные и шальные гроши прошли мимо. Клетчатые сумки и баулы стали визитной карточкой. Но и торговать, челночить не смог, мозги не под то заточены. А вот буровая и севера казались выходом. Подался за длинным рублем. Работа тяжкая, но платили, хотя и с задержками, но платили. Пофиг, что здоровье уходило на этой работенке как вода в песок. Да шут с ним, молодость!

Женился. Сказать, чтобы по любви, так нет, не могу, искрило чуток. Но и не скажу, что она женила меня на себе. Предложила между парой коечных вечеров:» Может поженимся?» Согласился, баба вроде и неплохая. Называл ее Нюсей. Наташей значит. Она в ответ:» Филя и Хвостик». Вроде ласково. Ирония и насмешка появились позже, когда на сцене этот Филька запрыгал. Слащавый и интересной ориентации, да и с возрастом этот Хвостик уже как оскорбление по мужскому, да личностному. Как грязной тряпкой по самолюбию, хоть арбуз и не вырос, анекдотец тот был со смыслом. Запретил так обращаться. Посмеялась хитро и глаза в пол. Наверное, я на тех северах не только деньгу зашибал, но и скупился. Такие золотые рога, любо дорого посмотреть, только показать кому стыдно.

Искра угасла вовсе, потому как была всего лишь искрой. Поманила, наигралась, огорчила и была затушена горькой бабьей слезой и мужским разочарованием. Разошлись мирно, тихо, без соплей и упреков, хоть документов и не оформляли, по судам не таскались. А так как добытчик был из меня не последний, пару квартир было прикуплено, на черный день, мало ли. Вот он и наступил, будь оно не ладно. Да и детям по крыше над головой осилил. Так что пусть Голохвостый и моя фамилия, но голым не был все же. Хвост может и был, но не облезлый как оказалось. Тошно.

Вот, живу тихо. Пенсия. Зимой в квартире, ну на окраине. И что? Мне не жмет, свой угол, это свой угол. Летом на даче. Дачу эту уже в самостоятельной жизни приобрел, можно сказать за копейки. Неожиданно подфартило. Срочно с выездом продается, люди спешили, в общем свезло по- крупному. Из развлечений поковыряться в земле, цветочки там, редиска с зеленью на стол, прямо с грядки. Да еще новомодные веяния – интернет. Жаль в молодости нашей этого не было. Вот это бы я развернулся, может и жизнь моя сложилась по- иному.

Виртуальный мир оказался интересным и втягивающим безнадежно. Мой компьютер стал мне другом, хоть и стоил денег не малых. Еще бы, такие деньжищи на забавы тратить, ведь не лишние. Но оправдал и отработал дружище все сполна. Правда дружба цены не имеет, но он ведь и не живой, да и мир сейчас живет по другим законам.

Оказалось, столько всего можно узнать, увидеть, услышать. Нагулялся я по тем просторам на славу. Новости, мир прекрасного, социальные сети, игры разные, всего не перечислить. И с каждым днем все новые и новые открытия, информация и игрушки. Как дите малое. Танчики затянули прочно и надолго, прям в зависимость встрял. Может это мое не состоявшееся военное поприще мне откликнулось. Паутина она и есть паутина.

Трудновато было в начале. Мы люди другого поколения нам это со скрипом. Но мы упорные, не чета нынешним, любую стену пробьем, если захотим конечно. А желание было, скуку теребить нужно. Не продвинутый юзер, но минимум освоил. Соседний мальчуган опять же на подхвате, если че. Я клубничкой там, яблочком наливным рассчитываюсь периодически. Долги плачу и не собираю, так воспитан.

Соцсети оказались находкой для души. Нашлись те, кто потерялся и исчез по жизни давным давно. Жаль, что не все, как говорят:» Иных уж нет и дальше по тексту». Некоторых уж нет и далече, нет совсем. Вот как оказывается можно приближать далекое далеко. Кому- то искренне был рад, от некоторых сделал ноги и прекратил общаться. Как выяснилось, не интересно, не зачем и не о чем.

Больше всех понравился Фейсбук. Тут было такое раздолье по информации. Чем живут, как живут, с кем общаются, что постят. Вот словечко из современного обихода, постить. Раньше бы подумал, что это кто- то пост держит по церковным канонам. Или на посту действительно, чтобы вся граница на замке, как раньше говорили.

Друзья друзей, кто что. Конечно интересовали женщины, цветник. Мужик во мне еще не умер, так чуток вздремнул. Можно попроситься и набиться в друзья, завязать такое себе нечаянное знакомство. Тем более видишь кому ручки целовать собрался. В реальной и не посмел бы, не решился. Разучился как- то с барышнями, растерял много. Так для шутки юмора прошусь дружиться. Помидоры да огурцы свои дачные продемонстрировать, так сказать наглядно и во всей красе. Это я так посмеиваюсь над собой. Кого те помидоры, огурцы интересуют. Но всегда вежлив, можно сказать галантен. Только мир прогрессирует прогрессом, простецкая романтика мало кому нужна теперь. Но не все потеряно. Барышень числом несколько, приятной наружности в друзьях обосновались прочно, скрашивая мои тихие вечера.

Лера не была женщиной моей мечты. Мне всегда нравились кукольного вида блондинки с приятными на ощупь формами. Здесь же была просто милая женщина каких много. Пройдешь не заметишь, глаз бы не зацепился. Но чем-то глянулась тогда, уже и не помню чем. В тот осенний вечер, когда осень уже заплакала горькими и холодными слезами, их приглянувшихся было несколько. Дело было вечером, делать было нечего. Как обычно Фейсбук лениво перелистывал, по друзьям друзей. Скука, хотелось разбавить общением предлагая себя. На ответный жест не рассчитывал. Эта ответила и дала согласие дружиться, добавила в свой перечень. Вот так и началось мое общение с этой дамой с серьезными серо-синими глазами. То, что начиналось от балды, переросло в нечто, что и объяснить, и назвать одним словом не так просто. «Тянет», - как говорил известный образец настоящего мужика Гоша, в еще более известном фильме, если это обо мне. Мелкий ручеек перерос в полноводную реку общения. Технический прогресс дошел и до сферы личностных взаимоотношений. Вот так вот пишут в умных статьях. Чудеса, но привыкаю. Сначала писали, потом созванивались, потом опять этот железный подсобил и

увидеться смогли по связи. И не важно, что живем в разных городах. Её жизнь, моя жизнь, все переговорено и обговорено. И смеялись, и плакали вместе, да и совет чужого человека тоже порой не лишний. Вот так мы общались до прошлого воскресенья почти два года.

Разговор зашел о молодости, о веселой поре нашей. Где нет особо забот, нет серьезных проблем и вся жизнь впереди. И цветочек мой аленький рассказал мне сказку о себе из ушедшего, старорежимного времени. Историю давно минувших дней, но оставшуюся в памяти большим и радужным пятном.

О юной девице, ехавшей с подругой в стольный град по делам студенческим. Повстречали девицы орлов в поезде, раззнакомились. Время ночное пролетело в один миг, даже адресами обменялись для смеху. И написал добрый молодец письмецо той девице, да непростое, а со службы армейской. Мол так и так обманул, что студенчествую. В армию ехал службу служить. Пиши девица Христа ради, поддержи служивого во времена тяжкие. А девица сердца была чуткого, да и черкнула письмецо ответное, да не одно. А цельных два годика писано переписано ею было. Только отказала она парню рекрутному в просьбе его. Хотел соколик по дембелю по первой к ней перед ее очи стать, а потом уж путь к матери родимой держать. Путь тот через ейный город проходил, ежели напрямик. Закручинился добрый молодец, психнул, ножкой топнул и не стал больше писать красавице той ненаглядной. А девица шибко опечалилась таким кандибоберам солдатика. Ведь отказала то потому как отец ейный осерчал бы гостю не званному, не обрадовался бы, даже на порог не пустил бы. Строгим был больно тятенька девицы. Красотуля писанная потом распределение после окончания вуза выхлопотала, чтоб поближе к городу откуда солдатик тот был. В те времена давние, всем после окончания учебного путёвочку в жизнь выдавали. Ехайте мол, студентики, да отработайте три годика там, где государство укажет. Хоть в тайгу, хоть в тундру, да хоть в тьму таракань какую-нить без разбору. Ехать должно и все тут. Вот от других вариантов, что получше, да веселее она и отказалась. Дурой прослыла, потому как те другие гораздо интереснее были. Искала голубчика его опосля по приезду, да так и не нашла. Погоревав с годик, да и взамуж пошла, в свой город воротилася. Вот такая сказочка.

Лера смеялась и говорила, говорила. А мне же не до смеху от той сказочки было. Как в прорубь с головой окунули, даже дыхание сбилось, воздуха не хватало. Это она мне обо мне рассказывала. Это же я её письма два года тогда ждал как дурной. Если бы кто рассказал, не поверил бы. Так не бывает. Это в сказках, да фильмах с розовыми мелодраматическими соплями. Это не в нашей реальной жизни. Я ж тогда почему на сверхсрочную остался? Я же потом, я же всегда, серо-синие серьезные…

Поезд останавливался, сбавляя скорость и замер. На перроне суетились, провожая и встречая. И вот через тридцать с хвостом лет:

- Здравствуй солдатик!

Очень трудно начинать жить с начала. Не все могут даже решиться, не у всех есть внутренний ресурс, да и просто желание, да и не все смогут. Но ведь можно продолжить ее по- другому, иначе, хотя бы попробовать. Время, время летит, несется со скоростью на порядок быстрее, чем лениво ползущий поезд. Все откладываем на завтра, только будет ли то завтра?