Как прекрасен этот мир часть тринадцатая

                Инцидент.
 А пятого декабря произошло вот что. В двенадцать ночи диспетчер рудника позвонила и предупредила, что будет отключен фидер №43, на котором чаще всего и работали очистные сооружения, и посоветовала заблаговременно перейти на фидер №38, Рябцев находился на дежурстве в компрессорной. Фидеры были  в этом же здании, только в другом помещении за железной дверью. Но для перехода с одного фидера на другой необходимо было предварительно выключить подачу хлора. Иначе произойдет утечка. Никого больше из мужчин на смене не было. Петр Иванович уже несколько раз пользовался регулировочными вентилями, но на этот раз второпях, начал крутить  вентиль на дозаторе вправо. Сработала многолетняя привычка, а на газовой запорной арматуре резьба левая.

 Рябцев в плохо освещенном помещении не заметил, что вместе со штоком вращается и сальниковая гайка. Хлор  не перекрывался, и Петр Иванович продолжал крутить его вправо, пока не сорвалась с резьбы сальниковая гайка. В результате давлением выбило шток вместе с сальниковой набивкой, и струя хлора ударила ему в ладонь и в потолок. Петр Иванович растерялся. Хлор с шипением быстро заполнил помещение.

 Рябцев затаив дыхание, выскочил из помещения. Но хлор был уже и на улице. Пришлось отбежать подальше. Противогаз болтался у него на боку. Надо было срочно перекрыть вентиль за промежуточным баллоном. Петр Иванович второпях натянул на лицо противогаз, но забыл вынуть пробку.

Пришлось снимать его и вывертывать пробку. На это ушло довольно много времени, и хлор уже чувствовался и на расстоянии.  «Молодцы, конструкторы, что предусмотрительно расположили опасный объект на достаточном расстоянии от остальных!» - на подсознательном уровне пронеслось в голове Рябцева. Когда он справился с противогазом, то нырнул в помещение к промежуточному баллону.

 Какие-то секунды ушли на его закрытие, но хлору в помещении было уже так много, что противогаз не выдержал. Петр Иванович выдохнув хлор, остановил дыхание и выскочил из помещения. На улице он сдернул противогаз, но грудь стало так больно, что едва не потерял сознание. Отбежав на безопасное расстояние, он отдышался.

 Автоматика, которая обязана была включить сигнализацию и систему дегазации не сработала. Стояла ночная тишина. Сработай сигнализация, на все очистные  орала бы сирена, шумела бы вытяжная вентиляция, гудели  насосы увлажнения помещений. Переполоху - на весь город!

 Рябцев, придя в себя, поблагодарил электриков за столь «надежную» защиту. Он даже обрадовался этому: в случае огласки этого инцидента он мог вылететь с работы. А тут можно и умолчать, тем более, что и операторы были в  операторской и не могли знать об утечке. И ветерок тянул с территории в сторону бора. Он зашел за хлораторную к щиту и включил вытяжные вентиляторы, ни насосы, ни сигнализацию включать не стал.

     Переключившись на фидер №38, и запустив комперессор, Петр Иванович побежал в мастерскую, где находился душ и раздевалка. Он скинул с себя всю одежду, которая уже покрылась зеленью, встал под душ и тщательно помылся. Благо, что у почти всех рабочих в раздевалке была чистая одежда. Была она и у Рябцева. На это ушло около часа. Но никто из трех операторов не заметил инцидента. Женщины, как и все женщины, вели свои женские разговоры. Ночью на очистных тишина, «Витаминовна» не докучает. Операторы рады ночной смене, они в ночной отдыхают от придирок и суровых взглядов.

    Петр Иванович свернул в клубок хлорированную одежду и унес на свалку. Налил трехлитровую банку чистой воды, поставил  в своей дежурке и пил, пил, пил. Потом взял противогаз Димы Богданова и запустил хлоратор в работу. Шток с сальниковой гайкой нашел на полу, только сальник пришлось набивать заново. Утром он увидел, что сосны за забором пожелтели. Сначала он не хотел рассказывать про инцидент никому, но потом все же решил рассказать Крючкову. Не смог бы он носить в себе такое происшествие, да и хотелось еще раз предупредить об опасности, доказать, что нельзя перегружать рабочего обязанностями. Александр Ильич сначала не поверил, но когда Рябцев показал на свалке позеленелую одежду и пожелтевшую хвою на соснах, выговорил Рябцеву:

----  Ну, Петр Иванович! В рубашке родился! Ладно, наказывать не буду, - в очередной раз  удивил он. – Прощаю за чистосердечное признание. А, ты теперь у нас ученый! Но до ремонта я тебя все равно не допускаю.
 
----  Спасибо, Александр Ильич! – поблагодарил Рябцев. – Но учти, возможно, я на очистных не один такой растяпа? Все ещё может быть!
----  Смотри, Петр Иванович! – погрозил Александр Ильич Рябцеву холеным пальчиком.

----  Буду в оба! За одного битого двух небитых дают, - ответил Рябцев.
----  Знаю я эту истину, – согласился Крючков.
    «А ведь, правда, свой парень!» - невольно подумалось Рябцеву.