Роман Золото. Глава 32

Вот уже три недели Тумаков трудится на золоте. Он придумал такой обманный ход. С утра залазит в старую «дудку», поковыряется там чуток. Идет золото, но не в какое сравнение с дальней «дудкой». Затем пообедает, берёт ружье и якобы на охоту уезжает на коне. Раза два-три стрельнет в тайге, а затем залазит в «добытчивую «дудку», там и совковую лопату оставляет.
И пошла основная работа. Уже шесть кисетов с золотом запрятаны в укромных местах. Вот добирает седьмой -  и шабаш. Да, точно, сегодня седьмой кисет будет заполнен. Завязал тесемкой плотно набитый кисет с золотом, вытащил лестницу, натаскал хворосту, забросал «дудку», чуть присыпал выброшенной породой, разобрал балаган и сухими хвойными ветками устелил место «дудки». Теперь она стала незаметной. А на отвалах из ямы позднее вырастет трава. Лестницу тоже разобрал и раскидал в разные стороны. «Ну, вот и всё. Место заметное. На будущий год найму людей, создам бригаду старателей и сюда - на всё лето. Итак, пока, фортовое место! До следующего года, тысяча девятьсот сорок первого!»
Что побудило Ивана прямо назвать год?

                ***

Чтобы отпугнуть чужаков, уже сидя верхом, Иван выстрелил в воздух. У землянки заметил след - на вытоптанном месте вроде бы сапог. Отстранил лесину с наружной стороны, нащупал бревно внутри через щель, убрал его и убедился – вовнутрь не попали. Открыл дверь и осмотрелся - всё на месте. Обошел землянку. Да, следы есть, но непонятные – одного или нескольких человек. Подойдя к «дудке»: «А вот здесь-то вы, подлецы, и оплошали». На выброшенной породе четко вырисовывалась обувка двух людей: один одет в кирзовые сапоги, другой – в мягкие чуни. «Ну что, разбойнички. Завтра я целый день вас буду забавлять», - построил план Тумаков.

                ***

Проснулся от страшного удара грома. Выглянул наружу, сухая молния осветила тайгу, как факел осветил бы погреб. Одна, другая, поперек, вертикально молния за молнией - и ни капли дождя. 
Резвый прижался к землянке, и дрожь пробирала его, хотя выстрела он не боялся. Иван проверял много раз, стреляя из седла, но Резвый - хоть бы что, а тут дрожит.
И вдруг такой сильный разряд молнии ударил в сухостой, что он вмиг вспыхнул как спичка. Иван схватил топор, стоявший у порога в землянку, быстро срубил молодую березку и побежал тушить горевший сухостой.  А молнии продолжали гулять по всему небу. Сроду Тумаков не видел и не слышал о таком чуде, чтобы лес зажигала молния. А тут на тебе!
Подбежал к сухостою - уже горела вокруг сухая трава. Иван кудрявой березкой начал тушить горящую траву. Ему это удалось. Сейчас другая задача – завалить сухое горящее дерево и уже на земле затушить его, иначе будет беда.
Тумаков взялся за топор, дело было знакомое, валка леса им была пройдена. Буквально через пять минут толстенное сухое дерево, разбрызгивая искры под напором вырубленной длинной ваги, скрипя рухнуло на землю. Здесь – не дремли. Этой же березой Иван сбивал пламя и победил. Дерево погасло, но продолжало тлеть.  И тут такой ливень начался, как будто в Тагильской общей бане душ. От дерева пошел пар с дымом. А Иван легкими перебежками добрался до землянки. Пришлось с себя всё снять, отжать и развесить, где только можно. И лег Иван, как младенец, на постеленную осеннюю куртку и проснулся, когда солнце уже взошло. Удивился, как это он заснул голым. Одежда была ещё влажной. «Но это не беда – просохнет на мне. Сейчас поем и пойду устраивать комедию». 
В «дудке» от сильного ливня набралось по щиколотку воды. Иван решил показать, что он ценит эту «дудку», чистит её для дальнейшей работы. Ружье положил на бруствер «дудки», сам спустился на дно и начал котелком вычерпывать воду и выбрасывать её наверх. «Дудка» была уже глубокой, и поэтому вода порой не долетала до верха и снова ручьём стекала вниз.


Нагнувшись в очередной раз, зачерпнув воду в котелок, подумал: «Хватит ломать комедию. Сейчас вылезу и потихоньку уйду готовиться к отъезду. А в ночь снимусь отсюда, и «ищи ветра в поле».
Поднял голову, чтобы встать на ноги и увидел свое ружье, направленное на себя. А на краю «дудки» на корточках сидел человек в мягкой обуви, одев ремень винчестера на плечо и наставив его на Ивана. У Ивана мелькнула мысль: «Выследили. Надо было не жадничать, а сниматься – чем раньше, тем лучше…» А сейчас мысль перебил вопрос бандита, в этом Иван не сомневался.
- Ты, гражданин-старатель, где прячешь золото? Говори! Мы у тебя в землянке всё перевернули, пока ты тут наводил марафет. Ну, говори, а то застрелю.
И, правда, нажал курок. Иван машинально резко отвел голову, и крупная дробь вошла в стенку «дудки».

Бандиту сейчас требовалось время – передернуть затвор, сначала должна вылететь стреляная гильза, затем затвором затолкнуть в казённик новый патрон. Ну что интересно, в магазине ружья патроны - только с дробью. Значит правду говорит бандит, что всё перевернули. Патроны с пулями были в своем мешочке на стене.  Бандиту надо ещё время вынуть из кармана патрон с пулей, и всю эту процедуру он проделывал, опустив дуло вниз.

Иван, не раздумывая, схватился за дуло. Для этого надо было с корточек выпрыгнуть вверх. Получилось! Иван с силой дернул ружье на себя. Ремень, который был одет на правое плечо бандита, сыграл роль лассо. И бандит рухнул головой в водяную жижу. Иван кулаком добавил, чтобы подольше «поспал» преступничек, снял ружьё с подлеца, поднялся на три ступеньки лестницы и тихонько выглянул из «дудки». Никого нет, значит ещё шарятся. А сколько же их? Тихо вытащил лестницу, аккуратно положил её в трёх метрах от «дудки» и перебежками приблизился к землянке. «Да, там есть кто-то, и, по-моему, один человек». Посмотрел в дверную щель и увидел, как подельник разбирает лежанку, ища, видно, «заначку».

Иван вошел в землянку, наставив ружье на второго бандита. Тот от неожиданности даже присел на печку. Иван, не произнеся ни слова, прикладом угостил непрошенного гостя по его дурной голове. Человек в кирзовых сапогах обмяк, но ещё сидел на печке. Вот здесь Иван не выдержал и произнёс:
- Крепок ты, паря, но не крепче приклада моего ружья.
И ещё раз приложился. Человек открыл рот, захрипел и свалился к ногам Ивана. Иван взвалил бедолагу на плечо и понес его к «товарищу по несчастью».  Отпустил тело на землю, и только сейчас заметил, что у этого бандита половина зубов золотые.
- Ну, паря, тебе понадобилось золото на остальные зубы? На уж, меняй всю челюсть, - и под ударом полетели в разные стороны осколки зубов.

Сбросил его на «друга». Прислушался – оба стонут. «Ну, слава богу, не взял греха на душу. Выживут». Быстро вернулся к землянке, скидал вещи в подсумки, пробежался по тайникам, собрав все кисеты, уложил в подсумок. Свистнул коня и услышал голос любимца издалека и всё понял – был третий, который струсил выручать своих подельников. Видно, выстрел образумел его и решил воспользоваться малым – конем. Сейчас поди хлещет Резвого по всем бокам, заставляя коня слушаться. «Ох, беда, ох, беда! Как же ты, Иван, проморгал. Зачем оставил коня с уздечкой и при седле. Ой, дурак, ой, дурак! А теперь что делать? Бросить всё здесь? Нет, возьму самое необходимое, и как можно быстрей отсюда надо убираться. Не ровен час, может, на конях прибыть подмога».


                Тумаков сложил необходимое в один баул: еду, кисеты с золотом, топор и кресало для добычи огня. Одел баул на спину, ружье повесил на грудь и быстрым шагом отправился в обратный путь. Пройдя с километр, подумал: «Если устроят погоню, то меня настигнут в этой долине. Поднимусь-ка я на перевал и пойду по вершинке. Там уж они меня не достанут».

Так Иван и сделал, правильно или неправильно. Только через полторы недели он был в Нижнем Тагиле.