Мажоры

Мы вышли из филармонии  оглушенные и подавленные  величием искусства.
За спиной вспышками фантомов  еще звучали скрипки  оркестра, голоса солистов и гром оваций. Блаженные улыбки и вялые порывы восторга  затихающей бурей плескались в стаканах наших душ.
А в это время прохладный апрельский вечер уже заострил черты города, словно близкая смерть.
Пора бежать.

Я нажал кнопку, чтоб завести двигатель автомобиля, но брелок  в ответ лишь  жалобно пискнул.
Что за чертовщина? Машина уже хорошо видна на стоянке, но на импульс не реагирует. Плохое предчувствие заскребло под ребрами. Жена уловила мое беспокойство.
- Что?
- Кажись, нам хана. – Притворно бодро отзываюсь я.
Хотя, веселого мало: сто километров от дома, чужой город, сел аккумулятор.
 С нами уже бывало так, что единственный водитель в безлюдных местах отказался помочь в сходной ситуации. Здравствуй паника…
Одно радует - тут не дикое поле, и автомобилистов полно.

Скоренько готовлю комплект проводов, и  еще быстрее бегу к соседним машинам -  успеть, пока не разъехались счастливые меломаны . 
Мне везет.  Первый же упитанный дядя, на большом кроссовере  соглашается «прикурить». 

Пока готовим машины, перекидываемся дежурными фразами.
- С концерта? – Спрашивает он, и смущенно улыбается, мол: понятно же, все мы оттуда.
Я мотаю головой в знак согласия.
- Понравилось? – Спрашивает он снова.
- Да. Просто великолепно. Такие таланты! Хоть изредка послушать настоящих мастеров… - Тут я не лгу, мне и впрямь по душе увиденное.
- Мажоры они. – Поморщился дядя, присоединяя прищепку к клемме.
- Как это? – Не поверил своим ушам я, делая то же на своем авто. – Мажоры,  это дети богатых, на сколько я знаю?
- Ну, да. И за что их так кличут? – Подмигнул  дядя, присоединив второй провод. – А за то, что они  пальцем не пошевелив  получают все, верно?
- Вроде так, - соглашаюсь, - защелкнув вторую прищепку, -  а при чем тут музыканты?
- А не только музыканты, - ответил мне он, открывая дверь своей машины,  - я сейчас  заведу, - кивнул он на кроссовер,  и мы чуток подождем. А потом вашу запустим. Хорошо?
Я согласился.
- Вообще все так называемые люди искусства, - продолжил  мысль дядя, когда вернулся к капоту,  -  поэты, писатели, художники и музыканты. Все они - ма-жо-ры.  - Он произнес это назидательно и четко, проговаривая каждый слог.
- Да как так-то? -  Уже возмутился я. – Многие вовсе не из богатых. Сами…
- А талант? – Зыркнул на меня со значением  дядя.
- Да это же и есть - сами. – Я развел руками.
- А  его-то получают на халяву, в дар от бога, как говорится. – Мужик фыркнул, - Мажоры и есть.
Я опешил от чудного поворота мысли и не нашелся, что сказать. Мы немного помолчали.
- Заводи! – Скомандовал дядя.
Я крутанул ключ, и мой погибший было уже автомобиль радостно заурчал.
Мы убрали провода, захлопнули капоты, и собеседник мой  собрался  уезжать.
- Послушайте… - неуверенно начал я.
Дядя заулыбался.  - Что не так?
- Но, ведь известно же, что талант на девяносто процентов из труда состоит.  И гении вкалывают как проклятые… .
 -  А сколько тех, кто разбазаривает дар божий? – Парировал мой собеседник.
 – Но, мы же не о них. А  о тех, кто работает.
- Так сынки богатеев тоже попадаются работящие.
- И как быть? – Я обиделся за  все искусство мира. – Вы же приговор объявили - мажоры.  Клеймо!
Он помолчал секунду, глядя на ночной город и сказал уже серьезно.
- Искусство должно служить людям а не Мамоне.
- Утопия… – Вздохнул  я.
-  А у нас, - вдруг зло и весело продолжил он, -  богема, смотрите  – самые продажные людишки. Вспомните, как они большевиков кинулись хаять, зарабатывая серебрянники у новых хозяев. Мажоры чертовы!
Дядя махнул мне рукой и прыгнул за руль своего красивого авто.
- Да не все же кинулись! – Крикнул я ему вслед. Он махнул еще и уехал.

Холодный ветер грубо дернул меня за куртку подталкивая к машине.
«Мажоры?» - спросил я у него, и юркнул в салон.