Роман Золото. Глава 22

                Утром Иван упаковал весь свой скарб, конечно, особое внимание винчестеру. После завтрака перед уходом присели на минуту, затем обнялись по-мужски. Иван своей ладонью вытер слезы, текущие по щекам деда Афони и проговорил:
- Ты, деда, пусти к себе квартировать кого-нибудь - всё тебе легче будет, а я по возможности буду тебя навещать.
- Ну, давай, прощевай, сынок, но не забывай, чего я тебе наказал и рассказал. Глядишь, в жизни тебе это и поможет.
Иван вынес всё своё собранное добро на улицу, где уже поджидал возчик на своей лошади,   который жил через два дома.  Иван с ним договорился, чтобы сосед через базар отвез его на станцию - предстояло набрать ещё и подарков всей семье. А на полустанке в Шайтанке его должны были встретить сыновья - он послал записку с земляками, торговавшими на базаре.


                ***
По Уралу шагала весна, снег уже почти везде растаял, только из окна вагона иногда просматривался среди густого ельника бело-грязные небольшие снежные сугробы.
Ребята вовремя подбежали к вагону, увидев отца, стоящего на подножке вагона. Иван быстро выбросил все мешки и баулы на перрон, ребята бегом перетаскали в кошевку, которая была уже поставлена на телегу.
- Ну, тятя с приездом тебя! А поклажи-то сколько! Как же ты её доставил до поезда.
- Я, ребята, нанял извозчиком соседа по дому, вот он и довез до вокзал, да ещё заехали на рынок.  Ведь от подарков, надеюсь я, вы не откажетесь?
- Нет, тятя, конечно, не откажемся. А то Зинка вроде бы уже взрослая, а всё туда же: «Тятя скоро приедет, подарки привезет», - и всё про галоши.
- Купил я ей галоши, пусть носит, раз нравится девчонке.
- А что так долго не приезжал-то? -  спросил Михаил
- Занят был, сыны. Готовил одного парня вместо себя оставить. Кто знает, может быть к заводскому начальству придется ещё раз обращаться. Так, чтобы обиды не держали на меня. Вот так надо делать, сыны. А то жизнь-то уж очень мудрое состояние.
Жеребец бежал ходко, его совсем недавно Анна купила в Асбесте на базаре на выделенные Иваном деньги в приезд Анны в город. А свою кобылу - цыгане купили.

                ***

И вот уже все за столом. Чокнулись с отцом кружками с чаем, только у взрослых граненые стаканчики наполнены были самогоном. Плотно поев, разлили чай. Вот сейчас можно и поговорить. Иван рассказал на каких условиях прошло увольнение с завода, о деде Афоне, о подарке его. Степан сразу соскочил с места:
- А где ружьё, тятя?
- Сядь, допей чай, а потом прыгай, как подстреленный заяц из этого ружья, - строго сказала Анна.
Степан сразу же сел на место.
- Сейчас, ребята, всё вам покажу и раздам подарки, только давайте по порядку. Я рассказал, а теперь вы свои планы выкладывайте. Ну, доченьки, начнем с вас.
- Мы, тятя. Через месяц сдаем экзамены и уезжаем в город учиться: Мария - на продавца, а я - на повара, – высказалась Анфиса.
- А мне ещё два года в школу ходить, - простонала Зинка, - Тятя, а галоши ты мне купил?
- Купил, купил… - проходя к умывальнику, ответил Иван.
- А сыны что надумали?
- Мы через год уедем в город и будем работать на заводе - это мы порешили с братом. Да ведь, Степан? - спросил Михаил младшего брата.
Конечно, дети ждали момента, когда будут развязаны баулы, и на свет появятся подарки отца. Зинаиде первой был вручен подарок – галоши да ещё красивая юбочка. Девушки и Анна получили подарок - по платью. Девчонки тут же убежали в кладовку переодеться для примерки в новые платья. Ну, а ребятам - по костюму, и конечно же не обошлось без смотрины ружья.
Степан первым схватил ружьё и стал прикладывать его и так, и эдак. И вдруг навел ружьё на Михаила. Иван резко пробасил:
- Ну-ка положи ружьё на пол.
Степан покорно положил его к ногам.
Иван продолжал:
- Запомните, ребята, на всю вашу дальнейшую жизнь, что ружьё – грех наставлять на человека. Только на зверя или врага. Поняли? (Ребята понуро опустили головы) - Ну и хорошо. Давайте всё приберем, а то вон какой базар устроили.
Анна всё это время сидела у окна и глядела на Ивана – как он просто справляется с детьми. На коленях её лежало новое бархатное платье голубого цвета. «И куда я в нём? Наверное, дорогущее», - подумала Анна. «А всё же приятно, что Иван такой щедрый и внимательный ко всем».

                ***
Вот, наконец, и пасха. Утром Иван и Анна пошли в церковь осветить яйца, которые, как показалось Ивану, девчонки так искусно разрисовали, а ещё кулич, спеченный по рецепту Анфисы.
Церковь как неделю снова открыли, оторвав горбыльные доски, крест-накрест забитые в косяки входных дверей в храм. Церковь пустовала почти год. Как был увезен в неизвестность батюшка вместе со своей многочисленной семьей. Деревенские все сбежались к храму и умоляли военных оставить в покое батюшку, приводя аргументы, что смотрите, мол, куда забираете старого человека, а ему в то время было уже восемьдесят семь лет. Чекисты всё делали молча: посадили семью на телегу, разрешили взять с собой только личные мелкие вещи да провизию на два дня. Батюшка только и успел сказать: «Люди, не бунтуйте – хуже будет. Плетью обух не перешибешь». Перекрестил толпу, и телега тронулась, а по бокам её охраняли четыре конных чекиста в кожаных куртках и с наганами на боку. Куда увезли, зачем, и что с батюшкой - никому ничего не известно. А тут вдруг прислали совсем молодого попа, бородка только-только начала пробиваться.
Подходя к церкви, Анна заметила, что идёт народ.  «Ну и слава богу, - подумала она, - веру в людях не убьёшь».
В церкви народу набилось много, стояли плотно, прижавшись друг к другу. Если Анна только молилась, уткнув взгляд в пол, - ей казалось, что все прихожане уставились не на попа, а на неё. А Иван же, наоборот, оглядывался, встречаясь взглядом со знакомыми, приветствовал всех – или улыбкой, или кивком головы.  После троекратного «Христос воскресе» хор сельчан ответил: «Во истину воскресе» и, выходя из церкви, продолжали «христосываться» с родственниками, с соседями. А Аннушке после очередного поцелуя добавляли:
- Поздравляем тебя, Аннушка, с молодым мужем…
Анна уже не обижалась и всем, независимо с иронией или от сердца было сказано поздравление, делала поклон и говорила спасибо.