Роман Золото. Глава 38

                И впрямь, коренник задавал тон, и тройка влетела на гору на одном дыхании. Наконец и деревня открылась с горы как на ладони. П
Петр повернулся и, надрывая голос, спросил:
- А теперь, Иван, куда?
- Что орешь? Спускайся с горы, и первый переулок направо через речку - прямо выедем к дому.
Иван пнул гуляющие бутылки по полу пролетки и подумал: «Куда бы их деть? А черт с ними! Самое главное, я жив и еду к своей Аннушке».
- Вот здесь тормози!
- Тпру, - закричал кучер, натягивая вожжи.
Кони встали как вкопанные, только жеребец мотал головой, и пена из пасти летела в разные стороны. Только подумал Иван «Ну, держись, друг!» как из дома выскочили сыновья:
- Тятя, тятя приехал!
Подбежали, бросились обнимать отца и почувствовали, что отец «в стельку пьян».
- Тятя, пойдем домой.
- Подождите, сыны, подождите.
Вышла Анна.
- Ну, слазь с ходка, Иван, да поведай, что на чужих лошадях приехал.

Иван с помощью парней еле выбрался из пролетки, поставил ногу на узкую металлическую ступеничку. У Анны расширились глаза.
- Это что такое? Где это видано, чтобы на ноги наматывали бархат! Ты что, Иван, в тайге белены объелся и задурел?
Анна подошла, схватила за край бархатной портянки, дернула со всей силы – даже ребята не удержали отца, как он оказался спиной к пролётке. Анна вместе с грязной чуней стянула одну, затем вторую портянку, замахнулась и по-женски ударила портянкой мужа.
- Дурак, Иван! Дураком был, дураком и останешься, - повернулась и пошла, унося в руках снятые чуни с портянками.

Иван понял, что шутка его не удалась, и тихим голосом проговорил:
- Аннушка, не серчай! Вот узнаешь всё – пожалеешь меня.
Приняв сидячее положение в пролётке, распорядился:
- Ребята, распрягите жеребца – это наш конь. Заберите подсумок, отнесите домой, поставьте его под стол. И поклажу не забудьте. А ещё, сыны, затопите-ка баньку. Я скоро приду, обмоюсь и побалакаем.
Ребята быстро всё выполнили: занесли подсумок в хату, стали заталкивать его под стол. Анна вышла из кухоньки, вытерла глаза платком и обратила внимание на баул, строго спросила:
- А это что?
- Тятя велел нам так сделать.
- Убирайте эту погань в чулан, чтобы духу не было.

Решила ещё раз выйти и отвести на Иване свою злость, но уже перед домом никого не было кроме большого тюка разной мануфактуры. Крикнула сыновей:
- Ребята, идите-ка сюда. Это что? – показывая на гору разных отрезков, спросила Анна.
- Не знаем, мама. Видно, тятя купил подарки.
Михаил сразу определил свернутый в трубку материал:
- Мама, это же костюмная ткань.
- Ну, да, костюмная. А где отец-то?
 - Не знаем, - в голос ответили ребята.
- Ну что за напасть такая!
А Степан пояснил:
- По-моему, он пьяным приехал.
- Есть такое, - подтвердил Михаил, - да бутылки валялись по полу пролётки.
- А я видел - ящик водки стоял под кучером, - вставил своё слово Степан.
- Ну, теперь всё понятно, - промолвила Анна, - Что ещё отец сказал?
- Чтобы баню затопить и коня надо обиходить, а то весь «в мыле», - продолжал Степан.
- Ну, ну, давайте, сыновья, коня обиходьте, напоите его, баню затопите. Будем ждать отца. Там уж всё и выясним, - подытожила Анна, следуя за Михаилом, который нёс целое беремя «поленьев» из материала.

               
                ***
                Пока ребята занимались хозяйством, Анна рассматривала все отрезы, привезенные мужем и рассуждала: «Это – на платья. Это - на блузки. Ну, а эти – на хорошие костюмы для ребят. А всё же Иван хоть и взбалмошный, но добрый и внимательный. Вон сколько добра привез! Всех обошьем сейчас. - И присмотрела  себе на летнее платье. – Ну где Тумаков? Куда он подался? Наверное, к золотому магазину - там его друзья пропадают. Купят дешевого вина бочонок, выбьют пробку, сидят на траве сбоку магазина и потягивают вино, – это Анна знала хорошо, - Так вот куда его черт поволок! Да ещё ребята сказали, что в пролётке стоял ящик водки. Теперь всё ясно! Уж как Тумаков не напоит своих друзей досыта!»
А Тумаков, и впрямь, выложив перед домом на поляну тюк с отрезами, скомандовал:
- Ну, Петро, срочно трогай и отвези меня к золотому магазину, я дорогу тебе покажу!



Подъехали к магазину, а там толпа человек пятнадцать. Все враз обернулись, и кто-то вскрикнул:
- Сам Тумаков подкатил!
- Ну, брат, давненько тебя не видели!
- А что босиком-то?
- Да жена обувку сняла – вымыть решила.
Толпа захохотала.
- Вы, мужики, лучше заберите из пролётки горючее! Да давайте накроем поляну, посидим хоть по-человечески, - высказал своё предложение Иван.
- Добро, Иван, добро! – вытаскивая ящик водки, молвил сельчанин.
Иван подошел к Петру, подал руку:
- Я с расплатой тебя не обидел, друг?
- Нет, что ты! Мы – в расчете!
- Тогда удачного тебе пути! Прощай, Петро!
- Будь здоров, Иван! А жинка у тебя красивая, Иван.
Хлестнув лошадей, Петро пустил их в галоп, торопясь засветло вернуться в город.

                ***

                Анна волновалась, что так долго нет Ивана. Идти искать его как-то стеснительно. Всё поглядывала на окно – может вот мелькнёт его фигура в переулке.
Наконец-то раздался стук в стекло окна. Анна подумала, что это – Иван, у которого уж и сил-то нет открыть подворотницу. Выглянула, а там соседка (в подружках ходит).
- Да открой ты окно, Анна, - прокричала соседка.
Анна открыла створки.
- Ну что тебе надо, Серафима?
- Это не мне надо, а тебе, Анна. Твой-то перешел речку - наверное, ни раз в ней искупался. А сейчас лежит там, в меже за огородом. Иди, забирай. А то переохладится, и уйдет из него мужской дух, - захохотала и ушла восвояси.
Ребята, слушая патефон, конечно, слышали высказывания соседки. Тут же отставили его.
- Мы, мама, быстро!
Подбросили в банную печку поленья.
- Мы его сейчас притащим, - и убежали.
Пришлось подкладывать в печь, хотя в бане было довольно жарко, но для веника жары маловато. А вот сейчас прогорят эти четыре березовых поленья – будет самое то. «Ну наконец-то ведут отца!» Положив его руки себе на шею, через каждый шаг волоком. Анна наблюдала за процессией из открытого окна. И когда ребята входили во двор, крикнула:
- Тащите его в баню! Да помойтесь с ним вместе! Веник не жалейте, отходите его хорошенько!
Иван, услышав слова Анны, немного очухался и затянул песню: «По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах…»
- Бродяга ты и есть бродяга, - закрывая окно, проворчала Анна.


                ***

- Уже два часа нет, окаянных. Да что они там, угорели что ли!
Хотела уже сходить, проверить. И тут заходит Михаил – весь красный.
- Не переживай, мама. Всё в порядке! Мы тятю вымыли, выпарили и холодной водой – ведра три на него вылили. Ожил. Одевает чистое белье. Давайте, мама, я помогу чай собрать.
- Не нужна мне твоя помощь, я сама соберу, сынок.
Только выложила всё вкусненькое на стол, входят – сначала Степан, за ним – отец Иван.
- Да нас, тятя, здесь ждали, - решил шуткой разрядить обстановку Степан.
- Ждали-ждали! Проходите, гостюшки дорогие! – на шутку отреагировала Анна.
Иван прошел и уселся на своё место, постоянно вытирая бегущий пот по лицу и шее.  Нательная рубашка и кальсоны были уже мокрые – то ли сумашедший пар, то ли горючее выходило так из организма, и Иван попросил:
- Аннушка, налей-ка чайку покрепче да погорячее.

Анна исполнила просьбу мужа, поставив налитый в кружку чай около блюдечка, положила сахар.
- Кренделей бери сам сколько хочешь, - произнеся это, взглянула на мужа сбоку и чуть не вскрикнула – весь висок был из седых волос.
Анна промолвила:
- Это что же, Иван, получается, чуть больше месяца не был дома, вернулся седым.
Она погладила седой висок мужа.
- Вот так, Аннушка, -  и рассказам Ивана не было конца.
Ребята оставили даже недопитый чай, упершись ладонями в подбородок и слушали, слушали отца о его приключениях.
Наконец Иван закончил свой рассказ, заглянул под стол и спрашивает:
- А где мой подсумок?
- Я, Иван, приказала вынести его в чулан. Уж больно резкий запах какой-то непонятный от него идет.
- Ну-ка, сыны, тащите сюда поклажу.


И вот Иван, расстегнув ремень, опоясовавший подсумок (это чтобы во время быстрой езды на лошади не открылся), сначала вытащил разобранное ружье, от которого и несло нечищенным дулом.

- Нате, сыны, вынесите его в чулан.
И когда ребята вернулись, Иван достал полотняный мешок.
- Ну, а это не пахнет.
Развязал тесемки и вытряхнул на пол целую кучу денежных пачек.  У Анны от удивления раскрылся рот, и она спросила:
- И это всё наше, Иван?
- Да, милая. И не только это.
Но продолжать Иван не стал о тайнике в доме деда Афони, не открыл тайну.  Сыны как сидели, держа руками голову, так и замерли, только глазами хлоп да хлоп. Первым заговорил, как и положено по старшинству, Михаил.
- Тятя, чтобы нам заработать такие деньжища на заводе, надо робить ни один год, а ты - за какой-то чуть больше месяца.
Степан осадил брата.
- Тятя ведь рассказывал, что не так-то легко даётся золото - жизнь можно положить за этот металл. Тять, а у тебя есть хоть одна золотинка посмотреть на неё? Живем среди приисков, люди работают на добыче, а мы не видели его ни разу.



Иван нагнулся над подсумком, долго шарил, и на самом дне нашел заветный узелок, в который специально положил несколько золотников. Развязал узелок и высыпал на стол. Ребята тут же от большого любопытства стали разглядывать. Золотники брали в руки, тёрли, а Михаил даже попробовал на зуб.
- Тятя, тятя, смотри, отпечатался мой зуб на золотнике.
- Это, ребята, чистое золото без примесей, поэтому оно очень ковкое. Видишь, даже зуб его «берёт».
- А помнишь, я намыла самородок, похожий на человечка? Так он, говорят, сейчас в музее. Как называется музей, ребята?
- Геологический, мама.
- Вот-вот, в этом самом.
- Да, красавец был самородок, - подтвердил Иван, - Анна, мужики сегодня мне рассказали, что начальника прииска убили и сторожа старика. Это так?
- Так-так, Иван. Видно, ключи от сейфа не давал, так изверги пытали Петровича. Выгребли недельную добычу. Приёмщик не приезжал неделю, - продолжала рассказывать Анна, что сама услышала в магазине.
- Ну, это тоже рассказали мужики.
- Хоронила вся Шиловка. Два гроба сразу.
- Вот видите, сыны, что делает золото, сыны. Я бы вам посоветовал не обольщаться большими деньгами, а работать на заводе, зная свой постоянный заработок.
- Ну а ты, тятя, на завод вернёшься? Там тебя ценят. Ведь только совсем недавно сняли твой портрет с доски ударников труда. Видно ждали, что придешь снова, -высказался Михаил.
- Нет, сыны, я, наверное, уже к золоту прилип крепко. На следующий год…Какой у нас будет год?
- Сорок первый, -  в голос ответили братья.
- Вот-вот. Хочу создать артель, и на своём фортовом месте вести добычу.
- Нет, Иван! Я тебя больше на приключения не пущу. Я не хочу дважды оставаться вдовой. И больше об этом в нашей семье – ни гу-гу. - Анна демонстративно резко встала, показывая свою решительность. - В таком случае давайте, ребята, спать. Время уже два ночи.
- Мы, мама, на сеновал пойдем. Там сенной дух, и спится  крепче.
- Ну идите, коли есть желание.
- Спокойной ночи, тятя и мама.
Ребята вышли из хаты. Анна обняла Ивана и поцеловав в губы, произнесла:
- Седенький ты мой! Я так соскучилась. А ведь мог бы и не вернуться. Где тебя искать тогда – никому неизвестно. Нет уж, Иван, давай устраивайся в деревне.
- Добро, женушка, - согласился Иван, а сам думал: «Человек предполагает, а жизнь располагает». – Ну давай, милая, спать.